More Than Words

Fall Out Boy – American Beauty, American Psycho

Луи неуверенно наблюдал за тем, как Чарли и Иззи вышли из дома Дурслей и пошли вниз по улице, чтобы трансгрессировать – место для этого трио выбрало еще вчера, удостоверившись в том, что там Грин и Ришар никто не заметит. Неуверенно Томлинсон чувствовал себя по нескольким причинам: во-первых, ему не нравилось, что они ничего не рассказывали Шарлотте. Девушка точно обидится, и в нынешних условиях это совершенно точно не будет им на руку. Она и так больше не доверяла Стайлсу. Как бы Луи ни мечтал об этом год назад, сейчас все изменилось. Для успешной работы было важно, чтобы они все друг другу доверяли. Во-вторых, Луи не нравилось быть на какой-то спецоперации вдвоем со Стайлсом. Да, они стали меньше ругаться (во многом благодаря февральской драке – они тогда словно пар выпустили), но это не значило, что Луи теперь любил Гарри. Нет. Он все еще помнил все их перепалки в школе. Помнил, как они друг друга ненавидели. Такие чувства сложно изменить. В-третьих, Луи, Иззи и Гарри приехали сюда на машине. На этой дурацкой магловской штуковине, которая скорее напоминала какую-то железную банку на колесах. Вел Стайлс, и Луи даже спрашивать не стал, зачем ему нужно было учиться управлять этой дрянью. А вот Иззи спросила. – Никогда не знаешь, что тебе понадобится в жизни, – пожал плечами в ответ новый директор Хогвартса. Кому и зачем это было нужно, Луи не понимал. И не хотел понимать. Ему просто не нравилось быть зажатым в консервной банке с Гарри Стайлсом. А делать это приходилось: пока Чарли и Иззи не пропадут из вида, вылезать из машины нельзя. Была еще и четвертая причина, по которой Луи было так неуютно: он не хотел проводить никаких воспитательных бесед с Дурслями. Томлинсон слышал много рассказов о них, и ни один не был хорошим. Луи боялся, что бросится в драку сразу же, как один из них откроет рот. – Пойдем, – сказал Стайлс, вылезая из машины. Луи дернул за ручку двери, но ничего не произошло. Дернул еще раз – снова ничего. Мужчина чертыхнулся, потянулся за своей палочкой, чтобы разбить эту дурацкую дверь к чертовой матери, но она все-таки открылась. – Тебе что, еще и как юной леди дверь открывать надо? – прошипел Гарри, наклонившись. В зубах он уже держал сигарету. Когда только успевает? – Понятия не имею, что у тебя за фетиши на магловское дерьмо, – откликнулся Луи, вылезая из машины и отряхиваясь, словно пытаясь очиститься от атмосферы не волшебного мира. – Но ко мне это не относится. Гарри только закатил глаза, запер машину и, посмотрев по сторонам, перешел дорогу к дому Дурслей. Луи последовал за ним, повторив все движения: он понятия не имел, зачем Стайлс так делал, но умирать на дороге не хотел. Стайлс нажал на кнопку звонка. Несколько мгновений ничего не происходило, и мужчина повторил движение. На этот раз кнопку он зажимал раз пять. Каждый – секунд по десять. – Что?! – дверь снова открыл Вернон Дурсль, и выглядел он разъяренно. Наверняка из-за визита Иззи. Гарри упоминал, что семья Грин ненавидит волшебников. Взгляд дяди Шарлотты встретился со Стайлсом, и он его узнал. Стайлс был в этом доме несколько раз: забирал Грин в прошлом году, а до этого – для «воспитательных бесед» подобных нынешней. Вернон Дурсль совершенно точно знал Гарри. И, кажется, его побаивался. За это Луи беднягу-магла винить не мог: Стайлс мог выглядеть устрашающе, когда очень этого хотел. – Что вам надо? – прошипел Вернон. За его спиной появились женщина и молодой парень: Петунья и Дадли, без сомнения. Луи никогда здесь не был, и ему было странно наконец попасть в место, о котором так много рассказывали. Он вроде бы был уже знаком со всеми этими людьми, но в то же время – нет. – Девчонку уже забрала одна из ваших. Луи даже позабавило, как Дурсль-старший не был в состоянии назвать Иззи волшебницей. А Чарли – по имени. Стайлса же это, очевидно, бесило. – Мы не к Шарлотте, – сквозь зубы сообщил преподаватель Зельеварения, и Луи бросил на него удивленный взгляд: Стайлс очень редко называл Чарли по имени. Сейчас это было явно сделано с умыслом. – Мы к вам. Дадли побледнел. Кажется, он хотел сбежать. Луи невольно задумался, что за ужасы рассказали бедному парню родители, что он так относился к вполне безобидным волшебникам. Хотя Гарри нельзя было назвать безобидным. Тут Дурсли правы. Гарри и Дурсль-старший смотрели друг на друга еще несколько мгновений, затем Стайлс раздраженно вздохнул и зашел в дом. – Я вас не приглашал! – возмутился дядя Шарлотты. – Эта тема не для порога, – только и откликнулся Стайлс, продвигаясь вглубь дома. Он тут уже ориентировался, и Луи, улыбнувшись всему семейству, последовал за новым директором Хогвартса. – Что вам нужно?! – повторил Вернон, когда Гарри и Луи достигли кухни. Стайлс встал около обеденного стола и закурил. – Тут не курят, – попыталась возмутиться тетя Шарлотты. – Как грустно, – кивнул Стайлс, даже не попытавшись затушить сигарету. Он делал это специально, Луи это понимал. Он наверняка знал намного больше Томлинсона об этом семействе и их отношениях с Грин, и это был его способ отомстить. Луи все еще не свыкся с мыслью, что Гарри Стайлс, с которым он учился в школе, тридцатитрехлетний Гарри Стайлс, был влюблен в Шарлотту Грин, сестру Лили. Лили, которая была их подругой. Семнадцатилетнюю Чарли. Чарли Грин из пророчества. Девочку, которая выжила. Томлинсону эта идея совсем не нравилась, но делать было нечего – Стайлс никаких поползновений не предпринимал, а Иззи убьет Луи, если он попытается им помешать. Луи оставалось только наблюдать со стороны и надеяться, что они образумятся. Впрочем, то, как Стайлс защищал Грин, ему нравилось. Девушка слишком много несла на своих плечах – хорошо, что за нее было, кому заступиться. – Вам нужно уехать отсюда, – без предисловий сказал Гарри, и все три представителя семейства Дурслей распахнули рты. Луи очень хотелось захихикать, но он не стал. Он вообще не понимал, зачем его взяли: Стайлс очевидно собирался делать все сам. Так зачем ему Луи? Для моральной поддержки? Или чтобы выглядеть еще более устрашающе? – Что? – смог выдавить Вернон. – Как вы знаете, – продолжил Стайлс. Он был моложе дяди Грин, но вел себя так, словно был выше и старше его по всем аспектам. Это явно действовало. – На этом доме работала защита. – Потому что моя сестра погибла за дочь, – подала голос Петунья. Она смотрела в пол. – Да, – кивнул Гарри. – Но защита действовала, только пока Шарлотта была несовершеннолетней. – Она все еще несовершеннолетняя, – фыркнул Вернон. Гарри картинно закатил глаза, и Луи захотелось захлопать в ладоши: он не одобрял его хамского подхода к обучению детей в Хогвартсе, но вот в общении с Дурслями он был прекрасен. – По законам волшебного мира – совершеннолетняя. Это значит, что теперь вы все в опасности. Дадли ахнул, и его мать поспешно обняла его, прижимая к себе. – Я вам не верю. Гарри снова вздохнул, на этот раз выдыхая сигаретный дым. Каждое движение преподавателя Зельеварения было направлено на то, чтобы дискредитировать Дурсля-страшего. В этом Стайлс был просто мастером. – Волшебный мир на грани войны, – сказал мужчина. – И это постепенно перетекает в ваш мир. – И что вы хотите? – Мы нашли вам дом, – влез Луи. Он боялся, что, если не подключится, Стайлс может пуститься в драку. Их главной задачей на сегодня было, чтобы Грин ничего не знала об их визите. А если девушка придет с шоппинга и увидит разрушенный дом и побитого дядю Вернона, она, вероятно, догадается, что произошло. – Представители Ордена помогут вам до него добраться, обеспечат охрану. Вы будете там находиться, пока война не закончится. – И когда это будет? – Вам точную дату назвать? – скривился Стайлс. – Нет, – только и ответил Вернон. Повисла тишина. – Что, «нет»? – наконец, не выдержал Гарри. – Мы никуда не поедем. Точка. – Поедете, – прорычал Гарри. – Почему я должен вам верить?! – всплеснул руками Вернон. – Может, вы с девчонкой в сговоре! Мы уедем, никакого дома нигде не окажется, охраны тоже, вернемся сюда, а она уже переписала дом на себя своими волшебными штучками, и… – Вы что, совсем идиот?! – Как вы разговариваете… – снова начала Петунья, но Дурсль-старший махнул ей рукой: подожди. – Грин не сдался ваш дом, – прошипел Гарри. – У нее, как минимум, есть тот, что ей завещал крестный. Как минимум? – удивился Луи про себя. – Вы видели все те теракты, что произошли за последний месяц? Все трое кивнули. – Они не имеют никакого отношения к вашим террористам. Три пары глаз широко распахнулись. – Это все делает Волдеморт, - продолжал Гарри. – Чтобы показать свою власть. Вернон только фыркнул: это все ваши слова. – Вы что, не понимаете?! – на этот раз не выдержал Луи. Почему эти люди были… такими? Томлинсон знал настоящую семью Чарли: они все были хорошими, радушными, добрыми людьми. Как же так вышло, что вторая половина семейства оказалась полной их противоположностью? – Волдеморт сделает все, чтобы добраться до Грин. Он не побоится схватить вас, пытать, надеясь, что она бросится вас спасать… Луи не стал договаривать. Они с Гарри знали, что Шарлотта, если что, и правда поспешит на помощь. Но Дурсли не знали. Дурсли знали только, что последние семнадцать лет относились к девочке как к мусору. И что после такого отношения она вряд ли попытается их спасти. Вернон сглотнул, очевидно, придя к тому же выводу. – Папа, я поеду с Орденом, – пробормотал Дадли. – Я бы послушал паренька, – заметил Гарри. Вернон несколько мгновений молчал. Луи показалось, что он услышал, как дядя Чарли скрипел челюстью – видимо, так старательно думал. Затем он все-таки сказал: – И что нам делать? Гарри изложил план: Дурсли должны были сказать Чарли, что они едут на выходные к друзьям. Вечером пятницы они соберут все необходимое, сядут в машину и уедут. Ехать придется всего десять километров – там их встретят мистер Хоран, папа Найла, и мистер Джонс, папа Саманты. Они помогут им добраться до домика, где их представят охранникам. – И самое главное, – повторил Стайлс, когда они уже уходили. На этот момент Гарри докуривал шестую сигарету. – Ничего не говорите Грин. Ни о чем. Дурсли кивнули.