Фильмы для взрослых

Малфой уверенно ступал по гравию садовой дорожки, ведущей к массивным дубовым дверям его родного дома. Он старался не поддаваться душащей тоске, издевательски выдёргивающей из памяти моменты детства, связанные с отцом и этими унылыми осенними пейзажами поместья. Драко шёл вперёд, не отрывая взгляда от двери, ибо по сторонам было слишком много воспоминаний. Он не должен позволить им взять над ним верх. Едва Драко настиг крыльца, как тяжёлая дверь отворилась и из-за неё ему навстречу вышла Нарцисса, как всегда преисполненная величавого достоинства, как всегда с идеальной осанкой, как всегда отстранённо холодная. Даже смерть мужа не могла заставить её уронить лицо. Даже перед сыном. — Матушка, - Драко поприветствовал её лёгким кивком головы. Нарцисса окинула сына взглядом, взяла в ладони его лицо и пристально посмотрела в глаза, серые-серые, такие же, как у её теперь покойного мужа. Она чуть улыбнулась и поправила белый галстук Драко. — Тебе нужно переодеться, - сказала она. — Эльфы подготовили тебе костюм, он на кровати в твоей комнате. Ступай. Драко вошёл в просторный холл дома, оглянулся, будто впервые видел его. Странное было чувство: ничего не изменилось, конечно, но всё равно словно стало другим. Теперь это не был дом родителей, теперь Мэнор не ждал возвращения Люциуса, своего хозяина, ведь Драко стал его новым хозяином. А Люциус.. — Где он? - спросил Драко, ощущая покалывание морозца, пробежавшего по коже. — В бальном зале, - тихо ответила ему мать. Костюм, который выбрала Нарцисса, был куплен полтора года назад и удивительно, что всё ещё хорошо сидел на Драко. Они заказали его с отцом летом для церемонии принятия тёмной метки, и костюм был готов за неделю до того, как предплечье Драко изуродовало отвратительное клеймо. Правда, тогда он был рад и горд, и отец им гордился. А теперь Драко собирался хоронить отца в этом костюме. Люциус и представить не мог, что выбирает сыну наряд, в котором тот будет провожать его в последний путь. Как иронично. — Ты становишься мужчиной, сын, - сказал ему тогда Люциус, наблюдая как портной снимает мерки с Драко, стоящем на подставке перед зеркалом в полный рост. — Придет время, и ты возглавишь наш род. Не урони его величия. Не урони величия. Смешно. Люциус умер и оставил после себя лишь позор и разрушенную репутацию, и никакого величия. Драко предстояло поднимать их фамилию из руин, а не пытаться не уронить величие. Нельзя, блять, уронить то, что и так уже лежит на дне. Драко взглянул на своё отражение, застёгивая запонки на манжетах. Неожиданно пришла мысль отрастить волосы: у отца они были восхитительными, и, возможно, Драко тоже пошла бы длина. Но волос Люциуса не вился. Драко снова с улыбкой вспомнил мамин эксперимент с завивкой, прошёлся рукой по своим белым прядям, мягкими волнами обрамляющими его лицо. Поттер сказал, что ему идёт, и он перестал их укладывать. Поттер.. Снова всплыл. Драко старательно не думал о нём, но проклятые мысли опять привели к нему. Из дома Поттера он отправился не прямиком в Мэнор, а в паб неподалёку: Драко так делал, когда хотел прогуляться. И сегодня он чувствовал, что прогуляться ему необходимо. Уже стоя в камине на Гриммо, сухо попрощавшись с Поттером, Драко знал, что скажет вечером. Он должен был сказать это прямо там, сразу же, как только Гарри поднял этот вопрос, но его зелёные глаза, умоляющие подумать, не позволили Драко взять и одним словом уничтожить затаившуюся в них надежду. Да, он откажет ему. Снова. Было неприятно ощущать себя чудовищем, но чёртов Поттер, живущий в своих сладких голубых грёзах, не понимал ничерта. Как всегда. У него всё было просто: ненавижу тебя, Малфой - на тебе Сектумсемпру; люблю - давай быть вместе. Ну какое нахер вместе?! Что он предлагал? Прятаться по шкафам? Целоваться украдкой, пока Уизли сидел в туалете? Ну в самом деле, это же смешно! И это было не только смешно, но ещё и опасно: узнай кто - и им обоим пиздец. Драко точно пиздец, ну а Поттер, как минимум, существенно утратит в блеске своего нимба. Поэтому Драко, поддавшийся чёртовым нелепым чувствам, возникшим к не в меру отважному Спасителю, пожалел об этом сразу же, как только открыл глаза утром и нашёл себя в объятьях Гарри. Румянцем на щеках вспыхнуло воспоминание о поцелуе, и Драко возненавидел свою несдержанность. Но поцелуй был.. ну.. Чёрт. Поцелуй был охуенный. Невероятно восхитительно охуенный, самый лучший, другие даже в сравнение не шли и, как оказалось, не имели право называться поцелуями. С девушками было совсем не так, с ними Драко ощущал лишь неловкость и иррациональное желание убежать, а целовать Гарри, целовать мужчину, было.. правильно. И он чувствовал это, чувствовал влечение, восторг, удовольствие от прикосновений сильных рук, желание прикасаться самому, пробегать пальцами по тугим мышцам плеч, о Мерлин, невероятно.. Драко окончательно убедился, что он безнадёжный гей. За последние несколько лет он провёл много часов в безрезультатных попытках возжелать женское тело разной степени обнажённости, и теперь он мог бы абсолютно точно нарисовать голую женщину чуть ли не в развёртке, но Поттер, зеленоглазый Поттер в нелепой пижаме со снитчами, возбудил его одним своим поцелуем. Драко со стыдом осознавал, что, пожелай Гарри зайти дальше этой ночью, он бы ему позволил, он бы утонул в его руках и делал бы всё, что он скажет. От этой мысли сводило внизу живота, и Драко старался эту мысль не думать. Неважно, что было бы, если бы. Уже неважно. Это никогда не повторится. Драко не знал, как сказать Гарри. Он боялся даже представить эти безнадежные зелёные глаза, которые уже видел однажды и больше видеть не хотел. Но так было надо, Мерлин, и почему упёртому Поттеру это не очевидно так же, как и ему! Всё равно всё кончится безнадежными глазами. Зелёными и серыми. Для них не придумали долго и счастливо и лучше даже не наступать в это дерьмо, иначе, Драко чувствовал, его затянет. Гарри уже ему снился, он уже думал о нём, уже сходил с ума от четких линий его лица, улыбки, мягких губ, целующих так жарко.. Проклятье. Если позволить себе зайти дальше, то пути назад не будет. Останется только путь к страданию для них обоих. И ради чего стоило обрекать себя на неизбежную боль? Ради мимолётного счастья? Ради глупых тайных встреч? Ради дурацких бабочек в животе? Ради того, чтобы.. чувствовать себя.. любимым? Бред полнейший. Никаких слов на букву "л", это всё сказки, любви не существует, и Поттер его не любит. Всего лишь симпатия, влечение, не голая похоть, конечно, как Драко ему со злости наговорил, но и не что-то, ради чего стоит рисковать двумя жизнями. Но было охуеть как страшно потерять Гарри. Настолько, что Драко подумывал согласиться хотя бы затем, чтобы не лишать себя возможности общаться с Поттером. Их ночные разговоры, дурацкие магловские фильмы в гостиной были его отдушиной. Гарри был для него отдушиной, рядом с ним он забывал о своей неискупной вине и давящей ответственности. С ним он чувствовал себя живым. Без него он снова станет лишь одиноким, несчастным и всеми презираемым. Но ужас был в том, что он уже потерял Гарри, и произошло это в тот момент, когда Поттер поцеловал его у камина. Поэтому Драко разозлился: Поттер нарушил ебучий статус кво, объявил о своей влюблённости, и стало невозможным делать вид, будто всё в рамках приличия и их не тянет друг к другу. Стало невозможным просто наслаждаться временем, проведённым вместе, ведь идиоту Поттеру надо было обязательно всё испортить, признавшись в том, что и без слов было понятным. Ну серьёзно! Неужели он думал, что Драко не заметит этих взглядов, этих смущённых розовых щёк?! Он же не такой идиот, как Поттер. Теперь.. оставалось только разрушить всё до конца. И это снова должен был сделать Драко, Мерлин, зачем он согласился идти с ним на Гриммо и.. поцеловал его. Зато узнал, каково это.. И это воспоминание будет согревать его холодными ночами в постели с нежеланной женой. Согревать, ну да. Моменты, когда ты был счастлив, конечно же, особенно приятно вспоминать в несчастье. И душу не рвёт на куски, и не хочется наслать на себя Обливиэйт. Согревать, блять. Ничто и никто больше не согреет тебя, Малфой. Будешь подыхать от одиночества. Драко уронил запонку, засмотревшись в зеркало. Слишком задумался, слишком не о том. Не о чем тут думать, всё, вопрос решён. Теперь надо было решить другой: надо было набраться смелости, пойти в бальный зал, где его отец лежал в гробу, и найти в себе силы сказать ему то, что должен был сказать при жизни. И пусть уже поздно, но хотя бы так. Мать была там, возле Люциуса. Драко остановился, заметив её: он не хотел помешать. Она бы смутилась, если бы узнала, что сын слышал, как мать нежно шепчет покойному мужу, как дорог он ей и как бесконечно одиноко теперь без него. Если бы Драко верил в любовь, он бы решил, что это именно она. Нарцисса смахнула слёзы и ушла, так и не обнаружив чужого присутствия. Драко колебался. Он не хотел когда-либо видеть отца мёртвым, и теперь ему предстояло пережить это. Первый шаг был самым сложным, потом ноги сами понесли его туда, где среди белых траурных орхидей стоял дубовый гроб, покрытый лаком. Драко невольно зажмурился перед тем, как взглянуть на отца. В нос ударил запах бальзамического зелья, а Драко с ужасом смотрел на Люциуса и отказывался верить глазам. Он не видел его много месяцев, и это время, проведённое в Азкабане, сделало отца худым, постаревшим и тусклым. Хотя, возможно, таким его сделала смерть. Но волосы всё ещё оставались великолепными, и Драко робко протянул руку и коснулся шёлка платиновых прядей. Таких же, как у него самого. Кончиком пальца он провёл по впалой щеке, поражаясь холоду кожи. Разве может быть человек таким холодным? Разве может быть мёртвым его отец? Немыслимо.. Слёзы зачертили дорожки по лицу Драко, но ему было всё равно: его отец был мёртв. Мёртв! Совсем, окончательно, не как сраный Лорд, благодаря которому он и лежал сейчас в гробу! В груди закипела ярость: всё не должно было так закончиться, не для его блистательного отца, служившего ему примером, от которого теперь осталась лишь бесплотная бледная тень. Драко сжал в руке ледяные пальцы Люциуса, в них была помещена его трость, скрывающая волшебную палочку. — Папа, - надтреснутым голосом сказал Драко. — Прости меня, папа. Прости, что не сказал тебе этого, когда ты был жив. Я всегда буду ненавидеть себя за это. Я.. обещаю, что сделаю всё, чтобы восстановить репутацию нашей семьи. Я никогда не опозорю тебя, клянусь. Глотая слёзы, Драко склонился над отцом и поцеловал его в холодный лоб, прощаясь, затем стремительно покинул зал, вытирая ладонями мокрое лицо.

***

Проводить Люциуса пришло немного народу, гораздо меньше, чем видел этот зал во времена роскошных званых ужинов. Разумеется, дело было в том, что большинство друзей отца или давно кормили червей, или сидели в Азкабане. Но и среди оставшихся при жизни и на свободе почтить память Люциуса пришли лишь те, кто не побрезговал своим знакомством с Пожирателем. И таких оказалось немного. Драко держался в стороне от тела отца, в стороне от людей. Он старался ни с кем не общаться, за что был награждён осуждающим взглядом Нарциссы, но ему было абсолютно плевать, если честно. Он обязательно наденет свою маску высокомерной учтивой холодности и пойдет в народ болтать о ерунде, но не сегодня. Сегодня маска не налезала на его опухшее от слёз лицо, и он прятался за орхидеями с подносом закусок и горькими воспоминаниями о Люциусе. Было слишком больно. — Драко, - услышал он знакомый голос и обернулся. Астория. Ну конечно, как он мог забыть о ней. Её не могло здесь не быть: Люциус умер, так и не успев стать ей свёкром, но вот Драко был жив и собирался стать её мужем. "К сожалению, был жив" - малодушно подумал Драко, но вслух сказал, улыбнувшись: — Астория, здравствуй, - и поцеловал её маленькую ручку. — Мне очень жаль, что твой отец погиб, Драко, - Астория выглядела вполне искренней, и Драко кивнул в ответ. Как хорошо, что его лицо уже перестало быть опухшим, он бы не вынес, если бы Астория увидела его слёзы. — Как ты? — Я в порядке. Ты с сестрой? Как родители, всё хорошо?.. С Асторией он мог говорить только о ничего не значащих вещах, вести светскую беседу. Драко не знал её. Зато он хорошо знал Гарри, и ему не хватало его сейчас. Драко вёл невесту по пустынным коридорам поместья, отвечал на автомате и думал о том, что хотел бы, чтобы Гарри был здесь. Чтобы с ним они шли вдоль ряда одинаковых дверей, Драко рассказывал бы ему о Мэноре, а скудоумный Поттер задавал бы глупые вопросы. Возможно, разбил бы какую-нибудь вазу и виновато покраснел. С Гарри было уютно. Даже когда они крыли друг друга матом, всё равно Драко чувствовал в Поттере своего человека. Ему не хватало его поддержки здесь, в стенах Мэнора, где в бальном зале лежал отец Драко, холодный, как сама смерть. Правда, вряд ли Гарри захотел бы оказаться тут вновь. После того, как его притащили сюда насильно. После того, как в поместье побывал Волдеморт. После всего, что с ними произошло. Иногда Драко забывал, какая пропасть между ними на самом деле. Внезапно возникший рядом эльф сообщил, заикаясь, что прощание подходит к концу, и скоро похоронная процессия выдвинется из дома в сторону склепа Малфоев. Драко кивнул, неосознанно сжимая кулаки, и почувствовал на своей руке теплую нежную ладонь Астории: она смотрела на него сопереживающе и грустно улыбалась. Мать заинтересованно поглядывала на них, идущих вместе по гравиевым дорожкам сада, явно довольная сближением сына и невестки. Нарцисса никогда не настаивала на их добрачном общении, это ведь было совсем не обязательно - договор заключён, и они в любом случае станут мужем и женой, но их привязанность друг к другу, несомненно, порадовала бы её. Четверо мужчин левитировали гроб Люциуса, и Драко был одним из них. Астория шла по левую руку, держа его под локоть. Драко видел, как смотрит на них мать, хорошо, что она не знала, что ночью её сын самозабвенно целовал мужчину. Что бы она сказала? А что бы сказал отец?.. Драко ставил на то, что он бы проклял его. И тут же выжег с гобелена. Гроб Люциуса был отлеветирован в одну из пустующих ниш пахнущего сыростью склепа. Взглянув печально на деревянный лакированный ящик, ставший последней обителью отца, Драко сглотнул подступивший к горлу ком и мысленно повторил данное Люциусу обещание. "Я никогда не опозорю тебя". Он был твёрдо намерен его выполнить. После поминального обеда гости начали неспешно расходиться, выражая перед уходом соболезнования Нарциссе и Драко. Драко только кивал, как сломанная игрушка, и не верил ни единому слову. Астория напоследок легко чмокнула его в щёку и покраснела, а Драко вдруг заметил блеск в её глазах. Он с ужасом осознал, что нравится ей, но к его стыду он видел в ней лишь неизбежность. К трём часам Мэнор совсем опустел. Нарцисса предложила сыну прогуляться по осеннему саду, и Драко заподозрил в этом повод к какому-нибудь сложному разговору. — Астория очень мила, - сказала ему мать, мягко ступая по опавшим листьям сада. Она держала сына под руку и говорила сдержанно-спокойно. — Да, матушка. Она.. будет замечательной женой. — Это был выбор Люциуса: он всегда хорошо разбирался в людях, - Нарцисса вздохнула, пряча сквозившую в голосе скорбь. — Ты был не в Хогвартсе всё это время? У Драко похолодели пальцы. Мать наверняка писала Макгонагалл, поэтому знала, что он был не в школе. — Да, матушка, я был у.. .. у Гарри. Мы с ним целовались в его постели. И спали вместе. Не в первый раз, между прочим. — .. у Поттера. Я был у Поттера на Гриммо, в доме Блэков. Нарцисса и бровью не повела, всё смотрела вперёд и шагала плавно со своей идеальной осанкой. — Почему же ты был на Гриммо? Драко сглотнул. Нужно было очень постараться, чтобы голос звучал ровно. — Поттер предложил мне побыть у него, чтобы избежать чужих косых взглядов. — Как мило с его стороны, - заметила Нарцисса и улыбнулась, но Драко знал, что эта мягкая улыбка обманчива. — Вы с мистером Поттером подружились? — Н..нет, матушка, - и это была чистая правда, потому что то, что происходило между ними, дружбой не являлось. — Мы просто перестали враждовать. — Поэтому он дарит тебе книги? В знак примирения? Что?.. Какие ещё книги? — Не понимаю, о чём ты, матушка. Драко начал нервничать, потому что их беседа стала сильно похожа на допрос, и какие-то непонятные книги.. — Кажется, некая история про Франкенштейна. А. Вон оно что. — Почему ты решила, что её подарил Поттер? Нарцисса пожала плечами. — Очевидно, потому что книга магловская. И она появилась после твоего прошлого визита на площадь Гриммо. — Ты роешься в моих вещах, матушка? - спросил Драко, стараясь быть максимально вежливым. Похоже, мать задумала следить за ним. Нарцисса обречённо вздохнула и ответила: — Не я, мой мальчик.. Аврорат перевернул весь наш дом и твою комнату в частности, а я следила за тем, что они конфискуют. — Они что, забрали мою книгу?! - воскликнул Драко, пораженный. — И не одну только книгу. Твоя лаборатория.., - начала она и замолчала. У Драко внутренности скрутило от гнева. — Что с моей лабораторией? — Они.. почти всё забрали. Сказали, что тебе, как подотчётному, нельзя иметь и половины ингредиентов. Драко скривился, будто ему дали пощёчину. Как это было унизительно, Мерлин! Но напряжённое лицо матери заставило насторожиться: она явно хотела что-то сказать и не решалась. — Что ещё, мама? - спросил он настойчиво. Нарцисса смутилась. — Я не.. я не думаю, что Люциус пытался бежать, Драко, - ответила она севшим голосом. — Что?.. Почему? — Потому что ему некуда было бежать, не осталось никого, кто мог бы ему помочь в этом, и он.. был настроен отсидеть весь срок и выйти свободным. Всего пять лет! Люциус был бы с нами.. Драко был поражён её подозрениями, и ему стало жаль мать: даже после смерти Люциуса, она старалась оправдать его. — Мам, это звучит.. неубедительно. Нарцисса горько усмехнулась. — Да, я знаю, но, Драко, я уверена, что твой отец не собирался сбегать. — Хорошо, но.. тогда что случилось? — Мне кажется.., - её голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. — Мне кажется, что Аврорат просто убил его. — Но это дикость, мама! - воскликнул Драко и остановился посреди дорожки, во все глаза глядя на мать. Он с ужасом подумал, что смерть мужа могла повредить её рассудок. — Дорогой, они перевернули весь наш дом! - сказала Нарцисса, сжимая его руки. — Они вывезли всё, что вызывало у них хоть малейшие подозрения! Они.. приговорили тебя к этой унизительной процедуре, и, Мерлин, мальчик мой.. фактически Министерство держит нож у твоего горла, это же абсолютно бесчеловечно, и я боюсь.. что они возьмутся за тебя. Думаю, Аврорат не успокоится, пока не сживёт со свету всех Малфоев. Пожалуйста, Драко, будь осторожным. Я умоляю тебя! Если с тобой что-то случится.. если тебя не станет, Мерлин.. Её голос то и дело нервно срывался, и под конец Нарцисса не выдержала и разрыдалась. Мысль о том, что она может лишиться сына, была для неё совершенно невыносимой. Драко обнял её дрожащие плечи и прижал к себе, утешая. — Тише, мам, ну чего ты.. Всё хорошо, всё будет хорошо.. Хотя сам он не особо верил в это. После того, как они вернулись из сада, Драко сразу пошёл проверить, сильно ли разорена его лаборатория, и издал болезненный стон, когда увидел, насколько сильно. Эльфам было запрещено появляться здесь, и всё сохранилось в том ужасном виде, в каком оставили лабораторию старательные авроры. Стекло разбитой посуды покрывало каждый дюйм пола, полки с ингредиентами были пугающе пусты, а экспериментальные склянки с зельями, которые должны были настаиваться, лежали осколками в растёкшихся лужах. Драко не стал наводить порядок, склеивать посуду, перебирать оставшиеся банки, он просто закрыл дверь, запер её заклинанием и ушёл. Кажется, о практике в зельеварении на ближайшие пять лет можно было забыть. Стало невозможно пусто внутри. Снова у него забрали нечто важное, то, что наполняло его жизнь смыслом. А что если мать права? Что если и отца они у него забрали? Если так, то.. что дальше? У Драко ведь больше ничего не было. У него остались только воспоминания о былом величии семьи, сломленная мать, которая старательно делала вид, что это не так, и Гарри.. нет, о Гарри уже можно было забыть. Ещё была жалкая жизнь. Оплёванная репутация. Косые взгляды и злой шёпот в спину. Невероятно.. и что Поттер полюбил в нём? Видимо, это его очередной геройский приступ жалости. Драко в задумчивости добрёл до гостиной, где стоял их старый рояль. Блестел лаком в сумеречном свете свечей, блестел, как гроб похороненного сегодня отца. Интересно, ноты, подаренные Гарри, тоже были конфискованы? Драко велел эльфу принести тетрадь из его комнаты, и нет, тетрадь они не тронули. Пролистав страницы, Драко нашёл ноты к музыке из кинофильма "Ромео и Джульетта", усмехнулся, вспоминая наивный сюжет и глупых подростков, клянущихся в вечной любви. У них с Поттером не было любви, особенно вечной, но их история тоже грозила закончиться чьей-нибудь смертью, и Драко был почти уверен, что речь шла о его собственной смерти. Он поставил ноты на пюпитр, сел на скамейку, чуть отодвинувшись, и начал играть, пытаясь отогнать от себя печальные мысли. Возможно, для этого была выбрана не совсем подходящая музыка, но Драко погрузился в неё, скользя пальцами по клавишам, носком ботинка зажимая педаль, и через пару часов он уже выучил это несложное, но красивое произведение. Ему нравилось играть, он любил искусство и музыку в частности. Видимо, в следующий раз Аврорат заберёт у него рояль. — Чудесная мелодия, Драко, - услышал он голос матери из-за спины. — О чём она? — О любви, - сказал Драко, не переставая перебирать длинными пальцами холодные клавиши. — И смерти. Нарцисса напряжённо поджала губы и ничего не ответила.

***

Макгонагалл позволила Драко вернуться в Хогвартс в любое время, и он оттягивал этот момент как можно дольше: он знал, что Гарри будет ждать его до последнего, и трусливо надеялся, что Поттер уснёт, и разговор не состоится. Но мать настойчиво выпроводила его в одиннадцатом часу вечера. Трактир Аберфорта работал допоздна, это ж была пивнушка как никак, и в такое время там как раз начиналось всё веселье. Но Драко было совсем невесело. Он вышел из камина и, то и дело натыкаясь на пьяных посетителей, проследовал к выходу. Ему показалось, что Аберфорт странно смотрел на него, но он не придал этому особого значения. Когда Драко добрался до гостиной своего траурно-белого факультета, было уже достаточно поздно и все студенты разбрелись по спальням. Все, кроме одного. Драко заметил его, как только вошёл: он сидел на диване перед камином, наблюдал за потрескивающим пламенем и ждал. Ждал его решения. Ждал, когда Драко растопчет его надежды и разобьёт сердце вновь. Зачем ты нужен ему, Малфой? Такой пустой, злобный, жалкий. Почему он не презирает тебя, как остальные? Почему он утверждает, что любит тебя? Разве можно любить клеймённого преступника? Разве можно простить всё, что ты натворил? Конечно же, нет, Драко.. конечно же, нет. Рано или поздно он пожалеет. И разочаруется. Особенно после того, как на него ополчится весь мир из-за вашей противоестественной связи. Поэтому нужно прекратить этот фарс прямо сейчас. Драко подошёл к Гарри, решительно и твёрдо. Гарри застыл, не дыша, глядя на него своими зелёными-зелёными глазами, и Драко почему-то некстати вспомнил, что зелёные глаза - это верные глаза. Драко ничего не сказал, только смотрел сверху на него, но он, кажется, всё понял и без слов. Взгляд Гарри опустел, и он молча упал лицом в ладони.