Olly Murs – Beautiful to Me
Иззи
Когда Чарли пришла ко мне на чай через пару дней после моего разговора (и, вероятно, примирения) с Гарри, с ней что-то было не так. Я видела это по ее поведению, выражению лица, походке… В общем, всему. Стоило девушке зайти в мой кабинет, как она начала хмуриться. Она села за мой стол, и, пока я расставляла сервиз для чая, ерзала и не могла найти себе место. Когда я принялась рассказывать про то, как прошел мой день (а прошел он очень ярко: я дала младшекурсникам контрольные и половину урока пыталась им объяснить, что такова процедура образования, и ничего они с этим поделать не смогут), Грин только рассеянно кивала и невпопад говорила «угу». Я могла бы предположить, что проблема все еще была в Эйдене, но это точно было не так. Из-за Байерса она вела себя совсем иначе. Я поставила чашки на стол, вздохнула и спросила: – Чарли, что такое? Девушка вздрогнула и посмотрела на меня таким напуганным взглядом, что мне и самой стало не по себе. Куда она успела вляпаться? Что могло случиться? В конце концов, если она пришла на чаепитие, значит, конец света еще не наступил? Так ведь? – Я… – она закусила губу и посмотрела на свои руки. Мне все больше не нравилось то, что происходило. Как и то, что я совершенно не понимала, что происходило. – Можно я задам тебе вопрос, а ты пообещаешь ответить максимально честно? Настал мой черед побледнеть. Я на всякий случай села за стол. Что-то мне подсказывало, что я прекрасно знала, какой вопрос последует. Я в который раз за последнее время себя прокляла: я себе уже много раз говорила, что мне нужно поговорить с Луи и Гарри. Нам нужно решить, почему они подрались (для Чарли). И каждый раз я этот разговор откладывала. Ну, что, довольна, Ришар? – Максимально честно, – эхом повторила я. Мне нравилось слово «максимально». Это значило, что я могу говорить не всю правду. Только ту, что я сочту нужной. Только ту, которой можно поделиться. Еще бы я знала, какой информацией я могла делиться, а какой нет. Я наивно полагала, что, раз Чарли так и не спросила про причину драки Гарри и Луи за целый месяц, то она уже никогда эту тему не поднимет. Ну не дура ли я? Чарли вздохнула, зажмурилась, покачала головой, словно набираясь храбрости, и выпалила: – Гарри и Луи подрались из-за тебя? Вопрос был таким странным, что до меня не дошел его смысл. Вопрос был таким странным, что я даже не обратила должного внимания на то, что Грин назвала Стайлса по имени. Я нахмурилась, открыла рот, закрыла, открыла и все-таки спросила: – Прости, что? – Пожалуйста, не ври мне… – ее голос звучал так жалостливо, что мне хотелось что-нибудь сделать. Обнять ее? Срочно уверить в том, что она не о том подумала? А о чем она вообще подумала? Мой мозг отказывался обрабатывать информацию. Она что, спрашивала то, о чем я думала? Не могла. – Чарли, я не понимаю, о чем ты, – ответила я. Мне вдруг захотелось вскочить с места и начать ходить туда-сюда по кабинету. Даже не ходить, а метаться. Грин вздохнула и сказала еще раз: – Гарри подрался с Луи потому, что тоже хотел с тобой встречаться, но ты уже занята? У меня отвисла челюсть. Теперь, когда Грин нормально сформулировала вопрос, я впала в самый настоящий когнитивный диссонанс. Гарри? Хотел встречаться со мной? Мысль была такой абсурдной, что у меня вырвался нервный смешок. Девушка сразу же глубоко покраснела, что я поняла: об этом она думала уже некоторое время. И наверняка успела себе накрутить столько, что теперь я это только с большим трудом смогу распутать. – Я не над тобой смеюсь! – выпалила я, пытаясь собрать мысли воедино. У меня не получалось. Остановить хихиканье тоже не выходило. – Я… – Я так и думала, – она покачала головой. Я находилась в таком шоке от хода мыслей Грин, что никак не могла ничего сказать. А надо было бы. Мерлин, Шарлотта, выходит, думала, что я была еще одной девушкой, которая разбила сердце Гарри Стайлсу? Я даже не могла себе представить ситуацию, о которой говорила Чарли. В моей голове так плотно засел образ влюбленного в Шарлотту Стайлса, что я бы даже в самом страшном кошмаре не решила, что он может быть влюблен в меня. А вот Чарли… – Чарли, нет, – наконец, смогла выдать я. Надо срочно было расставить все точки над «и», пока Грин не поймет все еще неправильнее и не отвернется от всех нас. – Нет, нет и еще раз нет. Чарли так на меня уставилась, что я даже покраснела. Мне было противно от одной мысли, что Чарли ходила, думая, что все это время между мной и Гарри что-то было. Или не было, но Стайлс все равно был в меня влюблен… Я вспомнила, с каким лицом Гарри говорил о Чарли. В голове даже не укладывалось, что он мог даже посмотреть на кого-либо еще. Но Шарлотта ведь не знала. Гарри – идиот. – Чарли, – я откашлялась. Нужно было действовать. – Чарли, Гарри никогда ничего не чувствовал ко мне. В романтическом смысле. Грин все еще смотрела на меня, не выражая никаких эмоций. Я невольно задумалась о том, сколько нервов и сил она потратила на свои глупые рассуждения. – Гарри и Луи подрались не из-за меня. Я точно знаю. – А почему тогда? – спросила девушка. Я не могла понять, верила она мне или нет. Но она немного расслабилась. Это было хорошим знаком. – Они поругались из-за того, как лучше действовать, если нападет Волдеморт, – выпалила я прежде, чем смогла даже подумать. Удивительно, но ответ вышел убедительным. – И подрались? – скривилась Чарли. Она начинала верить. Потому что Луи и Гарри были настолько идиотами, чтобы подраться из-за любой глупости. – Это же Гарри и Луи, – пожала плечами я. Сердце колотилось как бешеное. Хоть бы она поверила. Шарлотта закатила глаза, а потом вдруг покраснела. И промямлила: – Прости, что я… – Что ты! – поспешно сказала я, наливая чай и пододвигая к ней печенье. – Я бы на твоем месте подумала точно так же.Чарли
– Грин! – окликнул меня Стайлс в коридоре, и я почувствовала, как все вокруг замерли, чтобы посмотреть на нас. На меня обращали внимание каждую секунду каждого дня. У меня начинало складываться впечатление, что люди никогда не забудут о том, что случилось на День Святого Валентина. Наверное, Стайлс был прав: если к сплетне причастен кто-то знаменитый (а я все-таки была знаменитостью, хотя и забывала об этом время от времени), люди не отпускали это все просто так. Я не удивлюсь, если о «том самом бале» будут судачить и через много лет после моего выпуска из школы. – Здравствуйте, – кивнула я, когда мужчина поравнялся со мной. Я провела весь вчерашний день, размышляя о том, мог ли он быть влюблен в Иззи. Я видела знаки там, где их не было. В итоге я довела себя до такого состояния отчаяния, что даже после разговора с Ришар не могла прийти в себя. – Сегодня небольшое изменение в планах, – сказал он. Он говорил тихо, и поэтому стоял достаточно близко ко мне. У меня сбилось дыхание. Я пыталась привести его в порядок, но у меня не получалось, так что приходилось не дышать вообще. Это все только делало хуже. – Мне нужно срочно уехать, так что дополнительные по Защите у тебя проведет Томлинсон. Я на него уставилась. Стайлс что, вот так, просто, разрешит вести Луи предмет, который достался ему? Я была уверена, что он скорее Аваду примет, чем согласится на это. Неужели та самая драка и правда вправила им мозги? Мне все еще было стыдно за то, что я успела обвинить Иззи во всем на свете в своей голове. За те сутки, что я размышляла над своей идеей, я успела превратить Стайлса в своем сознании в самого настоящего мученика, которому никак не удавалось найти свою любовь, а Иззи – в девушку, которая просто использовала его для поднятия собственной самооценки (которая, к слову, и так была на высоком уровне). Прямо сейчас мне хотелось себе врезать. – А нельзя просто перенести занятие? – вырвалось у меня. Я не имела ничего против Луи. Было бы даже забавно и интересно один раз попробовать заниматься в другом режиме, с другим человеком. Просто сейчас меня радовали исключительно индивидуальные занятия со Стайлсом. Мне не хотелось проводить уроки больше ни с кем. А еще я думала, что Иззи рассказала ему о нашем разговоре. Мне было стыдно попадаться им обоим на глаза. – Мы отработаем сегодняшнее занятие потом, – махнул рукой Стайлс, и я ухмыльнулась. – Я не настолько доверяю Томлинсону, чтобы отдавать ему свою работу. Ришар просто сказала, что у нее в столе завелся богарт, и Томлинсон предложил убрать его вместе с тобой. Я поджала губы. – Я помню, что у тебя были проблемы с этим, – продолжал мужчина. Он говорил о моих бесконечных мучениях на третьем курсе. Пока все видели свои обычные страхи (у кого-то злой профессор, у кого-то – требовательный родитель), передо мной раз за разом появлялся дементор, который вводил меня в ужас. Раз за разом я слышала, как гибнет моя семья. В тот год мне было тяжело, и Стайлс еле-еле научил меня патронусу. Очевидно, сегодня мне придется пройти через весь этот ужас еще раз. – Так что я решил, что идея хорошая, потому что мне все равно сегодня нужно уехать. Мне безумно хотелось знать, куда он уезжал, почему он не мог это сделать после урока со мной, но я прикусила язык. Мне хотелось быть к нему ближе, знать о нем все, но это нарушало слишком много границ. Так нельзя. – Хорошо, – кивнула я. – Спасибо. – Удачи, – ответил Стайлс и ушел. Я ненавидела богартов. Я не хотела снова окунаться в этот ужас. Стайлс был прав – мне это было нужно, но… Я не хотела встречаться с богартом снова. Я знала, что он примет вид дементора, и я снова буду видеть те страшные воспоминания из детства, слышать, как погибает моя семья. Это тяжело. С утра я думала, что отмучаюсь несколько уроков, а потом проведу два часа со Стайлсом, и все мои страдания будут стоить того. Быть влюбленной дурочкой было чаще всего тяжело, но было что-то безумно приятное в том, как я ждала встречи с ним, считала часы, как замирало мое сердце при виде его лица, при звуке его голоса… Я махнула головой: уже плевать. На сегодня ожидания не оправдались. Что у него за дела такие, что пришлось свое расписание менять? Я думала, ничего важнее подготовки будущей убийцы Волдеморта быть не может, – подумала я, а потом закатила глаза на собственные мысли. Теперь мне пришлось мучиться все эти уроки без какой-либо мотивации. Встреча с богартом, даже в компании Луи и Иззи, мне совсем не прельщала. Особенно потому, что преподавателям еще придется откачивать меня от встречи с ненастоящим дементором – сколько бы раз мне ни говорили, что все в порядке, мне все равно было стыдно за такие реакции. Даже несмотря на то, что я никак не могла их контролировать. И вот такие «откачивания» выматывали больше всего, потому что мне было так стыдно. Из-за «новости» Стайлса уроки дались сложнее. Я снова обращала внимание на каждый шорох, вслушивалась в каждое слово. Почему-то именно тогда, когда мне меньше всего хотелось слышать, что говорят вокруг, у меня развивался отличный слух. В конце учебного дня я была окончательно вымотана и плелась к кабинету Трансфигурации уже на последнем издыхании. – Все в сборе! – выкрикнула Иззи, стоило мне зайти в кабинет. Она сидела у себя на столе, закинув ногу на ногу. Луи стоял рядом, облокотившись на этот самый стол. Они смотрелись так уютно рядом, что у меня сжалось сердце: как же мне хотелось, чтобы рядом со мной был такой же человек. Как же мне хотелось, чтобы у меня со Стайлсом было точно так же. Я не успела ответить, потому что стол Ришар вдруг так затрясся, что девушка с него спрыгнула, завизжав. Луи рассмеялся. Преподавательница Трансфигурации смерила его недовольным взглядом. – Весело тебе, – прошипела она. – Мне пришлось вести уроки в другом кабинете. – Это настолько большая проблема? – поинтересовалась я. Стоило мне только переступить порог кабинета, как я поняла, насколько же сильно ошибалась. Мне было сложно чувствовать себя неловко перед Ришар и Томлинсоном – они были уже близкими друзьями. Иззи и Луи помогали справиться с бардаком в голове. Рядом с ними было легко. Я еще даже не зашла толком, а мне уже хотелось улыбаться. – Я боюсь эту дрянь. – Именно этим он и питается, – кивнул Луи. – Ой, заткнись, – отмахнулась Иззи, и я захихикала. – Чарли? – повернулся ко мне Томлинсон. – Готова? Вот так вот сразу. Считай, прямо с порога. Честно говоря, я была совсем не готова. Ни к чему, что происходило со мной в этой жизни. Но я прекрасно знала, что всем наплевать. Так что я просто кивнула. – Тогда поехали, – кивнул Луи и открыл ящик стола. Так делать не стоило, но я зажмурилась, готовясь к худшему: вот-вот я почувствую холод. Бесконечный ужас. Где-то на задворках сознания начнут шептать голоса. Потом голоса станут говорить, а потом – кричать. В какой-то момент между разговором и криком я начну понимать, что эти голоса – моя семья. Семья, которая вот-вот погибнет. Что передо мной разворачиваются события, предшествующие началу моей сумасшедшей жизни. Но ничего не случилось. Я услышала, как Иззи ахнула. Звук был таким неожиданным, что я от удивления открыла глаза. И встретилась взглядом со Стайлсом. В кабинете стояла практически убивающая тишина. Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать, насколько сильно все вышло из-под контроля. Ещё год назад моим главным страхом были дементоры. Если я встречалась с богартом, я сразу слышала все те ужасы, что произошли с моей семьей. Люди, которые были рядом в тот момент, просто наблюдали мой нервный срыв: я плакала, я кричала, мне было плохо и страшно. Но никогда до этого люди не видели, в кого я влюблена. Никогда раньше мой страх не мог сдать меня с потрохами. А что, если бы рядом со мной были не Иззи и не Луи? Что, если бы я была в обществе однокурсников? Тогда бы все узнали, что мой страх – это... А что это вообще, собственно, такое? Я не боялась Стайлса уже давно, я... – Грин, – сказал он. У меня по всему телу прошлись мурашки от звука его голоса. Я не могла дышать. Я не могла оторвать от него взгляд. Каким же, Мерлин побери, он был красивым. Я открыла рот, чтобы ответить, но я ничего не могла сказать. Слов не было. Было только дико колотившееся сердце. Желание провалиться сквозь землю потому, что мне хотелось наброситься на моего преподавателя. Кричать во всеуслышание, как же сильно я его люблю. Люблю?.. – удивилось мое сознание. Я решила подумать об этой странной мысли потом. Сейчас мне просто хотелось выть от отчаяния. – Я не разделяю твои чувства, – продолжил мужчина, и я резко втянула в себя воздух. Не уверена, из-за чего именно: то ли от стыда, то ли от страха. Я уже видела подобное. Тогда, когда валялась без сознания из-за проклятья Кэролайн Фейн. Но тогда никто не мог видеть то, что происходило в моей голове. А сейчас… Иззи и Луи были здесь. И теперь они знали, в чем состоит мой главный страх. Даже я не знала, что он изменился. И Стайлс не знал, когда отправлял меня помочь Томлинсону и Ришар. Как же стыдно. – Я... – мне нужно было побороть оцепенение. Это был ненастоящий Стайлс. Все не по-настоящему. Если только не думать о том, что, будь это все в реальности, Стайлс бы так и поступил. – Чарли, – донёсся до меня голос Луи. Он звучал так, словно говорил откуда-то из другой реальности. Я не могла оторвать взгляд от зелёных глаз Гарри. В них не было ни капли мягкости. Я бы отдала все на свете за то, чтобы он смотрел на меня иначе. Он совсем недавно сказал, что ему не наплевать на меня. В тот момент я в это поверила. Тогда мне хотелось верить, что когда-то он посмотрит на меня иначе. Что однажды он увидит во мне что-то большее, чем девчонку, за которой нужно присматривать и периодически вытаскивать из потасовок. Я была такой идиоткой. – Ты моя ученица, – продолжал Стайлс. Он разговаривал со мной тем холодным тоном, которым встретил меня в Хогвартсе шесть лет назад. Тогда Гарри Стайлс, казалось, даже смотреть на меня не мог. Его выводило из себя одно мое присутствие в его кабинете. Он общался со мной как с идиоткой. Постепенно все изменилось. Но я все равно помнила тот голос. Помнила, как я боялась Гарри, когда он со мной разговаривал. Как я чувствовала его неприязнь, хотя я ему ничего не сделала. Он ведь даже меня не знал. Постепенно Стайлс изменил свое отношение ко мне. Он был одним из тех немногих, кто не относился ко мне предвзято. До этого года такими людьми были только он и Найл. Как бы близки ко мне ни были Льюис, Сэм и Олли, я знала, что и они во многом живут предрассудками. Потом появились Иззи и Луи, но это уже другая история. – И ты ведь даже не привлекательная, – губы Стайлса тронула такая противная усмешка, что у меня сжалось сердце. – Чарли, это все в твоей голове, – голос Иззи. Издалека. Иззи была в настоящем мире. Я сейчас смотрела на ненастоящего Стайлса. Но ему я почему-то верила больше. Я ведь и правда непривлекательная. Низкая. С вечным бардаком на голове. В очках. Непримечательная фигура. Обычное лицо. Уродливый шрам на лбу. – И ты не Лили. Имя сестры словно выдернуло меня из дремы. – Да, – пробормотала я. Глаза жгло от подступавших слез. Моим главным страхом был не отвергающий меня Гарри, а Гарри, говоривший, что все это время был рядом только из-за Лили. Я не хотела жить в тени своей сестры. Я всегда боялась, что он помогает мне только из-за неё. – Шарлотта, ридикулус! – подсказывал голос Луи. – Ты никогда не станешь своей сестрой. Не стану. Лили была красивой. У Лили была куча друзей. Лили все любили. Лили любил Гарри. Но передо мной был не Гарри. Я подняла дрожавшую руку, всхлипнула и направила ее на свой главный страх. – Ридикулус! – крикнула я, закрепив в голове образ. Я не ожидала, что передо мной появится тот страх, который появился. Я готовилась к тому, чтобы сделать смешным дементора. Я понятия не имела, как сделать смешным Гарри Стайлса. А потом я вспомнила, как Тейлор рассказывала нам о шоу, которое посмотрела летом, дома у родителей-маглов. Я решила, что оно мне подойдет. Так что через секунду передо мной стоял Стайлс в наряде с фотографии, которую мне тогда показала соседка – в розовом платье, на высоких каблуках, с длинными розовыми волосами и в ярком макияже. Ему, кстати, было очень к лицу. Иззи и Луи явно этого не ожидали. Секунду в кабинете царила тишина, а потом Ришар истерически захохотала. Томлинсон присоединился ещё мгновением позже. Ещё через пару секунд богарт исчез, оставив меня в абсолютно измотанном состоянии. Я была в каком-то смысле готова снова пережить встречу с дементором. Я знала, что ждать. Я совсем не готова была признать, что моей новой слабостью был Стайлс. И уж точно я была не готова в этом сознаться перед двумя другими людьми, которые так много для меня значили. Мне было безумно стыдно за то, что мои самые страшные секреты раскрыли таким глупым образом. Смех преподавателей прервался. Иззи, кажется, заметила, что я так и стояла, не шевелясь. – Чарли, – начала девушка, направившись ко мне. – Мне нужно ещё написать сочинение по Трансфигурации, – пробормотала я. Голос дрожал, и я ненавидела себя за это. Я быстрым шагом вышла из кабинета Иззи и бросилась в сторону дома. Сегодня Слизерин и Гриффиндор играли важный матч. На нем была почти вся школа – за исключением, наверное, меня, Иззи, Луи и Стайлса. Так что, когда я добралась до комнаты, я была одна. Я могла страдать в одиночестве. Я завалилась на кровать и расплакалась. Я плакала потому, что один глупый богарт так меня выдал. И самой себе, и другим. Я плакала потому, что только пережила новый кошмар. Смерть семьи была просто повторяющимся ужасом из прошлого. Отказ Стайлса – неизбежное будущее. Я плакала из-за того, что Иззи и Луи, наверное, сидели и обсуждали меня. Вероятно, жалели: «бедная девочка, влюбилась». Я плакала из-за того, что по уши влюбилась в человека, который никогда и ни за что не ответит на мои чувства. Я плакала потому, что все, что сказал Стайлс-богарт, было абсолютной правдой.