А что такое дом?

      Одним из самых обидных для Тауриэль запретов был строжайший запрет даже приближаться к тренировочному полю (он, кстати, распространялся не только на них с Сэллианом, а на абсолютно всех эльфят королевства). Вернее, приближаться-то можно было, но не более чем на десять секунд в день и не тогда, когда на нём находилось слишком большое количество солдат.       На это было две причины. Во-первых (причина, озвученная эльфятам), в непосредственной близости от поля всегда был риск серьёзно пораниться, особенно если тренировались новобранцы, пока ещё не вполне умеющие управляться с собственными руками, не то что с оружием. А во-вторых, Фисэмар прекрасно знал, что у некоторых особенно впечатлительных детей тренировки вызовут бурю эмоций. Если он видел наблюдательного эльфëнка рядом с полем, был огромный шанс увидеть его позже в рядах новобранцев. Фисэмар ненавидел это.       Он как раз заканчивал тренировку капитанов, когда этот запрет был нарушен самым бесцеремонным образом. С головы до ног пыльные, толкающиеся и кричащие друг на друга Леголас и Тауриэль появились возле тренировочного поля; позади, отчаянно пытаясь их разнять, шёл Сэллиан.       — Валар, помогите, — пробормотал Фисэмар, сжимая руку на ограде, и громче добавил: — Тридцать кругов — и вы свободны.       Игнорируя гул плохо сдерживаемых стонов, он подошёл и опустился на колени перед зарëванными эльфятами.       — Что случилось?       — Леголас порвал мою куклу, — сообщила Тауриэль, задыхаясь от слëз, — и бросил в реку!       — Ты сама уронила, — возмутился маленький принц и уставился на Фисэмара так, будто тот был свидетелем. — И нечего было драться!       — Нечего было дразниться!       — Ты первая начала!       — Тогда не нужно было надевать корону, когда тебе не разрешали…       Фисэмар взглянул на безмятежно спокойного Сэллиана, но тот, похоже, знал об этом ровно столько же, сколько знал он сам.       — Погодите минуту, — попросил он, стирая слëзы с перепачканных, вероятно, в драке лиц. У Леголаса была разбита губа. — Что вы вообще делали у реки?       На этом моменте рассказ резко прервался.       — А-а-а… Ясно. Леголас, ты сейчас же пойдёшь к родителям и сознаешься, что был за пределами дозволенного. И про корону, и про куклу не забудь сказать тоже. Тауриэль, с тобой мы поговорим об этом перед сном.       Леголас смущённо глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег, но спорить не решался. Тауриэль икнула и заплакала с новой силой.       — Ну чщщщ, — вздохнул Фисэмар и протянул руки, чтобы обнять их. — Не надо… Оба виноваты, знаете сами.       Он оглянулся на удивительно старательных капитанов, догадываясь, что они были так сосредоточены на задании только для того, чтобы не рушить его самооценку и статус, и с трудом сдержал улыбку.       — Всё, вон отсюда во дворец, и больше здесь не появляйтесь, ясно? Ли, проследи, чтобы Тауриэль умылась, переоделась и успокоилась.       — Будет сделано, — очаровательно улыбнулся Сэллиан и, взяв Тауриэль за руку, поспешил домой.

***

      — Фисэмар?       — М-м-м?       — Можно спросить?       — Ты уже, Тауриэль. Давай быстрее, мне нужно выйти секунд через сорок.       — А можно я тоже спрошу?       — Спрашивай.       Дети переглянулись и почти в один голос осведомились:       — Мы станем солдатами, если захотим?       — Вы станете кем угодно, если захотите, но давайте поговорим об этом лет через двадцать… Пять.       — Но тогда…       — Нет, пока не обсуждается.       Надев перчатки и отмахнувшись от следующего вопроса, Фисэмар быстро ушёл.       — Ну вот и куда он пошёл, не обняв нас? — вздохнула Тауриэль.       — Подозреваю, что пытать кого-нибудь на поле. Он любит это чуть больше, чем нас.

***

      Конечно, эти конкретные эльфята не могли не добиться разрешения. Всë-таки, они были детьми Фисэмара и много чего от него унаследовали, пускай и не по крови, а путём наблюдений и экспериментов. Казалось, упрямство и вспыльчивость лорда главнокомандующего передавались воздушно-капельным путём.       Дело было поздно вечером. И Сэллиан, и Тауриэль должны были быть в кроватях по меньшей мере час назад, но Галдарон решил устроить младшим ученикам небольшие каникулы, так что причин засыпать рано больше не было, и эльфята пытались вытрясти неуёмную энергию, с криками бегая вокруг письменного стола.       Фисэмар трижды просил помолчать. Трижды его игнорировали. Желание отшлёпать их обоих ушло ещё минут двадцать назад, а желание работать спокойно пока никуда не исчезло.       Пускай его это раздражало, Фисэмар не мог наказать эльфят за то, что те наконец начали вылезать из своей скорлупы: Тауриэль окончательно перестала бояться его, а Сэллиан перестал бояться шуметь при нём.       — Эй, — не выдержав, выдохнул он. — Вам совершенно нечем заняться кроме этого?       Две пары честных-честных глаз взглянули на него снизу вверх, и два честных-честных голоса сказали только:       — Нечем.       — Никаких уроков?       — Мы сделали всё ещё с утра.       — У вас закончились книги и более спокойные игры?       — Совсем.       Фисэмар недоверчиво хмыкнул. Но как правило эльфята не врали ему, если у них не было на то очень веской причины, так что он встал, откладывая перо, подошёл к шкафу и велел:       — Одевайтесь.       К тому времени осень уже сменилась зимой, и снежный купол накрыл Зеленолесье: зимы здесь всегда были суровые, холодные и долгие, хотя и компенсировались невыносимо жарким летом. Одевшись соответственно погоде, Фисэмар и эльфята покинули сперва свои комнаты, затем дворец, и пошли по протоптанной десятками солдатских сапог дорожке.       Тауриэль и Сэллиан ещё на пол пути сообразили, куда идут, хотя Фисэмар таинственно молчал, и могли только удивлëнно переглядываться.       Наконец, они остановились возле ограды тренировочного поля. Фисэмар окинул эльфят, а затем и огромное пространство перед собой оценивающим взглядом.       — Кто из вас бегает быстрее?       Дети переглянулись, и Тауриэль без колебаний сказала:       — Сэллиан.       — Хорошо. В таком случае, — он помог им перебраться через ограду и перепрыгнул сам, — мы с вами будем заниматься бегом. Очень быстрым бегом, дети. Сэллиан, начинаешь здесь и бежишь один круг, Тауриэль — вон там. Полтора. Ясно?       — Вроде…       — И следите друг за другом, вы должны остановиться в одном месте одновременно.       Задание было выполнено точно так, как он сказал. Хотя Сэллиан выдохся быстрее и еле-еле пробежал конец своего круга, Тауриэль сумела рассчитать время так, чтобы к импровизированному финишу они пришли вместе — и тут же упали в снег.       Фисэмар коротко улыбнулся, похлопал слаженности работы таких маленьких существ и немедленно дал им другое задание. Что же, даже если стало одним запретом меньше, по крайней мере, он нашёл способ успокоить детей… На какое-то время.