Fall Out Boy – Wilson (Expensive Mistakes)
Чарли
Луи спал, а мы с Иззи только-только закончили обустраивать наш лагерь. Мы с Ришар наложили на наш временный перевалочный пункт все защитные заклятья, которые только могли. Вокруг не было ни души, но перестраховаться было необходимо: мы не знали, как быстро до Министерства дойдет, что к ним в гости заглянула Шарлотта Грин со свитой, и не знали, как скоро и где нас начнут искать. Сейчас мы сидели в кухне нашей палатки. Томлинсону выделили всю спальню. Мужчина чувствовал себя отвратительно, у него поднялась температура, и ему нужно было отдохнуть. Мы с Иззи были уверены, что уже через сутки он придет в себя (не зря же Гарри учил меня оказывать первую помощь целый год), но сейчас его лучше было не трогать. Рана на его руке больше не кровоточила, но заживет полностью она еще через некоторое время. На это время Луи предстояло стать одноруким. Все это сильно расстраивало и выбивало из колеи, но ничего поделать с этим мы все не могли. – Мне показалось, – начала Ришар тихо. Мы сидели за столом и пили чай. В палатке свет почти не горел, лишь пара свечей. Мы были так вымотаны, что не хотели ничего делать. – Или в Министерстве был Гарри? Я напряглась, вцепившись в свою чашку с чаем. Точно. Иззи еще не знала, что мы встретили Стайлса. Что Стайлс подал мне идею, где искать крестраж. – Да, – кивнула я. Почему-то о Гарри было очень тяжело думать. Я сразу же вспоминала обо всем, что случилось. Твои чувства безответны. Он был там. В Министерстве. На расстоянии вытянутой руки. Он даже не спросил, как у меня дела. Он только дал мне указания. Мы были на войне. Мы бились за одну и ту же цель. – А что он там делал? – Ришар, казалось, не замечала, что я совсем не хотела говорить на эту тему. Винить ее было не за что: я научилась скрывать свои эмоции. – Не знаю, – прошептала я, и мой голос дрогнул. В комнате было темно. Мы обе устали и смотрели скорее на свои чашки с чаем, чем друг на друга. Но изменение моего голоса заставило Ришар перевести взгляд на меня. Девушка ахнула. – Чарли, что… Мне так хотелось сократить расстояние между мной и Гарри. Я готова была на все, что угодно, только чтобы коснуться его. Обнять. Мерлин, что нужно было сделать, чтобы он стал ко мне иначе относиться? Из груди вырвался громкий всхлип, и я поспешно закрыла лицо руками. Я чувствовала, как Иззи несколько мгновений на меня смотрела, не зная, что сказать или сделать. Затем ее стул скрипнул, она поднялась с места. Я услышала, как она накладывает заглушающее заклинание на комнату, где спал Луи – чтобы не разбудить его. Или, может, чтобы он не услышал наших разговоров. Мне хотелось успокоиться. Хотелось, чтобы слезы перестали течь. Взять себя в руки. Я девочка, которая выжила. Мне не было положено страдать от безответной любви. С моим положением в волшебном мире, наверное, вообще не стоило заводить отношения. – Милая, что случилось? Я только покачала головой. Это небольшое движение заставило меня расплакаться еще сильнее. Плакать – нормально, – пыталась уговорить себя я, но я сама себе же не верила. Я привыкла быть сильной. Во всяком случае, на людях. Я плакала только наедине, когда не могла справиться с потоком эмоций. Когда мне казалось, что еще немного – и все пойдет под откос. Грин, все пошло под откос, когда ты влюбилась в своего учителя, – подсказала мне та самая едкая часть меня, которой я верила больше, чем доброй. – Чарли, – Иззи придвинула свой стул к моему и обняла меня за плечи. Ее прикосновение было теплым и наполненным состраданием. Она даже не знала, что произошло, но она была на моей стороне. Настоящая дружба выглядела вот так, наверное. – Чарли, скажи мне, что такое? Мы обе были вымотаны. Мы месяц сидели на месте, а потом за один день пережили больше, чем за четыре недели. Мы ворвались в Министерство Магии. Луи пришлось делать ненужную и сложную работу, только чтобы его ненастоящую жену не казнили. Иззи пришлось следить за судебными заседаниями. Я перерыла кабинет Амбридж. Я встретила Гарри. – Я так больше не могу, – надломленным голосом прошептала я. – О чем ты? – Я его люблю. Это был первый раз, когда я говорила это вслух. Я допускала возможность где-то в глубине сознания. Я знала, что мои чувства не слабели. Понимала, что в конце концов я смогу их охарактеризовать только этими тремя словами. Я не думала, что когда-либо скажу их вслух. А теперь, когда это случилось, мне стало одновременно легче и тяжелее. Легче, потому что мне надоело хранить все недосказанным. Тяжелее, потому что, как только мысли обрели форму слов, я поняла всю абсурдность ситуации. Поняла, насколько мое положение было невозможным. Из груди вырвался очередной судорожный вздох. – Шарлотта, я понимаю, ты за него переживаешь, но вы скоро снова увидитесь, и… – А что толку? – прошептала я. – Если ему на меня плевать?.. Перед глазами снова стоял Гарри. Такой красивый, высокий, одетый во все темное. Тем утром он был в одной футболке, и это было так непривычно – в рабочее время он носил только длинные рукава. Его короткая стрижка шла ему намного больше, чем длинные волосы, и смотрелась ухоженнее. Он был таким прекрасным. Идеальным. Не моим. – Что? – Перед тем, – я снова всхлипнула. – Как мы уехали, Стайлс со мной поговорил. Я смотрела прямо перед собой, не в состоянии перевести взгляд на Ришар. Мне было стыдно, что я срывалась из-за такой глупости. Мы были в самом пекле войны, а я плакала из-за безответных чувств. – Поговорил? – переспросила Иззи. Затем, каким-то даже сердитым голосом: – И что он тебе сказал? – Что… – я не хотела говорить эти слова вслух. Казалось даже, что не могла. Скажу – и развалюсь. Умру. Скажу и признаю, что я последняя неудачница. Но я сама начала этот разговор. Пути назад не было. – Что он не разделяет мои чувства. Иззи замолчала, а ее рука вдруг крепче меня обняла. – Он что? – спросила девушка через несколько мгновений. Если она думала, что мне хватит сил повторить, то она ошибалась. Я только в очередной раз всхлипнула, закрывая лицо руками. Признавать то, что я так безнадежно влюблена, было тяжело. Гарри значил для меня слишком многое, я не могла просто взять и забыть его. Нас связывала такая длинная история, нам еще столько предстояло сделать вместе, что «вычеркнуть» его было невозможно. – Чарли, он прямо сказал, что не чувствует к тебе того же? Или это ты додумала? Вопрос поставил меня в тупик. Я так растерялась, что даже смогла перевести взгляд на Ришар. Она смотрела на меня, хмурясь. – С-сказал, – прошептала я. На лице Иззи отразился такой шок и ужас, что я на мгновение даже забыла о том, что плакала. Что происходит? – Кретин, – прошептала Ришар, покачав головой. – Не могу поверить, что он и правда это сделал. – Что? – только и смогла спросить я. Я не понимала, почему Иззи вдруг стала такой злой. Девушка разорвала наше объятие и откинулась на спинку своего стула, раздраженно вздохнув. Я нахмурилась. – Иззи?.. Девушка зажмурилась, и мне показалось, что она мысленно считала до десяти, чтобы успокоиться. На секунду я испугалась, что ее так разозлила именно я: ну, сколько можно ныть о неразделенной любви? У нас тут война. Мы ищем способы убить Волдеморта. А я все об одном и том же. Я почти что извинилась, когда Ришар снова заговорила: – Шарлотта, я… – она запнулась. – Я не могу тебе сказать всего и объяснить, потому что это не мои секреты и, если так уж говорить, не мое дело. С самого начала не мое. Я просто в него влезла. Я нахмурилась. Я не понимала, о чем она говорит. Или, быть может, я понимала. Но верить в то, что она говорила, я не хотела. – Но Гарри тебе соврал. Я резко вдохнула, и голова закружилась. – Что? – Гарри соврал, – Иззи покачала головой, морщась. – Я понятия не имею, что творилось в его глупой голове в тот момент. Но он соврал. – О чем? Голова шла кругом. Иззи говорила то, о чем я думала? То, о чем я мечтала с начала шестого курса? Быть не может. Он сам сказал, что ничего ко мне не чувствует. Он наверняка имел в виду, что до сих пор любит Лили. Или, быть может, он до сих пор не может простить мне то, что ему из-за меня пришлось избавиться от Кэролайн Фейн. – Твои чувства взаимны, Чарли, – прошептала Иззи. – Я не могу объяснить, почему Стайлс поступает как кретин, – она тяжело вздохнула. Я внимательно следила за каждым ее движением, пытаясь найти подвох. Я хотела увидеть хоть какой-то намек на то, что Ришар шутила. Да, шутка была бы абсолютно неуместной, но правда казалась еще неуместнее. – Я не должна была этого говорить. Я ему обещала. Я несколько раз глупо моргнула. Мозг отказывался обрабатывать информацию, которую ему только что дали. Я провела последние полтора месяца, плача в подушку и уговаривая себя, что так даже лучше – нам со Стайлсом все равно не быть вместе. Намного лучше, если только один из нас влюблен. Так будет не сильно больно. Я почти себя уговорила. Мне было легко поверить в то, что Стайлс не испытывает ко мне чувств. Я не была его типажом. Он любил красивых, уверенных в себе девушек. Таких, какой была моя сестра. И Кэролайн Фейн. Я не могла уговорить себя перестать так убиваться по этому поводу. Не могла перестать сравнивать себя с другими. Не могла перестать думать о том, как мне стоит изменить себя, чтобы Гарри заметил меня. И сейчас Иззи говорила мне, что все это время Стайлс чувствовал ко мне то же самое?.. – Я не понимаю… – прошептала я. Плакать больше не хотелось, но ощущение, что весь мир был против меня, а я была совсем одна, оставалось. Хотя… оно не покидало меня уже многие годы. Потому что было правдой. – Чарли, – Иззи устало вздохнула. – Запомни две вещи. Первая: Стайлс – идиот. Вторая: он тебя любит. Я дернулась от этого слова. Оно было таким… грандиозным. Многообещающим. И казалось, что совсем не связанным со мной и Гарри. Он? Меня? Любит? За день произошло слишком много всего. Осмысление давалось с трудом. В голове перемешалось все то, что произошло в Министерстве, со встречей с Гарри и с этим разговором с Иззи. Я покачала головой и судорожно втянула в себя воздух. Я больше не плакала, слезы кончились. Но грусть и пустота остались. – Я… – не знала, как и что сказать. Иззи говорила так, словно открыла мне какую-то огромную тайну. Словно за это ее могут убить. Может, так и было, но мне в сказанное почти не верилось. Не сейчас. – Я устала. Я пойду спать. – Иди, – кивнула Ришар. – День был тяжелым. – Завтра надо будет решить, что делать дальше. Иззи кивнула.Иззи
В палатке было три кровати, но я привыкла спать с Луи, так что втиснулась рядом с ним. – Тебе точно не больно? – спросила я. Томлинсон только недавно проснулся и снова засыпать не хотел. На часах было пять утра. Я так сильно устала, но о сне даже думать не хотелось. Тем более сейчас, когда можно было поговорить с Луи. – Все замечательно, – кивнул он. Мы говорили тихо, хотя Грин спала в другой комнате. – У Чарли талант к этому всему. Меня как будто и не задело. Я молча смотрела прямо перед собой. – Ты чего? Я вздохнула. – Я только что узнала, что перед нашим отъездом Стайлс заявил Грин, что не разделяет ее чувства. Раненную руку Луи зафиксировали какой-то повязкой. «Здоровой» рукой Томлинсон обнимал меня. Я прижималась щекой к его груди и слышала, как мерно стучало его сердце. Стайлс – идиот. Он лишил и себя, и Чарли возможности чувствовать себя намного лучше. Через любые трудности нужно проходить с людьми, которых любишь. Придурок. – Ты шутишь? – спросил Луи через пару секунд колебаний. – Хотелось бы, – вздохнула я. Я так устала. Мы только начали нашу охоту за крестражами, но я уже вымоталась. Мне хотелось вернуться в ту жизнь, в которой я не знала Хогвартса и его обитателей. Но хотелось лишь мгновение: я понимала, что в той жизни я не была даже на долю так счастлива, как с этими людьми. – Но надо было видеть Шарлотту, когда она мне об этом рассказывала. Он ей сердце разбил. – Я с первого курса говорил, что Гарри Стайлс – кретин, – заметил Томлинсон таким серьезным тоном, что я непроизвольно захихикала. Ситуация была совсем не смешной, но напряжение дня давало о себе знать. – Я думала, ты не одобряешь, - пробормотала я. – Его и Чарли. Луи вздохнул. – Я не одобряю… вернее, не одобрял. Я приподнялась на локте и вопросительно посмотрела на своего парня. Он лишь закатил глаза. – Я не говорю, что встречаться с мужиком вдвое старше это правильно, – прошептал Томлинсон. Выглядело так, словно он отчаянно оправдывался. Я пыталась подавить свою улыбку. Неужели я смогла перевоспитать своего волчонка? Открыть ему глаза на Стайлса? – Но… – Но? – Я не могу сформулировать мысль. – Ты попробуй. – Стайлс и Грин… – мужчина снова вздохнул. – Я чем больше на них смотрю, даже разницы не вижу в возрасте. Они словно ровесники. – Чарли рано повзрослела, – буркнула я. – А еще они просто подходят друг другу, – сказал Луи. – Но я тебя придушу, если ты кому-то скажешь, что я в этом признался. Я захихикала. Глаза слипались. Разговор с Луи меня успокоил. – Стайлс рушит жизни им обоим, – сказала я, устраиваясь удобнее. Луи замычал в знак согласия. Я решила, что пора поспать. День выдался тяжелым.Чарли
Наутро мы решили, что нам нужно обследовать местность. Иззи сказала, что неподалеку находился магловский городок, и что там, наверное, можно разжиться какой-то едой. Мы с ней согласились. Поскольку мантией-невидимкой лучше всего пользовалась я, в городок пошла я. Ришар хотела возмутиться, но сама она идти тоже боялась. А Луи пока что был не в состоянии – рука почти зажила, но ее все равно лучше было пока не напрягать. Было приятно выбраться за пределы палатки. Я не спала большую часть ночи: нам нужно было поставить кого-то на наблюдение, поделиться по сменам, но мы этого не сделали. Мы совершали ошибки на каждом шагу, и я не могла перестать о них думать. В голове вертелись миллионы «а что, если». Поступи мы иначе уже раз сто, мы бы не сидели в палатке в непонятном лесу, боясь, что нас скоро вычислят. Слежку мы не поставили, а потому всю ночь я лежала, вслушиваясь в звуки за пределами палатки. Я думала обо всем, что произошло, и не могла перестать размышлять о Стайлсе. В какой-то момент я плюнула на попытки уснуть и выбралась на улицу. Так и следить легче, и голова прояснится. Я встретила на улице рассвет, но на небо я не смотрела. У меня на коленях лежала Карта мародеров, и я наблюдала за тем, как Гарри Стайлс всю ночь бродил по своим покоям. Почему он не спал? Почему он ходил между гостиной и кладовкой, туда-сюда? Готовил какое-то зелье или просто прогуливался? Думал ли он обо мне так же часто, как я думала о нем? Да, наверняка думал. Но в другом контексте. Он наверняка проклинал нас за отвратительный план. Думал, что Дамблдор зря поручил нам такое ответственное задание. Я махнула головой. Почему-то вчера на меня накатила такая сильная грусть и безнадежность, что я не могла с ней справиться. Я еще никогда не пребывала в таком состоянии – даже когда погиб Лиам, мне было легче. Я до сих пор не могла отойти. Разум возвращался к разговору с Гарри. Я только и думала, что о том, что нам никогда не быть вместе. Противная часть меня нашептывала мне, что у меня ничего не получится. Не только на личном фронте: мне и крестражи не найти. Иззи и Луи были отличными помощниками, но основная часть поисков все равно лежала на мне – никто, кроме меня, не был в состоянии понять, где искать чертовы части души Волдеморта. Я шла по улочкам городка, рядом с которым мы остановились, и мне становилось все грустнее с каждым шагом. Еще никогда мне не хотелось родиться маглом так сильно. Я остановилась около продуктового магазина и стала ждать, чтобы туда кто-нибудь зашел, чтобы проскользнуть за ним – иначе будет странно, что дверь в магазин открывается сама собой. Краем глаза я заметила какое-то движение и повернула голову направо. Сердце сначала остановилось, а потом ухнуло куда-то вниз. В мою сторону плыли два дементора. Они летели прямо сквозь толпу маглов, которые, конечно же, их не видели. Маглы вокруг сейчас только грустили и задавались вопросом, почему же жизнь такая тяжелая и несправедливая. Меня охватила паника. Как они узнали, что я здесь? Сообщили ли они в Министерство? Мерлин, а что, если сотрудники Министерства уже здесь? Дементоры приближались, скользили сквозь толпу, и мне очень хотелось броситься наутек, но ноги словно приросли к месту. Сердце колотилось так быстро, что легко могло в любой момент остановиться. Перед глазами проскакивали все самые кошмарные события последних лет. Самым ярким из них теперь было то, как я пыталась вытащить Гарри из той проклятой пещеры. Я ясно видела перед собой его бледное лицо, помнила, как он еле дышал. Я заново испытывала ужас от мысли, что он может никогда не проснуться. Это не мои мысли – так действует магия дементоров. Я это знала как свои пять пальцев. Гарри потратил большую часть моего третьего курса, чтобы мне это как следует втолковать. Я это все знала, но поверить было все равно тяжело. Патронус, – в голове напомнил мне голос Стайлса, заставляя вырваться из мыслей о том, что могло бы случиться тогда, в пещере. Я закрыла глаза и судорожно втянула в себя воздух. Я решила, что теперь буду концентрироваться на счастливых воспоминаниях, связанных с Гарри – они в моей памяти были свежее и ярче. Я вспомнила, как мы с ним обменивались шутками на Новый год. Как общались посредством патронусов. Как в каждый из этих маленьких, даже незначительных, моментов, Стайлс открывался, позволял мне увидеть себя настоящего. Я вспомнила те несколько раз, когда мы касались друг друга, как по всему моему телу пробегали потоки искр. Как по губам сама собой расплывалась улыбка. Я вспомнила, как мое сердце екнуло, когда Иззи сказала, что Гарри врал все это время. Что на самом деле он разделял мои чувства. А потом я вдруг вспомнила, что Стайлс на самом деле не чувствовал ко мне ничего. Я вспомнила, каким было его лицо, когда он говорил это – он не врал. Я помнила его взгляд. Так нельзя было смотреть на человека, который тебе небезразличен. Я почувствовала, как к глазам начали подступать слезы. Я открыла глаза и увидела, что дементоры были ко мне совсем близко. Я сделала глубокий вдох, а затем трансгрессировала. Так как мы наложили на наш лагерь чертову уйму защитных заклинаний, нигде вблизи от палатки трансгрессировать я не могла. Я оказалась в части леса в ста метрах от нашего лагеря. Хорошо, что я помнила, куда идти. Я прислонилась спиной к дереву, закрыла глаза и сделала первый судорожный вдох. Мне начинало казаться, что я забываю, как дышать. Мерлин, сколько еще я буду вспоминать о том разговоре с Гарри? Сколько должно пройти времени, чтобы я просто отпустила все то, что случилось? Как просто взять и смириться с тем, что человек, который значит для тебя больше всего на свете, не испытывает к тебе того же?Я не могу тебе сказать всего и объяснить, потому что это не мои секреты и, если так уж говорить, не мое дело… Гарри тебя любит.
Откуда Иззи знала? С чего взяла? Она врала. Говорила это, чтобы я успокоилась. Я сделала еще один вдох. Нужно было успокоиться. Меня очень сильно развезло с того самого момента, как мы… Я уставилась на крестраж у себя на груди. – Это что, из-за тебя? – пробормотала я.Иззи
Когда Шарлотта вернулась в палатку, ее лицо было таким бледным, что у меня остановилось сердце.Неужели нас нашли?
Вчера мы были так близки к провалу, к концу, что я до сих пор не могла прийти в себя. Нас почти поймали. Если бы мы задержались хотя бы на секунду, если бы я не смогла вырвать руку из хватки Яксли, мы бы сейчас были не в этой палатке и не в этом лесу. Скорее всего, мы все уже были бы на том свете. – Что случилось? – вскочил Луи. Мы с ним сидели за столом в кухне и листали дневник Лили. Точнее, не сам дневник, а конспекты, которые сделала Грин. Чарли только недавно, пока мы жили на площади Гриммо, рассказала нам, что Дамблдор передал ей дневник Лили, в котором Грин-старшая записывала все, что могла узнать о Волдеморте и его прошлом. И Дамблдор, и Шарлотта, и Гарри считали, что, благодаря всем этим записям, можно было узнать, где находились оставшиеся крестражи. Ненастоящий кулон Стайлс и Грин так и нашли, так что имело смысл им верить. – Город кишит дементорами, – только и ответила девушка. Она подошла к столу и села на свободный стул. – Что? – удивилась я. – Но ведь это магловская деревенька. – Да, – кивнула Чарли. – Да, там ни одного волшебника кроме меня не было. – Они захватывают неволшебный мир, – пробормотал Луи. – Если дементоры будут в магловских городах, маглы будут чувствовать безнадежность, и никогда в жизни ничего не предпримут. – И их можно будет спокойно поработить, – ахнула я, понимая мысль Томлинсона. От осознания становилось тошно. Я не могла понять, как люди вообще могли существовать с таким мнением. Как можно было считать, что какой-то человек хуже, а другой – лучше. Как можно было считать себя вправе решать, кто лучше, а кто хуже. Подчинять себе людей. – Я не смогла призвать патронуса, – жалобно пробормотала Шарлотта. – Я пыталась концентрироваться на счастливых воспоминаниях, но приходили только плохие. Я нахмурилась, вспомнив ее ночной срыв. Мне было больно думать, как Стайлс испортил все для них обоих. Я знала, что Гарри в Хогвартсе наверняка тоже не мог полноценно концентрироваться на своем задании из-за того, как он попрощался с Грин. Кретин. – Я, конечно, не эксперт, – девушка вынула из кармана медальон-крестраж и положила его на столешницу. – Но мне кажется, что это происходит из-за этой дряни. Что думаете? Я пару раз моргнула, а потом понимающе вскрикнула: – Так же как у Дамблдора! – Что? – не понял Луи. – Да, – кивнула Чарли. – Я подумала о том же. Крестраж вредил Дамблдору. Что, если эта хреновина пагубно действует на человека, который его носит? Я подумала о том, что сказал бы Гарри, услышь он эту теорию. Он бы прямо здесь разорался и запретил Чарли даже на метр подходить к крестражу. И был бы прав. Шарлотта – главная надежда волшебного мира. Мы не можем позволить ей потерять рассудок из-за какой-то глупости. – Пока он был на мне, – продолжала Грин. – В голове только и крутились мысли о том, что я недостаточно хороша для… – она запнулась и отвела взгляд. Я знала, что она почти сказала «Гарри». – Всего этого. Что я ни с чем не справлюсь, и… – Это чушь, – перебил ее Луи. – Ты одна из сильнейших волшебниц поколения. Губы Чарли тронула легкая улыбка и она кивнула, выражая благодарность. – Нам нужно носить его по очереди, – влезла я. Грин снова кивнула. – Составим расписание?