***
Гарри уже минут 10 задумчиво полировал свой рот щеткой. Кажется, он влип в неприятности. Кажется, вместе с Хорьком. Если тот, конечно, не насочиняет сейчас Забини что-нибудь типа "он полез ко мне, этот извращенец, я отбивался, как мог". Тогда неприятности станут лично Поттера. Гарри не считал себя извращенцем, но подозревал, что остальные могут так посчитать, поэтому не распространялся особо насчет своих предпочтений. И хрен знает, что за порыв откровений нашел на него вчера, хотя его вскрывшаяся ориентация не имела никакого отношения к пробуждению в объятьях Малфоя. Теплого Малфоя.. Поттер, блять, да прекрати! Так что случилось вчера? С ними. Рядом с соседней раковиной вдруг возник Малфой, прерывая размышления. Он включил воду, выдавил зубной пасты на щётку и принялся очень тщательно чистить зубы, стараясь не смотреть на Поттера, а только в зеркало напротив. Поттер наконец пришел к выводу, что рот уже достаточно отполирован, и прекратил его истязать. — Что с нами было? - спросил он Малфоя. Хорёк одарил Гарри взглядом, говорящим "неужели ты, Поттер, не видишь, что я занят". Прекрасно. Гарри пока никуда не спешил, ведь так чудесно начавшееся утро было ранним. Малфой очень долго приводил в порядок свое лицо, и Поттер не знал, это всегда так или спектакль был разыгран специально для проверки прочности его терпения. Закончив с лицом, Хорёк принялся за волосы. Гарри закатил глаза и решил, что можно повторить свой вопрос: рот Малфоя уже не занят. — Ну так что с нами было? — Побочный эффект зелья, - ответил Малфой, старательно разглаживая свои кудри. — Вырубает напрочь часов через 10-11 после принятия. — То есть, когда я спросил о побочных эффектах, ты решил пошутить про десятилетний нестояк? Малфой просто сказал: — Я забыл, - и пожал плечами. — Но нестояк с тобой не случился, правда, Поттер? - Хорёк пошло улыбнулся. — Моё бедро в этом убедилось. У Гарри зачесались руки от желания сомкнуться на хорёчьей шее. — Не принимай это на свой счёт, Хорёк, - грозно сказал он. — Это сложно, учитывая твои нежные объятия и открывшиеся вчера предпочтения. Вот ведь сучёныш! Гарри шагнул к нему, страстно мечтая врезать по самодовольному лицу, и это явно читалось в его взгляде. — Ты не имеешь никакого отношения к моим предпочтениям, - заявил он. — И если ты кому-то расскажешь, я... Малфой прервал его: — Я не собираюсь никому ничего рассказывать, Поттер! - яростно воскликнул он. — И если ты настолько не доверяешь мне, может, отвянешь наконец и пойдёшь нахер? Чего ты прицепился ко мне? Иди цепляйся к своей рыжей, а меня оставь в покое! Малфой так сильно сжимал в руках щётку для волос, что Гарри казалось, будто он сейчас набросится на него и забьёт насмерть этой щёткой. По крайней мере, его горящие гневом глаза выражали именно такое намерение. Гарри отступил: ввязываться в драку он не хотел. — Ты псих, Малфой, - сказал Поттер и, перекинув полотенце через плечо, покинул туалетную комнату.***
Весь день между ними летали искры. Как в старые недобрые времена. Гермиона что-то заподозрила на завтраке, а после обеда уже решила выяснить у Гарри, что, чёрт возьми, случилось. — Ничего, Герм, он просто говнюк, - услышала она в ответ. Что ж, исчерпывающе. Чуткая Гермиона не стала настаивать. Забини постоянно косился то на одного, то на другого, и когда Поттер ловил на себе его взгляд, тот ухмылялся, и этим невероятно раздражал. Что рассказал ему Малфой? Гарри подумал, что, даже если Забини знает всё и собирается разболтать об этом, плевать: друзья поймут, Джинни, он надеялся, тоже, а до мнений остальных ему нет дела. Плевать на всех: на Забини, на Малфоя, на косые взгляды и чужие пересуды. Плевать. Надо оставить в покое Хорька, как он и просил. В жизни Гарри есть люди гораздо важнее этого неуравновешенного циничного мерзавца. Например, Джинни. Добрая милая Джинни, которая терпеливо ждала, когда он снова к ней вернётся. Поттер подошёл к ней во время ужина и у всех на глазах поцеловал. Пусть, наконец, весь Хогвартс узнает, что они вместе, слухи перестанут быть слухами, а Малфой, скривившийся над своим рулетом, поймет, что был неправ. Гарри любит её. У них всё будет хорошо.***
Рон ходил из угла в угол. Поттер догадывался почему. Слова почти срывались у друга с языка, но что-то останавливало его каждый раз, и он продолжал нервно отмерять шаги. Поттер тоже постепенно становился нервным. — Рон, скажи уже, - не выдержал Гарри и отложил в сторону книгу по Защите, которую пытался читать. Они были одни в спальне. Раздражающий Блейз сидел в гостиной, раздражающий Малфой пошёл в душ, и Гарри ждал, когда он вернётся, чтобы пойти в душ самому: не хотелось пересекаться там с Хорьком. Рон вздохнул и сел на кровать рядом с Поттером. — Гарри, - начал он неуверенно. — У вас с Джинни ну... всё серьёзно, да? Поттер утвердительно кивнул. Кажется, даже слишком поспешно. — Ты не думай, я не собираюсь угрожать тебе битьём морды и всё в таком духе, - продолжал Рон. — Но она моя сестра, и я не хочу, чтобы ей было больно, и... Гарри остановил его. — Почему ты решил, что я причиню ей боль? — Я вовсе так не решил, - Рон покачал головой. — Всего лишь прошу быть аккуратнее с её сердцем. Просто вы так долго вроде как присматривались друг к другу, и этот поцелуй в Большом зале.. кажется, был неожиданным даже для Джинни. Поттер прекрасно понимал беспокойство друга и, более того, сам разделял это беспокойство. Поклясться сейчас Рону вечно любить его сестру он не мог, поэтому сказал просто: — Хорошо, Рон, - Гарри заставил себя улыбнуться. — Я обещаю тебе, что не обижу Джинни. Поверь, она очень дорога мне. Кажется, Рона удовлетворил этот ответ. Он расслабленно выдохнул, лицо его просветлело; похлопав Гарри по плечу, Рон подскочил с кровати. — Мы собираемся с Блейзом сыграть партию, - сказал он, доставая из тумбочки свои шахматы. — Не хочешь присоединиться? Гарри хмыкнул. — Третьим? Рон пожал плечами. — Можно позвать кого-нибудь ещё и сыграть два на два. Поттер, улыбаясь, покачал головой. — Нет, спасибо, - ответил он. — Я сейчас пойду в душ. — Как скажешь, - сказал Рон, направляясь к выходу. — Рон, - Гарри вдруг остановил его. — А Блейз он.. как? Друг в недоумении поднял бровь, и Гарри уточнил: — Ты в последнее время часто общаешься с ним, он, наверное, неплохой человек, да? Рон расхохотался. — Ты же не ревнуешь, нет? — Нет, конечно, - улыбаясь, соврал Поттер. — Просто интересно, что ты увидел в нем, если охотно общаешься. Раньше ты не горел желанием дружить со слизеринцами. — Это было раньше, - ответил Рон. — Мы были детьми, сейчас все стало по-другому, разве нет? Блейз умный, весёлый, и, прости Годрик, честный. Ну, насколько честным может быть слизеринец. — Слизеринцы могут быть честнее некоторых гриффиндорцев, Уизли, - мрачно заметил Малфой, неожиданно нарисовавшийся в дверях. — Я бы поспорил с тобой, Хорёк, но мне некогда, - с весёлой улыбкой Рон хлопнул его по плечу и ушёл в гостиную с шахматной доской подмышкой. Пошатнувшись, Малфой потёр пострадавшее плечо и молча прошел к своей постели. Поттер же, ни словом с ним не перемолвившись, мигом собрал вещи и ускакал в душ.***
Время уже близилось к отбою, и в душе никого не было, кроме Гарри. Стоя под упругими тёплыми струями, он пытался расслабиться и ни о чем не думать. Слишком много мыслей преследовало его в последнее время, Гарри устал беспрестанно вертеть их в голове, стараться что-то решать, планировать, распутывать. К черту всё. Сегодня у него выходной. О Джинни он подумает завтра. О Забини и Малфое он не будет думать вообще. После душа Поттер вернётся в постель, закроется пологом от всего мира, достанет из-под матраса забытый в пылу разгоревшихся страстей смартфон и будет лопать шарики до посинения. Или посмотрит мультик. Да, это именно то, что ему нужно. Расслабиться. Поттер подумал, что есть ещё один отличный способ снять напряжение, и опустевший под вечер душ крайне располагал к нему. Прислонившись к стене, Гарри скользнул рукой вниз. Он закрыл глаза и представил, будто это тонкие пальцы Джинни ласкают его. Представил её длинные волосы, яркие и мягкие. Они бы намокли и потемнели от воды, если бы Джинни стояла с ним здесь. Он представил, что она - здесь. Рядом. Прижимается к нему гибким телом. Она обнажена. Волосы липнут к её лицу и хрупким плечам. Джинни целует его, а вода разбавляет их поцелуй. Её кожа горячая. Гарри скользит руками по спине вниз, сминает мягкие белые ягодицы. Как хорошо... Сильная ладонь сжимает его член, и Гарри тонет в этом сладком тягучем чувстве. Его пальцы поднимаются к широким плечам, оглаживают шею, зарываясь в короткие волоски на затылке, почти прозрачные от воды. Рука на члене ускоряется, и Гарри стонет в голос, но мягкие губы ловят его стон. Гарри растворяется в прикосновениях рук, растворяется в ощущениях, растворяется во взгляде серых глаз в обрамлении мокрых светлых ресниц. Поцелуй Малфоя становится более жадным. Он вжимает Гарри в стену и... Да блять! Поттер распахнул глаза. Нет! Не может быть. Поттер выкрутил на максимум вентиль холодной воды. Сердце колотилось бешено, дыхание сбилось, и он стоял под ледяными струями в полнейшем недоумении. Видит Мерлин, Гарри не хотел этого. Все это какая-то жестокая шутка воображения, подстёгнутого утренним происшествием, не более. Поттер не хочет Хорька. Хорёк не может вымещать из его фантазий Джинни. Хорёк не может быть таким страстным: он же бесчувственный, как глыба льда. Это недоразумение. Глупое лживое недоразумение, которое нужно забыть. Поттер так яростно тёр себя мочалкой, всё ещё поливаемый холодной водой, будто хотел смыть с себя прикосновения Малфоя. Его не утешало, что прикосновения были воображаемыми: картинка в его голове оказалась слишком реальной и ощущения правдоподобно острыми. И он пообещал себе никогда не вспоминать об этом. Придурошный Хорёк недостоин быть главным героем его эротических фантазий, каким бы красавчиком он ни являлся. Так что пусть идёт нахер. Вытерся Гарри так же яростно, как и помылся. Весь его настрой на умиротворение сгинул, и он снова был зол, как черт. Расслабился, блять. Только на шарики приходилось надеяться. Немногочисленные обитатели гостиной оглядывались на злобно шагающего Поттера, хотя он изо всех сил старался успокоиться. С некоторых пор в его жизни всё снова стало сложным. На диване за партией в шахматы сидели Рон и Забини. Рон обдумывал ход и даже не поднял головы, зато Забини снова смотрел и ухмылялся, сверкая глазами. Этот козлина определённо что-то знал. Гарри еле удержался от открывания двери в спальню ногой. Стоящий рядом со своей постелью Малфой вздрогнул и резко обернулся на громкий хлопок. Он как раз переодевался в пижаму, и ещё не застёгнутая рубашка привлекла внимание Поттера и заставила его спешно отвести взгляд. Бросив вещи на кровать, Гарри подошёл к Малфою в твёрдом намерении выяснить, какого хрена Забини пялится на него весь день. — Плохое настроение, Герой? - Малфой изогнул рот в ухмылке. — Что ты рассказал Забини? - спросил Гарри, пытаясь унять злобу внутри. Хорёк не спешил застёгиваться, и его открытые ключицы смущали Поттера: слишком живы были в нём воспоминания об инциденте в душе, наложившиеся на нечаянные утренние нежности. Поэтому Поттер старательно смотрел только в насмешливые серые глаза. — Я рассказал ему правду, - сказал Малфой. — Какую именно правду? Хорёк цокнул. — О том, что привело тебя в мою постель, - протянул он. Это прозвучало так двусмысленно, что Гарри от злости сжал кулаки. Вот почему нельзя ответить нормально? Почему нельзя говорить человеческим тоном? Почему нельзя перестать быть таким.. Малфоем?! — Ты хочешь услышать от меня что-то определенное, Поттер? - спросил Малфой, окидывая взглядом напряжённую фигуру Гарри. — Хочу, чтобы ты признался, что растрепал обо мне своему дружку! - воскликнул Поттер, теряя контроль. Лицо Малфоя исказила злоба, он почти прокричал в ответ: — Я ничего никому не рассказывал, придурок! В Гарри как будто лопнула пружинка: он сорвался с места, схватил Хорька за ворот рубашки и прошипел: — Ты лжёшь, ублюдок! Малфой оттолкнул Поттера. За пару минут их агрессивной беседы Гарри удалось разогнать Хорька от состояния меланхоличного надевания пижамы до явного желания истребить Поттера, читающегося во взгляде. Даже в давно ушедшие времена их регулярных стычек Гарри не видел его таким разъярённым, поэтому теперь стоял, поражённый, и смотрел, как накалённый до предела Малфой трясется от гнева, тяжело дышит и наполняет воздух вокруг них неконтролируемой магией. Поттеру стало сильно не по себе. Малфой смотрел со смесью злости, обиды и как будто бы разочарования, и наконец заговорил: — Да, Поттер, я лгу, - заявил он. — Лгу, пытаю, убиваю, практикую тёмную магию, что там ещё делают пожиратели? Возможно, ем младенцев. Мне столько всего приписывают, что сложно запомнить, - Малфой шумно выдохнул, пытаясь совладать с дрожащим голосом. — Да, я рассказал Блейзу, что ты трахался с мужиком, - признался он и усмехнулся. — Но так было слишком скучно, Поттер, и пришлось придумать, что тебя пускала по кругу стая оборотней. Согласись, это гораздо веселее. Блейзу очень понравилась история, и мы решили поведать о ней миру, так что жди большую статью в Пророке. Гарри смотрел на него, не моргая: он никак не мог понять, что вдруг случилось с Малфоем и зачем он говорит то, что говорит. — Что за бред ты несёшь? - выдавил наконец из себя Поттер. — То, что ты хотел услышать, - Малфой нервно всплеснул руками. — Признание. Разве нет? Признайся, Малфой, что ты кусок дерьма! - воскликнул он. — Ну давай, признайся! С этим требованием ты начал распускать руки? Так вот, я признаюсь! - он положил руку на сердце и продолжил: — Я кусок дерьма. И всё остальное, что ты придумаешь, Герой. Если ты доволен, то можешь идти нахуй. Больше никогда не подходи ко мне, ради Мерлина. Поттер не знал, что ответить. Никто бы не знал, если бы увидел этот фонтан злости, перемежаемый больной иронией. У Гарри в голове царил полнейший хаос, поэтому он смог лишь еле слышно произнести: — Драко... — Хуяко, - тут же огрызнулся Малфой, и его брови снова вмиг сошлись на переносице. Он провёл нетвёрдой рукой по волнистым волосам и тяжело вздохнул. — Когда я лгал тебе, Поттер? Мы дрались, обзывались, соперничали, но, блять, когда я солгал? Гарри растерялся. Он пытался вспомнить и не мог, возможно, мешала каша в голове, но он стоял беззвучно и не шевелясь. — Молчишь? - Малфой горько усмехнулся. — А знаешь, почему? Потому что никогда такого не было! Потому что я не лжец! - он снова почти кричал, сжимая кулаки. — Но каким бы я ни был на самом деле, все будут видеть во мне безжалостного монстра, - Малфой вдруг замолчал. Ему явно не нравилось обнажать свою душу, но эмоции несли его, и он не мог остановиться: — После того, как ты спас меня в выручай-комнате, после того, как защитил в суде, я, наивный долбоёб, подумал, что святой Поттер смог понять, что Драко Малфой не чудовище. Но ты такой же, как все, - он произнёс эти слова ровно и без истерики; воздух вокруг больше не искрил его магией, лицо Малфоя расслабилось, но почему-то Гарри это не успокаивало. — Я не расскажу никому твою тайну, Поттер, - продолжил Малфой. — Клянусь, хоть это бесполезно, ведь ты всё равно не веришь мне. Но я ничего не могу с этим сделать. Ты уже решил, какой я. Так что давай без твоих жалких попыток залезть в мою душу. Там далеко не райский сад, но если бы и был, ты бы увидел только, что натоптано. Поэтому отъебись. И никогда не называй меня Драко. Совершенно вымотанный, Малфой взобрался на свою кровать, задёрнул полог, оставляя снаружи недоумевающего Поттера, и больше в тот вечер никому не показывался. Вот так резко шарики стали абсолютно бесполезны. Что могло сгладить впечатления, произведенные этим эмоциональным взрывом неэмоционального Малфоя? Той ночью Гарри лежал в постели, невидяще глядя в полог, и не мог собрать себя в кучу. Мысли разбегались, он не знал, о чем думать, потому что думать было много о чём. Его выходной от решения проблем закончился не начавшись. Сначала Поттер был поражён. Ну, вот именно так, когда стоишь посреди комнаты, а в голове только вопрос "Что сейчас произошло?". Большими красными буквами. Но разглядывание полога навело его на мысль о том, что если вопрос возник, то надо на него ответить. Поэтому у Гарри, как в лучших традициях психических расстройств, состоялся воображаемый диалог с самим собой. Иного способа он просто не придумал. Итак, вопрос: что произошло? Малфой сошёл с ума? По факту, Поттер, по факту! Хорошо. Малфой вспылил. Очень сильно вспылил. На самом деле, вышел из себя настолько, что чуть не вышиб окна в спальне, а, возможно, и чуть не разнёс мебель в щепки. Принимается. Отсюда следующий вопрос: что послужило причиной? Причина в том, что Малфой сошёл с ума. Ты сам себе не помогаешь, Поттер. Почему голос в голове своими безжалостными интонациями так сильно походил на голос Снейпа? Это как-то ненормально... Но ок. Малфой вышел из себя после слов о том, что он лжец. Малфой сказал, что он никогда не лгал, что его считают мерзким пожирателем, но, черт возьми, он ведь и правда!... Цыц! Отвечаем на вопрос, а не придумываем оправдания! Проклятье. Ладно. Как там? А, Малфоя считают мерзким пожирателем и приписывают ему то, что он ест младенцев. Приписывают то, что он не делал, и считают тем, кем он не является. Например?... Например лжецом. Гарри Поттер назвал его лжецом, и, положа руку на сердце, не только назвал, но и действительно всегда так о нём думал. У Гарри Поттера были причины думать, что Драко Малфой лжец? У Гарри Поттера множество причин думать, что Драко Малфой - это настоящее дьявольское отродье, мистер Совесть-с-голосом-Северуса-Снейпа. Факты, Поттер, факты! Мистер Совесть напоминает, что кое-кто много лет считал вышеупомянутого Северуса Снейпа воплощением зла, и, кажется, преподнесённый жизнью урок этим кое-кем усвоен не был. Так что обойдёмся без домыслов и ограничимся фактами. Это точно проклятье... Ладно. Факт: Малфой не был уличён во лжи Гарри Поттером. Что же это значит? ... блять. Что Гарри Поттер - идиот.***
Разбуженный Блейзом Малфой не сразу вылез наружу из своего убежища. Он лежал лицом в подушке ещё несколько минут после того, как открыл глаза, и серьёзно раздумывал над тем, чтобы никуда не идти. Вообще. Ни на первое занятие, ни на второе, ни на любимые Зелья, не есть весь день, а только лежать вот так и не шевелиться. После вчерашней некрасивой истерики сильно болела голова. Он даже не помнил всего, что говорил, слова просто вырывались из груди прежде, чем он мог их осознать. Нелепый громкий поток откровений... Мерлин, на что он рассчитывал? Поттер - кретин, всегда им был и всегда им будет. И не стоило из-за него так... нервничать. Тем более не стоило пытаться что-то доносить до него. И зачем? Проклятье... Чувство теперь было такое, будто тебя случайно увидели голым, только оголённая жопа - это не так стыдно, как оголённая душа. Ещё и оголённая перед Поттером. Тьфу. Малфой поморщился, смущённый своей несдержанностью. Его взгляд зацепил тёмный волос на простыни, оставленный вчера чёртовым Поттером. Очкарик пролез просто во все сферы его жизни! Даже умудрился наследить в кровати. Малфой поморщился опять. Он подумал, что мысль никуда не идти - это очень плохая мысль, потому что в таком случае он будет лежать и думать о Поттере весь день, будет злиться и морщиться, и лучше отвлечь себя занятиями. И едой. Малфой вздохнул, подцепил пальцами чужой волос и выкинул его за полог. Сев на кровати и отодвинув шторы, он наконец явил себя миру. Мир встретил Малфоя странной кучей на его тумбочке. Приглядевшись, он понял, что куча состояла из фиолетовых леденцов, которые прикрывали собой кусок бумажки, по-видимому, записку. Нахмурившись, потому что ничего хорошего обычно внезапные записки не предвещали, Малфой вытащил её из-под конфет, развернул и прочёл: Ты прав. Я постоянно подозревал тебя во лжи, хоть ты не давал повода. Ты говорил "клянусь", а я не верил. Это несправедливо. Прости. Прости, прости, прости. Обещаю больше не лезть в твой райский сад. Пожалуйста, прости меня. P.S. Я собираюсь сегодня в полночь смотреть мультфильм в гостиной. Райский сад? Ах да. Малфой припомнил, что говорил что-то такое в порыве гнева. Что-то про то, что в душе его не райский сад, но если бы даже был сад, то тупоголовый Поттер со своей узколобостью и предвзятостью не смог бы разглядеть его красоты, а зациклился бы только на недостатках. Он не помнил точной цитаты, но смысл был такой. Интересно, что из всего его длинного монолога Поттер вычленил только эту фразу. Малфой перечитал записку ещё раз, насчитал пять "прости" и самодовольно улыбнулся: Поттер извинялся, это хорошо. Но главное не прощать его быстро, иначе урок будет усвоен не до конца, поэтому Малфой планировал укрепить раскаяние Поттера своим безразличием, которое он собирался демонстрировать очкарику целый день. Малфой решил ограничиться днём, потому что в полночь надо было узнать, что, блин, такое мультфильм.