Осколки…

Госпожа Айдан спокойно сидела за накрытым столом и ждала Эду – девушку, которую всего за полгода успела полюбить, принять и понять как собственную дочь. Они стали очень близкими, и женщина ценила эту связь как что-то особенное, данное свыше. Для неё было очень важно объяснить все загадочной цветочнице, снова увидеть блеск в ее глазах, обнять, поддержать. Дверь в столовую открылась, и в проходе появилась брюнетка, будто испытывающая дискомфорт. – Здравствуйте! – она вроде бы начинает улыбаться, но, опомнившись, надевает маску полнейшего безразличия. – Я ненадолго, меня тетя и девочки дома ждут. – Здравствуй, дорогая, – женщина бросается на неё с объятиями, но та реагирует холодно, хоть и отвечает. – Спасибо, что приехала, для меня это очень важно. – Я приехала только потому, что по-прежнему уважаю Вас, – брюнетка отодвигает стул и аккуратно присаживается на место. – Но это не меняет того, как Вы обошлись со мной и моими чувствами. – Эда, моя девочка, – женщина чуть ли не сквозь слёзы выговаривает имя собеседницы, но, заметив ее крутящуюся голову, будто ищущую что-то, решает внести ясность в этот ужин. – Не переживай, Серкан у себя. Он должен был прийти час назад, но не пришёл. Значит его не будет до самого утра. – Я и не переживаю, – девушка забрасывает ногу на ногу, а потом через боль произносит одну фразу. – Ваш сын – больше не моя забота. Подобное Вам лучше рассказывать будущей невестке. – Эда, не надо, ты же потом пожалеешь о том, что обидела меня, – блондинка берет девушку за руку и продолжает, – ты все не так поняла. – Как надо было? – пустые глаза пугают Айдан, но она не подаёт виду. – Пойми, я дала ему слово. Готова была пообещать все, что угодно, когда он позвонил. Жизнь готова была отдать, чтоб услышать хоть одно его слово, – она делает вдох. – Ты ведь и так знала, что он вернётся, искренне верила в это. – Да, я говорила, что он жив. Все смотрели на меня как на безумную идиотку и кивали, обсуждая что-то за спиной, – девушка вырывает свою руку и начинает прожигать собеседницу взглядом. – Вы видели это все. Вы видели, как я не могла ни есть, ни пить, и молчали. Хоть бы предупредили о том, что он забыл меня. – Прости…, – она вытирает слезу салфеткой, которую быстро достаёт из-под тарелки. – Прости, пожалуйста, я не права, но не могу уже ничего изменить. – Знаете, что было, когда я начала обнимать его в офисе?, – брюнетка из-за нервов кивает головой, а потом ее губы растягиваются в улыбке. – Он меня оттолкнул, посмотрел холодным взглядом и сказал, что не хочет знать. И это было только начало унижений. – Я понимаю, но он вспомнит, и тогда все будет, как раньше. – Не уверена, что после той боли, которую Ваш сын мне причинил, я хочу возвращать все на прежнее место. Вы даже не представляете, что я чувствовала, когда сидела на стуле в кафе Дениза и наблюдала за тем, как он делает предложение Селин, – Эда облизывает пересохшие губы и уже начинает сожалеть о сказанном. – Но Серкан делает это неосознанно, пойми, – женщина делает глоток из стакана, наполненного газированной водой. – Да, а все молчат как рыбы, наблюдая за его безумием. В том числе и Вы, – она прикрывает глаза и резко встаёт со стула, желая поскорее уйти из этого дома. – Но он меня не послушает. Он никого не послушает сейчас. Ты ведь и сама это понимаешь, – блондинка подбегает к Эде и начинает обнимать ее то ли, чтоб успокоить, то ли от большого желания. Брюнетка же в этот момент испытывает неоднозначные чувства. Она, наверное, может оправдать действия госпожи Айдан, однако не может перестать воспринимать их как предательство. От этого плохо, хочется поскорее выйти наружу, закричать от безысходности, забыться. – Ладно, забудьте то, что я Вам сказала, – она, сдерживая слёзы, легким движением руки отталкивает женщину. – Все равно рано или поздно забуду то, что Вы сделали, точнее, не сделали. Только дайте мне время, чтобы подумать, принять тот факт, что так уже произошло. Не обещаю, что наши отношения будут прежними. Но они точно не испортятся окончательно и не исчезнут совсем, – Эда натягивает на лицо искреннюю улыбку, а потом протягивает руки к женщине, чтобы обнять. И та, конечно, отвечает взаимностью. Чмокает девушку в щеку, а потом сквозь слёзы ещё раз просит прощения, обещает что-то сделать, но это уже мало их обеих интересует. Брюнетка, уже немного повеселевшая, прощается с бывшей свекровью и выходит из комнаты, скромно махая рукой напоследок. В этот момент ее встречает Серкан, судя по всему, уже долго стоящий у двери. Он, замечая моментально расширяющиеся от удивления глаза девушки, начинает мяться, засовывает руки в карманы, а потом и вовсе выбрасывает какую-то необдуманную фразу: – Не хотел Вам мешать. Меня на ужин госпожа Айдан, – он морщится, закрывая глаза, несильно бьет себя по голове и продолжает, – то есть мама, звала. – Подслушивать нехорошо, господин Серкан, – она сначала заливается от смеха, закидывая голову назад, а потом начинает рассматривать в темноте его ярко выделяющееся побагровевшее лицо. – Впрочем, мы вчера выяснили, что Вы не джентельмен. – А кто я? – он снова чувствует ее превосходство и снова не желает сдаваться, из-за чего задаёт вопрос, с достоинством принимая удар. – Вы, кажется, уже услышали ответ, но для Вас повторю, – девушка маленькой ручкой затягивает его галстук так, что дышать становится трудно. – Вы безумец, а ещё робот. – Робот? – мужчина говорит с таким недовольством, что Эда где-то в голове уже ликует. – Робот, – она переходит на шёпот, приближаясь к нему так сильно, что между их лицами остаётся буквально несколько миллиметров. – Что Вы себе позволяете? – Болат пытается сделать вид, что ему не нравится, но где-то внутри признаётся, что находиться так близко к ней – одно удовольствие, ни с чем не сравнимое. Она такая экспрессивная, такая нежная, такая необычная, и это трудно отрицать. Любовь? Нет. Желание? Животное желание, определенно. – Пытаюсь увидеть в Ваших глазах совесть, – она быстро отстраняется и продолжает, пожимая плечами, – жаль, что ее там нет. Девушка натягивает на лицо прощальную улыбку и удаляется, оставляя его наедине с чувством неудовлетворения, заполнившим все пространство.