Осколки…

Сегодня Эда пришла на работу раньше Болата. Если быть точнее, она пришла сюда сразу после того, как он уехал домой вчера вечером, и работала до самого утра. Нужно было закончить какой-то проект, а дома работать было очень сложно. Отвлекало все: постоянная и излишняя поддержка Мело, вопросы тети и самое главное – воспоминания. Брюнетка заснула ближе к утру, мило уложив голову на чертеж. Она при этом периодически посапывала, что могло бы умилить, наверное, любого человека. Это, однако, смутило Серкана Болата, опешившего от такой картины. - Госпожа Эда, мне кажется, Вы могли бы найти лучшее место, чтобы поспать, - он потормошил ее за плечо, испытывая при этом раздражение. Реакции, однако, не последовало. Тогда мужчина приблизил свое лицо к ее и проговорил очень громко: - Доброе утро, госпожа Йылдыз? Девушка приоткрыла глаза и начала улыбаться. Она всегда любила утро, считала его самым прекрасным временем суток. Новый день брюнетка отождествляла с новой жизнью, возможностью забыть плохое и начать все с самого начала. Это утро, однако, было не таким. Невозможно не помнить о том, что занимает все мысли, и от этого сразу стало не по себе. Отвечала она поэтому, уже не улыбаясь: - Доброе, - Эда начала потягиваться и смотреть в окно, из которого открывался прекрасный вид. - Не находите, что это не лучшее место для ночлега? – Болат спрашивает с ноткой недовольства в голосе, пока идет к своему месту. - Не находите, что место моего ночлега – не Ваше дело? – она надевает на лицо маску безразличия и встает со стула, желая размять затекшие ноги и руки. - Что? – мужчина от грубости приходит в недоумение и начинает щуриться. - Господин Серкан, Вы мне не начальник, - она недовольно выдыхает, а потом, натянув на лицо улыбку, продолжает, - так понятнее? - На самом деле, я уже давно хочу об этом с Вами поговорить, - мужчина произносит эту фразу после нескольких секунд молчания из-за непонимания происходящего. Его, определенно, раздражал тот факт, что он не может ничего ей сказать. Ведь, по сути, эта девушка была абсолютно права. У нее сорок пять процентов акций, это ведь чуть меньше половины, так что она здесь полноправная хозяйка. - А я не хочу с Вами разговаривать, - брюнетка решает еще раз потянуться, привставая на носочки, чем привлекает внимание собеседника. – Ни о чем. - Это непрофессионально, Вы не понимаете? – молодой человек подходит к ней ближе, чтобы все-таки задать интересующие вопросы. – Мы же не на свидании, чтобы обсуждать то, что Вы хотите. - Что-то мне подсказывает, господин Серкан, что на свидании тоже говорите только Вы, - она поворачивается и смотрит прямо в его голубые глаза, показывая таким образом свое превосходство. – Вы же сноб, разве нет, - девушка после этого недовопроса, недоутверждения заливается от смеха, желая вогнать «партнера» в краску. - Присядьте, пожалуйста, - он переходит на серьезный тон и говорит с недовольным лицом, отчего Эда даже незаметно ежится. - Кофе пойду сделаю. Когда вернусь, может быть, поговорим, - брюнетка ухмыляется, а потом быстро проходит мимо молодого человека, который в этот момент хватает ее за запястье. - Сейчас поговорим, - Болат, раздраженный до невозможного, произносит эту фразу уже командирским тоном, не желая ждать. - Отпусти, - она, спокойная как удав, уверенно вырывает руку, а после продолжает, - и больше никогда не прикасайся ко мне! Эда после этой «милой» беседы чувствовала себя несдержанной идиоткой, инфантильной дурой, кем-угодно. Но по-другому было нельзя: гордость не позволяла ей вести себя нормально, вежливо разговаривать с ним, выполнять просьбы, делая вид, что ничего не произошло. Чувства Серкана были совершенно неоднозначными. Эда казалась ему несобранной хамкой, не способной контролировать свои эмоции. Кроме того, больше всего его раздражал непрофессионализм: она смешивала чувства и работу. Однако была и другая сторона медали. Болат никогда не обращал внимания на внешность в девушках, относился к этому, как к данности, приложению, но ни как к чему-то по-настоящему важному. В Эде его привлекла именно красота. Она была такой изящной, когда потягивалась, стоя на носочках. Правильные черты лица, длинные, спадающие на плечи локоны. Ангел во плоти, на которого не хотелось злиться, не иначе.