Фильмы для взрослых

Поттер нагнал Драко уже за забором кладбища. Тот нервно вышагивал, спрятав руки в карманы. Красно-золотой шарф развевался от порывов ветра. — Куда идёшь? - полюбопытствовал Поттер, всё ещё слишком счастливый, чтобы заставить себя не улыбаться, как придурок. Малфой, напротив, был зол, словно стадо чертей. — Обратно на Гриммо, - угрюмо объявил он. — А не хочешь.. здесь остаться? Драко резко затормозил, вопросительно уставился на Поттера, а потом опасливо оглянулся назад, где виднелись надгробья за забором. — Здесь? - переспросил Драко, выгнув бровь. — Да не прямо здесь, Мерлин! - воскликнул Гарри. — Не на кладбище, конечно, ты же, вроде, умный, Малфой! В какой-нибудь гостинице. Тут же наверняка есть гостиница, по крайней мере, одну я точно видел. — Но зачем? Гарри пожал плечами. — Почему бы и нет? Просто.. сменим обстановку. Драко потоптался на месте, зябко кутаясь в пальто. — Довольно странное желание, но хорошо, давай останемся здесь. Время было позднее, уже давно стемнело, и улица наполнилась галдящими наряженными детьми, выпрашивающими конфеты, и их родителями. Прятаться не было смысла: никто не обращал на них внимания. Гарри затормозил возле вывески "гостиница Волшебный котелок". У них тут явно были какие-то необъяснимые проблемы с названиями: при чём тут котелок, если это гостиница, а не харчевня? — Она явно магическая, - заметил Малфой. — Нельзя в магической, нас узнают. Поттер поджал губы и огляделся по сторонам, силясь разглядеть в свете фонарей вывески других заведений, но Малфой взял его под локоть и потащил вперёд. — Идём, там, кажется, магловская. И да, в десяти метрах от Котелка обнаружилась магловская гостиница вполне приличного вида под многообещающим названием "Версаль". Ну, до Версаля им, конечно, было далеко. Перед тем, как войти, они натянули шарфы до носа, стараясь сделаться максимально неузнаваемыми. Поттер придержал дверь, пропуская Драко вперёд. За стойкой регистрации, заставленной тыквами, меланхолично выдувая пузыри розовой жвачки, сидела девушка в шляпке с пластиковой летучей мышью. Она очень медленно моргала, видимо, ночь у неё выдалась тяжёлая. Однако хлопок двери её приободрил. — Добрый вечер! - воскликнула девушка чересчур радостно. Крылья мыши на её голове задрожали. — Здравствуйте, - сказал Поттер, а Драко только лениво кивнул ей в знак приветствия. — Есть свободные номера? — Вам двухместный? Поттер и Малфой переглянулись. Малфой фыркнул в шарф, а Гарри кивнул регистраторше. — С двумя кроватями или.. — Ну конечно, с двумя! - завопил вдруг Драко. Он, кажется, сам не ожидал от себя такой реакции, поэтому смутился и добавил чуть тише: — С двумя кроватями, пожалуйста. Девушка перевела недоумевающий взгляд с него на Поттера, и Поттер кивнул в подтверждение его слов. Гарри оплатил номер магловскими деньгами, и регистраторша протянула ему ключи, отправляя их на третий этаж. Номер был маленьким, но милым, чистым - это самое главное, потому что Малфой всю дорогу брезгливо кривился, озираясь по сторонам. Напротив двух полуторных кроватей стоял телевизор, рядом белела дверь в ванную, у большого окна с лиловыми занавесками был стол с вазой искусственных цветов. Драко перекосило, когда он увидел эти пластиковые гортензии, хотел их потрогать, но на полпути передумал и отдёрнул палец. — Чудненько, - резюмировал Малфой. Гарри всё ещё стоял в дверях. — Схожу в магазин внизу. Тебе взять что-нибудь? — Хммм, - протянул Драко. — Чего бы я хотел из магловского магазина? Дай подумать.. Может быть, шоколадных лягушек? Или Берти Боттс? — Обязательно быть такой язвой? — Обязательно. Это единственный смысл моего существования. Гарри вздохнул. — Я быстро, - заверил он, уходя. — Я хочу шоколадку! - крикнул Малфой в уже закрытую дверь. — У этих проклятых маглов же есть шоколадки? - пробурчал Драко себе под нос. Он остался в комнате один. Огляделся печально, не понимая, зачем Поттер притащил его сюда. Проверил ванную - вроде, чисто, вроде, ничего не подцепишь. Бросил взгляд на зеркало и невольно отшатнулся: не узнал себя в очках и без платины волос. И с шарфом этим гриффиндорским.. Почему именно гриффиндорский, он и сам не знал: наверное, потому, что один гриффиндорец прочно обосновался в его мыслях. Драко взмахнул палочкой, возвращая себе привычный вид. Очки упали в ладонь заколкой для галстука: именно из неё он их и трансфигурировал. Эту заколку подарил отец: когда-то она принадлежала ему, и однажды Люциус заметил, как Драко любуется изумрудной россыпью на ней, снял её с галстука и прицепил на галстук сына. Теперь, разглядывая эти изумруды, Драко думал об изумрудных глазах Гарри. О том, каким счастьем светятся эти глаза, когда Поттер смотрит на него, или целует, или кружит посреди кладбища, наивно решив, будто бы глупый голубь - знак благословения его родителей. Родители Драко ни за что бы их не благословили. Они бы связали его и запихнули в Мунго полечиться, если б он пришёл к ним с просьбой благословить их с Гарри. Даже смешно представить, Драко никогда бы не решился на это. Но его родители были живы и им было не всё равно. Хотя нет. Жива осталась только мать. Но вряд ли Люциус после смерти изменил бы своё мнение. Драко вспомнил слова Поттера о том, что они видят. Наверное, отец тоже был рядом, и от этой мысли стало не по себе. Тогда отец знает, тогда он смотрит прямо сейчас на него с осуждением, возможно, даже и не смотрит, потому что не хочет больше ничего о нём знать. Возможно, Люциус увидел его, жмущегося к Гарри, целующего его самозабвенно, и прошептал в тот миг: "Ты мне не сын". Возможно, он был разочарован. Нет, Драко знал, что он был разочарован. Драко сам был разочарован в себе. Он не думал, что может так глупо поддаться чувствам, опасным чувствам, ставящим под удар весь род. Но Гарри поглотил его, занял все мысли, направил на себя все желания и устремил к себе Драко целиком и полностью. Он был везде: вокруг и внутри. Он заполнил пустоту и дал смысл, и этот смысл был в нём самом: в его поцелуях, объятьях, прикосновениях, разговорах, спорах, счастливом смехе, улыбке, заботе, нежности. Преданности. Искренности. Принятии. Если бы Драко верил в любовь, он бы решил, что это она. Но Драко не позволял себе в неё верить, иначе всё, и так не простое, стало бы многократно сложнее. Поэтому фокус с голубем, белым голубем, во все времена считавшимся небесным посланником, голубем со сраной незабудкой - Драко был уверен, что это была именно сраная незабудка: его мать держала оранжерею, и поэтому он знал значения цветов, он знал, что незабудка - символ истинной любви, вечной любви, и было страшно в это поверить. Ведь тогда это означало бы, что ему, Драко, предстоит отказаться от чего-то столь важного, от кого-то исключительного в своей жизни. А он не хотел отказываться. Он не хотел отказываться от Гарри. Он не хотел отказываться от любви Гарри и от возможности любить Гарри. Поэтому ему нельзя было верить в любовь, вечную и истинную. Иначе бы он просто сошёл с ума. Драко сжал в руке поблёскивающую изумрудами заколку и сунул её в карман, где шуршали фантиками черничные леденцы. Он достал один, шустро развернул и закинул в рот. Перекатывая конфету языком, Драко разделся, повесив пальто на крючок напольной вешалки, и принялся ходить взад-вперед по комнате, уводя свои мысли от Поттера, его глаз и несуществующей любви. В номере не было ничего примечательного. Ничего, что могло его отвлечь, пока он ждал Поттера с шоколадкой. Оглядев кровати, Драко решил попрактиковаться в трансфигурации: разумеется, они не стали бы спать отдельно. Взмахом палочки он сдвинул их, и затем превратил в одну неприлично огромную кровать. Такие обычно называют "траходромами", и что-то подсказывало, что именно для этих целей она и будет ими использована. От мыслей о голом Поттере, горячем, жадном и стонущем на этой огромной кровати, приятно заныло в животе. Драко тряхнул головой. Он повернулся, натыкаясь взглядом на черный ящик у стены. У маглов была какая-то необъяснимая страсть к ящикам. Но этот ящик Драко знал: этот ящик назывался телевизором. Он слышал о нём и видел в фильмах, эта штука должна была эти фильмы показывать. Драко оглядел телевизор: да, ящик. И пять кнопок спереди. Драко нажал их все по очереди, но чуда не произошло, наверное, потому, что "чудо" и "маглы" - вещи изначально противоположные. Он вспомнил, что телевизор должен работать от электричества, а электричество находилось в стене - или в проводах, спрятанных в стену, как уверял Поттер, чёртов эксперт по электричеству. Драко заглянул за телевизор: из него шёл какой-то длинный чёрный шнур, и заканчивался этот шнур набалдашником с тремя металлическими штырями. Мерлин, как всё это было непонятно... Но тут же в стене обнаружилась штука с тремя соответствующего расположения дырочками, и Драко легко сложил два и два и вставил штыри набалдашника в дырочки штуки, как бы по-идиотски это ни звучало. Но чуда снова не произошло: ящик не подавал признаков жизни. Тогда Драко, боясь получить удар током, но всё же твердо настроенный на то, чтобы заставить говорить эту херовину во что бы то ни стало, начал снова по очереди нажимать кнопки, и на самой большой он услышал странный звук, а затем экран загорелся и на нём появилось огромное улыбающееся лицо, сообщающее, что 99% стоматологов рекомендуют эту зубную пасту. Драко заулыбался шире, чем лицо: он чувствовал себя покорителем электричества и великим знатоком магловских изобретений. Плевать, что он понятия не имел, как это всё работало, но несмотря на это он смог заставить это работать. Драко Люциус Малфой сам себя признал чёртовым гением. Улыбающееся лицо сменилось лицом печальным. Оно мучилось от запоров, рекомендовало какие-то клизмы и под конец тоже становилось улыбающимся. Драко понял, что это реклама, но запоры, серьёзно? От наблюдения за лицами рекламы Драко отвлекло лицо Поттера, появившееся в дверях. Он принёс пакет, в котором должна была быть шоколадка Драко. — Ты смотришь рекламу? - поинтересовался Гарри, раздеваясь. — Я смотрю то, что показывают. — Ты сам его включил? Нет, блять, местный домовой эльф. — Конечно, сам, - и Малфой горделиво задрал подбородок. Поттер улыбнулся. — Какой молодец. Драко нетерпеливо спросил: — Ты купил мне шоколадку? — Ты ничего не говорил мне про шоколадку. О, нет, проклятье! — Говорил! — Когда ты говорил?! — Когда ты ушёл! — Ну ты серьёзно? — Я думал, ты услышал! — А я не услышал. Малфой застонал от обиды. Он хотел шоколадку! Гарри вздохнул, порылся в кармане пальто, которое он повесил рядом с пальто Малфоя, вынул несколько монет. — Внизу автомат стоит, там есть шоколадки, - и он протянул монеты Драко. Тот посмотрел на него, на монеты, сощурился и сказал, презрительно скривившись: — И что, я должен выпрашивать шоколадки у какого-то автомата? — Нет, надо положить монетку в дырочку, нажать кнопку.., - начал объяснять Поттер, но затем замолк и махнул рукой. — Ладно, проще самому сходить. Малфой нахмурился: Поттер явно считал, что он не справится с выпрашиванием шоколадок. Но он же пять минут назад провозгласил себя великим знатоком магловских изобретений! Великий знаток точно справится с какими-то там дурацким автоматом, поэтому Драко забрал монетки из протянутой ладони и, задрав нос, вышел из номера. — Мне тоже возьми, - попросил Гарри прежде, чем Малфой скрылся за дверью. Внизу действительно обнаружился светящийся ящик - опять ящик, да - со всякой, видимо, съедобной ерундой, но было непонятно, что из ерунды являлось шоколадкой, поэтому Драко добрых пятнадцать минут потратил на чтение этикеток, а потом пытался определиться с выбором. И выбрал одну только из-за голубой упаковки. Осталось как-то вытащить её из ящика. Рядом с голубой шоколадкой был номер 62 и цена 1,5 фунта. Малфой тщательно изучил содержимое своей ладони и наковырял там три фунта. И встал как дурак с этими монетами, не зная, куда их запихнуть, чтобы автомат наградил его шоколадками. Он уже и не хотел никаких шоколадок, но нельзя было вернуться без добычи, сломленным и растоптанным. — Вам помочь, мистер? Драко не сразу понял, откуда звук. Опустил голову - а там пацан лет семи, светловолосый и голубоглазый, с белой палкой, торчащей изо рта, стоит и смотрит на Малфоя снизу вверх. Нахально так смотрит. Драко он сразу не понравился. — Сам справлюсь, - пробурчал он и вернулся к изучению автомата. Поттер что-то говорил про дырочку.. — Надо засунуть монетки в щель, - сообщил пацан, подтверждая слова Поттера. Драко вздохнул. Он не видел никакой щели, и, к его глубочайшему неудовольствию, нуждался в помощи мелкой прилипчивой заразы. Но эта наглая морда точно не собиралась помогать задаром. — Чего ты хочешь за свою помощь? - спросил Малфой. — Твикс хочу. Драко устало вздохнул. — Я не знаю, что это такое. Парень ткнул пальцем в нечто, завёрнутое в золотую упаковку. — Это шоколадка? — Угу. С печеньем и карамелью. — А эта с чем? - Драко указал на ту, которую он выбрал, в голубой упаковке. — С кокосовой стружкой. Малфой скривился. — Фу, блять, ненавижу кокос. Парень вытаращился на него. — Вы сказали плохое слово! - воскликнул он. Драко и бровью не повёл на это обвинение. — Привыкай. В жизни ты и не такое услышишь. Расскажи мне про остальные, - Малфой кивнул на автомат, и парень принялся перечислять содержимое шоколадок. — Вот эта с мягкой белой штукой, не помню, как называется, и с карамелью. Вон та с карамелью и орехами. Та с орехами и карамелью. Мерлин, как оригинально. — В чём разница между "с карамелью и орехами" и "с орехами и карамелью"? — В одной фундук, в другой арахис. — Отлично, хочу с фундуком. Куда вставлять монеты? Пацан указал на тоненькую щель для монет под кнопками с цифрами. И как её можно было обнаружить на таком огромном ящике?! Драко злобно закинул туда три фунта, монетки со звоном упали в недра автомата. — Теперь наберите номер, - велел пацан. Драко послушно нажал 55 - и о чудо! - шоколадка поехала к нему! И упала куда-то вниз, отлично, блять. — Надо достать из окошка. Малфой только сейчас заметил, что внизу есть окошко. Присел на корточки, нерешительно просунул внутрь руку и нащупал там свою добычу. — Мне нужна ещё одна, - сообщил Драко, сжимая в руке долгожданную шоколадку. Пацан хитро улыбнулся. — Для подружки? Драко хитро улыбнулся в ответ. — Именно. Для подружки. — Девчонки не едят шоколад, они следят за фигурой. — Моя не следит. — У вас толстая подружка? — У неё быстрый метаболизм. — Она спортсменка? — Не слишком ли много вопросов? Мне нужна вторая шоколадка, - повторил Драко, вспоминая, как шикарно смотрелся на метле Поттер, его подружка-спортсменка с быстрым метаболизмом. — Надо снова набрать номер, - ответил мелкий любопытный парень. Малфой повторно набрал 55, к нему приехала вторая шоколадка, и опять пришлось корячиться, доставая её из автомата. — Если нужна сдача, надо нажать кнопку "сдача". — Нет у меня сдачи. — Значит, дело сделано, и я жду свой Твикс. Малфой сгрузил пацану остатки монет. Там должно было хватить на его чёртов Твикс, хотя Драко это не особо волновало. — Спасибо, мистер! - сказал довольный парень. — Меня зовут Питер, кстати. — Совсем не кстати, Питер, - Малфой, собравшийся было уйти, окинул взглядом своего нового знакомого. — Меня зовут Драко Люциус Малфой. Пацан бессовестно засмеялся. — Тебя имя рассмешило? - прошипел Драко. — Вы его придумали, нет такого имени. Драко Люциус.., - Питер снова хихикнул. — Никогда не слышал. Потому что ты мелкий и тупой, очевидно. Малфой ответил хмуро: — Очень даже есть. Драко означает дракон, а Люциус - свет. Так звали моего отца. Глаза Питера округлились, и он восторженно уставился на Малфоя. — Ух ты, дракон.. дракон - это круто. А я не знаю, что означает моё имя. Драко ненадолго задумался. — Оно означает скала, - сказал он. — Скала - это тоже круто. — Драко! - раздался вдруг голос Поттера, и Драко обернулся: Гарри стоял в конце коридора. — Все в порядке? Ты долго. Мелкий Питер расплылся в улыбке. — Это и есть ваша подружка? Малфой заметно разволновался и крикнул Поттеру: — Сейчас приду, Гарри! - и Гарри, кивнув, скрылся за углом. — Гааарри, - протянул ухмыляющийся Питер. — И что же означает Гарри? — Глава в доме, - на автомате ответил смущённый Драко. — Значит, из вас двоих девчонка - это вы, - хихикнул парень. Малфой сжал кулаки, размышляя, насколько этично будет отмудохать чужого ребёнка. — Тебе жить надоело, Питер? - процедил он. — И вообще, кто, по-твоему, сильнее: какой-то глава или целый дракон? — Драконов не существует, так что.. Драко, всё ещё красный от того, что его разоблачили, отчеканил: — Ты глубоко ошибаешься. — Да не парьтесь вы так, - протянул Питер. — У моей сестры тоже подружка. Мать орала, а потом смирилась, но отец с сестрой уже год не разговаривает. Кулаки разжались, и весь Драко расслабился и признался: — Мой бы тоже не разговаривал, если бы был жив. — Это глупо, разве нет? — Что именно? — Ну, не разговаривать. Из-за этого. Малфой моргнул, глядя на Питера сверху вниз. — Почему? — Потому что это же здорово - полюбить кого-то так сильно, что перестаёшь бояться. Ну нихуя себе. — Не слишком ли ты умный для семи лет? — Мне восемь, - Питер горделиво задрал нос. — И так сестра говорила, когда ругалась с отцом. — А ты согласен с сестрой? Пацан задумался, перекатывая во рту белую палку. — Я люблю сестру, - в итоге сказал он. — И хочу, чтобы она была счастливой. Как жаль, что мир не наполнен такими людьми, как ты, мелкий пацан. Малфой улыбнулся ему. — Ты хороший брат, Питер. Хороший брат Питер вдруг посмотрел за спину Драко и ухмыльнулся. — Кажется, ваш Гарри ждёт вас, - сообщил он, кивая туда, где пару минут назад выглядывал из-за угла Поттер. Малфой обернулся и увидел, что тот снова оттуда выглядывает. — Да, ждёт, - Малфой махнул Гарри, говоря тем самым, что сейчас он придёт и не надо так злобно выглядывать. — Тебе хватит на твой Твикс? Питер пересчитал монеты в ладошке и отчитался радостно: — На целых три хватит. — Отлично, - Драко снова улыбнулся своему мелкому знакомцу и поспешил к Гарри, прощаясь: — Пока, скала-Питер. Спасибо за помощь. Питер помахал ему маленькой ладошкой и принялся, встав на цыпочки, закидывать деньги в автомат. — Твой новый друг? - издевательски спросил Поттер, когда Малфой подошёл к нему, сжимая в руках с таким трудом доставшиеся ему шоколадки. — Не маловат? Малфой цокнул: снова Поттер не понимал элементарных вещей. — Подрастёт - будет самое то. Ты как раз состаришься, а на кой чёрт мне старик. — То есть ты планируешь быть со мной, пока я не состарюсь? - Гарри заулыбался так, что захотелось ему двинуть. — Это обнадёживает. — Не начинай, Поттер. — Да я молчу, любовь моя. Малфой зыркнул на него злобно, а Гарри сделал вид, что не заметил его взгляда. — Я сделал чай, пока ты ходил. Думал, ты скончался там. — Из чего ты сделал чай? — Трансфигурировал стаканы из твоего пальто. А чай из пластиковых цветов. Драко нахмурился, вспоминая весь курс трансфигурации за 7 лет обучения: что-то тут не сходилось. — Как ты мог трансфигурировать стаканы из пальто, если для такой трансфигурации нужно много магической энергии и ты вряд ли.. Поттер захихикал. — Я пошутил, Драко, пошутил. Там были стаканы, а кипятка я налил из кулера в коридоре. Чай взял там же. В пакетиках. Хер знает, что такое кулер и чай в пакетиках... Драко устало потёр переносицу. — Я не знаю, что такое чай в пакетиках, - признался он, заходя в номер. — Вот сейчас узнаешь, - подозрительно угрожающе пообещал ему Гарри. Ох, блять, Драко узнал. Плевался и причитал, что Поттер издевается над его тонко настроенными аристократическими рецепторами. А Гарри просто слушал причитания и, улыбаясь, молча пил свой плебейский чай. С шоколадкой с фундуком. Шоколадка Малфою понравилась, он заляпал себе весь подбородок тянущейся карамелью, но было вкусно. И приятно сидеть с Гарри у окна с лиловыми занавесками, наблюдать за ним незаметно, любоваться его вылепленной богами челюстью. Ну серьёзно, это же бесстыжее великолепие: чёткий контур, идеальный угол, и свет луны из окна падал так, что мягко подсвечивал его лицо, и Гарри выглядел задумчиво-таинственным. Он смотрел сквозь стёкла на покачивающиеся ветки деревьев и чуть улыбался своим мыслям. Драко был уверен, что думал этот идиот про дурацкого голубя: сидел и фантазировал о том, какая чудесная их ждёт вечность вдвоём. Малфой не позволял себе таких фантазий. — Я в душ, - объявил Драко, соскакивая со стула и выводя Поттера из задумчивости. Драко скинул ботинки и принялся расстёгивать пуговицы рубашки, краем глаза замечая, что Гарри не отводит взгляда от его рук. Стало не по себе: он не привык раздеваться перед кем-то и поэтому застыл на несколько мгновений. Но это же был Гарри, его влюблённо-озабоченный Гарри, и разве можно было прятаться от него, когда эти зелёные изумруды ловили каждое малейшее движение Драко. Поэтому он продолжил. Пуговица за пуговицей, спускаясь всё ниже и ниже, делая вид, будто жадный взгляд остался незамеченным. Малфой распахнул полы рубашки, обнажая испещрённый белыми шрамами торс. Поведя плечами, Драко скинул рубашку с себя и небрежно набросил её на спинку стула. Поттер шумно вдохнул. Малфой принялся за ремень. Клацнула пряжка, застёжка на молнии съехала вниз, а за ней и брюки Драко. Их он тоже набросил на спинку стула. Гарри издал задушенный стон: Малфой остался перед ним в одном нижнем белье, и это было впервые. Драко сгорал от смущения, но всё же решил ещё немного пощекотать нервы: он подошёл к Гарри, сидящему на стуле, и сказал: — Ты говорил, что купил зубные щётки. Несчастный Поттер, горящие глаза которого свидетельствовали о крайней степени готовности к прыжку на практически целиком обнажённого Драко, медленно поднял голову, скользя взглядом по бёдрам, тазовым косточкам, шрамам, тянущимся поперёк живота и груди, белой шее и, наконец, серым издевающимся глазам. — В пакете.. всё лежит. Голос напрочь отказал Поттеру, и он еле справился с этой короткой фразой. Малфой хмыкнул и продефилировал к пакету. Он мог поклясться чем угодно, что Гарри пялился на его задницу. Драко выгреб из пакета щётки, пасту, мочалки, гель для душа и шампунь и со всем этим добром ушёл в ванную, повернув ручку двери локтём и не переставая ухмыляться истекающему слюной Поттеру, очевидный стояк которого рвал ширинку. Вернулся Малфой через час, одетый в гостиничный белый халат, мокрый и пахнущий "ледяной свежестью" геля для душа. Поттер унёсся следом, ни слова не сказав: юркнул за дверь ванной, повернул краны, включая воду, и Драко грешным делом подумал, что тот поспешил в душ подрочить. Но Гарри вышел через полчаса, такой же мокрый в таком же халате, выключил телевизор, в который всё это время пялился Малфой, устроился рядом с ним на постели, подобрался близко-близко и сразу без прелюдий запустил руку ему под халат. — То есть даже так, - сказал Драко, ощущая влажные пальцы на своем бедре. — Именно так. Пальцы забирались всё выше, Драко начинал волноваться. Вдруг рука пропала, а Гарри неспеша сел на бёдра Малфоя, склоняясь к нему за поцелуем. Драко приглашающе приоткрыл рот, с наслаждением чувствуя, как скользит по нижней губе язык Гарри, как он нежно кусает её, и всё это медленно, будто стараясь распробовать. Пальцы ласкали шею, опускаясь ниже, мазнули по ключицам, запутались в отворотах халата и добрались до узла пояса. Гарри развязал узел, плавным движением вытащил пояс и бросил его на пол. Пульс Драко ускорился. Нежно целуя тёплые губы Гарри, он пустил руки по его бёдрам вверх, ощущая жар кожи. Как же приятно было касаться, как же он хотел касаться Гарри. Поттер распахнул полы халата и отстранился, изучая голодным взглядом грудь Драко. Он прошёлся пальцами по шрамам, оставленным его проклятием, задел соски, и от интимного касания по телу Малфоя прошла дрожь. Гарри сполз ниже, желая зацеловать каждый шрам, и у Драко перехватило дыхание от его поцелуев, спускающихся всё дальше вниз, всё ближе к месту, где халат прикрывал отсутствие белья. Малфоем завладела паника. — Остановись, - попросил он, хватая Гарри за плечи. Гарри уставился на него недоумевающе. — Почему? — Не надо.. это слишком. — От тебя не требуется делать то же самое, - заверил Поттер. — Пожалуйста, Драко, позволь мне.. я так этого хочу, ты не представляешь. Малфой сомневался, ему было страшно. Он впадал в панику от любого сближения с Гарри, в том числе интимного, и теперь противоречивые чувства разрывали его, но он уступил: расслабился и отпустил плечи Поттера. Тот улыбнулся, облизнул губы, намереваясь.. Мерлин. Драко зажмурился, прячась в ладони. — Нет, - тут же услышал он тягучий голос Гарри. — Ты должен это видеть, смотри, Драко. Малфой несмело открыл глаза, его грудь часто вздымалась и низ тянуло от возбуждения. Он хотел Поттера до безумия. Того самого Поттера, который лежал у него в ногах, пошло облизывал губы и Мерлин.. откидывал халат, полностью обнажая Драко. Драко затаил дыхание, ожидая и боясь его дальнейших действий. Гарри, сам дурной от возбуждения, обхватил пальцами его твёрдый член и, блять, провёл языком от основания до головки, не отрывая похабного, абсолютно похабного взгляда от лица ошалевшего Малфоя. Драко задохнулся от вида Поттера, вылизывающего его член, и совершенно выбивало воздух из лёгких то, как он выглядел при этом. Как, сука, развратно выглядел этот от начала до конца правильный Национальный герой, этот обычно смущающийся и краснеющий Поттер. Его взгляд заставлял Драко скулить от стыда и желания. Гарри облизал головку, и Малфой закусил губу, забыв дышать. Блять, блять, блять! Невозможно, какой он.. блять! Драко застонал, когда Гарри взял в рот его член, медленно погружая в себя всё глубже, скользя губами по стволу, о, Мерлииин! Как это вынести.. Извращенец Поттер явно проделывал это не в первый раз, и Малфой почувствовал укол ревности. Он не хотел когда-либо встречать того магла, на котором Гарри оттачивал свои навыки. Гарри был его, только его. Этот невероятный восхитительный Гарри, в чей горячий рот он погружался, сходя с ума от ощущений и чувств, охвативших его. Поттер помогал рукой; то наращивал темп, то замедлялся; слюна его пошло хлюпала, а Драко думал, что умрёт сейчас от избытка Гарри и недостатка кислорода. Малфоя хватило ненадолго. Он крупно задрожал, и осознавая себя на грани, попытался оттолкнуть Поттера, но тот намертво вцепился в его бедра пальцами и целиком погрузил в себя член Драко. Малфой почувствовал, как мир взрывается, и звезды разлетаются под закрытыми веками. Пламя охватило его, и он застонал долго и громко, выгнувшись на постели. Сперма толчками изливалась в горячее горло Поттера, и он, этот невероятный извращуга, выпустил член изо рта и всё проглотил. Драко чуть не умер от его довольного вида и длинного движения кадыка. Гарри подобрался обратно к губам Малфоя, и первым порывом было отправить его мыть рот с мылом, но Драко, конечно, лишь жадно впился в его губы, ощущая на них привкус своего семени. Стояк Поттера упёрся в живот, и Драко распахнул халат, обхватил его член рукой и целовал стонущего Гарри, глубоко и жарко, пока он не кончил с протяжным стоном ему на грудь. Гарри упал рядом, обессиленный оргазмом, а Малфой дотянулся до палочки, прошептал очищающее и прижался плечом к плечу Поттера, переплетая с ним пальцы. Они лежали на кровати, молча глядя в потолок, и Гарри вырисовывал задумчивые круги вокруг косточки на руке Драко. Поттер поднял их сплетённые руки, развернул клеймённое предплечье Малфоя к себе и долго разглядывал его в неярком свете ночника. Изучал рваные шрамы, проступающую на них метку. Драко было почти всё равно. — Зачем ты это сделал? - спросил наконец Гарри. — Хотел избавиться от неё. — От неё же нельзя избавиться. — Я был в отчаянии. Голос Малфоя звучал тихо. — Расскажи, - попросил Поттер. И Драко, вздохнув, рассказал: — Это случилось перед судом, - нехотя начал он. — Я хотел стереть её с себя, мне было страшно и стыдно, и я.. чуть с ума не сошёл. Разбил вазу в своей комнате, взял осколок и резал кожу, пока не очнулся. Всё было в крови, я еле смог её остановить. Я не хотел Азкабана больше всего на свете. Я бы лучше умер, чем провёл бы там хоть год своей жизни: оттуда прежними не возвращаются, Гарри, особенно теперь, особенно пожиратели. Отец, как видишь, и полугода не протянул. И я забинтовал руку, но.. спрятал в бинт осколок. День суда должен был закончиться или моей свободой, или моей смертью. И ты снова спас меня, Герой. Ты снова меня спас, Гарри. Последние слова он произнёс уже шёпотом, и пальцы его сжали пальцы Гарри. Поттер повернулся к Малфою, обнял его, уткнувшись в плечо лбом. Драко чувствовал, как он дрожит от горести и злости, слышал звук его потяжелевшего дыхания. Тепло разлилось в груди: приятно, когда твоя боль кому-то небезразлична. Да, чёртов Спаситель небезразличен к боли каждого на этой проклятой планете, но Драко знал, что он особенный для Гарри. Он видел это в его глазах. — Твоя очередь, Герой, - сказал Малфой, поглаживая руку, пересекающую его грудь. — О чём ты? - глухо спросил Гарри. — О том, как ты выжил после Авады. Да, этот вопрос давно мучил Малфоя. И не его одного. И раз уж он оказался в постели с Героем, то почему бы и не выяснить это наконец. Поттер ответил: — Я не выжил, - и рука, ласкающая чужую руку, остановилась. — В смысле? — Я умер тогда. В лесу. Авада убила меня. От этих слов у Драко вдруг похолодело в груди и спутались все мысли. Он шутит так, что ли? Что значит "умер"? — Гарри, я не понимаю.. — Я тоже не особо, если честно, - признался Поттер. — Лорд убил меня, и я оказался на вокзале Кингс-кросс. Там был Дамблдор, и он сказал, что я могу выбирать, жить или умереть. Я выбрал жизнь, добил Лорда и потом долго жалел о своём выборе. А теперь у меня есть ты, и.. я больше не жалею. В комнате повисло молчание. Драко пытался осознать, но не мог: не укладывалось в голове, что Гарри, его Гарри, он.. нет. Невозможно, нет... Его не должно было быть здесь, и Драко не должен был познать его поцелуев и объятий, не должен был смотреть с ним фильмы, мыть котлы Слизнорта, наблюдать за тем, как он вяжет дурацкие свитера.. Всего этого не должно было быть! Ведь Гарри, он.. — Поттер.. так ты, блять, умер, по-настоящему умер, чёртов ты идиот! - завопил Малфой. — Ты принёс себя в жертву, херов Спаситель, ты видишь, как глубоко в тебе этот комплекс Героя! Мерлин! — Да ладно тебе, - испуганно протянул херов Спаситель. — Я же в итоге жив.. — В итоге жив! В итоге, блять, жив! А если бы не был жив?! Если ты посмеешь сдохнуть ещё раз, я тебя прикончу! - Драко злобно ущипнул Гарри за руку, тот ойкнул и крепче прижался к телу Малфоя. — Невероятно.. умер, блять.. но как получилось, что ты мог выбирать? — Ты слышал про крестражи? Драко фыркнул. — Конечно, слышал. Слышал, читал и знаю, что ты занимался их уничтожением. Их было шесть, кажется. — Семь, - поправил Поттер. — Я был седьмым. Заявление было сомнительным, и Драко нахмурился. — Этого не может быть. Зачем Лорду делать из тебя крестраж? — Он не специально. Когда он почти умер - ровно семнадцать лет назад, кстати - кусочек его души выбрал меня сосудом, и я жил с ним всегда. Поэтому умел разговаривать со змеями. И когда Реддл убил меня, то он убил во мне крестраж, а я смог остаться. Одна невероятная новость за другой. У Поттера не бывает всё просто и без выебонов, да? Обязательно же надо с рождения ввязаться в какое-нибудь дерьмо. Например, стать сосудом для души психопата, потом огребать от него каждый год, потом умереть, блять, от его руки, влюбиться в мерзавца своего пола и теперь лежать и ввергать его в шок своими охуенными историями, спасибо, дорогой, ёптвоюмать! — Мерлин, Гарри.. это же.. блять. Да, больше не нашлось подходящих слов. А что тут скажешь? — Да, и Дамблдор.. я поэтому зол на него. Он давно знал. Конечно, он знал. Чего тут удивительного? Этот чёртов старикан знал всё на свете. — Думаешь, ему стоило рассказать тебе? — Разве нет? — Зачем? Чтобы ты жил в ожидании смерти? Я бы тоже не рассказал. Поттер упрямо насупился. — Ну, я бы хотел знать и иметь выбор, переживать по этому поводу или нет. Ну, какой же смешной и наивный! — Да не было бы у тебя выбора, идиот, - уверенно заявил Малфой. — Жил бы и мучился. Дамблдор сделал этот выбор за тебя и да, иногда так лучше, иногда приходится решать за другого человека. - Малфой взглянул на Гарри, Гарри поднял на него взгляд, и Драко вдруг предложил: — Давай сходим туда завтра. К белой гробнице. Поттер удивился, выгнув бровь, и ответил: — .. давай. Я сам хотел, - он снова отвернулся, устроился поудобнее и продолжил: — Странный ты. Не думал, что ты будешь оправдывать Дамблдора. — Потому что я чуть не убил его? — Нет, конечно, придурок, - беззлобно сказал Гарри. — Потому что тебе он всегда не нравился. Ох, сука, так для этого была масса причин! Малфой завёлся с полоборота: — Блять, Поттер, ну как может нравиться человек, который так нагло подсуживал Гриффиндору? Этот его финт ушами в первый год до сих пор вызывает во мне яростное подёргивание. Он из воздуха накидал вам очков, и три факультета, которые трудились целый год, просто пососали тролльев хер. Серьёзно, весь Слизерин охуел от его "10 очков Долгопупсу за то, что тот ночью поссать пошёл и угодил под петрификус Грейнджер." Драко был такой злобный и как будто бы даже прав, что Поттер смутился. — Нууу, мы же были действительно классные. — Да иди ты в жопу, классный! - воскликнул раздраконенный Малфой. —Ты нарушил всевозможные правила и поэтому стал молодец. Так нахера эти правила нужны, если так почётно их нарушать? Гарри вздохнул. — Ты бубнишь. Ты в курсе, что ты бубнишь? — Да, в курсе, потому что я злюсь. — Ты всегда злишься. — Не всегда, Поттер, только когда меня наёбывают. — То есть Дамблдор тебя наебал? — Он наебал не только меня, а все три факультета. — Но это было семь лет назад. — А обидно до сих пор! — Я знаю, как тебя успокоить. — Убери руки, Поттер. — И не подумаю. — Ты собираешься вытрахать из меня душу? — Собираюсь. — Гарри.. перестань.. — Хочу насладиться тобой. — Гарри.. Гарри!.. ммм, блять.. дааа..

***

Поттер проснулся утром рано, и сам удивился, что открыл глаза, а Драко всё ещё спал. Он лежал спиной к Гарри, окутанный тёплым ярким светом из окна. Драко был обнажён, дышал размеренно, волосы разметались по подушке, одеяло прикрывало только ноги и ягодицы. Гарри протянул к нему руку, касаясь белой кожи, согретой утренним солнцем. Он пальцами очертил позвоночник и спустился к очаровательным ямочкам, замер на мгновение и скользнул под одеяло, откинул его небрежно, ласково огладил Малфоеву чудесную задницу. Восхитительный. Почему он раньше не замечал, насколько прекрасен Драко? Кожа нежная, губы сладкие, тело белое, отзывчивое.. Смазливый как Дьявол. И как Дьявол язвительный. Любимый. Рука спустилась на бедро, вернулась обратно вверх по выступающей подвздошной кости к талии, рёбрам и снова вниз, к аппетитной заднице. — Отвали, Поттер, - сонно проворчал Малфой. — Я больше не подпущу тебя к себе. После этой ночи мне уже просто нечем кончать, поэтому отъебись. — Это мы еще посмотрим, - ответил Гарри, улыбаясь. Он поцеловал ягодицу Драко, чуть не отхватил за это и, смеясь, ускакал умываться и в душ. Такой же голый, как Малфой. Голый Малфой через минуту присоединился к нему, и в душе Поттер доказал Драко, что ему есть, чем кончать. Они позавтракали едой из магазина, которая со вчерашнего вечера лежала под чарами стазиса. Малфой снова ворчал, как дед, а Гарри, как его мудрая пожилая супруга, молча ел, пропуская бубнёж мимо ушей. Драко поволок Поттера гулять. Они снова замаскировались, снова превратились в гриффиндорца и слизеринца, и Малфой бодро зашагал куда-то в сторону леса, мимо кладбища, а Гарри плёлся за ним, не понимая, почему нельзя было провести утро в постели. В постели с Драко ведь так интересно... Они говорили о всякой ерунде: о маглах, о телевидении, о вендинговых автоматах и магловском шоколаде; о квиддиче, о школе, о придурошных однокурсниках; Драко высказал предположение, что Джулиан Ханниган - гей и влюблён в Поттера, Поттер поднял его на смех. Обычно их разговоры были сложными, напряжёнными, выворачивающими душу и вскрывающими старые гниющие раны; они заканчивались болью, истерикой или даже дракой. Но эта прогулка, наполненная ярким солнцем и лёгкой беседой, оставила в сердце Гарри нежный след и навсегда запечатлела светлый образ Драко, пусть и не в привычном виде, но ведь главное - его глаза - остались прежними. Поттер всю оставшуюся жизнь лелеял в памяти яркую картину этого безмятежного утра: Драко - любимый, смеющийся, спокойный; взгляд его серых хрустальных глаз, наполненный радостью; он держит Гарри за руку, не боясь, рассказывает о мальчике Питере, которого встретил у автомата с шоколадками - ".. и эта восьмилетняя шпана говорит "это же здорово - полюбить кого-то так сильно, что перестаёшь бояться", представляешь?.."; они идут по лесу, свет заливает голые деревья, воздух свежий и тёплый. Им радостно, спокойно, хорошо. Им ничто не угрожает. Они вместе, они в безопасности, они счастливы. Они молоды и без ума друг от друга. Это утро, утро их вечной любви, Гарри пронёс через года. Это утро питало его сердце в самые сложные времена, но тогда, в осеннем лесу, он не думал об этом, не представлял, какую силу нёс этот редкий момент безмятежности. Он просто шёл за руку с Драко. Просто любовался им. Просто любил. — Смотри, поле незабудок, - Малфой махнул рукой туда, где высились засохшие потемневшие стебли. На некоторых виднелись маленькие голубые цветы, не успевшие умереть. — Отсюда это пернатое отродье притащило цветок. Видимо, строит гнездо. Поттер только улыбнулся. Гарри знал, что Драко не нравится мысль, будто бы родители благословили их, поэтому он ищет объяснение, говорит, что так совпало, но пусть, думал Гарри, если ему так спокойнее, если это так пугает его, то пусть считает совпадением. Главное, чтобы он был рядом. Они вернулись в отель к обеду, зашли в магазин, купили еды. Малфой не отходил от Гарри ни на шаг, был напряжён, как струна, и, кажется, даже не моргал. Его заинтересовала бутылка чёрной воды, Гарри купил ему чёрной воды. Поттер наблюдал за Драко, за его взаимодействием с магловским миром, как за обезьянкой в зоопарке: Малфой в магазине был такой непривычно напуганный и неловкий для аристократа, терялся и боялся сказать лишнего слова, но при этом старательно держал лицо. Для него практически всё было в диковинку. Всё, к чему Гарри давно привык, воспринималось Малфоем так же, как магия для Поттера в первые годы в Хогвартсе. После обеда Драко полчаса вертелся вокруг ночника: включал, выключал, колдовал рядом, проверяя, как действует магия на электричество, выкрутил из него лампочку, рассматривал в ней нить накаливания. Гарри рассказал ему всё, что знал о лампочках: что нить делают из вольфрама, потому что это самый тугоплавкий металл, и что в рот её можно засунуть, а высунуть нельзя из-за спазма мышц. Он еле успел остановить засовывание лампочки Малфоем в рот. Поттер сделал себе мысленную пометку больше не рассказывать ебучему экспериментатору опасные факты. Когда Драко отстал от ночника, то переключился на включатель света в ванной. Предложил Поттеру расковырять стену, чтобы посмотреть на провода, потому что пока он не увидел ничего, опровергающего его теорию об электричестве в стене: розетки в стене, включатель в стене, лампочка свисает с потолка. Поттер разобрал для него плафон в ванной, чтобы показать провод внутри, и только тогда Драко успокоился. Затем он добрался до телевизора: включил и улёгся на кровать, уставившись в экран. Гарри вытащил из ящика пульт, продемонстрировал его способность управлять телевизором дистанционно, и тогда Малфой узнал, что существуют каналы и можно не смотреть рекламу на одном, а переключить на другой, и вообще выбирать то, что хочешь смотреть. Это был шок, как и то, что пульт, словно волшебная палочка, повелевает телевизором на расстоянии. Поттеру пришлось разобрать пульт. Он показал Драко батарейки, о которых говорил ему в самом начале затянувшегося экскурса в мир технологий и фильмов, вылившегося в секс в магловском отеле. Гарри даже умудрился раскрутить маленькие болтики и снять заднюю панель - так он смог продемонстрировать Малфою микросхему, сложную вещь, на которой держался весь магловский технологический прогресс. Их источник волшебства. Драко не понял её сути, поэтому не был впечатлён. Он попросил Поттера собрать всё обратно, потому что собирался валяться и смотреть телевизор. Гарри собрал, улёгся рядом, и они долго листали каналы, пытаясь найти тот, где показывали фильм. Желательно сначала, желательно не про любовь. Они нашли один такой, соответствующий требованиям на 66,7%: табличка "далее" сообщила, что на нем собирались показывать фильм сначала, но фильм был про любовь. Драко фыркнул, но смирился, устроился поудобнее на плече Поттера и погрузился в просмотр мелодрамы. — Мужик симпатичный, - сказал он, увидев главного актёра. — Это Ричард Гир. — Откуда ты знаешь? — Было написано в начале. — Теперь Ричард Гир - мой любимый актёр. Гарри ревниво прижал Драко к себе. — И мой нелюбимый, - пробурчал он в ответ. Комментарии Малфоя, естественно, не могли ограничиться только оценкой внешности актёров. Они сыпались из него, как из рога изобилия. Впрочем, как всегда. — Она же шлюха. Зачем ему шлюха? — Совершенно верно, ей не место в дорогом магазине. — Мерлин, он же богатый мужик! Зачем ему шлюха? — И не место на матче по поло. — Ну, а что она хотела с её-то профессией? — Я, блядь, всё ещё не понимаю, зачем ему шлюха! — Ненавижу фильмы про любовь. Последний комментарий был произнесён уже во время титров, когда рядом с пыхтящим недовольным Драко образовалась кучка прозрачных фантиков от черничных леденцов, которые он беспрестанно закидывал в себя во время просмотра. Чёрная вода ему, кстати, не понравилась, и он всучил её Поттеру, чтобы допивал. Времени было четыре, и если они хотели успеть навестить Дамблдора, то настала пора выдвигаться. Нужно было ещё забежать на Гриммо за их вещами, и там же они собирались поужинать. Поттеру так не хотелось этого - покидать их маленький мир на двоих. Снова придётся прятаться, снова целовать украдкой, снова бояться. Гарри не привык бояться, но теперь страх преследовал его постоянно, и было сложно смириться с этим страхом. Мерлин, он так мечтал о тихом счастье, о безопасности, о неосуждении. Ходить спокойно за руку с Драко, целовать его, когда захочется, возможно, когда-нибудь уговорить выйти замуж и завести ребёнка, чтобы продолжить его чёртов род. Мелкого белобрысого пацана, такого же вредного, как его папаша. Или девочку, как получится. Но кто бы это ни был, это создание точно было бы вредным. И белобрысым. Ну почему нет? Чем они хуже гетеросексуальных пар? Почему у них отнимают возможность иметь полноценную семью? Почему они вынуждены прятаться по углам, как крысы? Почему от них, как от крыс, шарахаются? Чем они, блять, провинились перед человечеством? Гарри начинал думать об этом и злился, но не мог перестать думать. Интересно, думал ли об этом Малфой? Скорее всего, нет, он, кажется, смирился. Но Поттер не умел мириться с несправедливостью. Малфой же несправедливость называл правилами игры и считал, что, чтобы победить, нужно просто научиться играть. Чёртов змей со своей змеиной философией. Они были вынуждены возвращаться в Хогвартс по отдельности: в пятницу они ушли вдвоём, но уйти вдвоём было нормально, а вернуться вместе - уже подозрительно. Поэтому после ужина первым с Гриммо ушёл Малфой, а через полчаса уже Поттер. Договорились встретиться у белой гробницы. Когда Гарри поднялся на холм, Драко стоял перед мраморными плитами, ставшими Дамблдору местом упокоения. Ветер трепал его волосы и мантию, взгляд был пустым, как и выражение лица. Он глубоко задумался, так глубоко, что выглядел отрешённым. Поттер был здесь впервые после похорон. Драко оглянулся, услышав шаги, улыбнулся мягко. Гарри коротко пожал его холодные пальцы. — Представляешь, каково ему было, - сказал Малфой. — Всю жизнь скрывался. И был одинок. — Представляю, - ответил Поттер, и Драко посмотрел на него как-то печально и понимающе. — Интересно, он был одинок потому, что всю жизнь любил Грин-де-Вальда? Или потому, что не мог больше никого найти? Или боялся.. или вовсе и не был одинок. — Макгонагалл говорила, что он любил его. Но у меня это в голове не укладывается. Малфой взглянул на напряжённый профиль Поттера. — Почему? Гарри пожал плечами. — По-моему, они слишком разные. Причём Дамблдор сражался с ним, посадил в тюрьму.. Не представляю, как он вынес это. — Мы тоже с тобой разные. И тоже дрались, так что.. Правда, от тюрьмы ты меня спас. — Мы - это другое. — Да как раз то же самое. — Вовсе нет. — Да. Чёрное и белое. Добро и зло. Вечные соперники, по разные стороны войны. Поттеру не нравилось, когда Драко вспоминал прошлое, и он наморщил нос. — Ну, если так посмотреть.., - протянул он. — Но я вижу другое: оба со шрамами, оба страдали, оба с трудом выжили, оба ошибались, но в итоге делали правильный выбор. Драко вздохнул и добавил к списку самое важное: — Оба любим члены. Гарри согласно кивнул. — Да, оба любим члены. — И это роднит нас с Дамблдором и Грин-де-Вальдом. — Мерлин, ты снова свёл всё к членам... Малфой ласково улыбнулся. — Это всё ты, придурок. После этих выходных я не могу не думать о членах. — Рад это слышать, - признался Поттер. — Я был всегда приличным, а теперь везде мерещится твой хер. И рот. В жопу тебя. — Звучит, как приглашение. — Извращенец. — Как и ты. — Как и я. Поттер коснулся пальцами ладони Драко, и Драко сжал его руку в своей. Крепко-крепко. Заглянул в зелёные глаза, перевёл взгляд на губы, неуверенно наклонился и легко поцеловал. Гарри коротко ответил. — Пойдём? - тихо спросил Малфой. — Пойдём. Они вновь посмотрели на гробницу, замерли на несколько мгновений: Драко мысленно просил прощения, а Гарри мысленно прощал. Разняв стылые ладони, они направились в сторону замка. Впереди были долгие пять дней притворства.