Фильмы для взрослых

Когда Малфой исчез в камине, Гарри обессиленно рухнул на диван и закрыл глаза. В какой же, блять, пиздец превратилась его жизнь. Она и так была не сахар, но сейчас.. он устал переживать. Этот месяц абсолютно выжал его эмоционально и проехался по нему катком. Туда и обратно. Гарри понимал, чего боится Драко. Он и сам боялся, но у Малфоя бонусом шёл комплект тараканов, поющих о родовом долге, так что в его случае всё было гораздо-гораздо сложнее. Надежду вселяло лишь воспоминание о том, как Драко прижимался к нему ночью, как отчаянно целовал и каким счастливым он уснул в руках Гарри. Он тоже хотел этого, но, к сожалению, свои желания Малфой вряд ли поставит выше обязательств перед семьёй. К тому же теперь он её возглавил. Поттер никогда бы не подумал, что будет переживать из-за смерти Люциуса. Хотя, если честно, не из-за смерти Люциуса он переживал - Люциус был тем ещё козлом, - его беспокоило то, что умер отец Драко. И умер глава рода Малфоев. А это было очень-очень плохо. Поэтому Гарри не особо рассчитывал, что Малфой, вернувшись с похорон отца, напитавшийся атмосферой отчаяния и долга перед семьёй, даст ему положительный ответ. Но ничто не мешало ему надеяться, даже если надежда зиждилась лишь на одном поцелуе и обещании "подумать" вместо категоричного отказа, и неважно, что на другой чаше весов были помолвка, обязанность продолжить род и осуждение крайне гомофобного магического сообщества. Поттер сомневался в том, что сможет взять и вычеркнуть Драко из своей жизни, как пригрозил ему за завтраком. Это было проблематично, если учесть, что они живут в одной комнате. Но нельзя позволять Малфою думать, что он сможет играть с сердцем Гарри, как кошка с мышкой: целовать и отталкивать, подпускать ближе и тут же отдаляться. Гарри не вынесет этого, поэтому отказ - если это будет отказ - должен был поставить точку в их отношениях. Гарри, конечно, надеялся, что Малфой всё же согласится попробовать, но готовился к тому, что придётся выдирать Драко по кусочку из своего сердца. Готовился больше не смотреть на него в большом зале. Нигде не смотреть, на парах в том числе. Не следить за его плавными движениями, за тем, как он ловко управляется с лабораторной посудой. Не любоваться им. Не ревновать его к Астории, заставить себя смириться с тем, что Драко не его, Драко не с ним и нет смысла в ревности. Не провожать их, идущих вместе за руку, злобным взглядом. Уважать его выбор, в конце концов. Не говорить с ним. Совсем. Максимум "привет" и "придурок". Хотя нет, придурка тоже нельзя, иначе начнётся перепалка и уже получится больше слов, чем просто "придурок". Это было глупо и как будто бы даже слишком, но Поттер понимал, что не сможет держаться на расстоянии вытянутой руки и делать вид, что всё в порядке, поэтому нужно было отдалиться настолько, насколько это возможно в условиях совместного обучения и проживания. Хотя бы на время, чтобы притупилась боль. Поттер даже собирался просить Макгонагалл переселить его в другую комнату, ведь по сути без разницы, где спать. Главное, чтобы не рядом с тем, по кому сходишь с ума. Что сказать Рону, он ещё не придумал. Решил, что придумает, когда Драко придёт вечером и разорвёт его сердце в клочья своим холодным "нет". А пока ещё была надежда.. Возле дивана возник Кикимер, и Гарри вздрогнул, возвращаясь к реальности. — Что, уже обед? - растерянно спросил он. — Нет, ещё рано для обеда, но если хозяин желает.. — Нет, не желает, - отмахнулся Гарри. Хозяин желал яду, чтоб не мучиться, но вряд ли у домовика завалялось что-нибудь подходящее. — Кикимер хотел спросить.., - эльф вдруг засмущался, а Поттеру резко стало интересно, и он с любопытством уставился на него: Кикимер редко что спрашивал такого, что заставляло его смущаться, обычно бухтел, жаловался Вальбурге и отчитывался о готовности обеда. — Кикимер хотел спросить, не желает ли хозяин Поттер.. платить Кикимеру.. жалование. Опа. Неужели ушастая братия наконец прониклась революционными идеями Гермионы? Поттер по настоянию подруги летом провёл с эльфом беседу об освобождении, жаловании, отпуске и нормированном рабочем дне, но Кикимер разрыдался тогда и ускакал в неизвестном направлении, заливаясь слезами и причитая, что никому не нужен старый эльф, и хозяин Поттер хочет отправить его на свалку. С тех пор Гарри не поднимал этой болезненной темы, но теперь Кикимер сам пришёл к нему с такой интересной просьбой. — Какое жалование ты хочешь? - спросил Поттер у смущённого эльфа. — А сколько нужно, чтобы купить картину с цифрами? Гарри сначала не понял, а потом вспомнил, что в день, когда он находился в полнейшем раздрае после Малфоевского "невзаимно", - что в итоге оказалось наглой ложью, кстати, - Кикимер утащил куда-то дурацкую картину по номерам, потому что Поттер оказался слишком криворук для такого дела. — А что стало с предыдущей? — Кикимер дорисовал её. — Дорисовал?! - Гарри даже сел на диване от неожиданности. — Хозяина нет целую неделю, и Кикимеру бывает скучно. Ну, прекрасно. Поттер настолько бездарен, что эльф влёгкую обходит его в раскрашивании картин. Может быть, Малфой не хочет с ним встречаться потому, что он тупица? И никакая Астория не при чем. Астория точно справилась бы с раскраской, ведь даже Кикимер справился. Гарри вздохнул, пытаясь утешить себя тем, что он умеет вязать. Ну, почти, он в процессе приобретения умения. — То есть тебе нужны деньги, чтобы покупать картины? - уточнил Поттер. Кикимер кивнул. — Так, может, тебе сразу картины покупать? Эльф снова начал смущаться и мямлить: — Если хозяина не затруднит покупать Кикимеру картины, то можно и сразу картины.. — Хозяина не затруднит, - заверил его Гарри. — К тому же они продаются в магловском магазине. Ты же не пойдешь сам в магловский магазин? Кикимер скривился и отрицательно покачал головой. — Я схожу в магазин после обеда, принесу тебе твою картину, а пока покажи мне предыдущую, - сказал ему Поттер, тайно надеясь, что у эльфа получилось не сильно красиво. Но получилось красиво. Картина, которую притащил в гостиную Кикимер, была точно такой, какой должна была быть, если судить по изображённому на коробке образцу. Гарри порадовался за Кикимера и окончательно разочаровался в себе, и до обеда он старательно учился вязать носки.

***

Поттер вылез из камина в Кабаньей голове уже поздним вечером, когда заведение Аберфорта начало наполняться определённым контингентом. Отряхнув свою мантию, Гарри направился к выходу, как обычно, не глядя по сторонам и в особенности на хозяина трактира. Но вдруг он встал как вкопанный, из-за чего в него врезался какой-то нетрезвый мужичок, и подумал "а какого черта?". Действительно, какого черта? Он долго будет бегать от Аберфорта? Может, настало время поговорить и сказать, наконец, спасибо за его неоценимую помощь? Гарри уверенно подошёл к стойке, где старший Дамблдор натирал стаканы, и громко сказал: "Привет". Он решил не быть формальным и сразу перейти к общению на "ты". Аберфорт смерил его недоверчивым взглядом, тут же отставил стакан и нахмурился. Поттер уже решил, что сейчас он его пошлёт куда подальше, но Дамблдор кивнул своему помощнику, долговязому сухому парню в фартуке, видимо, оставляя его за главного, и жестом пригласил Гарри следовать за ним. Они прошли в захламлённую слабоосвещённую комнатушку, которая, судя по заваленному бумагами столу, служила Аберфорту кабинетом. Аберфорт указал Поттеру на не внушающий доверия стул рядом со столом, и Гарри осторожно приземлился на него, готовясь тут же рухнуть на пол. Но нет, стул выдержал испытание его задницей. — Голодный? - низким голосом спросил Дамблдор, и Гарри покачал головой: Кикимер за ужином накормил его на неделю вперёд в благодарность за картины, которые Поттер приволок ему в количестве пяти штук, чтобы хватило на месяц. — Принесу сливочного пива, - сообщил Дамблдор и скрылся за дверью. Он вернулся почти сразу с наполненными до краёв кружками в каждой руке и, локтём расчистив край стола от бумаг, поставил одну перед Гарри, а сам сел напротив, испытующе глядя на Поттера. Поттер решил не откладывать: — Спасибо, что помог нам, Аберфорт, - сказал он уверенно и почувствовал, как сразу же стало легче. — Я благодарен тебе за помощь. Аберфорт нахмурился ещё сильнее, хотя казалось сильнее было некуда: его глаза и так почти исчезли за грозно нависшими бровями. — Я просто делал то, что должен был, - ответил он. — А ты долго тянул с благодарностью. Гарри смутился и отхлебнул пива из кружки. — Прости. — Не надо извиняться. Я понял, что это из-за брата. Всё в моей жизни связано с братом, даже после смерти его тень преследует меня. Гарри снова хлебнул пива и снова сказал: — Прости. — Тебя заело, что ли, мальчик? - строго произнёс Аберфорт. — Перестань извиняться. Лучше расскажи, что у тебя с тем сынком Пожирателя. Приложившийся к кружке Поттер, чуть не выплюнул всё на Дамблдора. Тяжело проглотив ставшее вдруг горьким пиво, он с ужасом уставился в суровое лицо напротив. Как он, блять, узнал?! Неужели Поттер настолько очевиден?! — Ну так?.. - настаивал Аберфорт. — Только давай пропустим эту часть, где ты всё отрицаешь, и перейдем сразу к той, в которой объясняется, какого чёрта. Твоя жизнь слишком проста, парень? Или тебе стало скучно без приключений, организованных моим братом? Гарри мог только таращиться с открытым ртом и лишь выдавил из себя невнятное.. — Что?.. Но.. как? Откуда..? Аберфорт залпом осушил полкружки. — Я стар, Гарри, - о, такое Поттер уже слышал от Макгонагалл. — Глаз у меня намётан, и мне очевидны причины некоторых событий, например, неожиданной дружбы со смазливым врагом, о которой шепчется каждый второй здесь; и взгляды, обращённые к этому новому другу, тоже не ускользают от меня. Шепчется каждый второй? Это.. невероятно. Кажется, Поттер недооценивал внимание к своей персоне. — К тому же, - продолжил Дамблдор, понизив свой и без того низкий голос. — Я уже видел такое, видел эту "дружбу". И знаю, чем она может закончиться. — О чём ты? - у Гарри моментально похолодели руки: он слышал только об одной подобной истории от Макгонагалл, и теперь Аберфорт сказал, что знает кого-то, кто пережил то же, что сейчас переживает Гарри, и ему было страшно интересно узнать подробности. Дамблдор покашлял, осушил кружку и следующими своими словами вверг Поттера в абсолютный шок: — Альбус был.. таким. Он и Грин-де-Вальд, они были.. любовниками. Сказать, что Гарри охуел, - это ничего не сказать. Он просто прирос к стулу, придавленный новостью, и не мог даже жалкого писка издать из онемевшего рта. Альбус. Дамблдор. Любил. Мужчин. Великий, блять, Мерлин, это просто.. немыслимо. И Макгонагалл явно говорила про него, про своего друга, который всю жизнь хранил эту тайну, и теперь всё встало на свои места. — И чем же.. всё закончилось? - Поттер не узнал своего голоса и заставил себя моргнуть хотя бы раз. — Ты знаешь, чем, - мрачно ответил Аберфорт. — Они были слишком разными, - он произнёс это с явным намеком, но Гарри проигнорировал его: Аберфорт не знал Драко, чтобы судить о том, насколько они разные или не разные, никто не знал Драко. — Почему Дамблдор никому не говорил об этом? — По той же причине, по которой не говоришь ты, очевидно. — Но он был смелым, и влиятельным, он мог бы.. Но Аберфорт прервал его: — И он не был дураком, чтобы рассчитывать на то, что его поймут. Он бы заклеймил себя на всю оставшуюся жизнь, и ты со своей глупой неосторожностью рискуешь запятнать своё доброе имя, мальчишка. О, Гарри сильно не понравились эти слова. — Запятнать? - чуть не прорычал он. — Чем это, интересно? Тем, что полюбил? — Любовь пройдёт, а позор останется. Альбус, в отличие от тебя, это прекрасно понимал. — Позор.., - неверяще повторил Поттер. — Позор?.. Аберфорт сощурился, пристально глядя в глаза Гарри, наполненные яростью. — Я принял брата, - произнёс он медленно. — Но это не значит, что я считаю это нормальным. Поттер соскочил со стула. — Да плевать я хотел, что ты там считаешь, - прошипел он, сжимая кулаки. — Сядь, Гарри, - повелел Дамблдор. — Сейчас же сядь. Гарри опустился обратно на хлипкий стул. — Ты должен быть осторожным, понятно? Ты не так хитёр и сдержан, как мой брат или этот.. твой блондинчик. На тебе прямо написано всё, что ты чувствуешь. И даже не думай признаваться в этом общественности: ты пожалеешь, а будет уже поздно. — Мне не нужны ничьи советы, - ответил упрямо Гарри. — Моя жизнь - и мне решать. — Не только твоя. Блондинчика это коснётся гораздо сильнее, чем тебя. О, как Гарри устал это слышать, Мерлин! Почему все вокруг считали своим долгом предостерегать его и говорить о неизбежности пиздеца?! Он и так знал, что он неизбежен! Так, может, всем экспертам пора бы пойти в жопу?! Поттер встал обратно, рвано выдохнул, успокаивая бурю негодования, клокочущую внутри. — Снова будешь меня избегать? - спросил Аберфорт, выгнув бровь. — Нет, - ответил Гарри. — Если перестанешь лезть в мою личную жизнь. Дамблдор пожал плечами. — Я просто предупредил, что ты слишком очевиден. — Я это учту. Будут ещё непрошенные советы? — Дерзкий мальчишка, - сказал Аберфорт, осуждающе качая головой. — Будь осторожен. Да, конечно, как иначе? В последнее время он слышал "будь осторожен" чаще, чем "привет". Поттер кивнул, сухо попрощался и вышел из каморки-кабинета, ощущая себя идиотом. Необходимость оправдываться за свои чувства выводила его из себя. Какая разница, кого он любит, Мерлин! Почему люди не брызжут слюной, когда видят несчастную гетеросексуальную пару, каких, блять, невероятное множество, но не могут пережить счастье двух мужчин? Что это за хуйня, объясните кто-нибудь! И Поттер был уверен, что никто бы не смог объяснить, но при этом продолжал бы верещать, что это неправильно. Гарри более-менее успокоился, только когда в их мальчишеской спальне рухнул лицом в свою подушку. Рон спросил, что случилось, и Поттер сказал, что случились ебучие люди. И Рон не стал уточнять: все знали, что ебучие люди способны довести кого угодно. Малфоя ожидаемо всё ещё не было, да Гарри и не ждал его раньше отбоя. Похороны отца, должно быть, дело небыстрое. В стремлении отвлечь себя от переживаний перед важной встречей, Поттер решил навестить Джинни: Энтони ответил, что тоже скучал и рад, что она нашла его, и Гарри хотел скорее сообщить ей об этом. Джинни была счастлива, и, кажется, уже не так зла на него. Сказала, что Скитер закончила полоскать её на жёлтых страницах Пророка и принялась за покойного Люциуса, поэтому теперь ей дышалось спокойнее, но "ты, Поттер, всё ещё бесишь, так что нечего улыбаться". Но Гарри не мог перестать улыбаться, видя, как светилось счастьем лицо Джинни, когда она читала и перечитывала, что написал ей Энтони. Гарри не понимал, зачем она отказалась от человека, который приносил ей столько радости, ради того, кто избегал её, кто был явно её недостоин? Видимо, Джинни тоже верила, что надо потерпеть, а потом всё будет хорошо. Какими же они были идиотами. Сидя в гостиной после отбоя в ожидании того, кто наполнял счастьем его собственную жизнь, Гарри готовился вовсе не к счастью. К сожалению, со способностью возводить до вершин блаженства наши любимые получают способность ввергать в бездну отчаяния. И, зная Драко, Поттер собирался захлебнуться болью в этой бездне. Из головы не выходил разговор с Аберфортом. Хоть он и разозлил его, но отчасти Аберфорт был прав: нужно быть осторожным пусть не ради себя, так ради Драко. Возможно, решение разойтись было действительно лучшим, тогда бы Малфою ничего не угрожало, и, по крайней мере, Гарри мог быть за него спокоен. Раздавлен, несчастен, но спокоен. Время тянулось нещадно, огонь в камине плясал оранжевыми языками на потрескивающих поленьях, и вокруг было так тихо, что Поттер слышал, как бьётся его сердце. Оно будто ускорялось с каждой минутой, и замерло, когда за спиной раздались шаги. Гарри сглотнул, поднимая глаза на Драко, возвышающегося над ним холодной статуей. И взгляд его был холодным. И даже говорить ничего не пришлось, всё сразу стало понятно. Снова заныло за ребрами уже ставшей привычной тупой болью, и Гарри почувствовал невероятную слабость, будто его лишили сил даже для того, чтобы дышать. Он спрятал лицо в ладонях, не желая больше видеть этих холодных глаз, не желая больше видеть Драко когда-либо вообще в своей жизни. Пусть катится, сука, на все четыре стороны и больше не мучает его собой. Как же было плохо, Мерлин.. В ушах шумела кровь, но Поттер всё же услышал странное "Ой, да в пизду", но не успел поднять головы, как тёплые руки отняли от лица его ладони, затем толкнули на спинку дивана, и тяжесть чужого тела вдруг опустилась на колени. Гарри открыл рот, чтобы возмутиться, но рот тут же был запечатан настойчивым поцелуем, ещё более отчаянным и жадным, чем тот, который случился ночью. Все мысли мигом покинули голову, и Гарри со стоном ответил, прижимая к себе Драко. Он всё ещё был в мантии, полы которой разметались по дивану, сидел на коленях Поттера и целовал, Мерлин, целовал его, обхватив ладонями лицо, закрыв глаза с подрагивающими ресницами, и, кажется, что-то говорил в коротких перерывах между поцелуями. — Ну и козёл же ты, Поттер, - едва разобрал Гарри прежде, чем тёплые губы снова накрыли его собственные. — Если это нас уничтожит, - хрипло сказал Драко, ненадолго отстранившись, и вновь поцеловал Гарри в уголок рта. — Я сам тебя прикончу. Это звучало как.. — Погоди, - Поттер взял его за плечи, останавливая. Глаза Драко были совершенно ошалевшими и припухшие губы влажно блестели слюной, и Гарри чуть не потерял рассудок от этого вида. — То есть.. да? Малфой вздохнул и придвинулся ближе. — Почему ты такой тупой, Поттер? - недовольно протянул он. — По-твоему, я на тебя залез, чтобы таким образом сказать "нет"? Гарри сощурился: этот белобрысый чёрт недоговаривал. — Но ты хотел отказать, - произнёс он вкрадчиво. — Я слышал это "ой, да в пизду". Что это значило вообще? Драко закатил глаза и принялся расстёгивать на себе мантию, и Поттер сразу растерялся, наблюдая за ловкими пальцами, но Малфой фыркнул презрительно, заметив его взгляд. — Даже не надейся, Герой, - сказал он, ухмыльнувшись. — Мне просто жарко, - мантия соскользнула с плеч и упала бесформенной кучей рядом с диваном, оставив Драко в белой рубашке. — Не хотел, но собирался, а твоя грустная морда заставила передумать. Поттер скривился. — Ты что, пожалел меня? Это отвратительно, Малфой! - воскликнул он. — Ты же сейчас опять заверещишь, что ты передумал и тебе это не надо! Твоя жалость только больнее делает, идиот! Гарри распалился, но у Драко теперь был ещё один замечательный способ заткнуть Поттера, и при этом даже не надо было орать на него в ответ. Он снова начал целовать его: целовать румяные скулы, контур восхитительной челюсти, кончик носа, с особой нежностью прижался губами к легендарному шраму на лбу и, когда добрался до уже молчаливого рта, прошептал: — Никакая жалость не заставила бы меня пойти на такой риск, Гарри, - его пальцы лежали на шее Поттера, легко поглаживая, и он чувствовал, как трепетала под ними сонная артерия. — Хочу быть с тобой. Я думал об этом весь день и весь день собирался отказаться, но увидел тебя и.. всё изменилось. Теперь понятно, я надеюсь? У Гарри в груди будто взорвалось маленькое Солнце и затопило его изнутри ослепительным светом. Он слышал шёпот Драко и боялся поверить своему счастью, боялся, что серые глаза напротив - всего лишь порождение его воспалённого сознания, и всё неправда, всё иллюзия, сейчас он откроет глаза - и сон рассыпется. Ведь нельзя же быть таким счастливым на самом деле, так и умереть можно, серьёзно, теперь Гарри понимал, что это вполне осуществимо - умереть от счастья. Но счастье сидело на нём, шептало, что согласно пойти на риск ради того, чтобы быть с Гарри, и не собиралось исчезать. И Поттер снова поймал эти губы, такие близкие, розовые, зацелованные; снова крепко обнял Драко и прижал к себе, ощущая, как перекатываются под ладонями мышцы спины, скрытые за тонкой тканью рубашки; снова позволил себе поверить, что всё будет замечательно, не могло не быть, ведь они теперь.. вместе. От этой мысли хотелось повалить Драко на диван и целовать, целовать, целовать, и ничто не мешало ему это сделать, и он повалил, и целовал, улыбаясь, а Драко тихо смеялся, обвивая его руками, подставляя белую шею для поцелуев. Он был счастлив. Они были счастливы. И всё остальное стало неважным. — Гарри, - шепнул Драко, уткнувшись лицом Поттеру в ключицы. Он жался к нему точно так же, как ночью, обнимал рукой, выводя пальцами узоры на спине. Гарри с закрытыми глазами вдыхал запах его волос, поглаживая плечи, и не видел его, но услышал напряжение в голосе. Сейчас он скажет что-нибудь неприятное. — Что? - Поттер неосознанно крепче обнял его. Вдруг он собирается вскочить и убежать? Малфой отодвинулся и посмотрел снизу вверх, взгляд его был серьёзным. — У меня всё ещё есть обязанности, - напомнил он, будто было возможно забыть о его ебучих обязанностях. — И Астория. Мы с тобой вместе, простисалазар, но это знаем только мы, а Астория актуальна сегодня и будет актуальной впредь. Так что никаких сцен ревности. О, Поттер прямо сейчас готов был скормить Гринграсс медведю после одного лишь упоминания её имени, поэтому он даже не собирался обещать Малфою того, чего не в силах был исполнить. Гарри просто промолчал, поджав губы, и Драко понял, что сцен не избежать. Ну что ж, он же сам подписался на это. Но не Астория заставила Поттера напрячься, кое-что другое в его словах.. — Не только мы, - осторожно признался Поттер. Драко моргнул. — О чём ты? — Не только мы знаем, - уточнил Гарри, готовясь к вспышке ярости. Лицо Малфоя сразу же стало жёстким, и тело застыло под ладонями Гарри. — Ты шутишь, что ли? - процедил он сквозь зубы. — Н..нет. Малфой дёрнулся, намереваясь встать, но Поттер вцепился в него и прижал к себе, прошептав: — Тихо, Драко, всё в порядке, нам ничего не угрожает. Драко смотрел на него испуганными глазами и так же шёпотом нервно ответил: — Какого хуя, Поттер? Мы пять минут как "мы", а о нас уже кто-то знает! Как это вообще возможно? Гарри всё ещё держал его в объятьях и успокаивающе поглаживал по напряжённой спине. — Всё из-за меня, прости, - сказал он виновато. — Мои чувства к тебе были слишком очевидны, я обещаю, что буду осторожен. Малфой сглотнул и спросил опасливо: — И кто это? Кто узнал? Гарри приготовился отлавливать взбешённого Малфоя по всей гостиной, набрал воздуха, собираясь озвучить весь список: — Гермиона, - начал он, и Драко выдохнул, наивно решив, что это всё. Малфой знал, что Грейнджер была им неопасна, но к его ужасу Гарри продолжил: — Макгонагалл, - его голос дрогнул, а Малфой зашипел: — Макгонагалл?! Как ты мог спалиться перед Макгонагалл?! — Справедливости ради, мы оба спалились, - начал оправдываться Поттер. — Она заметила, как ловко ты привёл меня в чувства в большом зале, когда я чуть не убил Ханнигана. Ну, и то, что я защищал тебя. Малфой был чертовски зол, и только сильная рука Гарри, настойчиво обнимающая его за спину, не давала ему подорваться с дивана и начать яростно ходить туда-сюда. — Это всё, я надеюсь? - спросил Драко и простонал, когда по виноватому лицу Поттера понял, что не всё. — Кто? Рон? Джиневра? Все Уизли? Весь Хогвартс? Вся ебучая Магическая Британия?! — Нет, только.. Аберфорт, - признался Поттер, и тут же на него уставились удивлённые серые глаза. — Аберфорт, - повторил Драко недоумевающе. — То есть он видел нас два раза, и ты настолько обильно истекал слюной, что этих двух раз оказалось достаточно? Тебе надо записаться на курсы актерского мастерства, Поттер, иначе наш секрет и дня не проживёт. Мерлин, я знал, что пожалею об этом, но не думал, что так скоро.. — Не говори так, Драко, - взмолился Гарри. — Не говори, что жалеешь, ради всего святого, - и Поттер крепко-крепко прижал его к себе, снова зарываясь носом в белые волосы. Малфой так же крепко обнял его в ответ. — Ладно, кретин шрамоголовый, не жалею, - пробухтел он недовольно где-то в районе ключиц, и Гарри с удовольствием ощутил на коже маленький поцелуй, оставленный в межключичной впадине. — Но, блять, Аберфорт.. — Он рассказал мне кое-что.. ты даже не представляешь. — Что? - протянул Малфой, подозревая что-то нехорошее. Что-то наподобие того, чем уже огорошил его Поттер. — Нас это не касается, не переживай, - успокоил его Гарри. — Он не собирается выдавать нас, никто не собирается, разумеется, они просто просили быть осторожными, а Аберфорт рассказал, что его брат тоже был.. ну. Геем. Белобрысая макушка зашевелилась, и Драко медленно поднял голову, его глаза были совершенно круглыми. — Его брат Альбус? Или всё-таки есть ещё какой-то доселе неизвестный брат, потому что я не могу поверить в вариант номер один. — Нет у них никакого третьего брата. Малфой моргнул. — Да нет, не может быть, - изумлённо протянул он. — Ты пиздишь мне, Поттер. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор - гей? — Мерлин, и долго ты это учил? — С первого раза запомнил вообще-то: я же пользуюсь своей головой не только для того, чтобы шрам на ней носить и нелепые очки. Но мы не о твоём низком интеллекте сейчас говорим, Поттер. Ты должен был рассмеяться и сказать, что пошутил, потому что я отказываюсь верить в бред про Дамблдора-гея. Гарри фыркнул, и от его дыхания всколыхнулись волосы Драко. Он нежно заправил их ему за ухо. — Зачем мне это придумывать? — Я не говорю, что ты придумал. Ты мог неправильно понять. — Как можно неправильно понять фразу "Альбус был таким, он и Грин-де-Вальд были любовниками"? Малфой поражённо открыл рот. — Грин-де-Вальд?! Ты имеешь в виду Геллерта Грин-де-Вальда, опаснейшего из тёмных магов, убитого в этом году в его собственной тюрьме, - этого самого Грин-де-Вальда?! Гарри не переставал удивляться реакции Малфоя: всё-таки он обожал сплетни, и эта, похоже, привела его в полнейший восторг. Поттер кивнул, и Драко протянул чуть не нараспев: — Ооохуууеееть. Вот это новость. — Ну да, неожиданно. — Неожиданно?! - воскликнул Малфой. — Снег в мае - это неожиданно, а тут пиздец! — Да не такой уж пиздец. Мы что с тобой, по-твоему, тоже пиздец? — Ооо, ещё какой, но эта парочка нас переплюнула. Гарри тихо рассмеялся, обнимая Драко. Он был так счастлив, Мерлин, так невероятно счастлив! Как же хотелось никогда не выпускать его из рук, постоянно вдыхать его запах, ощущать тепло кожи и мерный ритм сердца под ладонью. Гарри всё же добрался до этого сердца, капризного, ранимого. Гарри мог заставить его биться быстрее, целуя, или замедлиться, успокаивающе прижимая к себе. Драко доверился ему, Драко решил рискнуть всем, надеясь стать счастливым рядом с ним. И Гарри должен был сделать всё, чтобы сберечь его, сберечь их и это нежное чувство внутри, разгорающееся сильнее с каждым прикосновением, с каждым поцелуем. Ох, Мерлин, пусть это счастье длится вечно.