Taylor Swift – Miss Americana & The Heartbreak Prince
В любой другой ситуации я бы обязательно смутилась, но сейчас мне было наплевать. Нет, это слишком громко – наплевать на Гарри Стайлса мне не было никогда. Этот мужчина всегда вызывал во мне бурю эмоций, просто бури были разными в разные периоды моей жизни. Но сейчас то, что я открыла, заглушало все мои романтические чувства. Я была слишком взволнована. Неужели я наконец-то нашла крестраж? Сама? Какое сама, – снова съехидничало сознание. – Без Лили ты все равно ничего не смогла бы. Отголосок богарта пытался испортить мне настроение даже сейчас. Пошел к черту. Я сидела на диване в гостиной Гарри Стайлса, в одной лишь пижаме. Я скрестила ноги на диване и смотрела, как мой преподаватель читал дневник моей погибшей сестры. Третий раз в его покоях. Третий раз я ворвалась без приглашения. Третий раз за год – я раньше даже подумать не могла, чтобы так нарушать личное пространство моего преподавателя. Второй раз, когда я здесь была во вменяемом состоянии.– Я не могу просто так взять и выдать ответ, – пробормотал мужчина, выслушав мое сбившееся объяснение. Мне казалось, что я говорила как сумасшедшая. Но я ничего с этим не могла поделать: я переживала целую бурю эмоций. Удивительно, что я вообще могла стоять на ногах. Стайлс посмотрел на дневник, который я прижимала к себе. – Можно я прочитаю сам?
Стайлс сидел рядом, погруженный в чтение. Было так странно видеть его таким… обычным. В пижаме. В своей комнате. Ночью. Я покраснела от того, в каком направлении потянулись мои мысли. Я ошибалась: заткнуть свою влюбленность я не могла никогда. Даже в самые ответственные моменты. Сначала я начала нервничать: Дамблдор не давал никаких указаний по поводу того, можно ли мне кому-то рассказывать о дневниках, но что, если все-таки нельзя? А я так просто даю его Стайлсу… С другой стороны, если кому-то и доверять информацию, так это Стайлсу. В этом безумном мире я на все сто процентов доверяла только ему. Даже Дамблдор казался мне подозрительнее Гарри. Мы сидели так близко, я могла бы протянуть руку и потрогать его. Или, например, вытянуть ноги и положить ему на колени — так было бы совсем по-домашнему. Может, в какой-то другой вселенной Гарри и Чарли действительно так живут. Я им завидовала. И надеялась, что они счастливы. Он выглядел таким задумчивым. Лоб нахмурен, губы поджаты, внимательно читает написанное в тетрадке. Интересно, о чем он думал? Был ли он полностью сконцентрирован на задании, или всё-таки вспоминал Лили? Мне очень эгоистично не хотелось, чтобы он думал о моей сестре. – Я думаю, ты права, – наконец, сказал Стайлс, вырвав меня из размышлений. – Правда? – Да, – кивнул мужчина и посмотрел на меня. Когда наши взгляды встретились, у меня по всему телу прошли мурашки, и я вспомнила об окружающем мире. За окном был третий час ночи. Все вокруг спали. Я сидела рядом с Гарри Стайлсом, в каких-то паре метрах от дверей в его спальню. Мы оба сидели на его диване, нас разделяли только дурацкие сантиметры, и мы оба были в пижамах. Это новый уровень наших отношений, или просто я влюблённая идиотка? – И что теперь? – задала я вопрос, который мучил меня все это время. Голос сел. Я так надеялась, что Стайлс, если и заметил, списал это на то, что я переживала. О настоящей причине ему лучше не знать. Я поняла, где искать крестраж – какая я умница!.. Но что делать с этим знанием? – Мне кажется, сначала нужно поговорить с Дамблдором, – вздохнул Стайлс. – Не стоит предпринимать что-либо без его одобрения. У меня на мгновение замерло сердце, и я, кажется, покраснела. Дамблдор должен был быть моим первым выбором. Я должна была, сломя голову, бежать к нему, чтобы сообщить о крестраже. И ещё бы полтора года назад я бы так и сделала. – Пошли, – поднялся Стайлс. – Сейчас? – опешила я. – Конечно, – кивнул мужчина. – В таких вопросах медлить не стоит. Он был абсолютно прав. Но в голове пульсировала мысль: что подумает Дамблдор, если узнает, что я под покровом ночи побежала в спальню Стайлса? – Надень мантию, – бросил мужчина, убирая волшебную палочку в карман халата. – Не хватало мне ещё объяснять, почему я с тобой хожу по ночным коридорам Хогвартса. Я снова покраснела, но он на меня не смотрел. Слава Мерлину. Через пару минут мы уже шли к кабинету директора. Стайлс двигался такими быстрыми шагами, что мне с моим низким ростом (и, соответственно, короткими ногами), приходилось за ним почти бежать. Я не могла не отметить про себя, как же странно все всегда происходило: сначала целый год кажется, что прогресса больше нет, что я зашла в тупик, а потом в одну ночь все вдруг... меняется. – Что-то случилось? – Дамблдор встретил нас сразу же, как Стайлс назвал пароль от его кабинета. Директор тоже был в халате – в такое время, очевидно, спали все, кроме меня. Что ж, а что ещё делать, когда твои собственные навязчивые мысли не дают тебе уснуть? – Грин считает, что нашла местоположение следующего крестража, – сказал Стайлс, кивнув на меня. Для директора это был кивок на пустоту. – И я с ней согласен. Сердце екнуло. Мы со Стайлсом не так уж часто соглашались хоть в чём-то: что бы ни происходило в моей жизни, мнения у нас с преподавателем Зельеварения всегда были разными. Особенно касательно нашей борьбы с Волдемортом. Я считала, что нужно бежать и всех спасать, Стайлс – что мне стоит довериться взрослым. Он был уверен: он знает, как лучше. Я всегда упрямо доказывала, что это не так. Хотя... нет, далеко не всегда. – Я предполагаю, вы здесь сейчас с мисс Грин? – Да, – кивнул Стайлс. Он посмотрел в мою сторону, но его взгляд ни за что не зацепился. – Я надеюсь. – Я здесь, – пробормотала я. Мне показалось, что губы Стайлса тронула улыбка, но я быстро отмела эту мысль – что за глупость. – Проходите, – кивнул директор. Стайлс взял на себя роль рассказчика, подробно объясняя, что было написано в дневнике Лили, и почему мы оба думали, что это важно. Я лишь изредка добавляла какие-то комментарии. Меня вдруг по-настоящему ударило мыслью: я нашла крестраж. Это значило, что уже в скором времени мы все будем на шаг ближе к победе над Волдемортом. Это также значило, что мое относительно спокойное существование снова подходило к концу, что мне снова нужно будет с головой окунуться в приключения, о которых я не просила. Возвращаться в которые я совсем не хотела, потому что последнее «крупное» приключение стоило мне крестного, а «мелкие» – множества нервных клеток. Руки задрожали, а дышать стало трудно. Мне захотелось где-нибудь спрятаться. На то, чтобы все объяснить, Гарри потребовалось без малого минут двадцать. Дамблдор некоторое время молча глядел в раскрытый дневник Лили, а потом сказал: – Я думаю, вы правы. Я резко втянула в себя воздух. Я так надеялась, что хоть кто-нибудь скажет, что я все выдумала. Что я просто хотела увидеть связь там, где ее не было. – И что теперь делать? Лично мне вдруг захотелось вернуться в свою кровать и уснуть. Решение почитать дневник сестры на ночь теперь казалось самым глупым в моей жизни. – Я считаю, что нужно действовать быстро, – сказал Дамблдор. Он посмотрел на меня, и я вяло кивнула. А что ещё делать? – Мы не знаем, кто и где подслушивает. Не знаем, может, Волдеморт решит переместить крестраж. Действовать надо… Я бы сказал, сейчас. – Сейчас? – переспросила я. – Да, – кивнул Стайлс. – Чем быстрее, тем лучше. – В таком случае, предлагаю такой план действий, – Дамблдор поднялся из-за стола. – Чарли, Гарри, вам хватит получаса на сборы? – Более чем. – Да, – кивнула я. Меня покинули все слова. Все начало слишком быстро развиваться. – Через полчаса я хочу, чтобы мы все встретились около хижины Хагрида. Будете трансгрессировать оттуда. – Профессор, вы не пойдёте с нами? – вырвалось у меня. Мысль, что мне придётся добывать крестраж наедине со Стайлсом, нервировала. Я ни разу не отправлялась на задания с ним, хотя каждый раз мужчина утверждал, что именно так сделать и надо было. Что, если бы я сразу же его послушалась, можно было бы избежать большого ущерба. Возможно, все это время я неосознанно его избегала, потому что уже была влюблена. Кто знает. – Нет, – покачал головой Дамблдор. – Нужно, чтобы кто-то оставался здесь. – Томлинсона и Ришар нужно будить? – поинтересовался Стайлс. Выглядел он так, словно ни за что этого делать бы не стал, даже если бы его попросили. – Нет, – повторил директор. – Чем меньше людей пойдёт, тем лучше. Для него – может быть. А я бы совсем не отказалась от группы поддержки в виде Иззи и Луи. Мы разошлись на полчаса. Мои ноги уже давно не ощущались такими ватными. Голова уже давно не гудела от такой всепоглощающей паники. Я помнила, что случилось, когда я обнаружила дневник Риддла. Я не хотела повторения тех ужасов. Меня не успокаивало, что рядом будет Стайлс. Меня вообще ничего не успокаивало. Я попыталась отвлечься на сборы. Пещера, в которую мы направлялись, находилась около воды. Скорее всего, придётся намокнуть. Вероятно, там будет сильный, промозглый ветер. Я переоделась в самые тёплые вещи, которые у меня были, надела ботинки, которые больше всего походили на непромокаемые, набросила обратно мантию-невидимку и порадовалась, что мои соседки так крепко спали. В последний момент я вернулась и повесила на шею оба кулона – мой и Лили. Возможно, брать с собой украшения на такое задание было глупостью, но я буду не я, если не совершу хотя бы одну ошибку. А с этими кулонами мне было спокойнее. Была бы моя воля, я бы ещё пиджак Стайлса нацепила, но, во-первых, со мной и так будет настоящий Гарри Стайлс, а, во-вторых, он наверняка узнает вещицу. Я никогда не наглела настолько, чтобы приходить в его пиджаке на занятия с ним. Я пришла последней – Дамблдор и Стайлс уже ждали меня. Преподаватель Зельеварения освещал свой путь палочкой, директор – фонарем. Я приблизилась к ним и сняла мантию. Сложила, убрала в карман. – Отлично, – тихо произнёс Дамблдор. – Вы готовы? Стайлс кивнул. Я решила, что его ответа вполне хватит. Себя я готовой не чувствовала и врать совсем не хотелось. – Удачи, – губы директора тронула улыбка, которая вселила в меня толику надежды. Это был первый раз, когда мое противостояние Волдеморту было в какой-то степени запланированным. Все мои остальные стычки были либо результатом моего упрямства, либо случайностью. – Иди сюда, – произнёс Стайлс, протягивая мне руку. Если бы мы говорили в полный голос, наверное, эта фраза бы прозвучала как обычный приказ. Повседневный тон Гарри Стайлса. В атмосфере надвигавшегося кошмара (и почему я была так уверена, что все пойдёт не так? Я отправлялась на поиски крестража с одним из самых сильных волшебников поколения, почему моя интуиция нашептывала, что это мне ничем не поможет?) эти слова прозвучали практически успокаивающими. Словно он видел, как я паниковала, и пытался сказать мне, что все в порядке, не произнося этого вслух. Я сделала шаг вперёд и взяла его за руку. Когда мы трансгрессировали с Прайвет-драйв и с площади Гриммо, он сжимал мое запястье так, словно ему было неприятно даже находиться рядом со мной. Сейчас он переплел наши пальцы, словно боялся, что иначе я потеряюсь при трансгрессии. Тогда он был на меня зол. И за нашу ссору, которая произошла на пятом курсе, и за мою глупость, и за то, как я вела себя на площади Гриммо. Да даже за то, что из-за меня ему пришлось работать с Луи Томлинсоном – одним из главных врагов. Я не знала, что сейчас изменилось, но этот год был бешеным ураганом. Иногда мне казалось, что мы со Стайлсом действительно подружились. В другие дни я осознавала, что все – в моей голове. Что я придумала себе дружелюбного Стайлса потому, что влюбилась. Но сейчас я только крепче ухватилась за его руку, потому что она казалась единственным оплотом стабильности на свете. Последние шесть лет что бы ни случалось, этот человек был рядом. А потом меня закрутило в трансгрессии.