***
Гермиона проснулась резко, словно вынырнув из воды, открыла глаза и шумно втянула воздух. Замерла на секунду, приходя в себя и выравнивая дыхание, а потом память услужливо обрушила на нее все пережитое вчера. Ведьма закрыла глаза, стараясь глубоко дышать и контролировать свои эмоции. Закрывая все дверцы, отгораживаясь, отправляя подальше в самый последний вагон своей памяти. Туда, где темно. Окклюменция — ее шанс не сойти с ума. Вдохнула и тяжело выдохнула. Повернула голову. Грудь Северуса мерно поднималась и опускалась. Его рука обвивала ее талию. Она обвела взглядом черты его лица, наслаждаясь присутствием этого мужчины. Но сейчас сердце щемило от тоски и непонятных, противоречивых чувств. Ну почему она не может быть легкой, красивой, свободной и простой. Без груза тяжелого опыта, который накладывает свой след на все ее поведение. На ее решения, здоровье. На всю ее жизнь. Разве Снейп не настрадался за все это время? Так почему он с ней, несмотря на все эти сложности? Она не станет его держать, если он захочет уйти. Он сам говорил, что не обязан с ней носиться. Конечно, с тех пор многое поменялось, но… Но одно остается неизменным: Северус заслуживает счастья. И кого-то не такого сломанного рядом. Закрыв глаза, девушка попыталась понять, как ей теперь жить со всеми этими знаниями, что она получила вчера. Стать причиной гибели своего ребенка — тут даже и сказать нечего. Фатальная ошибка? Недоразумение? Нет. Она просто забыла. В пылу погони забыла, твою мать, о том, что нельзя трансгрессировать. Разве хорошая мать могла бы забыть о таком? Разве стала бы вообще продолжать работать на такой работе? Возможно, то, что она не сможет больше родить, — это ее наказание за эту беспечность. Сейчас, когда воспоминания нашли свое место, она все поняла. Поняла, откуда это терзающее чувство, которое было с ней все это время. Ведьма только сейчас осознала, что была словно натянутая струна. Поэтому любое происшествие, как детонатор, запускало эмоциональный взрыв. Не было даже и речи о стабильности. А она не знала, отчего с ней это происходит. Думала, что сходит с ума. Гермиона так часто плакала все это время. А вот сейчас не могла проронить и слезинки. Вина повисла грузом на сердце, и казалось, что даже слез она не достойна. Не достойна почувствовать облегчение, которое они приносят. Поэтому она чувствовала физическую боль в области груди. Ком в горле, который не проходил. Но заплакать не могла. Гермиона аккуратно убрала руку Северуса с себя, легко погладив длинные пальцы. Ей хотелось наклониться и поцеловать его, но боялась, что разбудит. А она не хотела бы сейчас встречаться с ним взглядом. Что-то говорить. Видит Мерлин, не до рассказов сейчас. Ей нужно время. И Северус Снейп отлично это понимал. Поэтому он сделал вид, что спит, стоило почувствовать, что девушка просыпается. Когда ее дыхание вдруг стало частым и Гермиона вырвалась из оков сна, он хотел успокоить ее, но знал, что будет лучше дать время немного осмыслить все в одиночку. Он не помешал ведьме очень тихо и аккуратно встать с кровати, а потом выскользнуть из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.***
Гермиона сосредоточенно писала пером по пергаменту. Она делала это так быстро, что приходилось часто обмакивать его в чернильницу. Отчеты для премьер-министра магглов девушка всегда принципиально писала на пергаменте и чернилами. Это красиво, выглядит благородно и отличается от их способов передачи информации. Гермионе всегда хотелось подчеркнуть их отличия. После нескольких встреч с премьер-министром магглов Гермиона поняла, что тот ей совершенно не нравится. Он задавал слишком много не относящихся к делу вопросов. Завтра ей нужно было отчитаться перед ним по тому, чего они успели добиться. А если называть вещи своими именами, то ей просто нужно было его обмануть и внушить уверенность, что все под контролем. Спасибо, Кингсли! Девушка вздрогнула, когда увидела, как дверь в библиотеку открылась и в проеме возникла темная фигура Северуса. Был поздний час, и Гермиона надеялась, что он спит. А он, видимо, только вернулся. Девушка повернула голову, встретившись с ним взглядом. Попыталась улыбнуться, но вышло криво. Вздохнула. Ее любимый Северус. Заботливый и такой близкий. Она понимала, что делает ему больно, закрываясь и отдаляясь. Но Гермионе было очень страшно. Что, если через десять лет он вдруг осознает, что захотел детей? Что, если скажет ей об этом и оставит ее? Или решит завести их с другой женщиной? Дрожь пробегала по телу, когда она думала об этом, и внутренности скручивало от перенапряжения. Господи, как же она боялась этого. Заметить разочарование в любимых глазах. — Ты выглядишь уставшим, — заметила девушка, когда он подошел к столу и оперся о него бедром, внимательно глядя в ее глаза. — А ты — замерзшей, — констатировал Северус, и Гермиона улыбнулась. В библиотеке действительно было холодно, поэтому она куталась в свитер и сверху еще накинула шарф. Руки плохо слушались от холода, но она бы ни за что не променяла библиотеку на гостиную. Очевидные плюсы в виде одиночества и притупляемых холодом мыслей перевешивали. — Только чуть-чуть, — Гермиона хотела протянуть руку и сжать его пальцы в своих, но остановила себя. Сделав небольшую паузу, девушка продолжила: — Как сегодня работа? — Перевезли оставшихся, — Северус устало потер переносицу, — теперь нужно завершить отдельные штрихи и доложить в пятницу на собрании министров. — Тебе помочь с отчетом? — предложила Гермиона. Хоть у нее самой был завал по документам, все же она видела, что Гарри и Северус работали на износ. Они уходили рано и приходили всегда за полночь. В последние дни, когда осуществлялась перевозка заключенных, Северус брал и остальных ребят — всех, кроме Оливии. Несмотря на то, что Снейп не был сексистом, он действительно считал, что с этими заключенными лучше работать только мужчинам. Но даже остальные ребята приходили гораздо раньше, чем Северус и Гарри. — Не нужно, — покачал головой Снейп, — надо подготовить его так, чтобы, рассказывая полчаса о том, что мы сделали, вообще ничего не сообщить… — Зачем вообще делать отчет, если это тайна? — Ну, когда временная тюрьма будет успешно реализована, Кингсли хочет похвастаться, — криво усмехнулся Северус. — Кому сейчас о ней известно? — Подробности и местонахождение — только Кингсли. Ну и тем, кто над ней работает. — Лучше бы пусть так и оставалось, — буркнула Гермиона, опуская взгляд на собственный отчет. Повисла тишина. Неприятная. — Ты идешь спать? — спросил Северус. Он каждый вечер спрашивал это, но Гермиона улыбалась ему и говорила, что ей надо еще немного поработать. Так она сделала и сейчас. — Чуть позже, хорошо? — легкая улыбка растянула губы, но по его глазам она видела, что он не верит ей. — Нужно разделаться с этим… Она неопределенно указала на стол, заваленный пергаментами. Его глаза продолжали прожигать ее, и Гермиона почувствовала себя очень неуютно. — В пятницу Малфои устраивают рождественский бал-маскарад, — сказал Северус, наконец перестав препарировать ее взглядом, — ты идешь со мной. Гермиона вскинула бровь. — Я подумаю над этим, Северус, — с нажимом сказала она. Признаться, ей никуда не хотелось идти. Все ее актерское мастерство уходило на поддержание нормального поведения в рабочих условиях. Провести так целый вечер смерти подобно. — Ты идешь, — отрезал он. — Это отличный шанс познакомиться не только с политиками волшебного мира, но и с предпринимателями, финансовой поддержкой которых ты сможешь заручиться, когда будешь продвигать свою реформу. От приглашения Малфоев не отказывается никто. Даже сейчас. — Мне никакого приглашения не присылали, — язвительно заметила Гермиона, поднимая взгляд. — Ты будешь моей парой, — сказал он, проигнорировав раздражение, отразившееся на ее лице, и, развернувшись, пошел прочь из библиотеки. — Не могу обещать, — буркнула она под нос, когда дверь за ним закрылась. Ведьма откинула перо и, выдохнув, спрятала лицо в ладонях, упершись локтями в стол. Все это выматывало ее. Она то и дело возвращалась к воспоминаниям, которые были восстановлены, прокручивая их снова и снова. Анализировала, прикидывала разное развитие событий, обдумывала, что она могла сделать по-другому… И это мучило ее. Она отдалилась от Северуса. Начиная с воскресенья, Гермиона спала в своей комнате, почти с ним не говорила и скучала. Безумно скучала по нему. А он был так раздражающе терпелив. Давал ей время. И от этого его всепонимания Гермионе было еще хуже. Так она просидела еще некоторое время, подгоняя отчет под нужный вид. Потом устало вздохнула. Окинув взглядом разбросанные бумаги, Гермиона собрала все и побрела наверх. Возле двери в комнату Северуса остановилась. Занесла руку, чтобы постучать. Замерла. И рука безвольно упала. Ведьма прислонилась лбом к двери и закрыла глаза. Сердце гулко билось в груди. Все в ней кричало, чтобы она бросила свои благородные порывы и зашла уже к нему. Но, сделав пару глубоких вдохов, девушка выпрямилась и направилась в свою комнату. На утро четверга у нее была запланирована встреча с премьер-министром магглов, и их камин в Штабе настроили специально для этого. Когда без пяти восемь она спустилась в гостиную, ее взгляд зацепился за темную фигуру в столовой. В тусклом свете камина, Северус читал газету и пил кофе. Бросив быстрый взгляд на часы, ведьма прошла к нему. Высокие каблуки ее туфель громко цокали по деревянному полу, и Снейп, опустив газету, медленно обвел ее внимательным взглядом. — Ты… красивая, — темные глаза встретились с карими. Гермиона улыбнулась ему, приятно удивленная этим странным комплиментом. От Северуса! Могла ли она когда-нибудь подумать, что профессор Снейп сделает комплимент? На Гермионе сегодня была надета бежевая рубашка, которую она заправила в черную юбку-карандаш длиной чуть ниже колен. Волосы девушка собрала в высокий хвост, предварительно выпрямив их. Легкий деловой макияж, и вуа-ля: Северус сказал, что она красивая. — Спасибо, — теплый взгляд карамельных глаз коснулся его, ослабляя ледяную хватку на сердце. Он встал и, преодолев разделяющее их расстояние за несколько шагов, слегка подтолкнул ее назад. Гермиона оперлась о стол и вопросительно на него посмотрела. Северус склонился к ней, и девушка замерла. Ей показалось, что он ее сейчас поцелует. Сердце гулко забилось в груди, и Гермиона могла поклясться, что он услышит его, стоя так близко, и увидит мольбу в ее глазах, если заглянет в них снова. Но Северус замер в паре миллиметров от ее губ, обдавая горячим дыханием, дразня. Гермиона крепко сжала его предплечье, пытаясь сдержать дрожь в руках. Неосознанно подалась навстречу, но он отклонился, пройдясь губами по ее щеке. — Я знаю, что ты делаешь, — хрипло прошептал Северус, и его дыхание возле ее уха заставило мурашки толпой разбежаться по телу. Гермиона прижалась щекой к его щеке, не в силах справиться с этим притяжением, когда он снова, спустя столько дней, был так близко. — И мне это не нравится. Гермиона закрыла глаза, вдыхая запах его волос. Вторая рука скользнула по спине. Она соскучилась сильнее, чем думала. — Ты не знаешь… — негромко сказала Гермиона, молясь, чтобы он не отходил от нее, но Северус, как назло, отстранился и заставил посмотреть на себя. — Моя несносная гриффиндорка… — он покачал головой и насмешливо посмотрел на нее. — Дай-ка подумать, что же ты могла решить? А, точно! Ты меня спасаешь. Ты ведь такая благородная девочка. Ограждаешь от самой себя. Такой испорченной. Ведь ты не можешь дать мне всего… Он говорил это мягко и язвительно одновременно. Способность, присущая лишь Северусу. Но глаза Гермионы расширялись и блестели сильнее с каждым его словом. — Но не учитываешь одного, — Северус обхватил ее лицо руками, не давая отвести взгляд, — мне нужна именно ты. Без всех этих дополнительных опций. — Северус… — Не какие-то абстрактные дети, при мысли о которых меня начинает тошнить… — Это сейчас, — отчаянно выпалила Гермиона и почувствовала, как он сильнее сжал ее лицо. — Ты идиотка, Грейнджер, — вздохнул Северус и увидел, как она обидчиво, по-детски, выпятила нижнюю губу. Он отпустил ее и сделал шаг назад. А Гермиона почувствовала почти физическую боль от того, что он ее так и не поцеловал. — Хватит заботиться обо мне: я в состоянии сам оценить, что мне нужно. Снейп развернулся и, пройдя к своему креслу, снова сел в него, спрятавшись за газетой. Гермиона закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Встала, поправила рубашку, вздернула подбородок, взяла бумаги и, бросив на Северуса быстрый взгляд, буркнула под нос: — Кто еще о тебе позаботится? И сам ты… идиот. И, выпрямив спину, девушка прошла к камину, так и не заметив, как плечи Северуса подрагивают от тихого смеха.***
Гермиона шла через Атриум, привлекая внимание. Буквально каждый норовил оглянуться на нее. Неудивительно: в понедельник про нее вышла разгромная статья в Ежедневном пророке. Гермиона заметила, что даже без Риты репортеры справлялись с обливанием ее грязью вполне приемлемо. Гермиона совсем забыла, что она уволена. Надо будет придумать другой способ встречаться с Кингсли. А то сейчас все головы себе свернут. Она же уволена, а имела наглость явиться. Да еще и в маггловском наряде. Гермиона уже предвидела эти ядовитые разговоры между консервативными магами. Раньше бы постаралась спрятаться за волосами и быстро дойти до нужного места. Сейчас же Гермиона нацепила презрительную улыбку, которую так часто видела на лице одного несносного слизеринца, и, выпрямив спину, не спеша шла уверенной походкой, отмечая, как расступаются люди. Хм, а это удобно! — Министр ждет меня, — бросила Гермиона вместо приветствия и прошла мимо оторопевшей мисс Кеннет, даже не удостоив мерзавку взглядом. Кингсли сидел за столом и хмурился, читая какой-то документ. Поднял на нее взгляд, и в глазах мелькнуло удовольствие. — Мисс Грейнджер? Гермиона приподняла бровь. — Министр Бруствер? — с улыбкой спросила она в тон ему. — Едва узнал тебя, — засмеявшись, сказал Кингсли, вставая и проходя к ней, чтобы пожать руку. — Садись. Кофе будешь? — Не откажусь, — улыбнулась Гермиона, присаживаясь на стул, пока Кингсли, выглянув за дверь, давал распоряжение секретарше. — Как все прошло? — он вернулся на свое место и внимательно осмотрел ее. — С каждым разом все хуже, — честно призналась Гермиона. — Он задает очень много вопросов. Таких, что даже и к делу не относятся. — Да, я тоже заметил, — кивнул Кингсли. — Как мне нравилось время, когда он заикался в нашем присутствии. — Что-то заставляет его думать, что мы готовы идти на контакт? — Наше тесное взаимодействие в свете последних событий, — поморщился Кингсли. — Раньше они видели нас один раз за свой срок, иногда чаще. Мы казались чем-то таинственным и невероятным. А люди боятся того, что не понимают. Сейчас же он видит наше дружелюбие, готовность сотрудничать. Узнает все больше, и страхи понемногу отходят на второй план. — Северус говорит, что магглы могут попытаться использовать нас в своих войнах… — К сожалению, он прав, — Кингсли кивнул мисс Кеннет, чтобы она поставила поднос, и, поблагодарив ее, продолжил: — Надо как можно скорее прекращать эти взаимодействия. Отдаляться и снова наводить ужас. Что там, кстати, с делом? — Ну… Если честно… Я не знаю, — ответила Гермиона, наблюдая, как Министр разливает кофе по чашкам. — Снейп не берет меня на перевозку заключенных. Собраний у нас больше не было. Но вероятно, именно потому, что и новостей нет… Кингсли кивнул. — Залегли на дно. Будут ждать наших действий… — Кстати, я забыла, что уволена, — улыбнулась Гермиона. — Надо найти другое место для встреч, если ты хочешь, чтобы отчеты тебе приносила я. — Будем встречаться в Лондонском штабе, — Кингсли протянул ей чашку, и Гермиона, кивнув в знак благодарности, приняла ее. Пока Гермиона потягивала кофе, они с Кингсли успели обсудить «увольнение» следующего сотрудника, временную тюрьму, детали следующего отчета для премьер-министра магглов и предполагаемые планы Пожирателей смерти. Когда через сорок минут девушка встала, чтобы уйти, Кингсли тоже встал. — Уйдешь через мой камин, — он прошел к шкафчику и достал пиалу с порохом. — Спасибо. Еще раз идти среди всех этих людей было бы испытанием. Она протянула руку, чтобы попрощаться с Кингсли, но он после рукопожатия не отпустил ее. — Ты слышала, что Малфой устраивает бал? — спросил Кингсли. — Слышала, — осторожно ответила Гермиона, чувствуя себя неловко, обсуждая посторонние темы. — Ты приглашена? — Нет, — постаралась непринужденно улыбнуться девушка, но тут же добавила: — Но я иду туда с Северусом. Кингсли усмехнулся и покачал головой. — Опередил, значит. Но должен предупредить, Гермиона. Снейп не лучшая партия. — Прости? — Для твоего будущего, — пояснил Министр, выпуская ее руку из пальцев. — С твоим продвижением вверх на политическом поприще недоброжелатели будут искать любые твои недостатки, и они найдут… Темное пятно в твоей биографии по имени Снейп — бывший Пожиратель, шпион. За это зацепится твой оппонент, когда ты будешь баллотироваться. Гермиона почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Но от гнева. — При всем уважении, Министр, — прищурившись, сказала Гермиона, переходя на официальный тон, чтобы вернуть дистанцию, — вас это не касается. — Я не хотел тебя обидеть, — также прищурившись, ответил Кингсли, игнорируя ее недовольство, — но ты должна действовать осторожней. Тебе и так будет непросто. — Я услышала тебя, — отрезала Гермиона. Ее очень задевало, когда Северуса называли темным пятном. Не нравилось, когда его считали чем-то, чего стоит стыдиться. Его? Смелого, умного и такого талантливого мужчину? Да пошли бы вы все к черту!***
Сегодня утром, проснувшись, Гермиона обнаружила огромную коробку перед дверью, в которой находилось платье. И какое это было платье. Тяжелое, длинное, ушитое миллионами мелких деталей. А еще оно было белым с серебристым отливом. И сначала это ввело Гермиону в ступор. Белое платье — это не то, что она хотела бы видеть на себе сегодня. Не потому, что против. Но разжигать лишние слухи желания не было. А потом Гермиона столкнулась с проблемой. Она не могла понять, как ей его надеть без помощи. Пришлось просить Гарри посодействовать в этом нелегком деле. Друг, отчаянно краснея, старался не смотреть на Гермиону, чем знатно ее веселил. Хотя на девушке был белоснежный корсет, нижняя юбка и белые чулки с кружевной резинкой. — Да я же почти полностью одета, — рычала она, когда он, снова жмурясь, вырвал очередную порцию волос, помогая натянуть платье. — Ай, черт! Да открой же ты глаза… — Хоть ты и одета, — парировал Гарри, приоткрывая один глаз и откидывая волосы, — все же это нижнее белье. Я, как джентльмен, не могу позволить себе пялиться. — Так ты не пялься! — воскликнула Гермиона, снова морщась. С аккуратностью у Гарри были определенные проблемы. — Ты себя видела, Гермиона? — возмущенно спросил Гарри, как будто это все объясняло. — Так, стой! — выдохнула она и, тяжело выдыхая, сбросила с себя тяжелый материал. — Какое же тяжелое, Мерлинова борода! — Гермиона скептические осмотрела платье. — Мне кажется, он ошибся с размером. — Просто сними эти нижние юбки, — Гарри указал на ее белье, приоткрыв оба глаза, но не полностью, как бы показывая, что он все еще старается не смотреть, — и корсет. — Но он так подчеркивает… — О да, я вижу, как отлично он подчеркивает… — поймав укоризненный взгляд подруги, он прокашлялся и добавил: — Талию. — Это же часть этого платья, — покачала Гермиона головой, — одно без другого не используется. Гермиона обреченно посмотрела на валяющееся грудой платье и вздохнула. Промучившись еще минут пятнадцать, они все же смогли надеть его, и село оно потрясающе. Девушка покрутилась перед небольшим зеркалом, отмечая, как переливается материал от молочно-бежевого до серебристого. Кружевные лямки платья были спущены с плеч, рукавов не было. А вкупе с глубоким декольте это выглядело очень откровенно. Длинная юбка в пол под драпировкой имела множество оборок. Гермиона замерла, оглядывая себя. Она выглядела очень нежно, и этот образ напомнил ей что-то, но она никак не могла вспомнить, что именно. Ведьма поймала задумчивый взгляд Гарри и дернула головой, как бы говоря: «Что?» — Ты выглядишь, как невеста, — с улыбкой сказал Гарри, все еще медленно обводя ее взглядом. Гермиона наклонила голову, осматривая себя. И правда. — Ну, я уверена, что это только из-за цвета, — неуверенно проговорила Гермиона, все еще не отводя от себя взгляда. — Смотрю я на тебя и думаю, — усмехнулся Гарри, поглаживая щетину на подбородке, — может, это намек? Его способ сделать тебе предложение? — Не говори глупостей, — отмахнулась Гермиона, отчетливо понимая, что это точно не намек, но все же от подобного предположения щеки девушки вспыхнули, и мелькнула мысль: «А каково это — быть миссис Снейп?» Но до того, как та успела оформиться, ведьма погнала ее прочь. — Мне теперь интересно: какой костюм будет у Снейпа? — Я тебе потом расскажу, — подмигнула другу девушка. Гермиона еще раз обвела себя внимательным взглядом. Смотрелась она необычно, но ей определенно шло. Но нужно что-то сделать с волосами. Ее магических навыков в области красоты не хватало для того, чтобы сделать что-то подходящее. — Ты когда уезжаешь? — спросила Гермиона у Гарри, который скептически смотрел на ее движения палочкой. — Сегодня, — ответил он. — Мы с Луной решили вместе выбрать елку, — он счастливо улыбнулся, а потом в неверии покачал головой. — Никогда не выбирал елку. Не могу поверить в это, Гермиона. Ведьма поймала улыбку друга. Она была так счастлива за него. Гарри впрок настрадался и как никто заслуживал быть счастливым. — Но вы же идете к Уизли? — вдруг нахмурилась она, вспомнив о том, что Молли настаивала, чтобы они заглянули к ним на Рождество. — Конечно, — кивнул Гарри, — мы побудем у них некоторое время, подарим подарки, а потом сбежим к себе. А вы со Снейпом? Гермиона пожала плечами. Они не обсуждали Рождество. Гермиона даже не знала, будут ли они вместе в этот день и вечер. Будет ли он вообще свободен. Он дал трехдневные каникулы своему отряду, но сам сегодня, в выходной, работал целый день. Гермиона не видела его с самого утра. И признаться, ей очень хотелось, чтобы Северус пошел вместе с ней к Уизли. Они бы так же, как и Гарри с Луной, провели время с их семьей, а потом отправились бы домой. Но они ни о чем не договаривались и вообще мало разговаривали. По ее вине, конечно. — А мы… — Гермиона замялась, думая, что же сказать другу, а потом выдохнула, сдаваясь. — Не знаю, Гарри. — Ты можешь присоединиться к нам, если вдруг останешься одна, — предложил Гарри, и Гермиона благодарно на него посмотрела. — Спасибо, конечно, но поверь: это Рождество вам лучше встречать вдвоем. Девушка подмигнула ему и снова повернулась к зеркалу. Они оба вздрогнули, когда в комнате с громким треском появился домовик. Он огляделся, слегка прижав уши, и встретился взглядом огромных светлых глаз с Гермионой. Она не знала этого эльфа, но привыкла не чувствовать от них угрозу, поэтому вопросительно на него посмотрела. — Чем-то могу вам помочь? — Это меня послали помочь мисс, — домовик низко поклонился, задев длинным носом ковер. — Я думал, что мисс еще не начала собираться. — Но кто вас послал? — удивленно спросила Гермиона. — Хозяйка, — ответил эльф с таким видом, будто и так все понятно. — Меня зовут Бэнг. Гермиона нахмурилась. Понятно, что Бэнга прислала Нарцисса. Кто еще мог позаботится о ней, прислав на сборы эльфа? Но ее, скорее всего, попросил Северус. Гермиона снова почувствовала это неприятное чувство внутри. Значит, они общались и при этом, видимо, обсуждали ее. — Я должен забрать мисс в поместье хозяев. — Нет, подожди, — запротестовала Гермиона, отступив на шаг от него, когда тонкая ручка потянулась к ней. — Я должна дождаться Северуса. — Мастер Снейп уже в поместье, — едва не закатив глаза, сообщил домовик, — поэтому Бэнг и здесь. Гермиона неуверенно посмотрела на него, но Гарри подошел к ней и, взяв за плечи, повернул к себе. — Гермиона, — начал он чересчур серьезно, — иди и ни о чем не думай. Развлекись в этот вечер. Пусть он будет незабываемым. И прошу: хватит динамить Снейпа. Он меня изводит просто, когда у вас что-то не так. Гермиона усмехнулась. Похоже на Северуса. — И знаю: ты запретила говорить на эту тему, но прошу: дай мне сказать. Я знаю: ты сказала, что меня не винишь ни в чем, но я должен был заметить. Должен был понять. Сопоставить все факты и… — Гарри… — предупредительно начала Гермиона, но он ее перебил. — Просто послушай. Прости, что не был тебе тем другом, которому бы ты могла признаться; прости, что все так вышло, а я даже не задумался, что это все странно. Мне надо было обсудить с тобой все равно… — Стой, — остановила его Гермиона, заключая в объятия, — не надо. Тебе не за что извиняться. Посмотри на меня, — она заглянула в зеленые глаза, полные настоящего раскаяния. — Все идет как надо. Как бы больно мне ни было, я смирилась. Я буду в порядке. Хорошо, Гарри? Ты не должен думать об этом сейчас. Собирайся и иди к Луне. Ты и так потерял со мной целый выходной. Гермиона встала на носочки и поцеловала Гарри в щеку. Она никогда так не делала, но сейчас ей очень захотелось. Заставила друга смутиться и засмеялась, увидев, как он слегка покраснел. Потом взяла изящную серебристую маску и, послав воздушный поцелуй Гарри, протянула руку Бэнгу, после чего с треском растворилась в воздухе.***
Когда Бэнг перенес ее в одну из гостевых комнат, ее там уже ждала молодая девушка, которая, стоило ей увидеть Гермиону, тут же усадила ее на стул и приказала не шевелиться. Кара, так звали девушку, была личной помощницей Нарциссы и, может быть, именно поэтому была очень молчалива и серьезна. Возможно, хозяйка не позволяла ей беседовать с незнакомками во избежание слива лишней информации. Поэтому Гермиона погрузилась в собственные мысли, пока хмурая Кара поправляла платье, перешнуровывала его и что-то без остановки делала с ее волосами и лицом. У нее было время подумать обо всем, что произошло. Она много думала не только о том, что произошло в декабре, но и о мужчине, с которым решила взять паузу. Ради него же. «Я знаю, что ты делаешь», — так он ей сказал. Гермиона хмыкнула. Он всегда все знает. Это же Снейп. И стоило ему оказаться рядом, подойти вот так, как вчера утром, и она теряла всю свою уверенность, испытывая почти невыносимую потребность в близости с ним. В контакте кожа к коже. В звуке его голоса. Пусть говорит, что хочет, лишь бы говорил. Гермиона чувствовала эту боль под ребрами. Она без конца вспоминала и вспоминала все, что было. Первую встречу в этом году, его недовольные гримасы, заботу и трепет ресниц. Наклон головы, когда он был смущен, закрывающий часть лица волосами. Его присутствие рядом, когда он нужен. Их совместную работу, тренировки и смех. Ребячество на дежурствах и совместный сон. Нежные успокаивающие прикосновения и сметающую все на своем пути волну непреодолимого желания. Его руки с длинными умелыми пальцами. Глаза, которые умели говорить без слов. Голос, пускающий мириады мурашек по всему телу. Сильные руки, горячее тело, напряжение, желание, его запах, пожар в глазах и стоны… такие чувственные и откровенные. И ей чертовски не хватало этого. Гермиона едва не всхлипнула, когда все это пронеслось перед глазами. Из всех возможных вариантов я всегда выбираю тебя…***
Малфой-мэнор был в своем репертуаре. Помпезным, богатым и неповторимым. Наверное, все эльфы поместья работали над тем, чтобы создать убранство такого уровня. А может, и не только эльфы. Большой бальный зал был украшен в светлых тонах. Да, это были не классические красно-зеленые цвета, но выглядело впечатляюще. Белые украшенные ели, стоящие вдоль стен, были огромными и вызывали восторженный трепет. Парящие под потолком гирлянды и волшебные огоньки добавляли залу праздничную атмосферу. А падающий с потолка снег, растворяющийся прямо над головами гостей, красноречиво заявлял об уровне использованного для маскарада волшебства. Гермиона едва не закатила глаза, когда увидела, что на балконе расположился оркестр. Как по-малфоевски: сделать все настолько вычурным, что простому человеку сводило челюсть от этого. Ведьма представила, какую гримасу скорчила бы на все это Джинни, и усмехнулась. Аккуратно придерживая платье, Гермиона спускалась по винтовой лестнице на первый этаж, где уже толпились гости, смеясь и весело о чем-то переговариваясь за бокалом шампанского. Ладошки у Гермионы вспотели от волнения; она не видела ни одного знакомого лица. Хотя, конечно, может, дело в масках, и при ближнем рассмотрении она обнаружит кого-то, с кем сможет поддержать разговор. Но сейчас повсюду, куда бы она ни посмотрела, были какие-то важные люди, среди которых она точно будет чувствовать себя чужой. Но где же Северус? Гермиона обежала взглядом зал, стараясь спускаться как можно медленнее и не полететь с этой лестницы прямо под ноги какому-то джентльмену… Стоп! Что? Северус стоял внизу и с легкой полуулыбкой смотрел на Гермиону, которая не могла оторвать от мужчины взгляд, медленно спускаясь к нему. Ее губы слегка приоткрылись от удивления. А пальцы сильнее вцепились в перила. Глаза обегали такую знакомую фигуру и не узнавали. На нем были черные, идеально сидящие брюки, белая рубашка, жилет и бабочка. На плечи он накинул плащ с высоким стоячим воротником, который чертовски ему шел. Волосы были перехвачены сзади темной лентой, а молочно-белая маска закрывала правую часть лица. «Призрак оперы», — промелькнула восторженная мысль, и наконец-то собственный образ тоже сложился картинкой. Вот почему, глядя на себя в зеркало пятью минутами ранее, она думала, что где-то эту девушку уже видела. Кара сделала из нее почти точную копию образа Кристины. Прическа, макияж и это платье. Оно действительно свадебное. Гермиона покачала головой и едва сдержала смешок. Это гениально, Северус! Она остановилась на последней ступеньке, чтобы быть примерно на одном уровне, и, нервно закусив губу, посмотрела ему прямо в глаза. Темные, проницательные, способные смотреть прямо в ее душу. Гермиона была уверена, что он видит ее насквозь. Видит в ее глазах то, что она не может сказать. Что любит, что ей жаль, что больно. Что она была несчастна все эти дни. Гермиона заметила тревогу, мелькнувшую в его глазах, и поспешно постаралась взять себя в руки. Натянула на лицо улыбку и, желая заполнить тишину между ними, процитировала: — Разве, когда любят, чувствуют себя несчастными? Снова закусила губу, с улыбкой ожидая его ответ. Вспомнит ли? Это была всего лишь цитата из произведения, которое он выбрал для их образов. Это не могло быть случайно. Только не для Северуса. Улыбка стала шире, когда он протянул руку и коснулся ее щеки, невесомо провел большим пальцем по нижней губе, освобождая ее из плена зубов. Она слегка повернула голову, легко целуя его ладонь. Буквально в пяти метрах от них стояли люди, которым лишь стоило немного обернуться, и они бы стали свидетелями довольно интимной сцены. Но Северусу и Гермионе было плевать. Казалось, что в этот момент мир сузился только до них двоих. С легким прищуром он обвел ее лицо внимательным взглядом и остановился на теплых карих глазах. — Да, Гермиона, когда любят и нет уверенности в том, что это взаимно. Гермиона просияла от удовольствия. Подалась вперед, касаясь пальцами его щеки, и посмотрела в глаза. — Это взаимно, — прошептала она. — Всегда. — Всегда, — эхом отозвался Северус и, скользнув по ее талии широкой ладонью, притянул девушку к себе. Вторую руку сместил на шею, погладив пальцем жилку под ухом, и тут же губы приникли к губам. Когда его язык скользнул в рот, все мысли вылетели из головы. Это было лучше, чем глоток воды в жаркий день. И этим невозможно было насытиться. Но не прошло и десяти секунд, как Северус отстранился, и его глаза сверкнули озорным огнем. — Кто мог подумать, что я так угадаю с образом? — хмыкнул он. — Это что, сейчас был завуалированный комплимент? Северус вскинул бровь и притворно-презрительно оскалился. — Второй раз за неделю? Ну уж нет, Грейнджер. Гермиона хихикнула, вложила свою ладошку в его протянутую руку, и они двинулись в сторону разворачивающегося торжества. Северус уверенно вел ее среди людей, которые невольно расступались перед ними, пока они продвигались к шведскому столу. Гермиона была этому несказанно рада, потому что за целый день так ничего и не съела. Повсюду туда-сюда сновали официанты с закусками и фруктовыми тарелками. А также с подносами, уставленными таким разнообразным количеством алкоголя, что Гермиона невольно захотела попробовать несколько интересных на вид коктейлей. Но вместо этого Северус вручил ей в руки обычный традиционный пунш, пообещав, что он обязательно понравится. Гермиона усмехнулась: вот ведь змей. Девушка не могла на него насмотреться. Северус был высокий, статный, с горделивой осанкой, и ему безумно шло убирать вот так вот волосы. А еще улыбаться так, как он делал это сейчас, осматривая ее лицо. Ей льстило, что люди засматривались на них, расступались, улыбались и подходили, чтобы поздороваться. Кто бы мог подумать, что Снейп может быть таким умелым собеседником. Не изменяя себе, он был серьезен, но исходящая от него энергия власти и силы невольно притягивала и подчиняла. Гермиона видела, как на Снейпа смотрели женщины, и лишь снисходительно хмыкала. Это ее мужчина. И кто же знал, что он умеет быть очаровательным, когда захочет. Гермиона наконец смогла расслабиться полностью, доверившись Северусу в вопросах общения, и уже не чувствовала и толики того дискомфорта, что испытывала, спускаясь по лестнице. Бал-маскарад пестрил разнообразными персонажами, но чаще всего это были пародии на волшебных существ. Особой фантазией волшебники не отличались. Но было несколько поистине впечатляющих образов. Один из таких, например, Чумной доктор, которым был, судя по всему, Люциус Малфой. Его длинные платиновые волосы можно было узнать в любом образе. Нарциссы рядом не было, и, поискав ее взглядом, Гермиона наткнулась на Снежную королеву. В ней легко было узнать хозяйку бала. Нарцисса облачилась в потрясающей красоты платье: серебристое, блестящее, с высоким стоячим воротником, а когда она шла, с ее плаща и шлейфа сыпались снежинки, которые тут же исчезали, коснувшись пола. Гермиона поискала глазами Драко, но того нигде не было видно. Зато здесь было много молодых людей, которых она помнила еще со времен Хогвартса. Слизеринцы, конечно. Паркинсон и сестры Гринграсс стояли поодаль с напускным скучающим видом. Младшая, Астория, все время кого-то высматривала среди гостей, не участвуя в ленивом разговоре Пэнси и Дафны. Гермиона также отыскала взглядом Теодора Нотта, Блейза Забини, которые тоже мрачно осматривали зал, словно выискивая кого-то. Может, они все потеряли Драко? — Гермиона? — знакомый голос вырвал девушку из раздумий, и, обернувшись, она увидела, что перед ней стоит Виктор Крам. Девушка обрадованно улыбнулась и осторожно обняла Виктора. — Привет, — Гермиона не могла перестать улыбаться. — Как я рада тебя видеть, Виктор! Она поймала озадаченный взгляд давнего приятеля, направленный на ее спутника, которого Гермиона снова взяла под руку, стоило ей отстранится от Крама. — Виктор, ты помнишь Северуса Снейпа? Он вел в Хогвартсе зельеварение, когда вы приезжали к нам на Турнир. — О, конечно, — Виктор протянул руку, которую Снейп неохотно пожал, — рад видеть вас снова, профессор Снейп. Ваш факультет был первым, кто проявил гостеприимство. — Я не профессор, — уточнил Снейп с холодной полуулыбкой, потом добавил: — Рад, что Слизерин далек от предубеждений других факультетов. Крам кивнул, чувствуя неловкость. Гермиона улыбнулась ему, понимая, что очарование Северуса на Викторе решило отдохнуть и ей самой нужно пообщаться со старым другом. — Я не знала, что ты в Англии, — начала девушка, и Виктор тут же подхватил эту тему. — Да, я приехал в прошлом месяце. У нас идут переговоры с одной известной командой. Возможно, я буду играть здесь. — Это чудесная новость, но боюсь, на Рождество тебе не хватит снега, — засмеялась Гермиона. — О да, я заметил, что у вас отвратительная зима. Я смотрю на идущий двадцать четвертого декабря дождь и думаю, что же с погодой не так. — Ты можешь отправиться в Шотландию, если совсем соскучишься по снегу… — Виктор, ты мне нужен, — окликнула Крама высокая темноволосая девушка и уже требовательнее добавила: — Скорее! — Да, уже иду, — бросил он через плечо и повернулся к Гермионе: — Оставь мне один танец, Гермиона. Мы должны потанцевать, — и, когда девушка кивнула, разулыбался, прощаясь. — Рад был увидеться. Мистер Снейп, Гермиона… — Начинается, — буркнул Снейп, отпивая из своего бокала, и Гермиона бросила на него удивленный взгляд. — Что именно? — Приглашения, — язвительно пояснил он. — Эти бесконечные танцы, где тебя все пытаются потрогать. — Не больше, чем других, — засмеялась Гермиона, отмечая, что ей нравится ревность Снейпа. — Принимай приглашения от тех, кто может быть полезен, — усмехнулся он. — Здесь куча влиятельных людей. А ты танцуешь с Крамом… — Я вообще хотела бы танцевать только с тобой, — подавшись к нему, шепнула Гермиона. — Но вот идет еще один твой поклонник, — процедил Снейп сквозь зубы, и Гермиона, обернувшись, встретилась взглядом с Бруствером. Он выбрал для себя образ джинна, который очень ему шел. А серьги в ухе только добавляли сходства. Рядом с ним была мисс Кеннет, и только правила этикета не позволили Гермионе проигнорировать ее полностью. Явиться на бал, устроенный женой любовника, да еще с тем, за кем следишь по наставлению этого самого любовника… Вот сучка! — Ты потрясающе выглядишь, — сказал он, склоняясь над ее рукой, и Гермиона улыбнулась. — Спасибо, Кингсли, ты тоже. Он потянул ее на себя. — Потанцуем? Гермиона кивнула, не взглянув на Кэти. Кингсли поступил не слишком хорошо, оставив ее вот так, но ведьма испытала некоторое удовлетворение от этого. — Твоя подружка не будет в восторге, — не удержалась она от язвительного комментария, когда они вошли на танцпол и закружили среди других пар. — Она мне не подружка, — без улыбки ответил Кингсли, и глаза его недовольно блеснули. Да, ты просто ее трахаешь! Но Гермиона не сказала это вслух. Они были не настолько близки, чтобы она могла заявить ему такое. Она молчала, пока он вел ее в танце. Почувствовала, как он вздохнул. — Это было ошибкой, — негромко сказал он, притягивая Гермиону чуть ближе к себе. Она посмотрела на него, вглядываясь в карие глаза с желтыми вкраплениями. — Непрошенный совет, Кингсли: закончи это. — Уже закончил, — невеселая усмешка исказила его губы. — Она даже не расстроилась. — И согласилась пойти с тобой на бал? — вскинула бровь Гермиона, ничего не понимая. — Она сама поставила такое условие. Бал — и мы мирно расходимся. Гермиона покачала головой. Ну, конечно. Ей просто нужно было попасть на бал и увидеть Люциуса, увидеть его с женой. Это обычное женское любопытство. Но это также значит, что у Люциуса проблемы. От разговора их отвлекли раздавшиеся крики. Какие-то женщины ужасно кричали, оркестр сбился с нот. Музыка, исказившись, замолкла. Гермиона обернулась на звук, пытаясь понять, что происходит, но из-за своего небольшого роста ничего не видела. — Какого? — чуть ли не зарычал Кингсли, и мышцы под руками Гермионы напряглись. Она встала на носочки, опираясь на плечи Министра. — Твою мать… — вырвалось у нее. Либо это крайне неудачная шутка, либо кто-то сошел с ума. В конце зала стояла высокая фигура, облаченная в черную мантию, на голову был наброшен капюшон, а на лице маска Пожирателя смерти. Гермиона инстинктивно потянулась к палочке, но выругалась, вспомнив, что Кара не позволила взять ее с собой. Чтоб она еще хоть раз оставила где-то свою палочку. Тем временем Пожиратель поднял руку и снял маску. Гермиона оторопело уставилась на злую ухмылку Драко. — У нас же маскарад, чего вы все так испугались? — лениво растягивая гласные, сказал он, осматривая гостей. На его лице была насмешливая улыбка, когда он скользил взглядом по перешептывающейся толпе; потом, расширив глаза в стиле своей тетки, добавил с придыханием: — Семейная реликвия, понимаете ли. Рядом с сыном появился Люциус, положив руку тому на плечо, и с широкой улыбкой обратился к гостям: — Прошу прощения за ваши прерванные танцы, — он рассмеялся, словно услышал смешную шутку. — Мой сын обожает розыгрыши. Наш вечер только начинается; пейте, общайтесь, танцуйте. И, подав знак оркестру, который тут же возобновил музыку, увел сына из зала. Гермиона зацепилась взглядом за рыдающую Асторию, которую успокаивала старшая сестра. Вот, кого выглядывала бедная девочка. Снова почувствовав руку Кингсли на своей талии и то, как он вводит ее в танец, Гермиона подняла на него взгляд. — Что это было? — спросила она. — Ничего хорошего, — мрачно сказал он, — для Малфоев. Сын Люциуса поступил очень глупо. — Это не похоже на Драко, — задумчиво произнесла она, потом остановилась. — Мне нужно идти. — Гермиона, — выдохнул Кингсли, удерживая ее. Девушка подняла на него взгляд и нахмурилась. Выражение лица Министра невозможно было прочесть, но взгляд ей не понравился. Он невесомо коснулся ее подбородка. Не так, как это делал Снейп, властно захватывая в плен своих пальцев, а легонько, чуть касаясь кожи. Гермиона замерла. — Кингсли? — тихо позвала она, чувствуя, как по щекам ползет румянец. Не хватало еще привлечь внимание и дать пищу для слухов. — Ты… — он запнулся, потом отступил на шаг, отпуская ее и легко улыбаясь, совсем как раньше. — Иди. Гермиона тоже отступила, встревоженно глядя на Министра. — Все в порядке? — Конечно, — снова улыбка. — Счастливого Рождества, мисс Грейнджер. — Счастливого рождества, Министр Бруствер, — вторила она и, развернувшись, пошла в ту сторону, куда увел Драко Люциус. Гермиона не нашла взглядом Северуса, отчего сделала вывод, что он тоже пошел вслед за Малфоями. Драко был не в себе. Он напоминал озлобленного подростка из прошлого. Не того, кого она узнала совсем недавно. Девушка вошла в темный коридор и столкнулась с Нарциссой. — Где они? — спросила она без обиняков. — В кабинете, по коридору и направо, — спокойно ответила Нарцисса, но, когда Гермиона направилась прямо, она не пошла вслед за ней. Девушка обернулась, остановившись. — Вы не пойдете? Нарцисса вскинула голову и поджала губы. — Мой сын переживает за меня, мисс Грейнджер. Но то, чего бы он хотел, я не могу ему дать, — тяжело вздохнув, сказала женщина, потом грустно улыбнулась: — Сейчас там идет не вполне красивый разговор. Он не захочет, чтобы я видела его слабость. Сегодня действительно день непрошенных советов от Гермионы Грейнджер. Девушка подошла к Нарциссе и, протянув руку, коснулась ее руки. Миссис Малфой определенно была одной из самых удивительных женщин, с которыми Гермионе приходилось взаимодействовать. И, несмотря на ее фамилию, она ей действительно нравилась. Впрочем, теперь с этой фамилией ей не нравился лишь один человек. — Миссис Малфой, — начала она, пытаясь подобрать слова, но не находила нужных, чтобы выразить, поэтому решила сказать как есть: — Может, вам стоит уже взять своего мужа за яйца и решить все проблемы собственной рукой? Нарцисса приоткрыла рот от удивления, а в следующий момент, откинув голову, рассмеялась. — Мисс… Мисс Грейнджер… — она снова залилась смехом, и Гермиона тоже захихикала. Похоже, с миссис Малфой никто давно не говорил подобным образом. Она смеялась, положив руку на живот, а потом, вытирая слезы, сказала: — Возможно… в ваших словах есть смысл. — Подумайте: иногда это работает, — кивнула Гермиона, улыбнувшись ей еще раз; подобрала платье и двинулась дальше по коридору. Искать не пришлось. Пройдя метров сто, Гермиона услышала срывающийся крик Драко. — Да что ты? Ты будешь говорить мне о благоразумии? Это не я притащил свою шлюху на бал, который организовала моя жена… Ты… Послышался глухой звук удара. Борьба. Гермиона зашла как раз в тот момент, когда Северус взмахом палочки откинул мужчин друг от друга. У Драко была рассечена губа. Малфой-старший лишился своей маски и идеальной укладки волос. — Слабак, — выплюнул Драко, — ты чертов слабак… — Закрой рот, щенок, или я заставлю тебя пожалеть об этом… — И что ты мне можешь сделать теперь? Заставишь принять еще одну метку? Лишишь наследства? Что? Мне плевать на твои угрозы, ты, ничтожество… — Драко, — холодно перебил его Северус, и крестник посмотрел на него с обидой. — А ты тоже все знал… Чем ты лучше? Приходишь к нам в дом, смотришь ей в глаза и прикрываешь задницу этому… — Драко скривился, смерив отца взглядом. — Ты ничего не знаешь, сын, — попытался как можно спокойнее продолжить разговор Люциус, но Драко вспылил. — Ты. Притащил. На бал. Мамы. Свою. Шлюху, — отчеканил Драко, делая паузы после каждого слова, словно собирая последние крупицы терпения в кулак. — Я не приглашал ее, — заорал Люциус, который уже устал повторять одно и то же. — Да, а я только что не нарядился Пожирателем… — Драко, — негромко окликнула Гермиона, и все мужчины с удивлением уставились на нее, только сейчас увидев, что они не одни, — она заставила Кингсли взять ее с собой. — Что? — Драко ошарашенно уставился на нее. Люциус всплеснул руками. — Я же тебе уже с десяток раз повторил это. — Это не меняет того, что ты трахаешься на стороне. Люциус оскалился, едва не зарычав. — Ты. Ничего. Не знаешь, — снова повторил он, и Драко презрительно скривился, не желая прислушиваться к словам отца. — Отписал ей дом. Может, еще и в завещание ее впишешь, а, папочка? А Рождество ты тоже с ней отмечать будешь? Это же семейный праздник. Только у тебя нет семьи… Повисла тишина. Северус сжал двумя пальцами переносицу, опустив голову. — Пошел вон из моего дома, — прорычал Люциус, прикрывая глаза. Только крупицы самообладания сейчас не позволяли ему наброситься на сына и наказать за подобные слова. — С радостью, — выплюнул Драко, хватая маску и направляясь к выходу. — Оставь ее, — приказал Северус, и крестник, не глядя на него, швырнул маску на пол. — Прячьте в следующий раз эту мерзость лучше, — сказал он, не оборачиваясь, — метка есть не только у вас двоих. И больше не сказав ни слова, он прошел мимо Гермионы. Повисла тишина. Тяжелая и вязкая. Ведьме был противен Люциус. Она поймала мрачный взгляд Северуса и вздернула подбородок. Ей не нравилось, что он поддерживал друга, несмотря ни на что. Почему он сейчас не идет за Драко? Почему не утешает Нарциссу? Гермиона развернулась и вышла из комнаты. Драко быстрым шагом удалялся от нее, а потом резко остановился как вкопанный. Ему навстречу шла Кэти. Точнее, она тоже остановилась, увидев Малфоя-младшего. Гермиона поравнялась с ним и положила руку ему на плечо, чувствуя, как его бьет мелкая дрожь. — Тебе лучше уйти, Кэти, — холодно произнесла Гермиона, встречаясь взглядом с девушкой. — Покинь этот дом немедленно! — Мне не нужны проблемы, мисс Грейнджер, — начала она, мило улыбнувшись, — но я не думаю, что вы можете мне указывать, что делать. Потом все произошло так быстро, что Гермиона не успела ничего понять, как вдруг Кэти оказалась прижата к стене. Малфой на вытянутой руке держал ее за горло и, судя по тому, как краснело лицо Кэти, держал крепче, чем нужно. — Малфой, — предупреждающе произнесла Гермиона, в очередной раз проклиная, что оставила палочку, — не делай этого. Она не стоит твоих проблем… — Если я еще раз увижу тебя рядом с нашим поместьем, — процедил Малфой сквозь зубы, приближая к ней свое лицо, — я. Тебя. Убью. Он резко отпустил ее, отдернув руку. — Ты поняла меня? — обратился он к осевшей от шока девушке. Она испуганно закивала, откашливаясь. — Тинки! — позвал Драко и, когда эльфийка появилась рядом с ним, приказал: — Убери ее отсюда. Тинки прижала уши, глядя на волшебницу, но приказ хозяина выполнила, и в следующую секунду Драко и Гермиона остались в коридоре одни. Ведьма понимала, что Драко надо успокоиться и не появляться на людях в таком состоянии, поэтому толкнула его в ближайшую дверь. Они оказались в небольшой комнате — это было что-то вроде мини библиотеки. На стенах висели картины, к слову, маггловские — что-то в стиле импрессионизма. Гермиона усадила Драко в кресло и сама села в такое же напротив. Он не сопротивлялся. Просто смотрел на руки и тяжело дышал. Гермиона молчала. — Знаешь, что меня бесит больше всего, Грейнджер? — спросил он, все так же не глядя на нее. Девушка молчала, понимая, что Драко просто нужно выговориться. — Что она ничего не делает… Ничего. Просто напускает на себя вид, что все нормально. Она всегда так поступает. Муж нарушает закон — отлично. Темный Лорд решил пожить у нас — тоже нормально. Сестричка учит сына убивать — она смотрит с легкой улыбкой. Муж решил отправить ее одну во Францию — молча едет. К ней в дом заявляется любовница отца, а она просто, блядь, смотрит с этим невозможным самоконтролем… Он вскочил на ноги, стягивая с себя мантию, и отшвырнул ее подальше. Под ней оказался традиционный смокинг, который сидел на нем идеально, подчеркивая все достоинства фигуры. — Меня уже тошнит от притворства, Грейнджер, ты бы знала как… — он дернул бабочку, срывая ее. — От ее вечного спокойствия и смирения. От идеальности… Иногда мне кажется, она не способна ничего чувствовать… — Это не так, — решила подать голос Гермиона, понимая, что Драко уже совсем далек от истины. Северус говорил, что у его друзей все непросто. Теперь до Гермионы дошло, насколько. — Твоей матерью движут определенные мотивы. Нарцисса все делает ради тебя и твоего спокойствия. Но ты ошибаешься. Она чувствует. Очень много всего, — Гермиона заметила, как Малфой с интересом ее слушает. — Ты знаешь, что она смеялась сегодня? — Что? — Драко неверяще уставился на нее. — Она не смеется… — Смеялась. Да еще как. Драко с улыбкой покачал головой. Потом закрыл лицо руками и снова сел в кресло. — Я уже и не помню настоящего Рождества, когда мы были семьей, — погружаясь в свои мысли, протянул он. Гермиона с сожалением на него посмотрела. — А знаешь, Драко… Пошли со мной завтра к Уизли. Эта семья умеет отмечать такие праздники, — она едва не засмеялась от его перекошенного ужасом лица. — А что? Там будут Гарри и Луна, я… — Ну да, — язвительно протянул Малфой, кривясь, — мы ведь с вами такие друзья… — Ну, это мне ты сейчас изливаешь душу, а не малышке Гринграсс, — поддела его Гермиона, сморщив носик, и он закатил глаза. — И как тебе моя невеста? — хмыкнул Драко. — Слишком впечатлительная, — вынесла свой вердикт Гермиона. — После твоей выходки она была очень расстроена. Думаю, что жизнь с тобой будет для нее совсем не тем, о чем она мечтала. Ну так что, пойдешь? Малфой задумчиво посмотрел на нее, постукивая длинным пальцем по губам, а потом усмехнулся. — Они будут не рады меня видеть, — наконец выдал он. — Ты же будешь со мной. Да и это Уизли… Они добрые, — усмехнулась Гермиона. — Значит, завтра в обед у меня. — Ну, давай попробуем, — согласился Драко и встал, потому что в комнату вошел Северус. Драко сразу напустил на себя враждебный вид. — Пришел проследить, не ушел ли я? Не волнуйся, как раз собираюсь… — Твой отец погорячился, — медленно произнес Северус, холодно осмотрев крестника. — А ты перестань вести себя, словно обиженная девчонка. Тебе не стоит покидать мэнор. — Уж сам решу, спасибо, — оскалился Драко, затем позвал: — Тинки! — стоило эльфу появиться, он приказал: — Собери мои вещи, мы отправляемся в мою лондонскую квартиру. Я буду в своем кабинете. Кивнув Гермионе и бросив на Снейпа подозрительный взгляд, он вышел из комнаты, оставив их вдвоем. Повисла тишина. Гермиона следила за мужчиной, не отрывая взгляда. Его настроение было вконец испорчено. — Дурацкий вечер, — мягко начала она, когда Северус сел в кресло на место Драко. Он посмотрел на нее и хмыкнул: — Все подобные вечера дурацкие… — И зная это, ты все равно пригласил меня? — нахмурилась Гермиона, но глаза все равно весело поблескивали. — Я пригласил тебя, потому что у нас была цель: завести полезные знакомства. Но вместо этого мы теряем время, врываясь в чужую драму, — Северус снова сжал в привычном жесте переносицу и свел брови. Кажется, он безмерно устал за все это время. Гермиона соскользнула с кресла, опускаясь на пол рядом с его ногами, и взяла за руку, которая лежала на бедре. — Тебе не нужно беспокоиться об этом, — ласково сказала она, привлекая его внимание, — у нас впереди еще куча времени… — Нет, нам надо вернуться в зал. К тому же ты не поела толком, — Северус подался вперед, собираясь встать, но Гермиона его остановила. — У меня есть идея, как сделать этот вечер чуточку приятнее, — лукаво улыбнувшись, негромко произнесла девушка, скользнув ладошками по его бедрам вверх. Северус вскинул бровь, слегка наклонив голову и наблюдая за тем, как она подается ему навстречу и оставляет на губах легкий поцелуй, прежде чем ее руки легли на его ремень, уверенно потянув пряжку. Северус протянул руку, обхватывая ее подбородок в знакомом жесте и заставляя сильнее закинуть голову. Его темные глаза медленно очертили ее лицо. Он гипнотизировал ее своим взглядом, пока палец поглаживал губы. Слегка приоткрыв рот, Гермиона поцеловала подушечку пальца, невесомо скользнув по нему языком. Северус опустил взгляд, следя за ее движениями. Потом убрал руки. Гермиона едва не захныкала от разочарования. — Ты переоцениваешь мою выдержку, играя в такие игры, — хрипло произнес он. — Мы здесь по делу. Нужно вернуться… — Ничего не случится, Северус, если нас не будет еще полчаса, — негромко произнесла она с легкой улыбкой, которую была не в силах сдержать. Он подался вперед, остановившись в нескольких сантиметрах от ее лица. Глаза весело поблескивали. — Да вы, кажется, соскучились, мисс Грейнджер, — подтрунил Снейп, положив руку на ее шею и поглаживая бьющуюся жилку пальцами. Гермиона закатила глаза. Вот же индюк важный. Как будто сам не соскучился. Девушка немного привстала, скользнув ладошкой выше, и рука легла на его ширинку, погладив сквозь плотную ткань напряженный член. — Да вы, кажется, тоже, мастер Снейп, — прошептала она прямо в его губы, когда он прикрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновением. Такая реакция на ее действия посылала по телу дрожь и волны удовольствия. Она готова была сделать что угодно, лишь бы видеть, что ему хорошо. Это было туше. Снейпу нечего было ответить. Гермиона нежно, но уверенно толкнула его назад, заставив отклониться на спинку кресла. Он неотрывно следил за тем, как она медленно расстегивает ширинку на брюках. По щекам начал очень мило расползаться румянец. Она глубоко дышала, отчего ее грудь соблазнительно поднималась и опускалась. А чего стоило это положение и ее взгляд снизу вверх… Да кончить можно было только от одной этой картины. Повинуясь ее рукам, Северус привстал, помогая ей стянуть с себя брюки. Он неотрывно следил за ней. Гермиона подняла его рубашку, склоняясь и целуя бледную кожу. Косые мышцы, выступающие вены. Затем спустилась ниже. Медленно опустила губы на его член и сразу услышала вздох Северуса. Подняла на него взгляд, отмечая реакцию. Продолжила медленное движение языка, чувствуя, как заставляет Снейпа каждый раз приподнимать бедра ей на встречу. Он смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Глаза потемнели. Губы слегка приоткрылись, выпуская рваное дыхание. Руками вцепился в подлокотники, нещадно сжимая их тонкими пальцами. Северус простонал, и Гермиона подняла на него взгляд, замечая, как он откидывает голову, закусывая губу. Гермиона прикрыла глаза, снова скользя языком и опускаясь ниже. Собственное возбуждение начало затапливать тело. Медленные поддразнивания стали перерастать в более смелые действия, увеличивая темп. — Боже… — шипение вырвалось из груди Снейпа на выдохе. Он протянул руку, зарываясь пальцами в волосы, другой рукой дернул шнуровку платья, заставив тонкую ткань упасть с плеч. И тут же подумал, что это было зря. Собрав остатки самоконтроля, он медленно скользил взглядом по голым плечам и груди, обхваченной корсетом. Сильнее сжал волосы, возвращая прежний темп. Она была такой податливой. Снейп чувствовал, как тело напрягается, но все еще старался себя контролировать, не делая слишком резких движений. Стон снова сорвался с его губ, когда Гермиона опустилась ниже. Она подняла на него взгляд, наблюдая. В ее глазах плескалась первобытная жажда, удовольствие и порочность. Губы продолжали свои смелые движения, и в какой-то момент глубина ощущений стала настолько острой, что дымка затянула взгляд. Она слышала, как он что-то шепчет, но невнятно. Расслышала свое имя, хриплый выдох… Из груди Гермионы вырвался стон, когда он вскинул бедра навстречу ее рту, и это стало последней каплей. Пальцы все еще держали волосы, задавая темп, пока по его телу проходили разряды, пускающие наслаждение по венам, сосредотачиваясь в одном месте. Он откинул голову и наконец прикрыл глаза, отдаваясь этому ощущению. — Черт… Грейнджер… Она отстранилась и вытерла рот, завороженно наблюдая за ним. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, ресницы трепетали, на бледных щеках расползался румянец. Боже, как он был хорош в этот момент. Наконец Снейп чуть приоткрыл глаза, по губам скользнула лукавая улыбка. Ее вид был восхитительным. Покрасневшие щеки, опухшие губы, блестящие глаза и совершенный беспорядок на голове. Волосы влажными прядками спутались и прилипли к груди. — Иди сюда, — поманил он, все еще тяжело дыша, и Гермиона аккуратно залезла к нему на руки. Северус убрал влажную прядку с ее щеки и нежно поцеловал, проведя ладонью вдоль спины. — Ты очень красивая, Грейнджер. Гермиона подняла на него глаза, улыбнувшись. Она хотела подколоть его насчет второго раза за неделю, но он был так серьезен в этот момент, что ведьма передумала. — Ты тоже красивый, Северус, — мягко ответила она, нежно касаясь его щеки, и он свел брови, посмотрев на нее со скептической ухмылкой. — Ты ударилась где-то? Гермиона рассмеялась. Доказывать что-то смысла не было. Он ни за что не поверит в то, что она не лжет и действительно видит его таким. Подалась вперед, покрывая его лицо множеством легких поцелуев. — Мой красивый Северус… Снейп попытался ее отстранить со смехом, но у него ничего не вышло. Пришлось смириться и сидеть спокойно, пока ее губы невесомо порхали по коже, вызывая улыбку и странный трепет в груди.***
Назад, на праздник, они вернулись далеко не через полчаса. Большую часть времени, конечно, заняло придание прическе прежнего вида. Было весело наблюдать, как Снейп возится с ее волосами. Но Гермиона стойко сдерживала смех и только смотрела, как он хмурит брови, поправляя пряди. На балу Гермиона снова погрузилась в общение и танцы, так и не успев похватать всей великолепной еды, что была подготовлена для гостей на столах и, кажется, никогда не заканчивалась. Почти сразу после того, когда она вернулась, ее пригласил Виктор, и они отлично поболтали, пока танцевали. Потом еще несколько человек, с которыми ее познакомил Северус. Гермиона отлично поддерживала светскую беседу, хоть это и было крайне утомительно. Завершив танец и вежливо попрощавшись с очередным партнером, Гермиона облегченно выдохнула и направилась сквозь веселящуюся толпу к Северусу, но тут кто-то неожиданно поймал ее за руку. Гермиона резко обернулась, наткнувшись на джентльмена в маске. На нем не было определенного костюма. Просто фрак и черная маска, скрывающая большую часть лица. Его хватка была грубой, хоть губы и кривились в улыбке. — Потанцуйте со мной, мисс Грейнджер, — сказал он негромко. Гермиона не хотела танцевать. Все ее существо требовало уйти, вырвать руку. Но она понимала, что устраивать подобные сцены на таких приемах недопустимо. — Я настаиваю. Он дернул ее на себя и тут же вовлек в танец, закружив среди других пар. Гермиона поискала глазами Северуса. Ведьма чувствовала опасность. Прекрасно осознавала, что она находится в толпе и здесь ей ничего не грозит, но инстинкты редко подводили Гермиону. Снейп стоял в метрах пятнадцати. Слишком далеко. Он не смотрел на нее, потому что о чем-то спорил с Люциусом. Его губы презрительно кривились, пока его друг что-то ему доказывал. — Давно не виделись, грязнокровка, — шепнул на ухо мужчина, наклонившись к ней. Гермиона резко отстранилась, заглядывая в лицо, и ее обдало холодом. Лестрейндж. Она оступилась, нарушив их танец, но Рудольфус не сбился, продолжая уверенно вести ее. — Ну-ну, — почти пропел он с мерзкой ухмылкой, — не нужно так нервничать. Я здесь не для того, чтобы навредить тебе… Гермиона сжала губы, не вступая в разговор. Ее напрягало то, что Лестрейндж, уверенно ведя ее в танце, продвигался все дальше от Северуса. Они уже были на середине огромной залы. — Как вы смогли сюда попасть? — не удержалась от вопроса Гермиона, и его губы изогнулись в улыбке. — Я тоже читал книги из библиотеки Малфоев. Вот на моего братца действуют ограничения, которые нацепил Люциус, а на меня нет. Он мог прийти сюда в любой момент, и Нарцисса и Драко могли оказаться в его власти. Надо сообщить об этом, пока не поздно. Пока он не увел ее. Гермиона пробежалась глазами по толпе, выискивая Нарциссу. — Я не собираюсь вредить им, — словно прочитав ее мысли, ухмыльнулся Лестрейндж. — Моя жена любила сестру. А я любил жену, — его голос дрогнул. — Люциуса бы я, конечно, с радостью убил. Он мерзкий трус. Но хитрого лиса почти никогда не бывает дома. Гермиона понимала, что он почти увел ее. Ото всех. Тело напряглось, готовясь к бою. Еще пара танцевальных па по кругу, и они оказались перед огромными дверьми, куда Лестрейндж подтолкнул ее, держа кончик палочки под ребрами. Затем долгий путь по бесконечным коридорам Малфой-мэнора, и они вошли в одну из гостевых комнат. Он не нападал на нее. И Гермиона, в очередной раз проклиная себя за глупость, которая заставила отправиться на бал без палочки, просто послушно делала то, что ему нужно. Он был вооружен. Она не хотела сдохнуть так бесполезно. Лестрейндж тут же связал веревками ее руки и посадил на кровать. Сам взял стул и сел рядом с ней. Он открыл их лица, скинув маски. Его глаза лихорадочно блестели. Гермиона подумала, что, наверное, от предвкушения убийства грязнокровки. Может быть, это сладкая цель любого Пожирателя. Очистить магический мир от таких, как она. Пусть и вот так, по одному. — Ты не боишься меня, — задумчиво произнес Лестрейндж, и Гермиона с удивлением отметила, что действительно не боится. Хотела бы иметь палочку, чтобы драться, хотела бы предупредить Малфоев. Но страха не было. — Что ж, похвально, Грейнджер. Так даже лучше. А то я думал, что придется вытерпеть истерику, прежде чем мы поговорим. Что? Поговорим? Вот этого Гермиона точно не ожидала. — Давайте ближе к делу, — сказала Гермиона, вскинув бровь. — Думаю, еще пара минут, и Северус поймет, что меня нет в зале. И тогда еще от силы минуты три, чтобы меня найти. В итоге у вас не больше пяти минут, чтобы объяснить мне, что происходит. В глазах Лестрейнджа она заметила тень восхищения, мелькнувшую и тут же погасшую. Потом его глаза снова блеснули безумным огоньком. — Я убью Селвина, — сказал Лестрейндж, и Гермиона снова едва поверила своим ушам. Но не стала задавать глупых вопросов, предоставив Рудольфусу время для объяснений и теперь желая, чтобы Северус дал им еще пару минут сверху. — Вижу, ты заинтересована. Признаюсь, Селвин меня разочаровал. Я люблю убивать магглов, — Руди рассмеялся, — но не массово. Теряется ведь вся прелесть убийства. Никакой индивидуальности. Я не хочу войны и чту Статут. Лорд всегда ценил волшебную кровь, и проливать ее так глупо… Мы каким-то образом ушли от изначальной цели в странную одержимость взять Министерство за яйца и укокошить тебя, дорогая. Но, даже если вы выполните все наши требования, в чем я, конечно, сомневаюсь, город все равно падет… Кстати, насчет города могу дать подсказку, если договоримся… — Что ты хочешь взамен? — перебила его Гермиона, поняв мотивацию Лестрейнджа и не желая слушать его бесконечные разглагольствования. Она чувствовала, как леденеет рука: Северус использует ее магию, чтобы понять, где она. — Я тебе говорил, что любил свою жену? — протянул он, продолжая улыбаться. — Я знаю, как она умерла… И от чьей руки. Мне рассказали, знаешь ли… — Лестрейндж провел пальцами по древку, внимательно его изучая, потом поднял взгляд на Гермиону и выдал: — Я хочу Молли Уизли или, на крайний случай, ее дочь… Лестрейндж откинулся на стул, наблюдая за эффектом, который произвели его слова. — О, я наслышан о дружбе Золотого трио. Наверняка ты и в семью их вхожа. Подумай, Гермиона Грейнджер. На весах стоит жизнь одного человека против десятков тысяч. Мужчина засмеялся, оглядывая взбешенное лицо девушки. — О, вижу, тебе не нравится мое предложение… Ну что ж, скажу сразу: против Селвина я не пойду без причины. Мне нужно что-то веское, чтобы рискнуть… Поэтому предлагаю тебе подумать… Гермиона открыла было рот, чтобы послать его куда подальше, но тут дверь в комнату взорвалась сотнями разлетевшихся щепок, снесенная магией. Лестрейндж, вскочив, бросился в камин, выставив сзади щит, чтобы отразить заклятия, полетевшие в него. Гермиона увидела, как полыхнуло зеленое пламя, уносящее темную фигуру в неизвестном направлении. — В порядке? — встревоженно спросил Северус, появившийся в следующую секунду перед ней. Он обшаривал тело Гермионы руками, пока она сидела, глядя в камин, где исчез Рудольфус. Ведьма неуверенно кивнула, встретившись с темными глазами. — Он ничего мне не сделал, — ответила она, поднимая запястья, которые Северус тут же освободил. Она встала и сразу оказалась в его сильных руках. Выдохнув, Снейп крепко прижал ее к себе. Гермионе стало тяжело дышать, но он все продолжал стоять так, не выпуская девушку из объятий. — Северус… Со мной все в порядке. Гермиона заметила, что рядом с ними Люциус что-то делает с камином: скорее всего, запечатывает его или пытается выяснить, куда ушел нерадивый родственник. Ведьма коротко рассказала Северусу, чего хотел от нее Руди, и они оба пришли к выводу, что к Уизли нужно приставить еще мракоборцев. Северус вскинул палочку, вызывая Патронус, чтобы дать распоряжения, пока Гермиона задумчиво крутила в пальцах бумажку, которую успел сунуть ей в руки Лестрейндж. Ведьма смяла ее, скривившись в отвращении. Этакая мини-инструкция, куда привести Уизли. Он что, всерьез думал, что они пойдут на это? Заметив, что в комнате давно стоит тишина, она удивленно вскинула голову и оторопела. Снейп стоял напротив белого шара, зависшего перед ним, и с ужасом смотрел на белый сгусток. Кажется, это был Патронус. Его Патронус. Но это была не лань. Это вообще было ничто… — Что… Лили… — прошептал он, и его лицо исказилось. Гермиона осторожно приблизилась к нему, положив руку на плечо. Она смотрела на Патронус, и в голове не укладывалось, что произошло. Лань исчезла, и как бы Гермионе ни было неприятно от осознания того, что его Патронусом все еще является заступник его давней подруги, но такого бы она ему ни за что не пожелала. Ведьма негромко, успокаивающе произнесла: — Северус, не волнуйся, она вернется. Что-то не так, но мы разберемся. Все будет хорошо… — Нет, она никогда не уходила… Снова тишина. — Это было твое счастливое воспоминание, — задумчиво произнесла Гермиона, глядя на его белый шар, потом осторожно заметила: — Возможно, теперь твой Патронус решил подпитаться чем-то другим. Северус взмахнул палочкой, убирая заступника. Опустил голову и сжал кулаки. Гермиона чувствовала, как под ее пальцами напряглось его тело. Ведьма на интуитивном уровне поняла, что руку надо убрать. Он не хочет сейчас ее поддержки. Но следующие слова Снейпа выбили из нее дух. — Я потерял с тобой себя, — медленно произнес он, и это было как пощечина. Слова хлестко ударили в самую цель, заставив сделать шаг назад. Он повернул к ней голову, пронзив взглядом холодных черных глаз. Словно ударил еще раз. — С-северус… Не говори так… — она так давно не видела такого Снейпа, что сейчас совсем растерялась. — Что-то изменилось, да… — Гермиона с трудом сдерживала себя, чтобы не заломить руки от нервозности. Ей казалось, что ее жизнь полетела в тартарары. Снова. Но, вздернув подбородок, она нашла в себе силы уверенно произнести: — Возможно, ты наоборот просто находишь себя. Так имей смелость принять это, Северус Снейп. — Гермиона не удержалась от язвительной реплики, почти выплюнув: — И не волнуйся: вряд ли твой Патронус станет выдрой… — Ты не понимаешь… — прорычал он. — Выбери себя, Северус, — закричала она, не в силах больше спорить и убеждать его в чем-то. — Не Лили, не меня… Хоть раз в жизни только себя! Гермиона смело встретилась с его яростным взглядом. Выдержала его, не моргнув. И только когда Снейп развернулся и вышел из комнаты, ведьма сжала кулаки и пнула стоявший рядом пуфик. Потом встретилась с насмешливым взглядом холодных серых глаз. — В раю неспокойно? — не скрывая издевательских ноток, протянул Малфой. — Да у тебя, кажется, проблемы, золотая девочка… Гермиона прищурилась и склонила голову на бок. Что с этим мужиком не так? Была бы палочка… Эх! — Люциус, — начала Гермиона, почти выплюнув его имя, — твоя мерзкая сущность, которая отравляет все, к чему прикасается, оставит тебя в итоге в одиночестве. Драко прав: ты чертов слабак. Долбаная псина, которая прижимает хвост, а лает, только когда уверена, что ей ничего не будет… Лицо Малфоя исказилось неверием, а потом злостью. Он вскинул палочку и сделал шаг вперед. Гермиона в этот же момент шагнула навстречу, обхватив его древко и приставив к своей груди. Обида и боль, которые клокотали в ней, переросли в чистую ярость, которая сжигала все на своем пути. Даже страх. Она улыбнулась, глядя в его надменные глаза. — Давай… Прошу тебя, сделай это… — медленно произнесла Гермиона. — Ведь как бы он сейчас ни был зол и растерян, этого Северус не простит и наконец будет свободен от тебя… Давай же, Люциус, — улыбка исказила ее лицо, заставив маску Малфоя дрогнуть, а потом она крикнула ему в лицо: — Давай! Он сделал шаг назад, не отрывая взгляда от ее лица. Палочку опустил. Еще несколько мгновений глаза в глаза, и презрительная усмешка исказила губы Люциуса. Он хмыкнул и, развернувшись, быстро вышел из комнаты. Гермиона тяжело дышала. Ей хотелось рвать и метать. Почему между ними раз за разом что-то встает? Сколько они смогут идти на уступки и искать компромиссы? Ведьма утробно зарычала и, схватив несчастный пуфик, швырнула его в остатки двери, разбросанные перед выходом. Ей надо покинуть этот чертов дом. Немедленно. Но сначала забрать палочку. Какой же дурацкий вечер!***
Долбаный бал-маскарад подходил к концу, и Люциус как никогда был рад этому. Этот праздник превратился в сплошное испытание. Одно за другим. Проблемы сыпались, словно он только что открыл ящик Пандоры. Он уже сказал свою речь, после него Нарцисса, и они попросили снять маски, чтобы в полночь каждый мог посмотреть друг на друга и поздравить. Женщины улыбались, помогая друг другу. Люциус считал минуты до конца. Бросил косой взгляд на свою жену. Нарцисса с улыбкой на губах, не теряя лица, посмотрела на Люциуса в ответ. — Почему Драко ушел? — спросила она тихо. — Я прогнал его, — голос Люциуса дрогнул, но лицо осталось спокойным. Нарцисса обвела взглядом зал, где гости продолжали снимать маски. — Ты вернешь сына домой, — тихо произнесла она, снова посмотрев на него, — или я разведусь с тобой. Эффект от ее слов был оглушительным. Люциус не смог скрыть эмоции. Он резко дернулся, всматриваясь в лицо жены, которая улыбалась, словно говорила о погоде. — Цисси, — шокировано произнес Люциус. Гости начали отсчет до полуночи. — Десять… — Это все, что я хотела сказать, Люциус. — Девять… — Но Малфои не разводятся, — уже немного придя в себя, привел аргумент Люциус, отчего красивое лицо жены исказилось нехорошей усмешкой. — Восемь… — Зато Блэки — да. — Семь… — Цисси! — Шесть… — Заткнись, Люц, и доиграй уже свою роль. На нас смотрят… — Пять… Нарцисса потянулась к мужу. Отсчет продолжался. Все еще изящно сжимая пальцами ножку бокала с шампанским, она обвила второй рукой его шею, заставляя немного склониться, и, глядя в глаза, поцеловала. Она целовала его впервые за семь лет. А за окном, во дворе, взорвались фейерверки, осветив ночное небо миллионами цветных огней.