George Ezra – Budapest
Чарли
Я еще никогда не чувствовала себя так. Если честно, я даже не понимала, как конкретно я себя чувствовала. Мир давил. В глазах темнело. Все мое тело тряслось, и мне хотелось бежать, куда глаза глядят (забыв о том, что глаза видели плохо). Убежать, спрятаться, больше никогда не попадаться на глаза никому. Крестраж был ненастоящим. Все было зря. Гарри практически погиб из-за меня. И это – зря. Зря. – Чарли, – голос донесся издалека, и сначала я даже не поняла, что обращались ко мне. На какое-то время я забыла, кто я и как меня зовут. Чья-то рука коснулась моего плеча, и я подскочила. Только в тот момент до меня дошло, что я каким-то образом ухитрилась выбежать из больницы и добраться до той самой скамейки, на которую меня выводила гулять Иззи все те разы, что она приезжала меня проведать. Той самой, на которой я разговаривала с Найлом в ночь, когда Гарри очнулся. Меня трясло, каждую клеточку моего тела. Кажется, я снова плакала. Мне совсем не нравилось так часто плакать – с каждым разом я все больше падала в собственных глазах. Мерлин, ну почему я не могу держать себя в руках? – Грин, – я открыла глаза, но в пространстве все еще ориентировалась с трудом. Ладонь пропала с моего плеча, но ненадолго. Меня обняли за плечи. – Грин, все хорошо. – Ничего не хорошо, – выдохнула я. У меня не получилось сказать это сразу. Я задыхалась, заикалась, пыталась держаться на поверхности. – Ненастоящий. Он ненастоящий. – Мы найдем настоящий. И тогда мое сознание до конца поняло, кто сидел рядом. Я повернула голову и посмотрела на Гарри. Слезы застилали глаза, так что я мало видела, но я точно знала – это был он. Границы между нами за время пребывания в больнице стерлись. – Нет, – ответила я. Мужчина нахмурился. – Что, «нет»? – Никакого «мы». Больше никакого «мы». Мой голос предательски дрожал. Я даже подумать не могла о том, чтобы снова пойти на поиски крестража со Стайлсом. Да и Иззи с Луи тоже исключались – я просто не могла подвергать их такой опасности. Волдеморт был моей проблемой, мне ее и решать. Даже если я погибну в процессе. Хотя об этом думать совсем не хотелось. – Грин, – начал было преподаватель Зельеварения, но я его перебила. В обычной ситуации я бы обязательно дала ему договорить, потому что не забывала выдерживать между нами вежливую дистанцию. Но последние две недели добили меня окончательно, и теперь мне было плевать на все существующие правила. – Нет, – прошипела я. Слова давались трудно – им мешали слезы. – Нет, я не могу тебя потерять. Ты единственная семья, которая у меня есть. Я почувствовала, как мужчина напрягся. На мгновение его рука схватилась за мое плечо сильнее, и он сказал: – Мы не семья. – Я знаю, – огрызнулась я. – Не по крови. Но не тебе отрицать, что ближе тебя у меня никого нет. И наоборот, – подумала я. Это была такая эгоистичная мысль: я же совсем ничего о нем не знала. Да, сегодня он признался, что его родная семья никогда не испытывала к нему теплых чувств, но это вовсе не значит, что он в принципе ни с кем не близок. Иззи, например, можно считать его подругой. Может, у него есть и другие друзья. А может, даже девушка. В конце концов, была Фейн, может есть кто-то еще. Глупо думать, что я знаю человека, которого вижу пару раз в неделю. Да, он много раз спасал мне жизнь (и жертвовал своей ради меня), но это совсем ничего не значит. Стайлс тяжело вздохнул, а затем обнял меня крепче. Мне не стоило все это говорить, но я ничего не могла с собой поделать. Атмосфера больницы давила, я слишком много нервничала в последнее время, и теперь я отходила.Иззи
– Не могу поверить, – нахмурилась я. Чарли убежала сразу же, как Дамблдор сообщил новости. Никто не удивился: девушка прошла через слишком много, чтобы спокойно воспринять то, что все было напрасно. В конце концов, она почти потеряла Гарри. Стайлс бросился за ней через пару секунд, ничего не сказав. Я заметила, как Луи неодобрительно нахмурился, и вздохнула: только Гарри в данной ситуации мог хоть как-то ей помочь. Никто из нас не был там, с ними. Не понимал в полной степени, что произошло. – И что теперь делать? – спросил Луи. Он стоял, прислонившись к подоконнику. Окно все еще было открыто, и палата была наполнена свежим весенним воздухом. – Искать дальше, – только и ответил Дамблдор. – Я предполагаю, что крестраж забрал кто-то ранее, но вряд ли уничтожил. Задача усложняется: нужно понять, кто мог забрать крестраж. – А у вас есть какие-то идеи? – в надежде спросила я. Дамблдор только покачал головой. – Я собрал вас здесь и еще по одной причине, – продолжил директор после недолгого молчания. – Гарри уже в курсе, так что я могу сказать без него. Я не стала спрашивать о Шарлотте: судя по всему, ее это не касалось, и то, что она ушла, играло только на руку. – Дело в том, что у нас, кажется, заканчивается время. Мы с Луи обеспокоенно переглянулись. – Директор, что… – Волдеморт может начать действовать намного раньше, чем мы думали, – продолжил волшебник. Затем он посмотрел на свою руку, и я впервые за долгое время тоже обратила на нее внимание: там, где еще летом было только маленькое темное пятнышко, теперь потемнела вся кожа. Я нервно сглотнула, понимая, к чему все идет. – И у меня не так много времени. – Профессор, – Луи, возможно, тоже понял. Дамблдор был для него образцом намного дольше, чем для меня, и осознание давалось ему тяжелее. – Это случилось из-за крестража, который я уничтожил, – директор говорил спокойно, размеренно. Так, словно мы обсуждали погоду. – Я совершил глупость и надел то кольцо на себя. Оно было проклято, и… Совсем скоро, боюсь, вы останетесь одни. С одной стороны, это могло прозвучать комично. Как мы могли быть одни, если нас сформировалась целая команда? В конце концов, «в первых рядах» были Чарли, Гарри, я и Луи. При необходимости у нас была еще вся команда Грин: Найл, Олли, Льюис, Саманта. Я была уверена, что, если будет нужно, к нам присоединятся еще многие – и ученики Хогвартса, и преподаватели, и родители. И даже люди, не имеющие к Хогвартсу никакого отношения. Но, с другой стороны, без Дамблдора мы были и правда «одни». Только этот пожилой волшебник понимал, с чем мы сталкиваемся. Только он знал, что нам делать дальше. Что мы будем делать?.. – Профессор, – Луи, наконец, снова обрел дар речи. – И сколько… – Я не знаю, – директор улыбнулся. Я понятия не имела, как ему удавалось так спокойно говорить о подобных вещах. Я же до сих пор не могла без содрогания думать о перспективе битвы с Волдемортом. – Но, предполагаю, что недолго. – Как давно Стайлс в курсе? – С самого начала, – кивнул Дамблдор. – Еще до того, как я нанял вас с Иззи. Я кивнула. Насколько бы мы ни были приближены к директору Хогвартса, Гарри все равно шел на первом месте. Он был тем, кому Дамблдор доверялся в первую очередь. Луи закрыл глаза и покачал головой. Слишком много информации, которую нужно обработать. – Это еще не все, – тихо продолжил Дамблдор. – Нам с Гарри пришлось… – он замялся, и я растерялась. Директор редко не находил слова. Мне хотелось верить в то, что все будет хорошо. Мы справимся. У нас все получится. Но сколько бы я себе ни зачитывала подобные мантры, они мне не помогали. – Разработать план, - закончил волшебник. – И пришло время посвятить в него и вас. Я нервно сглотнула.Чарли
Я чувствовала себя эмоционально и физически выжатой. Я не уставала так сильно, даже когда мне приходилось самой бороться с Темным лордом. Стайлс заставил меня пойти в столовую и выпить сладкого чая. Ему удалось даже уговорить меня съесть булку, за что я ему была отчасти благодарна – я так давно нормально не ела, что уже стала воспринимать голод как нечто нормальное. – Я так устала от всего этого, – пробормотала я, вздохнув. Гарри смотрел на меня несколько секунд, словно пытаясь найти, что и как сказать. – Осталось совсем немного, и это все закончится. Я горько усмехнулась. – Сам-то себе веришь? Мужчина закатил глаза, но я заметила, что на его губах мелькнула улыбка. В последнее время мы все чаще ерничали друг с другом, и это не приводило к конфликтам. Мне нравилось такое изменение в наших отношениях. Я старалась не думать о том, что произойдет, когда мы вернемся к обычному образу жизни. Пыталась находиться в моменте. – Это правда, как бы ты ни шутила, – заметил Стайлс. Он, как и всегда, пил кофе. Мне кофе совсем не нравился, и я не понимала, как мужчина мог пить его литрами. То же самое я могла сказать и о сигаретах. – Даже несмотря на то, что этот крестраж – подделка, мы нашли уже несколько. Осталось немного. – И убить Волдеморта. – И убить Волдеморта. – Раз плюнуть. – Для тебя – да. Я фыркнула. – Это правда, – повторил он, мягко улыбнувшись, и на мгновение весь мир вокруг меня словно перестал существовать. Проблемы отошли на самый дальний план. Все, что существовало – улыбка Гарри Стайлса, направленная на меня. Такая искренняя и безупречная. – Грин, ты очень способная волшебница. Ты еще даже школу не закончила, а уже наравне со взрослыми магами. Пара лет, и ты меня обгонишь. – Ты преувеличиваешь. – Ничуть, – покачал головой мужчина. – Я согласился на дополнительные с тобой только поэтому. Ты очень способная ученица, и тебе нужно тренироваться. Я знала, что он говорил правду: Стайлс никогда и никому не льстил. Вряд ли бы он стал начинать сейчас только потому, что увидел меня в абсолютно разбитом состоянии. Неужели Стайлс в меня верил? Наши отношения были такими странными, что я никогда не могла точно определить, как он ко мне относился. На протяжении многих лет он бесконечно ко мне придирался, словно я была ничтожеством, которому никогда не суждено чему-либо научиться. И вот, теперь он сидел напротив меня и говорил, что мои магические силы практически равны его – а он был одним из самых сильных волшебников, которых я знала. Говорил, что я смогу победить главного злодея волшебного мира. Неужели все это время он придирался ко мне только потому, что видел мой потенциал? Что если это был его дурацкий способ мотивировать меня совершенствоваться? – Все получится, – он словно настаивал. Было видно, что в своих словах он был уверен. – А мы с Ришар и Томлинсоном, – он впервые не поморщился, вспомнив Луи. – Будем рядом, чтобы тебе помочь. И все твои дружки тоже. Я улыбнулась, но взгляд от чашки с чаем поднять не смогла. Боялась, что, если посмотрю ему в глаза, не смогу от них оторваться.