Panic! At The Disco – Don’t Threaten Me With A Good Time
Чарли
Голова раскалывалась. Казалось, что меня приложили ей об асфальт. Скорее всего, несколько раз. Я со стоном перевернулась на спину, боясь открыть глаза. Казалось, если я это сделаю, мир расколется надвое. Когда на прошлое Рождество Найл подарил мне бутылку огневиски, он пошутил, что это мне на случай безумной радости или сильного гнева. Вроде бы в шутке предполагалось, что и то, и то чувство будет неразрывно связано с Волдемортом – либо с одержанной над ним победой, либо с подготовкой к финальной битве. Никто не мог даже подумать, что меньше, чем через год, я выпью большую часть бутылки, заливаясь слезами из-за безответной и безнадежной любви. - Если ты сейчас же не встанешь, ты опоздаешь на уроки, - произнес хриплый, холодный и до костей пронзающий голос, и я подскочила, взвизгнув. Такая быстрая смена положения с лежачего на сидячее была сопровождена диким головокружением, острой головной болью и какими-то ощущениями в животе, о которых я думать не хотела. - Выпей, - Стайлс протянул мне стакан с чем-то ярко-фиолетового цвета. Мужчина стоял напротив меня, меньше, чем в метре – так близко он ко мне никогда не подходил, и от осознания у меня по всему телу пробежали мурашки, которые отозвались чем-то наподобие сверления в голове. Таким сильным, что отдало даже в зубах. И в ту секунду я вспомнила. Вспомнила, что, выпив половину бутылки и не обнаружив в комнате никого из соседок (кажется, они были на какой-то вечеринке у Рэйвенкло – меня на такие мероприятия не звали, а я и не рвалась), решила, что лично поговорить со Стайлсом будет самым оптимальным вариантом поведения в данной ситуации. Было страшно подумать, что бы случилось, если бы мне встретился кто-то из знакомых, и как быстро бы вся школа узнала о моей влюбленности. Я также вспомнила, что, к тому моменту, как я добралась до небольших апартаментов Стайлса в подземелье, было уже около одиннадцати ночи – и мои соседки значительно задерживались, и до меня долго доходило, чего же я хотела (или я так долго слонялась по замку в поисках лестницы, ведущей в подземелья? Я не помнила). Откуда я знала, где живет Стайлс, спросите вы? Преподаватель показал мне свою комнату, когда я училась на пятом курсе, когда ночью, после комендантского часа, патрулируя школу, нашел меня в подземельях, трясущуюся от ярости. Это было после первых отработок у Амбридж – тогда я заработала себе тот ужасный шрам на ладони. Как будто мне не хватало шрама на лбу. Тогда я, выйдя из кабинета Амбридж, первым же делом побежала к Стайлсу, но в кабинете его не нашла, и решила просто слоняться по подземельям, пока не найду нужного мне человека. Преподаватель Зельеварения наткнулся на меня сам и отвел в свои, так скажем, покои, чтобы залечить мне руку, напоить меня горячим шоколадом и выслушать, что случилось. После этого он чуть не разнес кабинет Дамблдора в гневе. Но все это было уже в прошлом. И вот, в ту секунду, что наши со Стайлсом взгляды встретились сейчас, я вспомнила, что вчера ночью, когда я самым неподобающим образом ворвалась в его комнату, на нем была его обычная черная рубашка, но с завернутыми рукавами и несколькими расстегнутыми пуговицами. Вспомнила, что, как оказалось, у него обе руки были покрыты татуировками. Из-за того, что я была в доску пьяной, я сейчас не могла припомнить, что же за рисунки были на его коже. Но мои глаза инстинктивно нашли его руки сейчас. К сожалению, закрытые дурацкими черными рукавами. - Что это? – спросила я, и мой голос был больше похож на карканье, чем на привычную мне мелодичность. - Зелье от похмелья, - откликнулся мужчина. Он говорил не так, как обычно: когда мы с ним общались в повседневной жизни, он, как правило, огрызался или шипел в ответ. Сейчас его голос был холодным, интонация – твердой. Но ни толики того раздражения, что царили обычно. Звук его голоса напомнил вчерашние разговоры.Я настойчиво стучала в дверь его небольшой квартирки. Мой мозг отказывался принимать вероятность, что Стайлса там не было. Что он мог ночевать не у себя. Или что, например, он ночевал у себя, но не один.
На трезвую голову я, может быть, об этом бы подумала. Но не сейчас.
Дверь открылась, и в ту же секунду я стащила с себя мантию-невидимку, споткнувшись об нее и пьяно захихикав. Голова кружилась. Или все-таки планета?
- Грин? – удивленно пробормотал Гарри Стайлс. Явно меня не ожидал.
Теперь я знаю: наш Гарри способен на целых две эмоции. Ярость и удивление.
- Здравствуйте, - с третьего раза смогла выдать я, а затем без приглашения завалилась в комнату.
Я огляделась: вроде бы он был один.
- Что, совсем один вечера проводите? – решила уточнить я.
Глаза Стайлса так широко распахнулись, что я захихикала. Видел бы он свое лицо!
- Мисс Грин, - официально и осторожно начал он. – Вы пьяны.
- Да, - кивнула я без тени смущения и сомнения. – А вы относитесь ко мне так, словно я какая-нибудь… - я неопределенно махнула рукой, пытаясь подобрать правильное окончание предложения. В голове не было мыслей. Ну, кроме, разве что, одной: как он посмел разговаривать со мной так, словно я – не я?! – Олли. Или Льюис. Или… - я икнула. – Саманта!
- То есть, как к моей ученице? – язвительно поинтересовался Стайлс.
- Ой, да ладно! – скривилась я. Жаль, что я не захватила с собой бутылку огневиски. Надо было. Я бы сейчас не отказалась от глоточка. Нужно будет сказать Хорану, чтобы подарил мне еще одну. Теперь после победы над Темным лордом будет нечего распивать. – Вы понимаете, о чем я!
- Нет, Грин, - он поджал губы. – Не понимаю.
- Вы хоть на секунду задумывались, - прошипела я, чувствуя, как у меня подгибаются ноги. Чтобы помешать собственному телу в планах падения, я решила пройтись по комнате взад-вперед. Казалось, что вселенная вокруг меня двигалась намного быстрее меня самой. – Как хреново поступаете, когда то приближаете меня к себе, свои хмурые шутки шутите, жизнью ради меня жертвуете, словно я что-то значу, а потом… - я громко хлопнула в ладоши, и мне даже показалось, что Стайлс вздрогнул. Показалось ли? – Потом просто вдруг начинаете грубить, игнорировать, а мне остается только гадать, чем же я снова провинилась?
Опасная территория. Хотя бы потому, что трезвая я прекрасно знала, в чем конкретно провинилась. И я боялась услышать, что Стайлс тоже все понял.
Мужчина в одну секунду сократил расстояние между нами, и мое пьяное сердце пропустило пару ударов. Он схватил меня за предплечье и потянул меня к дивану. Все мои мысли были сконцентрированы только на точках соприкосновения его пальцев с моей кожей.
- Сядь, - он проследил, чтобы я устроилась на диване и куда-то скрылся.
Моей последней мыслью было, что он, наверное, пошел за директором.
Потом – тьма.
- Спасибо, - прокряхтела я, залпом выпив зелье. На вкус оно было отвратительным. Но голова прошла. Тошнота, кажется, тоже отступила. Только руки все еще дрожали. Но я не была уверена, от чего: от похмелья или от ужасающих воспоминаний о вчерашнем вечере. Мерлин, я что, вырубилась у него на диване?.. Голова закружилась от осознания моей же собственной бестолковости. Стайлс молча стоял рядом. Я знала, что он пристально на меня смотрел. У меня не хватало храбрости снова встретиться с ним взглядом – мне казалось, что я сгорю со стыда. - Я… - прошептала я, понимая, что должна была это сказать. – Прошу прощения за свое поведение. Не знаю, что на меня нашло. Мерлин, я еще никогда не была в таком разладе. Я всегда следила за своим поведением. Никогда не показывала эмоции рядом с людьми, которые не были мне близкими. И даже с близкими старалась держать себя в руках – за пять лет дружбы Найл видел меня плачущей не больше двух раз. Что же такого было в Стайлсе, что заставляло меня вести себя вот так? Раз за разом ставить свои чувства под угрозу разоблачения. Не так я планировала провести шестой курс в Хогвартсе, ой, не так. - Если такое хоть раз повторится, - так же монотонно ответил Стайлс. – Я сразу же отведу тебя к директору, ты меня поняла? Я кивнула, все так же рассматривая ковер в его жилище: тут было две комнаты. Одна, судя по всему, что-то среднее между гостиной и его кабинетом, вторая – спальня. При мысли, что в нескольких метрах от меня находилась постель, в которой Стайлс… спал, я снова покраснела. Я надеялась, что длинные волосы скрыли изменение в моем лице. Я заметила на кофейном столике передо мной свои очки и потянулась за ними. Без очков я была совсем беспомощной. Я, наконец, набралась в себе сил и поднялась с дивана. - Мантия, - я все-таки подняла взгляд и посмотрела на Стайлса. Он не смотрел на меня. Избегал. Просто молча протягивал мне мою мантию-невидимку. Боги, что же я натворила? Чувствуя, как щиплет глаза, я забрала у мужчины свою мантию-невидимку. Хорошо, что у пьяной меня хватило мозгов ее нацепить. Иначе я даже не представляла, как бы я сейчас выбиралась из комнаты, черт подери, преподавателя. Я заметила, что в правой руке Стайлс держал зажженную сигарету. Так все-таки он курил внутри замка. Я не знала, зачем подметила эту мелочь. Казалось, в последнее время я обращала внимание на все, связанное с моим преподавателем Зельеварения. - Спасибо, - прошептала я, направляясь к дверям. Трясущимися руками я натянула на себя мантию и уже потянулась к дверной ручке, когда услышала: - Сегодня дополнительные, в пять. Не опаздывай.Иззи
Пойти к Дамблдору было правильным решением.- Мисс Ришар? – пожилой волшебник тепло улыбнулся. – Чем могу вам помочь?
- Я хочу поговорить о Луи, - ответила я, садясь в кресло напротив директорского.
- А что не так с мистером Томлинсоном? – нахмурился Дамблдор. Теперь, когда я прекрасно понимала, что директор просто не мог нанять на работу Луи, не зная, что тот был оборотнем, я отметила, насколько неидеальной была его актерская игра.
- Приболел, кажется, - прищурилась я, пытаясь понять, мучила ли волшебника совесть.
Хотя… вероятно, таких великих людей она не мучает. Они приняли слишком много решений, которые повлияли на слишком много других людей, чтобы переживать из-за собственной совести.
- Да уж, прискорбно, - кивнул Дамблдор. Он протянул мне лимонную дольку, которую я приняла с благодарным кивком. – По замку, кажется, ходит какая-то зараза. Самые сильные специалисты в моем арсенале болеют один за другим.
- Профессор Дамблдор, я знаю, что Луи – оборотень, - произнесла я резче, чем планировала. Меня бесило, что никто не удосужился мне сказать. Сейчас я понимала, что и Стайлс, должно быть, был в курсе. Он был главным приближенным Дамблдора и знал все. Более того, он учился с Луи вместе. Вполне вероятно, что тогда все знали.
Но почему мне никто не сказал?
С другой стороны, а почему должен был? Не думаю, что Дамблдор знал, что нас с Луи связывало непродолжительное совместное прошлое. А даже если знал, в тайны настоящего, как правило, посвящали только тех, кто играл важную роль в настоящем человека. Не в прошлом.
Я хотела верить, что я хотя бы когда-то значила для Луи что-то важное.
- Вот как, - спокойно ответил мне Дамблдор. – Занятно.
- Вы что, хотите сказать, что не знали?
- Что ты, Иззи, - усмехнулся волшебник. – Конечно, знал. Луи сам тебе признался?
- Я догадалась, - покачала головой я. Говорить, что на самом деле все разгадала Чарли, я не собиралась. Мне до сих пор было стыдно за собственную глупость.
- Понятно, - спокойно кивнул Дамблдор. – И зачем же ты пришла?
- Где он?
- Не уверен, что могу ответить на этот вопрос.
- Я знаю, что можете. Вы точно знаете, куда он делся.
- Даже если и знаю, я не вправе разглашать такую информацию.
На его губах играла хитрая улыбка. Я знала, что он ждал от меня правильного хода, верного слова, чтобы посвятить меня в хранимый им секрет.
- Профессор, - устало вздохнула я. – Луи мне не безразличен, уж не уверена, поняли ли вы это. Я точно знаю, что могу ему помочь. Пожалуйста, скажите, где он.
Слова я подобрала правильно. Я еле-еле отработала следующий рабочий день, потому что бежать сразу после разговора с Дамблдором я не могла. Полнолуние было вчера, значит, самое тяжелое для Луи было позади. Тем не менее, он наверняка все еще чувствовал себя плохо, и мне не стоило резко появляться в его жизни и сообщать ему, что я раскрыла его тайну. Так что я с трудом пополам прожила этот день, лишь вполуха слушая ответы учеников и точно так же вполсилы рассказывая им новые темы. И сразу же, как закончился мой последний урок, я накинула пальто, шарф и шапку и широкими, уверенными шагами вышла из Хогвартса. Дамблдор сказал, что Луи был в Хогсмиде. Вернее, в небольшом домишке на окраине городка, на холме – там никто не жил, люди туда не заходили. Про домик даже ходили легенды о живущих внутри призраках. Намного безопаснее леса, где Томлинсона в слабом состоянии мог найти кто угодно. На улице темнело рано – несмотря на то, что на часах было всего лишь четыре часа вечера, выглядело все так, словно наступила глубокая ночь. Выпал первый снег. Слой пока что был не толстым, но передвижение он уже затруднял, и дорога стоила мне намного больше времени и сил, чем обычно. По собственной глупости я не захватила перчатки, и теперь мои руки мерзли, и я злилась. Злилась на себя. Все еще за то, что сама не догадалась о том, какие же проблемы были у Луи на самом деле. На Луи. За то, что он, несмотря на все наши объяснения в любви и все секреты, которыми я с ним поделилась, ничего мне не сказал. Боялся, что я его отвергну? Выходит, он так и не понял, насколько серьезно я к нему относилась. На Гарри. Мы сейчас общались намного больше, чем обычно. Он прекрасно знал, что я преследую Луи совсем не по тем же причинам, по которым преследую его самого. Он мог мне рассказать. Томлинсон же, в конце концов, выдал Шарлотте, что Гарри – Пожиратель. Стайлс мог бы отомстить ему. Я бы даже не обиделась. А ещё я злилась на Дамблдора. За то, что сказал, что у нас будет дружная команда, а сам скрывал от нас столько важной информации. Я злилась на всю жизнь в целом. Я ведь так много лет мучилась из-за того, почему меня бросил единственный парень, которого я так сильно любила, а причина оказалась такой… глупой?Чарли
Сказать, что я паниковала перед дополнительным сегодня – ничего не сказать. Я ожидала, что Стайлс сорвется на меня еще утром. Я уже слышала, как он кричал. Даже не один раз: когда я полезла сама искать Философский камень, когда я влезла в Тайную комнату, когда помогла Лиаму бежать, когда попала в Турнир Трех волшебников, когда почти что погибла там же. Стайлс в гневе был ужасен. Его голос был громким, наполняющим каждую клетку твоего тела. Глаза сверкали, и казалось, что он и правда может тебя прикончить. Голыми руками, а не простой Авадой. Когда я проснулась утром в его комнате, я была на сто процентов уверена, что именно сегодня он все-таки доведет до конца свою давнюю угрозу придушить меня, которой он снабжал меня каждый раз, когда я попадала в больницу. Но ничего такого не произошло. И это напрягало. А потом произошло кое-что ещё. Во время обеда ко мне подсел Найл, серьезно посмотрел на меня и сказал: - Я знаю. Я поперхнулась тыквенным соком и уставилась на своего друга. - Ты о чем? – пробормотала я хриплым голосом. Голова все еще гудела, но мне было не так плохо, как когда я только-только открыла глаза. Найл несколько секунд внимательно изучал мое лицо. Прикусил губу, открыл рот, затем снова закрыл. Подумал еще пару секунд и выдал: - О тебе и Стайлсе. Я широко распахнула рот, не зная, что сказать. Когда моя жизнь успела пойти настолько под откос? Когда уже закончится эта ужасная полоса, в которой абсолютно все близкие мне люди догадываются, что я влюбилась в самого несносного преподавателя в школе? - Не понимаю, о чем ты, - пробормотала я, обратив все свое внимание на сэндвич, из которого и состоял мой обед. Найл прищурился. - С каких пор ты мне врешь? С тех пор, как мы вдруг перестали быть единственными друзьями друг друга. С тех пор, как у тебя появилась девушка, которая теперь для тебя главный приоритет. Я вовсе не осуждаю. Я знаю, что ты бросишься мне помогать, если понадобится, и я не хочу мешать твоей жизни. Но я скучаю. - Обо мне и Стайлсе нечего рассказывать, - прошипела я. – Я не вру. Пара секунд тишины. - Он тебе нравится. О, так я бы сказала в конце августа, когда только поняла. Сейчас я была вполне уверена, что влюбилась по уши. - Это неважно, - покачала головой я, чувствуя, как краснеют щеки. Я снова вспомнила, где провела ночь. Мне было неловко даже несмотря на то, что ничего не было. Кроме моей сплошной и непроходимой глупости. Я все равно уснула в комнате, где живет Гарри Стайлс. Мерлин, я была такой влюбленной идиоткой. - Почему? – парировал Хоран, словно пытаясь меня добить. - Ты серьезно? – прошипела я. – Он мой учитель. Это во-первых. Во-вторых, ты прекрасно знаешь, - я заговорила тише. – Что он Пожиратель. - Ты же сама сказала, что только подставной. Я закатила глаза. - Да какая разница, - ответила я. – У нас шестнадцать лет разницы, и он был влюблен в мою сестру. А ещё он – учитель. Точка. Мы помолчали еще несколько секунд. - Как ты догадался? – наконец, сказала я. - Твой взгляд крайне выразителен, - улыбнулся мой лучший друг. - Как думаешь, уже все поняли? – выдала я свой главный страх. С некоторого времени я перестала бояться перспективы сражения с Волдемортом. Намного ужаснее была ситуация, в которой вся школа узнала бы о моих чувствах. Я ведь Девочка-которая-выжила. Все хотели знать, что происходит у меня в жизни. Все обожали сплетничать обо мне. И если эти все узнают, в кого я влюблена, мне конец. - О, нет, - поспешил заверить меня молодой человек. – Поверь, чтобы тебя разгадать, нужно очень хорошо тебя знать. В тот момент я решила поверить Найлу. Потому что на данный момент у меня были проблемы серьезней – мне предстояли мои первые дополнительные со Стайлсом после непродолжительного перерыва. Перерыва, наполненного большим количеством переживаний с моей стороны. В пять вечера я шла в подземелья, чувствуя, что дрожу всем телом. Я была не уверена, из-за чего именно: то ли от нервов, что вместо Стайлса я обнаружу в кабинете Зельеварения Дамблдора, который скажет мне, что я отчислена, то ли от предвкушения, что следующие полтора часа я проведу наедине с этим человеком. К моему удивлению (или облегчению), в кабинете Стайлса абсолютно ничего не изменилось – все так же зловеще, темно и угрюмо. Кажется, мужчина обожал создавать подобную ауру везде, где он находился. - Добрый вечер, - сказала я. Вышло больше похоже на шепот. Стайлс поднял на меня взгляд, и у меня по всему телу прошла дрожь. Я поспешила обратить все свое внимание на парту. - Как себя чувствуешь? – спросил хриплый голос через пару секунд, и я случайно выронила свою сумку, из которой доставала конспекты. Я перевела удивленный взгляд на преподавателя Зельеварения. Тот лишь вопросительно изогнул бровь, словно повторяя свой вопрос. - Нормально, спасибо, - все так же тихо ответила я. В ту секунду я ненавидела себя за неспособность говорить по-человечески. - Если еще раз понадобится то, что пила утром, скажи, - кивнул мужчина, поднимаясь со своего места. Мне захотелось сжаться в испуганный комочек, потому что мне показалось, что впереди расправа. Но он только произнес: - Приступим к теме занятия. Дополнительные прошли в достаточно спокойной обстановке. Стайлс объяснил мне специфики зелья (сейчас мы концентрировались на оказании первой помощи), пояснил, как и в каком порядке добавлять ингредиенты и, пока я выполняла все указания, разъяснял, как и для чего используется зелье. Когда я закончила с приготовлением, он все скрупулезно проверил, подойдя к моей парте. Он стоял так близко, что я могла чувствовать запах его одеколона. До этого момента я даже не сознавала, что он пользовался такими вещами. От понимания, что я обратила внимание на такой факт, я покраснела. Я надеялась, что Стайлс этого не заметил: я уже и так достаточно опозорилась. - Хорошо, - кивнул мужчина, и я вздрогнула. – На сегодня все. Я начала собирать свои вещи, когда он спросил: - Как ты себя чувствуешь? - Я же сказала, - ответила я. - Все уже нормально. - Я не о похмелье, - закатил глаза Стайлс. - А о чем? - напрягалась я. Я надеялась, что он этого не заметил. - Не слишком ли мы с Дамблдором тебя загружаем? Ты точно справляешься? Вопрос настолько совпадал с тем, что мне рассказывала Иззи, что я облегченно выдохнула. - Все в порядке, - постаралась улыбнуться. - Тяжело, но я справлюсь. Стайлс кивнул. - Следующее занятие в пять, послезавтра. Я кивнула, попрощалась с ним, повесила сумку на плечо и направилась к выходу, хваля себя за то, что смогла пережить сегодняшний день без эксцессов. И услышала: - Если тебе когда-нибудь еще придет идея ворваться ко мне, пожалуйста, не забудь свою дурацкую мантию. Я не хочу объясняться перед Дамблдором. Я замерла на две секунды, кивнула ещё раз и покинула аудиторию.Иззи
Дом, в котором Луи «обосновался», выглядел… Скажем так, я была ни на грамм не удивлена, что жители деревни думали, что там водились призраки. И если я думала, что квартира на площади Гриммо была зловещей и грязной, то зря. Нужно было сначала посмотреть на это местечко. Пыльное, темное, с зашторенными окнами и каким-то ужасающим воздухом. Мне пришлось уговаривать себя некоторое время: нет, тут нет призраков. А даже если и есть, я, черт подери, была волшебницей. Хорошей. Я точно была в состоянии справиться с тем, что могло поджидать меня в этом жутком доме. Так что я взяла себя в руки, прошептала «Люмос» и решительно отправилась на поиски Томлинсона. Искать долго не пришлось: он был в комнате, которая, когда дом только построили, скорее всего, была спальней. Лежал на старой, разбитой кровати, дрожа и тяжело дыша. Его глаза были закрыты, и я даже не была уверена, находился ли мужчина в сознании. - Луи? – позвала я, сев на край кровати и осторожно коснувшись рукой его плеча. Мужчина что-то промычал в ответ, еле-еле пошевелившись. - Луи, это я, - сказала я громче. – Иззи. Его глаза приоткрылись, и он посмотрел на меня. Взгляд был затуманенным. - Что… - начал было он. - Ты просто идиот, - покачала головой я. – Нужно было сразу мне сказать. Я сняла со спины небольшой рюкзачок, который принесла с собой, и поспешно выложила оттуда все травы, которые успела прихватить у Стайлса, пока тот ходил за чаем к эльфам, работавшим на кухне. Я знала об оборотнях и раньше – мы достаточно подробно проходили их в Шармбаттоне, и тогда меня так увлекла тема, что я провела в библиотеке еще около двух недель, читая все доступные статьи и работы по теме. Я знала достаточно много, хотя совсем не столько, чтобы по-настоящему помочь Томлинсону. Тем не менее, я могла кое-как скрасить его страдания, и именно за этим я и пришла. А потом я планировала повиснуть на Стайлсе всеми руками и ногами, потому что он, как я слышала, хорошо разбирался в Защите от Темных искусств. И в Зельеварении, конечно же. Он наверняка мог подкинуть идейку-другую. Так что я накрыла дрожавшего от холода Томлинсона не самым новым и надежным одеялом и постаралась придать лачуге более-менее человеческий вид: слегка прибраться и зажечь свечи, потому что другого источника света здесь не было. А затем я легла рядом с Луи, открыла книгу про оборотней, которую смогла найти в библиотеке школы, и погрузилась в чтение, ожидая полноценного пробуждения дурака рядом со мной. Томлинсон проснулся часа через два, когда за окном была уже полночь и кромешная тьма – только вдалеке виднелись огоньки Хогсмида. - У меня галлюцинации? – нерешительно пробормотал мужчина, с тяжелым вздохом переворачиваясь на другой бок. - О, поверь, лучше бы я была только галлюцинацией, - закатила глаза я. Я планировала быть поддерживающей, мягкой и доброй, но я злилась. Злилась, что этот идиот страдал один, хотя я могла и хотела ему помочь. - Ришар… - Знал бы ты, как я на тебя злюсь, - пробормотала я, гневно перелистывая страницу в книге. Внутри этого дурацкого фолианта не было ничего полезного. Я все больше убеждалась в том, что если кто-то мне и поможет, то это Стайлс. - Как ты меня нашла? – голос Луи был хриплым, и мне очень хотелось его обнять и утешить. Ему явно было плохо, и я прекрасно знала, что в такие моменты любому человеку нужен был другой человек. - Ты даже не представляешь, - фыркнула я. – На что я способна, если буду грамотно угрожать людям. На его губах появилась еле заметная ухмылка, и мое сердце растаяло. Потому что как бы сильно я ни сердилась, я все еще безумно любила эту улыбку. И лицо, к которому эта самая улыбка крепилась. И всего Луи. - Все будет хорошо, - мягко улыбнулась я, наклонилась и крепко обняла мужчину, который уже давно украл мое сердце. И впервые за то время, что мы снова встретились, он тоже показал, что прекрасно помнил, что нас связывало. И обнял меня в ответ.