Little Mix – Clued Up
Чарли
Двери лифта закрылись, и мы с Луи остались вдвоем. Томлинсон резко, почти со свистом, втянул в себя воздух. – Что мы натворили… И правда: что? Сначала оказалось, что мы выбрали Луи совсем не того персонажа – в конце концов, человек, у которого жену судят за кражу магии, скорее привлекает к себе внимание, чем наоборот. А теперь мы еще и сдали Иззи прямо в руки Амбридж. Кто бы мог подумать, что наши планы пойдут настолько под откос, правда? Про подобные форс-мажоры мы даже подумать не могли. Лифт снова остановился, и я была готова ко всему: что прямо сейчас зайдет Волдеморт, или что, например, нас уже рассекретили, и за нами послали отряд Пожирателей. Или что, допустим, вернутся сотрудники, чьи тела мы позаимствовали. Но нет. Двери открылись, и в лифт зашел Гарри Стайлс. Я забыла, как дышать. – Здравствуйте, директор, – пробурчал Томлинсон, и до меня дошло: так было правильно. Все в волшебной Великобритании теперь знали, кем является Гарри Стайлс. Его уважали и боялись. Я промямлила: – Здравствуйте. Словно услышав что-то особенное в моем голосе, Стайлс, который еще даже до конца не успел кивнуть Луи-Каттермолу, посмотрел на меня. На мгновение наши взгляды встретились, и у меня по всему телу пробежала дрожь. Затем мужчина опустил взгляд. Я поняла, что он смотрел на перстень на моей руке. Я, кажется, побледнела. Лифт снова остановился – у меня уже создалось впечатление, что мы катались в этой чертовой кабине несколько суток – и Луи сказал: – Это мой этаж, – он посмотрел на меня. – Приятно было повидаться. В лифт никто не зашел. Двери закрылись, и он снова поехал. – Какого черта ты здесь делаешь?! – прошипел Стайлс сразу же, как мы остались наедине. – Работаю, – огрызнулась я в ответ. Огрызаться мне совсем не хотелось. Даже наоборот: мне хотелось наброситься на него, сказать, как же сильно я по нему скучала, как я переживала, как я смотрела на карту мародеров каждую чертову ночь, чтобы только удостовериться, что его точка на месте, что с ним все в порядке. Как приятно было понимать, что он больше не точка на карте. В конце концов, точка совсем не передавала его настоящего состояния. А вот сейчас он стоял передо мной настоящий. Живой. Даже не побитый (о чем я только думала? Конечно же, с ним все в порядке). Одетый во все черное, как и всегда. – Грин, ты прекрасно знаешь… – Перестань меня палить, что, если нас подслушивают? – прошипела я. То ли мы так быстро говорили, то ли лифт все-таки ехал медленно. Я сделала глубокий вдох, шагнула ближе к нему и еле слышно прошептала: – Крестраж здесь, у Амбридж. Гарри широко распахнул глаза. – Вы говорили, у Флетчера. – Она отобрала у него. – И вы ему просто поверили?! – даже в своем шепоте Стайлс мог передавать гнев. – А ты что предлагаешь?! Он поджал губы, словно пытаясь совладать с собой. – Могли бы выбрать нормальных персонажей. – А что не так с моим? – Она одна из приближенных Министра, – Гарри почти перешел на свист. – Ты хоть понимаешь, как тебя легко могут рассекретить?! – Где кабинет Амбридж? – я предпочла проигнорировать его вопрос. В конце концов, а что еще делать? Я уже позаимствовала тело абсолютно незнакомой мне волшебницы. Я уже прорвалась в Министерство. Мне оставалось только закончить то, за чем я пришла. Лифт остановился на очередном этаже. Мерлин, сколько их тут? Внутрь зашли двое мужчин, которые с многозначительным «директор» кивнули Гарри. Стайлс же сказал: – Мисс Этвуд, наш этаж. И почти что вытолкал меня из лифта вместе с собой. – Ты вообще понимаешь, во что ввязалась? – прошипел Стайлс. На этаже было безлюдно, и мы могли поговорить – никто ничего не заподозрит. Хотя, вероятно, Гарри сейчас много с кем общался, и на нас бы все равно не обратили внимания: он, в конце концов, был директором главной школы волшебников в стране. Именно благодаря Стайлсу и Хогвартсу Волдеморт мог следить за всеми чистокровками в стране. Гарри, наверное, был теперь кем-то вроде элиты. Как он не уставал работать на два фронта? Мы с Луи и Иззи пробыли в бегах всего месяц, и даже этот месяц провели в сравнительном комфорте, но мне казалось, что я могла в любой момент сорваться. А Гарри был частью этого цирка намного дольше и больше моего. – А ты что предлагаешь? – прошипела в ответ я. Внутри все сияло от одной встречи с ним. Хотелось наброситься на него и обнять: он жив! С ним все в порядке! Снаружи у меня не получалось не отвечать резко и обиженно. Почему он постоянно так со мной разговаривал? Он ведь умел говорить нормально: я помнила наши разговоры во время дополнительных, в больнице… Когда он был настоящим Гарри: тогда или сейчас? – У вас хотя бы план есть? Я покраснела. Гарри сначала вдохнул, а потом начал медленно выдыхать. Пытался не выйти из себя. – Ты выбрала этого персонажа сама, или Томлинсон предложил? Я нахмурилась. Вопросы сыпались один за другим, а ответов у меня не было. Во всяком случае, тех, которые устроили бы Гарри. – Почему именно Луи? – Он среди вас самый идиот. Где-то внутри я даже рассмеялась. Перепалки Стайлса и Томлинсона всегда меня забавляли. – А что не так? – спросила я. Мне очень хотелось поговорить с ним подольше, но я знала, что это неправильно. Нужно было переходить к сути дела как можно быстрее. Время, отведенное нам в Министерстве, было ограниченным. Чем быстрее мы со всем разберемся, тем лучше. – Примроуз Этвуд – одна из трех ассистенток Министра магии. У меня пропал дар речи. Как, Мерлин, как мы могли так облажаться? Почему вообще ассистентка Министра магии шла на работу вместе с обычными сотрудниками? Каким образом мы не знали в лицо ключевых сотрудников Министерства? Как вообще карма подставила нас так, что из кучи волшебников, шедших на работу, Луи и Иззи положили глаз именно на ассистентку Министра магии? Голова закружилась. Мне стало не по себе. Вероятность, что меня раскроют, повысилась в разы. – Я… – пробормотала я, осипнув. – Иззи и Луи выбрали ее сами, случайно. – Я так и знал, что в этом замешан Томлинсон. Я опустила голову и зажмурила глаза. Что теперь делать? В идеале нужно было забирать Иззи и Луи и бежать обратно на площадь Гриммо. Переработать план, а потом попробовать еще раз. Но на Томлинсоне теперь лежала ответственность за жизнь другого человека, а Ришар и вовсе пропала в неизвестном направлении. Вместе с Амбридж. И мы все равно не сможем ворваться в Министерство еще раз. Дважды нам так не повезет. – Так, – вздохнул Стайлс. – Если с тобой вдруг кто-то заговорит о твоей работе, говори, что это все – секретная информация, и ты не можешь о ней распространяться. Я кивнула. Как хорошо, что он мне сказал, кем я была. Если бы я встретила кого-то, кто решил бы со мной поболтать, я бы сдала себя с головой в первую же минуту. – И еще, – мужчина достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и протянул ее мне. – Зачем? – опешила я. – Она курит, – раздраженно пояснил Гарри. Да, соображала я и правда плохо. Я не знала, причина была в том, что я нервничала из-за вторжения в Министерство, или все-таки в том, что я увидела Стайлса. Мне было некомфортно от его взгляда. Некомфортно в хорошем смысле. Так вообще могло быть? – Если вдруг кто-то пригласит тебя покурить, лучше соглашайся, чтобы не привлекать к себе внимание. Я кивнула. – Если вдруг спросят, почему марка магловская, – он вложил пачку сигарет в мою руку. Наши пальцы соприкоснулись, и по моему телу прошла дрожь. – Скажи, что решила попробовать экзотику. Потом скажи, что их сигареты – такая же мерзость, как и сами маглы. Поняла меня? Я поджала губы. Мне совсем не хотелось курить ни с кем из Министерства. И еще больше мне не хотелось говорить гадости. Я кивнула. – Кабинет Амбридж прямо по коридору. Стайлс развернулся, чтобы направиться к лифту, когда я выпалила: – А ты здесь что делаешь? Мужчина вопросительно изогнул бровь, словно мой вопрос был чем-то абсурдным и смешным. – Я один из главных советников нового Министра, – ответил он, вызывая лифт. – Я здесь часто бываю. Я кивнула, а затем заставила себя развернуться и пойти дальше по коридору. Когда я услышала, как лифт прибыл, открыл двери, а затем их закрыл, я еще раз огляделась – вокруг никого не было – и достала свою мантию-невидимку. Чье бы тело я ни позаимствовала, в кабинет Амбридж лучше было врываться невидимой.Иззи
Кажется, я находилась в состоянии шока. Причем шок был таким глубоким, что, по-моему, у меня даже сознание отделилось от тела, и теперь я наблюдала за своей жизнью со стороны. Жизнь эта мне совсем не нравилась. Изабеллу Ришар в ней отделили от друзей и забрали на суд. Изабелла Ришар передо мной сидела бледная, как простыня, и изо всех сил пыталась держать себя в руках, вести себя профессионально. Иззи передо мной даже не выглядела как Иззи. Она носила чужое лицо, и это лицо ей совсем не шло. Рядом с Иззи сидела Долорес Амбридж. Ее спина была такой прямой, словно под пиджаком была скрыта доска, к которой привязали женщину. Рядом с Амбридж расположился Яксли – знаменитый Пожиратель, один из самых близких к Волдеморту. Перед столом, за которым сидела троица, ходил патронус Амбридж – конечно же, кошка. Только этот Патронус и позволял Изабелле Ришар чувствовать себя более-менее живой. Потому что, если бы его не было, Иззи, то есть я, уже бы умерла от одного вида Дементоров, которые кружили по залу суда. – Приведите миссис Каттермол, – произнесла Амбридж, и я вздрогнула. Моя душа, кажется, вернулась в тело, потому что я снова начала видеть мир от первого лица. Я не встречалась с Амбридж до этого, только слышала рассказы Шарлотты и Гарри. Оба ее ненавидели. Грин потому, что Амбридж мешала ее образованию. Стайлс потому, что Амбридж стала причиной шрамов на руках Чарли. Они были такими милыми, и даже в этой ситуации я не могла об этом забыть. Сейчас я видела Амбридж вживую, слышала ее голос, и я не могла избавиться от ощущения, что меня словно облили грязью. Или чем-то таким же мерзким. От звука ее голоса по коже бежали мурашки. На ее лицо было невозможно смотреть: хотелось сразу же отвернуться, только чтобы больше никогда не встречаться с ней взглядом. От нее исходила мерзкая аура. Мне хотелось как можно быстрее отсюда выбраться. Я нервно озиралась. Мне не нравился зал заседаний. Всегда ли он выглядел так пугающе, или такое восприятие у меня появилось из-за дементоров? Мне говорили, что Грин уже судили. На пятом курсе. Тогда на Дадли напал дементор прямо в магловском Лондоне, и девушка его защитила. Из-за того, что Шарлотта спасла жизнь маглу, ее хотели лишить магии. Министерство и до Волдеморта было гнилым местечком. Наверное, с его приходом к власти поменялась только статуя на входе. Я дернула головой. Двери в зал суда раскрылись, и зашла неприметная, низкая женщина. Ее лицо было бледным как полотно, она вся дрожала. Ох, и не думала эта женщина, получив в одиннадцать лет весточку о том, что она волшебница, что все сложится вот так. Что лучшая новость в ее жизни приведет ее в самый страшный кошмар. – Присаживайтесь, – пропела Амбридж. Женщина, споткнувшись, добралась до стула напротив нашего стола. Если нас «грел» Патронус Амбридж, то вот миссис Каттермол было хуже. Ее никто не охранял. У нее даже палочки не было, чтобы этого самого Патронуса вызвать. Мне оставалось только догадываться, какие ужасные чувства она сейчас испытывала. Какая тоска на нее накатила. Какие темные воспоминания боролись за первое место в ее голове. – Душновато здесь, – заметила Амбридж и расстегнула свой пиджак. Я следила за движениями ее рук машинально, потому что я все еще не могла поверить в то, в какой заварухе мы оказались. Мы ворвались в Министерство Магии. Я никогда не думала, что буду проникать куда-либо нелегально. И уж тем более я даже вообразить не могла, что когда-нибудь окажусь в Министерстве Магии в чужом теле, будучи разыскиваемой по всей стране. Амбридж расстегнула пиджак, и мой взгляд сам наткнулся на цепочку, которая висела на ее шее. На цепочке красовался золотой кулон. Наш кулон. – Мафальда, что-то не так? Я дернулась, возвращаясь в реальность. Чарли и Луи зря бродили по Министерству в поисках крестража. – Нет, все так, – я выдавила из себя улыбку. – Очень у тебя, Долорес, красивый кулон. Губы Амбридж расплылись в широкой, омерзительной улыбке. – Да, – кивнула она, дотронувшись до кулона. – Семейная реликвия. Я ведь, в конце концов, чистокровная волшебница. С этими словами главная врунья волшебной Великобритании повернулась к сидевшей напротив нас мертвенно бледной дрожащей миссис Каттермол. – В отличие от вас, душенька. Женщина напротив затряслась сильнее. Мне очень хотелось броситься к ней и обнять. Трансгрессировать прямо отсюда, спасти ее. Никто не заслуживал такой участи. – Миссис Каттермол, у кого вы украли магию?Чарли
Амбридж была главой Комиссии по учету маглорожденных. Иными словами, она отправляла всех, кто не принадлежал чистокровным семьям, на верную смерть. Когда мы с Найлом, Олли, Льюисом и Самантой почти скормили Амбридж паукам в Запретном лесу, Гарри орал, рвал и метал. Мне тогда было даже немного стыдно: как же мы все-таки плохо поступили! Может, Долорес Амбридж все-таки не заслужила такого отношения к себе? Может, она просто не успела открыться с хорошей стороны? Я смотрела на документы, лежавшие на ее столе, на списки людей, которых разыскивали для суда, и понимала, что зря мы с ребятами тогда не довели дело до конца. Ее кабинет был практически копией того, который она сделала себе в Хогвартсе – все в розовых тонах, повсюду картины с котиками. Я любила кошек (как там Патрик?), но этих я не выносила. На ее столе лежала целая стопка листовок. На них двигалось мое лицо. Листовки говорили, что я самая нежелательная личность в волшебном мире. Меня нужно поймать. За мою поимку обещали дать много денег. Когда мой взгляд только упал на листовки, у меня даже скрипнули зубы. Мне очень сильно захотелось сжечь кабинет Амбридж и все Министерство. Во всем виноваты они. Если бы они поверили Дамблдору, если бы начали действовать раньше, нам с Луи и Иззи не пришлось бы сбегать, прятаться, врываться в Министерство… Я махнула головой, отгоняя от себя все эти мысли. Мне хотелось разнести весь кабинет Амбридж, оставить ясные намеки на то, что в кабинете была та самая «Нежелательная», о которой трубили на каждом углу. Мне хотелось уничтожить Министерство, но мы пришли сюда совсем не за этим. Нам нужно было найти дурацкий крестраж. Тот самый, из-за которого погибла сестра Лиама и почти погиб Гарри. Воспоминание послало дрожь по всему телу и заставило двигаться. Методически, не снимая мантии-невидимки, я начала обыскивать кабинет. Я не пыталась действовать аккуратно – пусть Амбридж знает, что здесь кто-то был. Пусть понервничает, что даже на таком высоком посту она не в безопасности. В ее кабинете было много всего. Преимущественно – документы, документы, документы. И все – о новых ограничениях при новом Министре. Амбридж явно попала в свою мечту: теперь она могла доставать людей на уровне страны, а не только школы. Чем больше ящиков я опустошала, чем больше шкафов прочесывала, тем больше убеждалась – крестраж она в кабинете не хранит. В этом была доля смысла: кто вообще держит такой важный объект в своем кабинете? Но ведь она не могла знать, что такое отобрала у Флетчера, правда? В конце концов, и сам Флетчер думал, что просто украл чью-то семейную реликвию. – Долорес на месте? – послышался чей-то голос из приемной, и я напряглась. – Черт, – прошипела я, сильнее кутаясь в мантию-невидимку. Не хватало еще, чтобы меня кто-нибудь заметил. – Нет, – голос секретаря. – Мне нужны кое-какие документы, она должна была оставить их на мою фамилию… – Секундочку, я проверю. Я резко втянула в себя воздух: не дай Мерлин, что кто-нибудь услышит, как я дышу. Дверь в кабинет открылась, секретарь зашел и замер на месте, не сделав и трех шагов. Он в шоке смотрел на весь тот кавардак, что я устроила. – Что за… Я не дослушала концовку фразы, потому что вылетела из кабинета и бросилась обратно в коридор, к лифту, пока никто не заметил, что я была рядом. К счастью, лифт открылся сразу же. К большому несчастью, там снова был Гарри. И я наступила ему на ногу. – Да какого хрена! – возмутился он, отпрыгивая. Двери лифта закрылись, и я стянула с себя мантию, пытаясь привести в порядок дыхание. – Грин, ты с ума сошла? – В ее кабинете ничего нет, – прохрипела я. Сердце колотилось где-то в горле – я так близко подошла к тому, чтобы меня поймали. Гарри несколько мгновений задумчиво меня рассматривал, и я вся покрылась мурашками. Как хорошо, что я сейчас была не самой собой. Я бы не выдержала, если бы он так пристально разглядывал реальную меня. Затем он сказал: – Попробуй зал суда.Иззи
Мне было тяжело смотреть на то, что происходило вокруг меня. Амбридж и Яксли допрашивали миссис Каттермол, задавая вариацию одного и того же вопроса:У кого вы украли магию? Где тот несчастный волшебник, которого вы лишили способностей? Вас не мучает совесть? Как вы отобрали у волшебника магию? Почему вы считаете себя в праве воровать? Кто рассказал вам, как красть магию? У вас были помощники?
Голова шла кругом. Как, ну как волшебники, которые с самого детства учились бок о бок с маглорожденными, могли вдруг поверить, что все эти люди – воры, преступники? Как, по их мнению, одиннадцатилетки по всей стране массово крали магию? Почему люди так хотели верить в бредни? Неужели все это время в большинстве чистокровных волшебников скрывалась такая ненависть, что они были готовы уцепиться за любую соломинку? И, если так, то за что можно было так ненавидеть таких же волшебников, как и мы? Почему то, в каких условиях мы родились, хоть что-то меняло? Я уже начала забывать о своем задании, но тут Амбридж повернулась ко мне, и кулон на ее груди сверкнул в свете лампы. Меня словно разбудили. Мерлин, что же делать? – Я сзади, – голос Грин у меня за спиной заставил меня подскочить. Но не сильно. Кажется, я научилась держать себя в руках. – Это ведь наш кулон, да? Она говорила еле слышно, так, чтобы ее слова не долетели ни до Амбридж, ни до Яксли. Хотя я предполагала, что эти двое были так сильно увлечены допросом, что не заметили бы. Я еле заметно кивнула. – Я беру на себя Яксли, ты – Амбридж, - прошептала Чарли. – Остолбеней. Я снова еле кивнула. – На счет три. Я не слышала «один» и «два», но отчетливо услышала «три». Я тут же направила свою палочку на вздрогнувшую Амбридж и крикнула: – Остолбеней! То же заклинание послышалось слева от меня. Затем два тела – Амбридж и Яксли – упали на пол. Миссис Каттермол, которая все еще сидела в кресле, вскрикнула. Патронус Амбридж пропал, потому что его хозяйка временно была не в состоянии его контролировать. Дементоры почувствовали это сразу же. Зал суда начали заполнять тьма и безнадежность. – Экспекто Патронум! – закричала Шарлотта, которой уже не нужно было скрываться. Помещение осветила вспышка света, а потом передо мной появилась красивая лань. Она прогарцевала в центр зала суда, встала прямо перед бледной миссис Каттермол и остановилась. Дементоры тут же отступили, прижимаясь спинами к стенам. Я никогда не видела патронус Грин, только слышала о нем. Он и правда был красивым. – Я займусь кулоном, – бросила Чарли. – А ты освободи миссис Каттермол. – Где Луи? – спросила я, бросаясь к пленнице. Женщина смотрела на нас обеих с ужасом. Ее лицо было совсем бледным, а ее саму била сильная дрожь. Мне еще никогда не хотелось кого-нибудь обнять и успокоить так сильно, как в тот момент. – Пошел расколдовывать тот чертов кабинет, – махнула рукой Чарли. – Как мы будем его искать? – нахмурилась я. Я не могла молчать, молчание пугало. Но и на ответы на мои вопросы я обращала мало внимания: я концентрировалась на миссис Каттермол передо мной, пыталась подобрать заклинания, которые ее быстро освободят. – Я не думала об этом, – ответила Грин. – Сначала надо разобраться с кулоном. Джеминио! Кулон на шее Амбридж раздвоился. Чарли отстегнула тот, который был крестражем, и убрала во внутренний карман своего пиджака. Я махнула палочкой, и оковы, скреплявшие руки и ноги миссис Каттермол, упали. – Кто вы? – прохрипела несчастная женщина. Я не могла даже представить, как она себя чувствовала: да, мы с Чарли и Луи были в бегах, но мы не сидели на суде перед Долорес Амбридж, которая заявляла, что наша магия – краденная. Амбридж все так же неподвижно лежала на полу, только ее глаза стреляли из стороны в сторону. Она наверняка поняла, кто были люди перед ней – даже если она еще не поняла, кто конкретно из нас Шарлотта Грин, она наверняка знала, что Девочка-которая-выжила была здесь. – Вам совершенно точно лучше не знать, – ответила Грин. – Иначе вас будут не только из-за магии судить, – девушка повернулась ко мне. – Пошли отсюда. Быстро. На мгновение в мою голову закралась мысль: что, если Чарли оставит Луи здесь? В конце концов, ее главной целью было не хранение нас с Томлинсоном в целости и сохранности. Ей нужно было найти крестражи. С этим она справилась. Потом я махнула головой: какая глупость. Чарли была одним из немногих людей, которые действительно ценили дружбу. Своих друзей она ставила выше самой себя. За меня говорила паника, и мне нужно было учиться ее затыкать.Чарли
Мы вышли из зала суда, и внутри меня бурлили тысячи эмоций: я не могла поверить, что мы все-таки нашли крестраж, была безумно этому счастлива – в конце концов, теперь мы не стояли на месте, а были на шажок ближе к цели. Я переживала, потому что нам еще нужно было каким-то образом найти Луи и выбраться из Министерства. Я была взбудоражена, потому что мы вломились в Министерство. Наконец, я все еще не могла забыть, что сегодня увидела Гарри – приятное дополнение к такой неприятной вылазке. Когда я вновь увидела людей, сидевших в коридоре перед залом суда – а их здесь было, по меньшей мере, десятка два – во мне словно что-то щелкнуло. Я не могла смотреть на этих бедняг, которые, во многом как и я, оказались в полной заднице не из-за чего. Просто потому, что родились не в том месте, не в тот момент и не у тех родителей. – Вы можете идти домой! – воскликнула я. Иззи и миссис Каттермол, которую она вела под руку, резко остановились и в неверии уставились на меня. Что там надумала себе миссис Каттермол, я не знала, но вот с Ришар все было понятно. Ее взгляд словно кричал: ты совсем рехнулась?! Все сидевшие в коридоре маглорожденные уставились на меня, как на сумасшедшую. Я вспомнила, в чьем теле была. Если я и не знала, кем я была, пока мне не сообщил Стайлс, то вот люди, которые не скрывались от всего волшебного мира, наверняка были умнее. Это все равно, что услышать от Волдеморта, что он теперь – главный добрый волшебник Великобритании. Замена Дамблдору, так сказать. Только вот Дамблдор и сам не был добром во плоти, – подумала ехидная часть меня, и я от нее отмахнулась. Нужно было прекращать читать бесконечные сплетни и отрывки из книги Скитер. Они путали меня. Из-за всего этого бреда я начинала себя чувствовать так, словно нигде и никому не принадлежала. Словно все мне врали. Я махнула головой: нет. Я знала, где я принадлежала. Мое место было рядом с Иззи, Луи и Гарри. Нам нужно было найти крестражи и уничтожить их, чтобы убить Волдеморта. Когда мы убьем Волдеморта, волшебный мир будет свободен. Все легко. И без Риты Скитер. – На сегодня все суды отменены! – рявкнула я. Кажется, такой мой тон больше был похож на правду, потому что все люди вдруг зашевелились. Иззи все еще смотрела на меня, нахмурившись. А чего она от меня, собственно, ожидала? Я не могла просто так уйти отсюда, зная, что ждет этих людей. Да, я не могла спасти всех, кому предстоял суд, но я могла попытаться спасти хотя бы часть. Дать им надежду. – Проследуйте за нами в атриум, – произнесла Ришар. Сначала она сказала это тихо, но потом откашлялась. Нам не под стать было так говорить. Мы же, в конце концов, работали в Министерстве. Месте, которое заправляет всей волшебной Великобританией. – Оттуда мы направим вас по домам. Мы переглянулись. Мы играли с огнем, и мы это знали. Если Стайлс об этом услышит, он нас убьет (Мерлин, а Иззи ведь даже не знала, что Гарри тоже был в Министерстве). И сожжет Министерство. Но мы начали играть с огнем еще до этой вылазки. Что уж тут поделаешь. Сейчас, когда крестраж лежал в кармане моего пиджака, я осознала, в какой ситуации мы находились. По телу начала пробегать мелкая дрожь, которую я никак не могла контролировать. Паника, которую я затыкала подальше, начала мной овладевать. Соберись, Грин. Осталось совсем немного. Я не помнила, как мы спустились в атриум: все это время тщетно пыталась совладать со своим дыханием, уговорить свое сознание не паниковать еще хотя бы полчаса. Выход был так близко. – Вот вы где, – прошипел голос, и меня схватили за локоть. Я почти закричала, но вовремя себя одернула. – Мерлин, где тебя носило? – таким же тихим голосом спросила Иззи. С нами поравнялся Луи. Выглядел он (Каттермол) очень потрепанным. А еще насквозь мокрым. Я боялась даже спрашивать, насколько удачным была его операция по спасению кабинета. – Это твоя жена, – прошептала я, кивая на миссис Каттермол. Она шла впереди и еще не заметила, кто присоединился к нашей процессии. Луи вздохнул, закатил глаза, словно крича «Ну, за что мне это все?», и подошел к своей жене. Он положил руку ей на плечо и что-то спросил. Плечи женщины мгновенно расслабились, она прижалась к Луи ближе. Иззи держала меня под локоть, и ее хватка стала сильнее. Мне захотелось тоже закатить глаза, но я себя одернула: будь это Стайлс, я бы уже пыталась утонуть в озере. А мы с ним даже не встречались. – Мэри? – донесся до нас голос, который один в один был похож на новый голос Томлинсона. Мы втроем замерли. У меня по спине пробежал холодок. Мерлин, мы ведь уже так близки к выходу. Миссис Каттермол развернулась. Мы последовали ее примеру, хотя в этом и не было необходимости: мы и так уже знали, кого увидим у себя за спинами, как бы мы это ни отрицали. В паре метров от нас стоял настоящий мистер Каттермол. Его жена, которая с таким доверием прижалась к своему ненастоящему мужу, побледнела и распахнула рот. Казалось, она хотела задать какой-то вопрос, но только не могла понять, как его сформулировать. – Мы в заднице, – прошептала Иззи, тем самым подводя итог всему сегодняшнему дню. Я крепче сжала крестраж у себя в кармане и прошептала: – Срочно валим. – Я отойду… – тут же начал вылезать из объятий своей псевдо-жены Луи. Мы находились в эпицентре такой растерянности, что у нас был шанс уйти. Нужно было только быстрым шагом достигнуть каминов, из которых мы вылезли несколько часов назад. А оттуда – трансгрессировать. Луи подошел к нам. Иззи взяла нас обоих за руки. Бежать нужно было только так. Чтобы никто не отстал и не потерялся. – Уходим, – шепнула Ришар. Часть тех людей, которых мы вывели из зала суда, уже отправилась домой. Это были те, кто не оглядывался и не переспрашивал – им сказали, что можно идти, и они воспользовались разрешением. Если уж кто передумает, то они уехали. Их не ищите. В атриуме все равно оставалось несколько растерянных маглорожденных. Они пережили столько стресса за последнее время, и в особенности – за последний день, что сейчас не могли сообразить, что же им делать. – Стойте! Мы все замерли. В атриуме появился Яксли. Прямо за ним быстрым шагом шел Гарри. Расколдовал, скотина, – подумала я без толики злости. Стайлс играл на два фронта. Естественно, он должен был расколдовать Яксли. Мне так хотелось забрать Гарри отсюда. Плевать на двойную роль. Плевать, что за ним будут охотиться – я живу в таком состоянии, и ничего страшного. И он справится. Зато он будет рядом. Я буду знать, что с ним все в порядке. – Валим, – повторила Ришар. Ее хватка на моей руке стала крепче. Я не думала о том, что она будет делать: ее делом было вытащить нас отсюда, нашим с Луи – не дать другим нам помешать. Свободной рукой я выхватила свою палочку и направила на Яксли. Мой взгляд на мгновение встретился со взглядом Гарри. Я буквально слышала его мысли: Только не Экспеллиармус. Они так и так догадаются, что сегодняшнее вторжение в Министерство – дело рук сподвижников Шарлотты Грин. Но они могут не догадаться, что это дело рук самой Шарлотты Грин. И уж лучше им не знать. Так у нас фора будет больше. Так что я направила палочку на Яксли и прошептала, ухмыляясь: – Сектумсемпра. Все пошло не по плану в ту же секунду. На то мгновение, что мир еще был статичным, мне показалось, что я заметила, как в глазах Гарри мелькнуло что-то, похожее на гордость. То ли за то, что я наконец-то использовала не Экспеллиармус, то ли за то, что я наконец-то заматерела для таких заклинаний. Я не могла причинять боль другим. Сколько раз Стайлс ни пытался меня научить подобным проклятьям, я просто не могла себя заставить причинять боль. А потом мир вокруг превратился в хаос. Яксли бросился в мою сторону, и заклинание промазало. По-моему, оно даже не попало ни в кого из людей. Я успела только подумать: хорошо, что не в Гарри. Иззи крутанулась на месте. Все вокруг превратилось в вакуум. Я снова подумала, что лучше бы поехала на метро. Еще через мгновение мы стояли на пороге нашего дома на площади Гриммо. Я нащупала в кармане крестраж. У нас получилось. Мы дома. Облегчение длилось не больше пары секунд. Потом я услышала, как Иззи взвизгнула, а Луи выругался. Еще момент – и мы снова были в вакууме. А потом мы стояли на опушке леса. Я понятия не имела, где мы находились, и на мгновение растерялась. Я снова нащупала крестраж – он был на месте. В голове была какая-то каша. Что произошло? Куда делся дом на площади Гриммо? Да и вся площадь? – Луи! – я никогда не слышала, чтобы Иззи так громко кричала. Да я и не представляла, что ее голос мог так визжать и ломаться. Я резко вернулась в реальность. Я повернулась на голос Ришар, и сама вскрикнула, закрывая рот руками. Томлинсон стоял, прислонившись к дереву. Его лицо было мертвенно бледным, глаз он не раскрывал и сильно морщился. Правой рукой он держал левую, но это мало чем помогало – его левая рука была исполосована глубокими ранами, из которых сочилась кровь. На земле вокруг уже образовались большие пятна. – Что случилось? – воскликнула я, хотя ответ я уже знала. Иззи стояла, зажимая рот руками. Ее колотила мелкая дрожь. Я не знала, что бы случилось со мной, если бы я увидела Гарри в таком виде. – Яксли, – пробормотала Иззи. – Яксли ухватился за меня, когда я начала трансгрессировать. Я поняла это слишком поздно, когда мы уже были практически на площади Гриммо, я бы не успела поменять решение… – она всхлипнула, а затем стащила с плеча свою сумочку. – Он узнал, где находится наше убежище. Туда больше не вернуться. Туда больше не вернуться. Эти слова прозвучали словно гром в моей голове. Я не очень любила квартиру на площади Гриммо, но это все равно было чем-то вроде дома. Я привыкла там жить. С этим местом меня связывало множество воспоминаний. Пока мы были там, мы были в безопасности. Теперь мы стояли на опушке леса с истекавшим кровью Луи. Пути назад – в безопасность – больше не было. Мне хотелось кричать и выть. Я хотела спрятаться где-нибудь. Мне хотелось найти Гарри и попросить его решить все мои проблемы за меня: он же так хотел этого целых шесть лет нашего знакомства. Его время пришло. Я созрела. Я хотела забиться в угол и зареветь в голос. Я не могла. На все это у меня больше не было времени. Игра начиналась по-настоящему. К этому моменту меня готовили всю мою жизнь. – Мне нужен мой набор зелий, – сказала я. Иззи кивнула и принялась рыться в сумочке. Я весь месяц готовила для нас зелья, которые могут пригодиться в срочном порядке: чтобы, если что, не переживать из-за их приготовления. Крайний случай наступил. Я помогла фырчащему Томлинсону усесться под деревом и принялась обрабатывать его рану, пока Ришар готовила для нас палатку. Я в очередной раз поблагодарила небеса за бездонную сумочку бывшей преподавательницы Трансфигурации. Пути назад не было.