Luminus

В Мондштадте нельзя просто взять и прийти в нужное тебе место, не вписавшись в какую-нибудь хрень. Все свои двадцать лет я не страдала ни паранойей, ни мнительностью, но чем дальше в виртуалку, тем больше мне казалось, что она следит за мной своими электронными мозгами и специально генерит у меня на пути подвох или очередную хитровыделанную жопу. Едва мы с Паймон поднялись на верхний уровень Мондштадта, как бот, охнув, дёрнула меня за рукав. — Смотри, там Джинн! — сказала она, тыча пальцем куда-то левее главного входа в рыцарскую резиденцию. Я повернула голову и действительно различила там действующего магистра ордена в компании пары незнакомцев. — Ну и что? — скептически спросила я. Джинн, хоть и была первой шишкой на Мондштадте, но в повседневной жизни вела себя, как обычная смертная — просто и без аристократических замашек, а по городу передвигалась без свиты и рыцарского кортежа с мигалками. Словом, смотреть лично мне было не на что. Но Паймон остановилась и зависла в воздухе. — Интересненько, с кем она разговаривает? — заговорщицки протянула бот. — Неужели ты и не знаешь? — спросила я с неподдельным возмущением. Что это ещё за затык в базе данных? Мало, что ли, на завтрак слопала, и теперь связь с сервером барахлит? — Но Паймон действительно впервые видит таких странных личностей, — протянула она. Мне эти «личности» не показались странными. Да, разодеты они были в мундиры, будто бы спизженные у армии мышиного короля из «Щелкунчика», но на фоне мондштадтцев для меня они не выделялись. Кстати, костюмчики такие я определённо уже где-то видела, причём здесь… — Тьфу ты, — сказала я, не дав Паймон раздуть из события очередную тайну мадридского двора. — Какие ещё «странные»?! Да эти ряженные мобы живут под нами в Гёте, алё! — Важные, значит, шишки, — прищурившись, протянула бот и нырнула за выступ парапета, недвусмысленно намекая, что сейчас есть шанс отхватить кусок значимого лора. — А ты знала, что подслушивать нехорошо? — тоном воспиталки спросила я, но, тем не менее, уже пристроилась рядом. Вдруг всё же узнаю, в какой такой тайный поход отправился магистр? А то этот секрет уже действует мне на нервы. — Если вы не можете справиться с драконом, то предоставьте защиту Мондштадта нам, — настаивала девица, обращаясь к Джинн в весьма ультимативной форме. — Мы обладаем достаточными средствами, чтобы покончить с вашим монстром! — Монстром? — парировала Джинн, вслед за собеседниками выходя за рамки любезного тона. — Да, монстром, — повторили ряженные. — Что вы хотите сказать? — На самом деле, я ожидала более профессионального подхода от дипломатов из вашей глубокоуважаемой страны, — ответила Джинн, ясно давая понять, что не испытывает уважения к собеседникам и к их стране, тем более, глубокого. — Вы хотите избавиться от одного из Хранителей четырёх ветров Мондштадта. Это безумие! Рыцари Ордо Фавониус этого не допустят! От такого её заявления я, мягко выражаясь, прифигела. То есть, мой волшебный друг Ужас Бури (чтоб этой скотине сейчас икнулось) успел нагадить и другим странам, а мондштадтцы его… выгораживают, надеясь достучаться до совести былого хранителя?! — Не такое уж это безумие, — возразила дипломат, и тут я была с ней согласна… — Что ж, довольно переговоров на сегодня. Как я понимаю, конструктивный обмен мнениями окончен, — высокомерно фыркнула ряженная, и вся свита «мышиного короля» прошла мимо, а я почувствовала себя неуютно. Неожиданно для меня Паймон резко вспорхнула вверх, сдавая нашу дислокацию со всеми потрохами. Джинн тут же повернула голову в нашу сторону. Бля… Я раздосадовано цокнула языком. Надо поставить себе галочку: либо не брать её в разведку, либо прикупить поводок. — Люмин, Паймон, — приветливо кивнула магистр. — Доброе утро. — Доброе утро, Джинн, — как ни в чём не бывало сказала я, выходя из-за парапета и делая вид, что просто прогуливалась в здешних кустах. — Мы тут… к Лизе идём, — вымученно протянула я. — Мне жаль, что вам пришлось это слышать, — прямо отчеканила Джинн, избавляя меня от необходимости выдумывать натуженные отмазы. — Но я должна сказать, что с твоей помощью мы почти взяли ситуацию с Ужасом Бури под контроль, — уверенно продолжила магистр. Я же уверенности Джинн не разделяла. Ну да, мы заткнули три храма, лишив этого рептилоида энергии, но, как по мне, для контроля над ситуацией это просто мёртвому припарка. — Но вот настойчивость этой делегации вызывает насторожённость. — А кто это был? — сама не знаю зачем полюбопытствовала я. — Дипломаты из Снежной, — ответила действующий магистр. — Называют себя Фатуи. — Да, у Фатуи громкая репутация, — протянула Паймон, видимо, найдя, наконец, нужную ссылку в своей нейросети. — Громкая и не очень хорошая. — Кроме того, Крио Архонт, которому поклоняются Фатуи, всегда жаждал силы и власти Анемо Архонта, — сказала Джинн, покачав головой. — Я не верю, что Фатуи хотят бескорыстно помочь Мондштадту. Они что-то замышляют. — Понятно, — кивнула я, поджав губы, и не отважилась задать вопрос, который уже давно вертелся у меня в голове: почему сам Анемо Архонт, если он такой сильный и властный, не разберётся с Ужасом Бури и не защитит свой городище? Но бросать тень на славное имя их боженьки, неприкрыто намекая на то, что он положил на благополучие города свой божественный хер, я не рискнула. Как донесла разведка, тюрьма в Ордо тоже есть, и периодически там отсиживаются и славные рыцари за плохое поведение. Но язык прикусить было проще, чем родившуюся в душе обиду. Мондштадтцы всё это время гоняли меня и в хвост и в гриву, при этом давая понять, что выполнят свою часть уговора и приступят к поискам моего брата только после того, как разберутся с Ужасом Бури. Но за прошедшие две недели этот квест и с места не сдвинулся, а сейчас, до кучи, выясняется, что Джинн просто не хочет ничего решать с этим рептилоидом, потому что он хранитель и просто грохнуть его будет неполиткорректно и оскорбит чувства верующих. — У рыцарей Ордо Фавониус есть план, как действовать дальше, — заверила меня Джинн, видимо, прочтя на моей унылой мине больше, чем следует, — но, в любом случае, такие вопросы не стоит обсуждать на улице, — сказала она, разворачиваясь на каблуках ко входу в резиденцию. — Зайдите ко мне завтра, сейчас у меня много дел, да и у вас, вероятно, тоже. И даже не отчитав нас для проформы за провалившийся шпионаж, действующий магистр скрылась за мощными дверями крепости. — Ипать-копать, а ну слушай сюда! — шикнула я на Паймон, едва Джинн удалилась. — Ещё раз так меня подставишь — запру в номере, пока мне не понадобятся твои услуги гугл-поиска! — В чём ты обвиняешь Паймон? — как ни в чём не бывало воскликнула бот. — Во-первых, звук убавь, — снова буркнула я. — Во-вторых, если уж задумали ныкаться, то ныкаемся! Это нам ещё повезло, что у меня сто очков кристально чистой репутации перед Джинн. А если бы нас за сидением в кустах застукал бы Кэйа? — Тогда бы что? — Меня, как почётного рыцаря, просто записали бы в чёрную тетрадочку, — протянула я и вредно улыбнулась, — а тебя бы наказали. — Наказали? — воскликнула она, абсолютно не поняв моего троллинга. — Да-да, именно, — подтвердила я, поднимаясь по лестнице. — А уж сэр Кэйа, по физиономии видно, мастер чего-нибудь эдакого. — Эдакого?! — Ладно, всё, закрыли тему, — я тряхнула головой, прикладывая указательный палец к губам. Господи, вот оно — дно фандомного болота! Только решила завязать с яоем, как докатилась: подшиппериваю «underage»! Надо срочно уже придумать с Кэйей нормальный отп, иначе я просто съеду по фазе.

* * *

Лизу, пышногрудую и феноменально ленивую библиотекаршу, мы застали, что называется, на боевом посту — когда она, растянувшись за столом-бюро с книжечкой, не спеша потягивала ароматный чай (но, судя по её взгляду, там явно присутствовало что-то покрепче). — О, привет, милашка, — томно протянула она, завидев нас с Паймон на пороге библиотеки. — Здрасьте-здрасьте, — выдавила я в ответ, попутно соображая, как бы сейчас сразу очертить приемлемую для моего комфорта дистанцию в разговоре и обращениях. Как любая порядочная и честная девушка, я прекрасно знала, что делать (точнее, куда бить), если к тебе нагло и неприкрыто катят шары. Но вот что делать, когда тебя, как бы невзначай намереваются прижать бюстом? Впрочем, может Лиза просто-напросто хочет таким образом похвастаться или самоутвердиться? И я была вынуждена признать, что в её декольте было и на что посмотреть, и чему позавидовать. — А я ждала тебя ещё вчера, — библиотекарша изящно покачала головой и собрала разложенные на столике книги, предлагая мне сесть напротив. — Вчера я сдавала лётный экзамен, — пробормотала я так, словно оправдывалась перед куратором за несданную вовремя лабу, — а потом ловила мондштадтского вора и… — Да-да, слышала, как вы отлично справились, — Лиза села на стул, закинула ногу на ногу, и сделала глоточек из небольшой аккуратной чашечки. — Итак, — протянула она, доставая пергамент и чернильницу. — Мне, как и всем в ордене, уже не терпится узнать о божественной силе, которая помогла тебе прогнать Ужас Бури. Под её выжидающим лиловым взглядом, искрящимся предвкушением, мне сделалось неловко и неуютно за то, какие слова сейчас предстоит сказать перед этой милой девушкой. Может, это какая-то тайная мондштадтская традиция, — общаться с божеством напрямую, посредством громкого ора в сторону его предполагаемого места жительства? Но эти мобы и правда приняли мои периодические выкрики в небеса, как воззвание к высшим и неведомым силам. Почему они решили, что это боги? Чёрт их разберёт, но вроде бы всё началось с момента нападения Ужаса Бури и моего неудачного в нём участия.

* * *

Мы с Паймон вернулись на площадь, споря и пытаясь понять, откуда начать наш славный поход по злачным местам Мондштадта, как неожиданно (второй раз за пару часов) на нас налетела Эмбер. — Как здорово, что я смогла отыскать тебя! — провозгласила скаут, вцепляясь в мой рукав, отрезав таким нехитрым образом мне всякую возможность спастись бегством. — У меня есть для тебя подарок! — Да? — протянула я, чуя какой-то подвох. Не то, что бы я не верила в альтруизм, но от такого внезапного порыва щедрости я насторожилась, хоть с надеждой и спросила: — Случайно не пара обуви? — Кое-что лучше! — самоуверенно заявила Эмбер, не подозревая, что лучше пары сапог для меня сейчас только чекушка коньяка с антидепрессантами. — Идём! — А для Паймон у тебя тоже есть подарок? — бесцеремонно спросила бот. — Я не успела придумать подарок и для тебя, — смутилась Эмбер и опустила глаза, а я чуть не хлопнула себя ладонью по лбу. Господи! Эта девица, час назад взорвавшая лагерь хиличурлов, сейчас повелась на такую наглую провокацию? Она и правда настолько наивна и чиста душой? Не верю! — Но давай сделаем так, — нашлась тем временем скаут, — в качестве извинений я угощу тебя традиционными мондштадтскими блинчиками и любым блюдом по твоему выбору! — Паймон согласна! — радостно воскликнула бот и описала вираж в воздухе. — Наглость — второе счастье, — хмуро буркнула я, пока скаут, не особо интересуясь моим согласием, схватила меня за руку и потащила наверх по внушительной каменной лестнице. — Слушай, Эмбер… Я, конечно, заранее благодарна и всё такое, — предпринимала я отчаянные попытки притормозить, — но, знаешь, я не люблю сюрпризы… Не принимай на свой счёт, детство было тяжелое… — добавила я, чтобы не обидеть моба в лучших и бескорыстных чувствах. — Не переживай, тебе понравится! — успокоила меня Эмбер. — Обещаю! Ага-ага, плавали, знаем! Юра мне всегда так говорил, собираясь сделать какую-нибудь гадость. Впрочем, далеко от девицы с луком, если что, я всё равно не убегу, поэтому мне оставалось только надеяться, что эта святая простота не способна устроить подлянку… Во всяком случае специально. — Оно точно не взрывается? — на всякий случай уточнила я. Эмбер в ответ глянула на меня прищурившись, и в этом взгляде отчётливо прочтя: «Хватит уже занудствовать как старая бабка!» я заткнулась. Человек мне приятно сделать хочет, а я выкабениваюсь и ищу подвох, как какой-то сбежавший из дурки параноик. Мы преодолели несколько лестниц и поднялись на самый верх, откуда открылся панорамный вид на город. Но я уперлась взглядом во внушительную каменную крепость, нависавшую над Мондштадтом, словно грозный часовой. — Это резиденция Ордо Фавониус, — гордо объявила Эмбер. Я смерила взглядом высоту зубцов, оценила толщину стен и присвистнула. Нехило… — Сейчас орденом управляет Джинн. — Джинн? — переспросила я. — Действующий магистр Ордо Фавониус и главный защитник Мондштадта. Поэтому расслабься, — улыбнулась скаут и по-дружески залепила мне по плечу. — Когда Джинн с нами, можно ничего не бояться, даже Ужаса Бури! — Хорошо, — протянула я, изображая вздох дзенского умиротворения, но моя пятая точка, обычно крайне чувствительная к подвохам, была начеку и ненавязчиво советовала мне не терять бдительности. — Итак, — заговорщицки произнесла Эмбер, — закрой глаза. — А можно не надо? — жалобно протянула я. — Ладно, — Эмбер скопировала мой коронный уничижительный вздох и закатила глаза. — Обойдемся без сюрприза. Держи! — сказала она, протягивая мне нечто, напоминающее болтающиеся на лямках две полоски плотной ткани. — Что это? — Планер. Мой старый, но ещё очень крепкий, — гордо объявила Эмбер. — Это за твою помощь с хиличурлами. — Спасибочки… — я улыбнулась и взяла подарок, потому что отказаться было неудобно. Но на кой чёрт мне этот девайс я не представляла. — Планер позволит тебе летать, — будто бы слыша мои мысли, сказала скаут и тут же проворно перекинула лямки мне через плечи. — Летать?! — переспросила я. — Ну, парить… — Вообще-то, я не умею… — Так это не сложно, — радостно провозгласила Эмбер и запрыгнула на перила. — Ты в самом правильном месте, чтобы научиться! Ветер — сердце Мондштадта. — Я даже не знаю… — сказала я, шаркнув ногой по земле, надеясь, что Эмбер не увидит позорно застывшего в моих глазах ужаса. — Всё так внезапно. — Хватит болтать! — пресекла скаут мои невнятные жалобные бормотания. — За мной! Я тебе сейчас всё покажу. — Чего? Туда? — я в панике попятилась назад. — Не-не-не, спасибо, конечно… — Да не бойся! — сказала Эмбер, вновь ухватив меня за руку, чтобы я не ретировалась. — Это совсем не страшно. Я глянула вниз и мне стало как-то нехорошо. Ещё и ветер поднялся, будто бы назло. — Ты не подумай, не то, чтобы я очкую (да!), но как-то стресса мне хватило… И, это, кажется, дождь собирается, — протянула я, когда небо резко потемнело. — Это не дождь! — взволнованно сказала Эмбер, спрыгнув с парапета. — Что происходит? — пискнула Паймон, на поднявшемся ветру придерживая диадему. Я перевела взгляд с неё на Эмбер. Ветер между тем усилился, а в воздухе послышался шорох, отчетливо похожий… на взмахи огромных крыльев. — Быстрее, в укрытие! — крикнула Эмбер аккурат, когда в небе, закрыв огромной тушей солнце, показался уже знакомый мне дракон. Он гаркнул, взмахнул крыльями, нагоняя на город волну ветра. Паймон завизжала, когда её подхватило стремительным потоком воздуха, и я еле успела схватить её за руку. Мы со всех ног кинулись с площади, а дракон кружил над городом под вопли горожан, иногда пикируя и обрушая края черепичных крыш. — Ничего не понимаю… — встревоженно сказала Эмбер, повернувшись в мою сторону, когда мы укрылись под перилами парапета от летевших в нашу сторону обломков черепицы. — Ужас Бури никогда раньше не нападал на город… — Не надо на меня так смотреть! — насупилась я. — У меня, конечно, хреновая карма, но не настолько! Когда дракон полетел громить другую часть города, я, вслед за Эмбер, выбежала из убежища и кинулась к резиденции Ордо Фавониус, теперь окончательно убедившись, что внушительная конструкция у него не для устрашения врагов, а для обеспечения населению надёжного противоуроганного укрытия. Буря с каждой секундой набирала силу. Рыцари помогали сбитым с ног горожанам подняться и добраться до защитных стен крепости, оттаскивали с площади торговцев, рвавшихся любой ценой укрыть свои лавочки, подбирали детей, рыдающих, потому что ветер выхватил и унёс их игрушки. Дракон завис над Мондштадтом, издал протяжный рык, и, сбивая в крошку мощёные улицы, на город, словно оголодавшие хищники, накинулись три смерча. Их жадные хвосты шарили по улицам, угрожая схватить не успевших укрыться горожан и поднять вверх к бездонным воронкам. Плевком воздуха меня сбило с ног, но Эмбер помогла мне встать и потащила к рыцарской резиденции, до которой оставались считанные метры. Приближаясь к спасительным стенам крепости, я чувствовала себя словно Дороти, чью семью застало огромное торнадо, вызванное злой колдуньей. Хорошо, что вместо Тотошки у меня Паймон, а она притихла, как зайчик, вцепившись в мой рукав, и не выбежит гавкать на ветер, вынуждая меня бежать её спасать. А больше у меня ничего и… нет. Нет… Нет! Нет! В панике я ощупала бока. Да мать-перемать! Грёбаная мышь!!! Я обернулась. В месте, где я только что упала, валялась Юркина мышка, гоняемая ветром по взбитому камню. Я схватила загривок Паймон, ничего не говоря, вручила её Эмбер и рванула назад. — Стой! — крикнула мне в спину скаут. — С ума сошла?! Куда ты? — Это мой заложник! — крикнула я, против ветра силясь дотянуться до мышки. — За мной брат может никогда не вернётся, а за ней — да! И если вернётся, а мышь я пролюбила, он мне голову оторвёт! Или хуже — заставит купить ему новую! А стоит эта тварь десять кусков! Да я всё лето только на неё и буду работать! Я подняла злосчастную мышку, и в эту секунду, прямо надо мной в хороводе искрящих смерчей промелькнула до боли знакомая зубастая пасть… — Твою мать… — успела выговорить я, прежде чем меня затянуло в воздушную воронку и подбросило вверх. Я закричала так громко, как никогда раньше в жизни, но от рёва ветра даже сама не услышала своего голоса. Меня несколько раз провернуло, словно в центрифуге, что я потеряла ориентацию и уже не различала где верх, где низ. Когда смерч выплюнул меня, словно переваренный ошмёток небезызвестной субстанции, за моей спиной раскрылся подаренный Эмбер планер и не дал мне камнем рухнуть на мостовую. Я осталась висеть в воздухе, болтая ногами, борясь с нещадными потугами моего скромного перекуса вырваться на волю. Ужас Бури кружил в воздухе, исторгая голубые всполохи, пикировал на город, круша чердаки и сбивая флюгеры на башнях. Очередной его вираж создал подо мной волну воздуха, и меня снова отправило кувыркаться среди облаков, а шипастый хвост просвистел прямо над головой, едва не забив мною гол команде Ордо Фавониус. Я сжалась, обхватив себя руками. До посинения стиснув мышку, я прижала её к груди, готовясь ко встрече с экстремальными отключением. А в следующую секунду, словно плевок голубой энергии, что-то разрезало воздух и полетело в дракона. Потом ещё раз. Я сильнее вжала голову в плечи, посчитав, что это рыцари запалили по нему в ответ из магического прототипа лазерной пушки. Огребя очередным снарядом прямо в затылок, Ужас Бури заревел, взвился в воздухе и развернулся. Чудо-пушку ордена он не засек, зато своими злобными глазищами выхватил меня, как всегда оказавшуюся не в то время не в том месте. Дракон ощетинился, словно бешенная крыса, и полетел прямо на меня, оскалив, клянусь боженькой, три ряда острых, как у акулы, зубов. — Фу! Плохой дракон! — прикрикнула я на него, как на Жучку из подворотни, и вытянула руку перед собой. Впрочем, этот жест, вкупе с моим жалобным тоном, проигнорировала бы и Жучка, и уж тем более он был неспособен остановить Ужас Бури, но зато я отчетливо увидела, что следующий плевок энергии вырвался… аккурат из моей ладони. — Мать вашу, какого хрена? — завопила я, повернув руку к своему лицу. Левый глаз задёргался, когда я увидела, что моя ладонь покрывается светящимися прожилками, и едва успела отвернуть её от собственной физии, потому что из неё вырвался новый плевок под моё тихое «бля!». Дракон протяжно завыл, взметнулся вверх и собрался пикировать. — А ну пошёл отсюда нахер! — крикнула я, предупредительно вытянув левую руку вперёд. Ужас Бури получил ещё один залп, прямо в недружелюбную морду, заревел, кинулся вверх… и действительно удалился, надеюсь, в строго заданном мною направлении. Ветер стих. Я начала терять высоту, хотя планер заметно замедлял моё падение. Но на открывающуюся панораму Тейвата с высоты птичьего полёта мне было совершенно плевать. Если честно, я вообще думала, что умру на месте. Просто коснусь земли и к чёртовой матери испущу дух! Ипучая же виртуалка! И как, вот как, скажите мне, люди, мать их, платят честно заработанные деньги (деньги, Карл!), чтобы в это погонять?! В это?! Вы серьезно, что ли?! Как?! Моя однокурсница, такая же как Юра увлечённая фанатка рпг, утверждала, что пара часов в виртуале помогает ей снять стресс. Стресс, мать его! Что со мной не так, что за два часа здесь я получила стресса больше, чем за двадцать лет жизни?! Я чувствовала, как в эту минуту моя кукуха стремительно пакует чемоданы и покидает чердак. Мне хотелось, что есть мочи, заорать. Встать посреди площади и сделать протяжное: «ААААА!». Или сесть, колотить кулаками по полу, пока грёбаные модераторы меня не заметят и не отключат. Только потому, что в планере оставался воздух, я стояла, сохраняя вертикальное положение. Ноги были словно ватными, а всё тело било крупной дрожью. Я была уверена, что поседела уже на всю голову. — Что это было? — спросила Эмбер, подбежавшая ко мне вместе с Паймон и несколькими рыцарями. — Пиздец, — сказала я совершенно серьезно. Планер сложился, и я кое-как удержалась на ногах, обхватив себя руками. — Это. Был. Пиздец. — Кто это? — спросила скаут, хлопнув глазами даже не подозревая, что в таком состоянии мне, блять, было не до троллинга. — Бог мой! — вскричала я, всплеснув руками. — Вы издеваетесь, да? Вы вообще видели, что сейчас… — Видели… — прервал меня чей-то прохладный голос. Я подняла глаза и увидела, что к нам неспешно приближается разодетый как павлин невнятный хер и ещё, издеваясь так, хлопает в ладоши. — И это твой бог помог тебе прогнать Ужас Бури? Интересно, — протянул он, подойдя ближе. Эмбер и рыцари, при его появлении, вытянулись по стойке смирно, а я, лишившись поддержки, осела на холодную мостовую. — Сила, способная противостоять дракону, — сказал этот павлин, намерено растягивая слова. Он навис надо мной, не думая даже протянуть руку. — И кто же ты, — риторически спросил он с циничной, но от этого не менее смазливой, ухмылкой, — союзник или новый ураган? Опору, на которой держались остатки моего самообладания, смело к бубеням под этим насмешливым и недоверчивым взглядом, не испытывающим сострадания к моим покалеченным нервам. Трясущиеся ноги не помешали мне подскочить, съездить этому смазливому красавчику по ухмыляющейся физиономии, обозвать нехорошим словом (ладно, тремя) и послать нахрен.

* * *

— Итак, — Лиза плеснула мне чего-то в чашку. Сделав глоток, я разочарованно вздохнула, потому что это оказался чай, а я в тайне уже понадеялась на винишко. — В каком ключе мне вести рассказ? — В любом, — ответила библиотекарь. — Если так будет удобнее, то можешь описать мне богов вашего мира, чем они управляют, кому и за что даруют благословение. Например, в Тейвате у нас семеро богов. Семеро Архонтов, они сильны настолько, что мастерски контролируют один из основных магических элементов. — Да, мне Паймон рассказывала, — протянула, чтобы не выслушивать один и тот же лор дважды. Архонт, он же местный боженька, — существо для здешних мобов высшее. Одно время они неистово плодились почкованием, и в один прекрасный день их, на локальном Олимпе, называемом Селестией, оказалось столько, что стало как-то тесновато. Не выдержав такого плотного соседства, эти сущности нехило пособачились и устроили тейватскую мировую, по итогам которой выжили всего семеро. Каждый из утвердивших своё могущество боженёк оттяпал себе кусок тейватской территории вместе с закрепощёнными там крестьянами и устроился править. А так как после войны в рядах архонтов наступила натуральная демографическая яма, а сладить с самогенерирующимися монстрами одной великолепной семёркой не комильфо, то, за особые заслуги перед отечеством, Архонты стали выдавать людям знак отличия, называемый Глазом Бога, который позволял награждённому владеть силой элемента. Таким образом, обладатели «великой привилегии» и божьей милости выполняют за архонтов всю грязную работу: защищают земли от всякого непотребства. Словом, ничего кардинально нового правители Тейвата не изобрели. — В общем, — я глубоко вздохнула и приготовилась к рассказу. — У нас дела с высшими силами обстоят немного не так. Моего бога, как вы все услышали, зовут Пиздец, — начала я на самых серьезных щах. На моё счастье разработчики виртуалки не прописали своим детищам ругательства в словарный запас и можно было изощряться в волю. — Точнее, его как раз-таки никогда не зовут, он всегда приходит сам, когда его божественной маны ну очень не ждёшь и очень сильно не хочешь, — краем глаза я заметила, что Лиза, сосредоточившись, начала делать пометки в пергаменте. — Так вот, имечко лучше не записывать, — я осторожно ухватила её за кончик пера. Не надо такого непотребства анналам тейватских хроник. — Но почему? — спросила Лиза, сдувая с лица прядь волос. — Ну, понимаешь… — протянула я. — За исключением самых чрезвычайных ситуаций, когда вопрос жизни и смерти стоит ребром, у нас строжайше запрещено произносить настоящее имя бога. Также нельзя его записывать и упоминать при маленьких детях, — сказала я и для убедительности добавила, — это очень опасно и может прогневать бога. Поэтому в народе его называют Песец, Пипец, Пушной зверь. Лиза сощурилась и понимающе кивнула. Я прочистила горло, прежде чем дать фантазии второй заход. — Так вот, наш бог ничего нам не создавал, ничему не учил и ничего не завещал. Он также ничего не требует от своих последователей, кроме одного — не тревожить его, потому что большую часть времени Песец мирно спит. Но уж если ты облажался и наворотил херни, что потревожил его божественный покой, то всё, пиши пропало: он проснётся и придёт в мир людей по твою душу. И будет очень зол. — У твоего архонта суровый нрав, — сказала Лиза и задумчиво прикусила кончик пера. — Еще какой, — поддержала я. — Поэтому суть нашей жизни — сделать так, чтобы Песец и дальше спал, мирно посапывая, а не спускался с небосвода, раздавая божьи люли, — я залпом опрокинула чашечку чая и подлила себе ещё. — Вот… В общем, культа нет, статуй тоже и вообще, нашего бога никто никогда не видел, а кто увидел, уже не расскажет. По сумбурным и часто противоречивым показаниям случайно выживших, мы знаем только, что он… обычно полный. — Пухленький? — хихикнула Лиза. — Именно полный. И полнота, поверь, не сделала из него добряка. Наоборот — чем полнее Песец тебе явился, тем хуже. — И беднягу, рассердившего бога, уже ничего не спасёт? — Ну, — протянула я, — пожалуй, кое-что сможет. У нас считается, что зная подлинное имя силы, можно её отогнать… поэтому, когда кара господня неминуема, мы часто повторяем имя бога, как бы показывая, что мы всё поняли, осознали ошибку и больше так не будем. И он может смело идти спать обратно. — Хм… — протянула Лиза. — Но как же тогда он управляет вами, если всё время спит? — О, у него много мелких подельников, — ответила я, уже войдя во вкус создания собственного пантеона: — Ёкарный бабай, Ёжкин кот, Ядрёна вошь, Етицкая сила, Грёбаная мать. Они прячутся среди людей и, хотя и делают человечеству исключительно мелкие пакости, ни на минуту не дают расслабиться и забыть, что Песец, хоть и спит, но за нами наблюдает. — А Бля это тоже мелкое божество? — уточнила Паймон. — Ты его имя часто поминаешь. Кто-нибудь, объясните мне, почему этот бот бэкапит за мной только плохое? Нет бы запомнить какую-нибудь мою умную и мудрую мысль… И да, они тоже иногда у меня проскальзывают. — Бля — это, ммм, как бы объяснить, богиня неудачи, — сказала я с серьёзным лицом. — Когда случается что-то нехорошее и противное, мы понимаем, что это, скорее всего, её проделки и поминаем по имени, чтобы она убралась восвояси. — Имена в ваших верованиях очень важны, — заметила Лиза. — Теперь, кажется, я понимаю, как твоё имя связано с предназначением… — Нет, это другое, — тут же возразила я, не давая Лизе развить тему дальше. Пусть лесом идут — больше своё имя коверкать я этим мобам не дам. — Почему, думаешь, твой грозный бог помог тебе победить Ужас Бури? — спросила библиотекарь. — Кто я такая, чтобы понимать божественные решения? — я пожала плечами. — Может, ваш дракон его потревожил? — О, Архонты! — ахнула Лиза на полном серьезе. — Неужели Ужас Бури настолько силён, что смог даже потревожить божество из другого мира? — Может и да, а может и нет, — туманно ответила я. — Понимаешь, от Песца на свою голову никто не застрахован, — я развела руками. — И если ты уж нарушил его священный покой и посягнул на его сон, то тебе хана и не важно, веришь ты в него или нет; дракон ты или кто-то ещё — по твою душу он придет. Рано или поздно, так или иначе.