Время не установлено.
Чувство опасности.. такое смешное. Мужчина не помнит, когда бы реальная опасность могла угрожать ему самому. Жизнь в рамках вечности выглядит как проклятие для того, кто вошёл в этот бесконечный период с сердцем и душой. А вдруг он когда-то он был самым простым человеком, живущим среди египетских пирамид, и горя не знал, пока не случилось того, что покой отняло, и пески эти сделало его вечным спутником, отрывая от вод Нила и делая век жаждущим? Ох.. он боится, что вовсе высох подобно старой чинаре, что ни на что больше не способен, что осыпался теми самыми мелкими крупицами, в которые вплёлся, чтобы сохранить остатки себя. Чёртовы столетия.. И вот, как странно было понять, что рано или поздно на забытой всеми известными нынче богами земле, рождён тот, кто заставит обратить взор на каменистую груду, внутрь себя, и ужаснуться тому, что сквозь неё начинает прорастать маленькое, и вполне себе живое деревце. Я исхожу весь мир, чтобы отыскать тебя, - подумал, и ужаснулся своих мыслей. Симпатия, привязанность, и в конце концов - любовь.. для него ли подобное, для него ли, проклятого, чтобы стоять и смотреть, как рождённый вчера младенец, сегодня усохнет стариком? Как немилосерден окажется рассвет сердца, как жестока к нему будет участь, коснись его всё это. Мужчина, назвавший себя недавно Чон Хосоком, сидел себе спокойно и ел лимонные пирожные. Спокойная и тихая обстановка снаружи, битва, не имеющая аналогов, внутри. Под маской спокойствия творилось неизвестное. Какой интересный запах.. и нет, он мог бы взять мятные или шоколадные, выбор был до неприличного велик, однако же альфа выбрал именно лимонные, не отдавая в своих действиях себе отчёта. Сидит, пьёт чай, но давит оно его безгранично, в мысли прокрадывается, не имеющие ни начала, ни конца. Вкусно, нравится.. назвавший себя Чон Хосоком замечает все перемены, что с ним происходят, всякая новинка подвергается изучению. Пристальный взгляд, сверливший у прилавка сладкое, выискивает в простом жесте удивительное. — И снова перемены, - твердит ему женский голос. — Ни к чему всё это. Тебе ведь известно, что может быть за вмешательство. Да и то, о чём ты думаешь.. глупость. Ну и сколько проживёт твой истинный? А после что? Вновь полвека одиночества? — Предлагаешь нам всё так же колесить по когда-то заданным точкам, любоваться закатами, которые отсверкали своё сотенку-другую лет тому назад, или как? Достаточно того, что вклинился в определённый отрезок, и кажется, меня тронуло, - альфа закинул ногу на ногу, принимаясь доедать остаток пирожного. После быстрой расправы не поленился повернуть голову к соседнему от него креслу. — Знаю, на что осуждён, знаю, что будет после того, как всё кончится, не тебе меня уму-разуму учить. И то, что ты пытаешься подтереть внутреннее, приведёт к ещё большему раздраю. А что до лжи самому себе.. —..всё, перестань. — Правда, что ли? Вот когда будешь готова слушать так же, как хочешь, чтобы слушал тебя я - милости прошу. Иначе начну думать, что в тебе кипит неравнодушие ко мне, и ты во всём, что сулит привязанности, видишь не иначе, как угрозу. Омега на него недовольно фыркает и отворачивается. Знает прекрасно, что он прав, да ещё и каждым своим действием это подтверждает. Некогда обречённый на вечную жизнь, он получил спутницу Без Имени, которая по сути должна была стать ему подобием супруги - чтобы не стало совсем уж скучно. Только вот шли годы, а уживаться становилось всё сложнее. Раскрылись подводные камни, характеры, предпочтения, и даже в этом минимуме двое не сошлись. Смена обстановки с окружением под ложной внешностью результата не дала. Медленно, но уверенно остывала их общая постель. Омега, до того привыкшая ко вниманию, не давала и дня прожить без какой-нибудь колкости и язвы в сторону своего спутника. Ему же оставалось защищаться, всячески обходя стороной возникающие препятствия в виде пощёчин из набора давно приевшихся слов. Сколько длится эта чёртова постановка, в которой каждый из актёров в какой-то момент начал страшно фальшивить? Одни зрители сменялись другими, сменялись и маски, носимые ими, трескавшиеся от слухов по типу 'А ты заметила, что они не стареют? Ей ведь сорок лет! Мы вместе отмечали! А на лице ни морщинки!' Знали бы вы, что ей все тысячу и сорок, милые дамы, - просилось с его уст, да только забылось за очередной мыслью о бытовых вещах. Если слушать одну и ту же песню днями, то в конце концов можно сойти с ума. Тихо шифером шурша попрощается крыша, если не уже - назвавший себя Чон Хосоком ни в чём не уверен. А тут, кажется, появилось чёткое основание к тому, чтобы посчитать себя обезумевшим вкрай. И вот, глоток свежего воздуха в виде мимолётного чувства - найти, спасти, уберечь. В отношении своей спутницы он ничего подобного не знал, а тут.. хотелось ему сказать, мол, я слишком стар для этого дерьма, только вот заманчиво оно, влечёт, пусть ни имени не знает, ни то, каков {или даже какова} на лицо. Спутница не стала напрягать его своим присутствием, и вышла из зала, оставляя альфу в гордом одиночестве. Слышен выдох. Ну наконец.. То, что должно было возмутить, принялось, как должное. Уверять себя долго не пришлось : первый звоночек, вещающий о его рассвете, наконец, дан. Он должен успеть. Беда не должна случиться.Три года назад.
Тревожить брата Юнги не стал. Если сейчас Светлый будет порываться его догонять, то ничего хорошего они друг другу не скажут. Как бы глупостей младший не натворил, как бы в порыве эмоций не сделал того, о чём непременно будет жалеть.. да и сколько раз такое было? Обидные слова летели в обе стороны остро наточенными копьями, забывались быстро после того, как им выдавалось примириться друг с другом. Но никуда ведь не денешься от сожалений, оседающих остатком после, от мыслей какого чёрта не сбежишь, хоть и пустяковым всё кажется. Копейка к копейке, а в итоге - тяжёлая торба, и наплечная палочка, на которой она повисает, грозится сломаться. Совсем непорядок. Вот таким 'традициям' должен прийти конец. Прихватив с собой рисунок, Юнги покинул здание. Сам напросился посмотреть выступление, а заодно сделать несколько очерков. В итоге получилось презабавное : на бумаге, вместо неприметных ничем предметов, оказался подлетающий вверх Кристофер. Мин в его присутствии тоже увлекался рисованием, и знает, что тот взгляда во время всего процесса не отводил. Так вот и теперь, когда {в который раз подряд} Светлый оказывается свидетелем раскрытия души, то называет такой обмен атмосферой личным каналом. Они в этот момент молчат, молчат и передают друг другу то, о чём словами сказать никак не получится.. как не пытайся, как не подбирай чего похожего на то, что день ото дня хлеще неволит. Если спросить самого Кристофера, то да - Мин в том уверен - ему скажут то же самое, глядя в глаза, держа за руки, произнося каждое слово ровно. Каждому стоит собраться с мыслями. Особенно Юнги, уверенному, что пора играть по-крупному, и если не они, то их. Он не забыл того случая с артефактом, и много других подстав, нацеленных на то, чтобы пострадал кто-то из их семьи. Юнги не забыл и того, что обстоятельства смерти его родителей, так и остались невыясненными, и что как ты там не крути, а случайной смертью это назвать нельзя. Плавно сходились все кусочки единого пазла, и Мин хочет во что бы то ни стало узнать всё, понять, по какому принципу работает механизм, что от чего отталкивается, чего стоит бояться, а к чему бы держаться поближе. Державшийся вдали ото всего подобного, парень агрессировал - каждый находящийся с ним чувствовал резкий лимонный аромат. И да. Если у меня всё получится и я приподнимусь, то у меня будет больше связей.. и я найду истинного. Розмарин и шалфей. Мин бесится с того, что среди альф, омег, частично бет и гамм не ведётся картотека по запахам. Это много бы чего упростило, много где помогло. Это помогло бы и ему, порядком отчаявшемуся, отыскать свою пару, коснувшуюся его, задумавшегося, в толпе - ненароком, с ветерком, словно бы и в планах ничего такого не было. Юнги стискивает зубы, толкая себе между извилин мысль о том, что его_Иной {да даже если человек, как же плевать..} ощутил то же самое, что тоже думает о нём почти так же лихорадочно, [и простят незнакомцу, если мечты у него чуть более редкие]. Сколько можно.. сколько можно тянуть? Светлый кажется куда более воодушевлённым изнутри, чем снаружи. Он настолько хорошо изучил некоторые методы сокрытия своих ментальних тел, что у некоторых выдавших себя перед ним чтецов свело скулы. Первое, что запомнил - никого и никогда не подпускать ни на уровне ауры, ни на уровне мозгов. Находятся хитрецы, находящиеся на верхушке и прибегающие к манипуляциям, но и Мин не дурак, за нужные вещи вовремя схватился. Его на этом пути активно поддерживал и дядя Тэ, перед тем, как исчезнуть. Маме Со он об этом не решается говорить, так как уж лучше вариться в кругу людей, чем этих неисправимых гиен : на первых повлияешь больше, чем на вторых, и не факт, что останешься целым. Юнги плавно прорисовывает дорожку вперёд, фыркая на все предостережения. Что не высота, то неминуемая опасность. На его глазах Сомин, получается, сотворяла чудо, оставаясь живой, принося при этом пользу своей стороне. Своей стороне.. и как понять это сочетание слов? Как так вышло, что Ким Тэхён и Ким Сомин - представители противоположных фракций - являются семьёй и не спешат скрывать жизнь под одной крышей? Ведь как известно, после развода с мужем, она осталась рядом с братом. Братом.. ему рассказывали о том, как так получилось, но совсем уж вскользь, не акцентируя внимания на каких-либо деталях. В доселе туманный условиях, Тэхён сам принял опеку, периодически меняя внешность и выдавая себя за отца подростка, а позже, когда понял, что ей можно довериться, рассказал правду о том, кем она является и почему попала именно сюда. Тэ удалось сохранить легенду в целости и изменить Предначертание : Сомин должна была стать в будущем одной из самых больших проблем, и Великий Светлый, благодаря своему уму, оставил пророчество с клоунским носом. На её долю пришлось много болезненного, и рядом с ней до так званого удочерения не было никого, кто бы смог сказать, что бывает как-то по-другому. Детство, полное слёз и унижений, и камень на шее с гравировкой 'обуза'. В одну из ночей она неизвестно, как, успела прогневить отца, и тот вытолкал её на мороз, из-за чего Сомин после и поняла. Своих детей ей никогда не видать. Юнги, слушая эту историю, и сам стискивал кулаки. Дядя поделился с ним причиной многих её поступков, причиной многих стремлений, причиной выкованного из стали характера вне пределов дома. Моментами ему спирало грудь. Эта сильная женщина, редко когда терявшая самообладание, вынесла столько, что смерть собственных родителей показалась отдалённо размытым пятном. И ведь эти ранения - одни из тех, что будут напоминать о себе каждый день, что никогда не заживут, что будут напоминать о том, что те, кто должен был оберегать её от боли, и стали этим самым чувством, его выедающим концентратом, пеплом на голове. Неожиданно раздался звонок, одёрнувший Светлого от мысленных нагромождений. — Весь внимание, Юи. — До тебя, как до Пентагона, Юнги! Парень закатывает глаза и вздыхает. Девчонка, хоть и смекалистая, но очень любит поворчать. `Жертвой` эмоциональных всплесков зачастую избирается он сам. Почему - непонятно. Видимо, нравится, но "говорить прямо это who" написано на лбу. Да, жирно. Да, ничем не вывести. — Пока раскапывала документацию, едва не спалилась! Чтоб я ещё раз влезала перед тобой в долги! - продолжала распинаться Юи Чен, его одногруппница и по совместительству практикующая Светлая. — Теперь сам мне будешь должен. Целых два сеанса атакующей магии. Я ведь знаю, каков ты в призыве, не отнекивайся, Мин. На тебя вон как в Министерстве посматривают. Подающий надежды, бла бла бла.. Ещё немножечко, и из мятных волос вылезут кобры, чтобы нашипеть за порядком вскипячённые за время совместной учёбы мозги. — Ты и мёртвого заебёшь, милая, - сокрушается Юнги, опираясь спиной о железный забор больницы. И как его сюда занесло..? — Ну, а ты вполне себе живой и вон, как бойко разговариваешь. Ну так вот, начну с маленькой вводной. Тёмные - достаточно грозная сила. И если ты считаешь, что плетением интриг тут занимаются только они, то поспешу тебя разочаровать. Мин и не очаровывался. Он внимательно прислушивался к разговорам своего дяди с кем-либо, не имеющим к семье никакого отношения - формат бесед не обещал теплоты или последующих решений, за которыми следуют чистые руки. Хочешь не упасть со стула - будь добр уметь на нём сидеть, даже если зовёшься Великим Светлым. Политика. — Ма говорила не так давно, что у неё новое начальство. —..и она тебе не соврала, Мин. Объявился Тёмный, имени которого раньше не знали. Довольно сильный. Его появление много, кого напугало и, как поговаривают, фракция Света не успела среагировать на случившееся. Заметь, никакого дисбаланса. Инквизиция должна была заинтересоваться, но и оттуда ничего не было слышно. Официальный визит, все дела.. на вид на приезжего не похож. — Юи, чёрт бы тебя побрал! Если это всё сейчас пустой трёп, я не буду продолжать разговор. Давай, отделяй мне зёрна от плевел, пока не взбесился. Мимо проходящие люди недовольно косились на мятноволосого, а ему всё оцентровалось на словах, не укладывающихся в стопку. Полный кавардак. На том конце провода притихли, тихонько выдыхая. Запал сник, не успев перерасти в нечто большее. — Никаких домыслов, я говорю, как есть. Имя у него какое-то американское.. а фамилия, кажется, японская. Где-то записала, найду, обязательно скину. С его приходом многие тёрки между сторонами снизились. Над Чжайин состоится суд, так как новенький раскрыл множество схем, по которым обнаружилось много чего, вплоть до торговли людьми, и незаконной манипуляции своими же. За ней водилась безупречная репутация, что не скажешь о некоторых подчинённых. Теперь ясно, что к чему. Юнги молча слушал, впитывая информацию. От больницы пришлось отойти - слишком людно, а ему лишние уши были не нужны. Укладывая рюкзак на лавочку, Светлый садится, что-то разыскивая, но не находя на месте. Плохо, очень плохо, - и с поджатым при помощи плеча телефоном продолжил копаться. — Хотелось бы мне на него посмотреть, что за фрукт такой. Ма добавила, что её дела пошли в гору, никаких препятствий, и всё - с его помощью. Вызывает подозрения. Может, её продвижение ему для чего-то нужно. Чжайин вон, какой оказалась. А не будет ли и здесь того же самого? Весь из себя такой рыцарь, а потом не оберёшься проблем.. Слышал бы кто о таком `клубе юных решал`.. ..вот только Мину было не до смеха. — А он особо не скрывается, это тебе не Чжайин, которой было, чего бояться и от кого прятать нос. С ним можно встретиться, но смотри, как бы никто не узнал об этом. — А что Хёнджин? Официальная встреча глав была, и на ней всё шито белыми нитками. Клятва на Договоре при полном параде - фигня. Когда мы с Крисом были совсем мелкими, нам подсунули одну вещичку. Добраться до дяди Тэ через нас, навредить семье. Он это огласке не придавал, на провокацию не повёлся во избежания открытого конфликта, но я хочу присутствовать на суде, чтобы добиться развоплощения этой гадюки. Предмет таки находится, после чего надевается на палец. Вот теперь можно быть немножечко спокойнее. — У тебя на неё что-то есть? По спине мажет холодным. Мин оборачивается. — Позже мы с тобой встретимся. Обязательно скинь мне имя, - и сбрасывает звонок, не дожидаясь возмущений. Водружая рюкзак на место, Юнги резко встаёт, забегая за угол одной из многоэтажек - незаметно выйти в зону Сумерек. Долговязый, которого окликнули, как Сокджин, излучал угловатую резкость - иначе это Юнги никак не опишет. Одно из заклятий позволяет ему слышать ещё лучше. Таки пригодилось. — ..и вот как, ты думаешь, я к нему заявлюсь? `Здравствуй, сынок, я - твоя пропавшая без вести мамаша, которой нужно вытрясти из тебя душу, чтобы воплотить план`?!- женщина, явно обозлённая, сверлила мужчину глазами. — Он, по твоим словам, любит Тэ. Конечно, разбежался соглашаться. Хрен тебе, а не ритуал. Мин замирает, уставившись на неё. Знакомое имя в связке с предыдущим пригвождает к месту. Тэ, пропавшая мамаша, план.. ритуал. Вытрясти из тебя душу.. не так уж и много, но всё это эхом заполняло ничего не понимающую голову. Охваченный испугом, Светлый не понимает, повезло ли ему сейчас оказаться в таком месте и стать разговору явно ненужным свидетелем, или нет. И на галлюцинации не спишешь, так как Юнги ничем таким не балуется. Руки трясёт, силуэты размывает ещё больше. Лучше слышишь - хуже видишь. Чёрт. — Он пропал. Не сказал ничего и никому, даже ему. Паренёк притворяться не умеет, я-то за время слежки это хорошо понял. Он зол. Вселение духа без согласия сосуда невозможно, а это значит.. —..что достаточно немножко надавить, - перебивает его чуть более довольная на вид особа, сминая пустую пачку сигарет и выкидывая её где-то рядышком. — Руны. Много рун. Если всё получится, тогда, мы удержим Лиса. Ты себе и представить не можешь, что будет, когда мы достигнем успеха. То, что нет Чжайин - плохо. Мы потеряли опору. Вместо неё какой-то выскочка, и имя мне его неизвестно было никогда. Сокджин сунул руки в карманы брюк, глядя ей куда-то за плечо. Юнги впитывал, как мог, подавляя в себе желание вцепиться в глотку то ли ему, то ли ей, и как можно быстрее разделаться, отделяя голову от тела в два счёта. А нет, прежде заставить бы сожрать языки друг друга, давясь кровью, а после.. так значит, речь идёт о его брате. Во рту у самого отдало горечью. Организм, видимо, не сдержал желчь, вот и поддавливает. Это его семья, это его родной человек. Я вас, уёбков, в гробу видал, скелетами, скрюченными некогда от боли, закопанными заживо. Да как ты могла, сука ты этакая.. недаром дядя молчал, ничего не говорил. Знал, что мерзкая. Не говорил, потому что я пропитался бы ненавистью. Но, кажется, мне хватило и мига. На эмоциях дёрнувшись, парень.. выдал себя. Четыре глаза тут же уставились на полупрозрачное пространство, в котором отсветился силуэт. — Наконец, мертвы будут все. И даже ты, сопляк. Отправляйся к своим туповатым родителям. И прежде, чем ощутимо начало давить горло, воздух загустился.Время не установлено.
— И всё же, это была глупая идея, - не унималась омега, возвращаясь к старой теме. — Тёмные и Светлые всё же слишком смертны, в конечном итоге тебе попадёт за спасение одного из них! Он должен был умереть от рук этой сучки ещё тогда, в машине. Это твоих рук дело, да? А, нет, ты не мог знать.. но Хоуп! Превратить его не в кого-нибудь, а во вшивого кота! Намеренно игнорирует его новое имя, его просьбу. Кажется, ему очень даже плевать. — Ты не будешь в это вмешиваться, Безымянная, - лепит словом пощёчину, причём какую размашистую, что та чуть не дёргает в отвращении головой. — Хоуп, говоришь.. Ки Боу. Мне нравится больше японское звучание. Этот альфа надеется на лучшее. Ты разве не видишь? Надеется.. в нём этого слишком много. И да. Если бы силы, что находятся гораздо выше нас с тобой, были бы против того, чтобы он появлялся в моей жизни, то о существовании того паренька я бы и знать не знал. Возразить ему было нечем.Три года назад.
Кристофер открывает глаза. Ему слишком светло, они болят, и их жмурят. Это не его диван, слишком жёсткий. Разница чувствуется всем телом, словно бы он проспал вот так всю ночь. Стоп. Что с ним случилось, и почему его до этого словно за руку потянули в Сумерки? — Прости, но ты бы не стал меня слушать при других обстоятельствах, сынок. Умер..? Не иначе, как его с кем-то перепутали. Может, возникло воспаление в мозгах, что он, слыша всё это, хочет ущипнуть себя и проверить, не длится ли сон? А, нет. Он мог просто упасть на улице и неудачно приземлиться головой. Судя по всему, слишком неудачно, раз незнакомая ему особа называет его небредным сынок. От стариков он такое слышал. Ни к чему не обязывающее, простецкое. Кристофер, наконец, садится, смотрит вокруг. Никогда здесь не был. Память отозвалась оглушительным молчанием. — Кто вы, и что я здесь делаю? Можете мне объяснить? В голове возникают фразы Мина по поводу того, чтобы не смел спешить, если что-то идёт не так. Противник может быть куда сильнее, нельзя терять сил до того, как хоть что-нибудь не станет ясно. Иной вдыхает полной грудью, так же медленно выдыхая. Запах такой.. странный у неё. Сказал бы, что есть в нём близкие ему оттенки, но это же бред, не так ли? — Да, прости. Прости, родной. Ты имеешь право знать, - говорит ему женщина в аккуратном сером деловом костюме, присаживаясь рядом и имея при том взволнованный вид. — Меня зовут Ким Виен. Я твоя мама. На неё смотрят и будто не видят. Совсем.. изображение перед ним не голограмма, и Крис убеждается в этом, касаясь рукой её пальцев. Одёргивает, мотает головой из стороны в сторону, морщится. Внутри растёт маленькое и колючее. Первую иголочку юный альфа всё же вытаскивает. — Моей матери нет в живых. Этой омеги не было в жизни моего отца. Она бросила нас, когда я был совсем маленьким, когда так нуждался в ней. Мы стали не нужны ей, она наигралась и сбежала. Ненавижу. Видеть её не желаю! Смотрит ей в глаза и планомерно выходит из себя. Чужая.. чужая, родной ему не была никогда. Крис отсаживается, ему противно. А ведь он год за годом охоту узнать о родительнице в себе душил, давил на больную рану. Всякий раз, как возникала тема родителей, он молчал. Молчал, и сердце своё молчать заставил. А тут свалилась неизвестно, из какой преисподней, ещё и нож, в нём торчащий, взяла за рукоять, и безо всякой пощады повернула. Крис встаёт с места и отходит назад. Виен, к тому готовая, смотрит спокойно, без тени раскаяния, какого парень и не ждал. Совсем. — Твоя мать сбежала из дома не просто так. Она сбежала от ужасного отношения к себе, от унижений, оскорблений и побоев. Ты был маленьким и вряд ли что-то помнишь. Иной поднимает брови, уставившись на свою