The Score - Skeletons
1 курс
К агрессии я привыкла. Я выросла в доме, где меня никто не ждал, и где мне об этом напоминали каждым своим действием. Дядя Вернон постоянно на меня кричал, потому что я не соответствовала его представлениям о том, как должна себя вести бедная сиротка, которую безвозмездно взяли под крыло родственники. Но когда на меня накричал профессор Стайлс, я поняла, что к такой агрессии я не привыкла. Мы с Найлом избавились от тролля, который терроризировал женский туалет в школе. Более того, мы спасли другую первокурсницу. Но Стайлс так быстро нас нашел (прибежал на звуки взрыва) и так бросился на меня кричать, что я даже толком не успела спросить, как звали девочку, которой мы помогли. Я запомнила только, что на ней был синий галстук Рэйвенкло. Стайлс на Найла даже не кричал. Хорана сразу забрала Макгонагалл, а меня Стайлс отказался отдавать. Он довел меня до кабинета директора и орал уже там, хотя даже Дамблдор реагировал намного спокойнее. Как можно быть такой безответственной?!Все из этого семейства такие!
А если бы ее убили?Почему никто не справился с троллем раньше?
После этого профессор Стайлс сказал, что меня ждали три недели отработок. По три раза в неделю после уроков. Я была в ужасе. Мне казалось, что этими отработками я испортила себе все шансы на счастливое будущее в Хогвартсе. Теперь все будут знать, что я нарушаю правила и приношу всем неприятности. И плевать на то, что мы помогли выбраться какой-то несчастной девочке. Меня весь вечер успокаивали старшекурсники. Говорили, что количество отработок, которые мне дают (и особенно профессор Стайлс), никак не влияют на мои успехи. Все дети время от времени нарушают правила. Стайлс обожает на всех отыгрываться по поводу и без. Но я все равно не любила приносить проблемы. Мне было так стыдно за то, что теперь вся школа знала, на что я способна. Так что сейчас, когда я стояла около входа в кабинет Зельеварения (двери были закрыты, я проверила), я изо всех сил пыталась сдерживать дрожь. И слезы. Хотелось расплакаться и молить профессора Стайлса простить меня, пока он не простит. Что-то подсказывало, что он вообще не принимал извинения. Я услышала шаги, движущиеся в мою сторону, и напряглась. Сердце заколотилось раз в пять быстрее. – Хотя бы вовремя, – пробурчал Стайлс. Он прошел мимо меня, даже не удостоив взглядом, и махнул палочкой, чтобы отпереть кабинет. – Профессор Стайлс… – начала я. Изначально я не собиралась оправдываться, потому что мне все сказали, что в этом нет смысла. Профессор Стайлс любил издеваться над школьниками и никогда их не слушал. Он ненавидел детей. Уроки Зельеварения и все те кошмары, которым он нас подвергнет, нужно было просто перетерпеть. В конце концов, привыкнем. Но мне не нравилось, что он мог думать обо мне плохие вещи. Хогвартс стал моим спасением. Я хотела здесь нравиться. Я хотела, чтобы все знали, как я благодарна шансу, который мне представился. – Бери котлы, – он махнул на целую кучу, которая валялась в углу кабинета. – И чисть. Я кивнула. – Я просто хотела сказать… – начала я, взяв первый котел. Опыта с чисткой у меня было мало. Я с опаской подумала, что проведу в этом жутком кабинете всю ночь. – Грин, – оборвал меня мужчина. Он положил на стол стопку работ. Должно быть, чьи-то домашние задания, которые ему еще предстояло проверить. – Я дал тебе задание. Что-то непонятно? Я стушевалась и покраснела. – Все понятно, – прошептала я, чувствуя, как глаза щиплет от слез. Почему я ему не нравилась? Я собиралась сделать все, чтобы это изменить.Сейчас
Прошло еще две недели, и мы все устали. Безделье изматывало намного сильнее, чем гонки за чем-то. Мы были в бегах почти два месяца. Мы не видели цивилизацию два месяца. Мы жили в палатке и не знали, сколько еще времени пройдет перед тем, как мы сможем наткнуться хоть на какой-то след. Я видела, что больше всего безделье раздражало Луи. Он часто уходил в лес под моей мантией-невидимкой. Говорил, что собирает нам съестные грибы и ягоды, но на самом деле, кажется, просто ходил, пока не успокоится. – Где может быть меч? – Иззи задала еще один мучивший нас вопрос. – Где угодно, – прошептала я. После того, как мы подслушали разговоры странников, мы только и цеплялись, что за мысль о мече Гриффиндора. Он был нам очень нужен, чтобы уничтожить крестраж. И если раньше мы думали, что как-нибудь просочимся в Хогвартс, то теперь… Теперь мы понятия не имели, куда нам просачиваться. У меня в голове не укладывалось: как это, в Хогвартсе нет меча? Куда он делся? Была ли это задумка Стайлса или Дамблдора? В любом случае, где искать подсказку? – Гарри должен знать, – рассеянно заметила Ришар и вздохнула. – Если кто и знает, то он, – кивнула я, поглаживая кольцо на правой руке. Оно было теплым и мерно пульсировало. Пульсацию сердца Гарри мог чувствовать только тот, кто непосредственно носил кольцо. Если бы Иззи сейчас его просто коснулась, она бы ничего не поняла. Я не говорила никому о кольцах, которыми мы со Стайлсом обменялись. Сам факт того, что он их создал, вызывал у меня недоумение: в конце концов, за день до этого мужчина утверждал, что ему было все равно. Меня раздражало, что у нас не было никакой возможности связаться с новоиспеченным директором Хогвартса. У нас было столько вопросов. Я бы так хотела врезать Гарри только за то, как он оборвал между нами все связи. Даже несмотря на то, что я понимала, что действовал он логично: никто в нынешней ситуации не должен был даже подозревать, что директор Хогвартса, уважаемый Пожиратель смерти, связывается с главным врагом главы волшебного мира. И все же… – Вы слишком возвышаете Стайлса, – буркнул Луи, выходя к нам в зону кухни. Он взял чайник и налил себе чай. Звучал мужчина очень недовольно, и мы с Иззи настороженно переглянулись. – Стайлс работает в одном кабинете с мечом, – постаралась как можно веселее сказать я. Мне почему-то казалось, что Луи искал ссоры. После его недавнего признания в том, что он считает, что Гарри поступил лучше Зейна, было вполне вероятно, что он пытался доказать, что все так же ненавидит Стайлса. – В теории, он должен был заметить, куда делся меч. – Да и это наверняка Гарри его перепрятал, – Иззи не собиралась преуменьшать уважение к Стайлсу. А еще, кажется, Иззи не собиралась разрешать Луи выпендриваться. – Да с чего вы это взяли? Мы с Иззи замолчали. Ответ на этот вопрос нам обеим казался предельно логичным. Стайлс всегда был самым ответственным из нашей компании. Если что-то случалось, Гарри знал, что делать, чтобы вылезти из этой задницы. Так что логично, что мы были уверены, что ответ на вопрос «где меч?» знал только он. – Гарри… – начала я. Почему-то у меня было такое чувство, что мой любой аргумент будет бесполезным. Луи был не в настроении обсуждать достоинства Гарри Стайлса. – Гарри, Гарри, Гарри, – спародировал меня Луи, и я нахмурилась. А вот Ришар распахнула рот от возмущения. – Вы обе только о нем и говорите. Это было неправдой. Я думала про Стайлса двадцать четыре часа в сутки, это действительно было так. Но я не хотела привлекать к себе больше внимания, чем нужно: в конце концов, Гарри меня отверг. Зачем доказывать, какая я жалкая? Так что говорила про своего бывшего преподавателя я мало. – Я не вписываюсь в ваш клуб поклонников, – оскалился Томлинсон. – Луи… – начала Иззи. Тут я кое-что заметила и вспомнила. Сейчас был черед Томлинсона носить на себе крестраж. А чем больше и чаще мы все его носили, тем раздражительнее становились. Давило все. Раздражали даже мелочи. Хотелось с кем-нибудь подраться. – Луи, сними крестраж, – резко сказала я. Томлинсон только закатил глаза в ответ. Я поняла, что мы были на пути к очень большому провалу. Я также поняла, что понятия не имела, как этот самый провал мне избежать. – Дело не в крестраже, а в том, что вы обе сохнете по мерзкому… – Луи! – вскочила Иззи. Я начинала злиться. – Бесталанному… – Сними крестраж, – прошипела я. – Предателю, который при первой же возможности побежал к сами, знаете, кому, и сделает так еще раз... – Еще одно слово, – я сделала шаг по направлению к Луи. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы сдержать себя от того, чтобы вытащить палочку. Нет, я не начну драку. Не с единственными людьми, которым я сейчас могла доверять. – И… – Что? – мерзко хохотнул он. – Побьешь меня силой своей любви к Стайлсу? – Томлинсон, замолчи! – я ни разу не слышала, чтобы Ришар называла своего парня по фамилии. Ее голос дрожал. Она сердилась. – Я так и думал, – повернулся он к ней. Я смотрела на крестраж на его груди. Нужно было срочно как-то снять этот чертовый медальон с моего бывшего преподавателя Защиты от Темных искусств. Еще пара минут, и мы все натворим ошибок. Еще немного, и мы разругаемся. А в тех условиях, в которых мы находились, это было худшим из возможных вариантов развития событий. – Что ты думал? – Иззи распалялась. Ришар не раз мне говорила, что у нее был достаточно горячий характер. Ее было легко рассердить. А если рассердить – тут уже просыпался огнедышащий дракон. Такой Иззи под руку было лучше не попадаться. Я такую девушку ни разу не видела. Я боялась ответа Луи. – Что ты все равно будешь защищать своего любовничка, – Томлинсон так мерзко оскалился, что в ту секунду я даже забыла, каким он был раньше. Казалось, что добрый и веселый Луи был другим человеком. Что Луи подменили. – Ты всегда на его стороне. – Что, прости? – Что слышала! – Ты что, только что обвинил меня в измене?! – Луи, кр… – А ты можешь сказать, что ты мне верна? Все вокруг стремительно рассыпалось на части. Настолько, что у меня уже даже не получалось за всем поспевать. Я знала только, что во всем был виноват крестраж и темная магия. Я надеялась, что во всем был виноват крестраж и темная магия. – Луи! – Мне так все это надело! – Томлинсон топнул ногой. – Я думал, у нас есть план, думал, что мы будем искать крестражи… – Мы этим и занимаемся! – сердце кольнуло. Каждый вечер я переживала, что подвожу своих друзей. Мне казалось, что они согласились на это путешествие только потому, что думали, что у меня уже есть готовый план действий. Что я знала, где находятся все крестражи, и что нам оставалось только их захватить. – Я предупреждала вас, что у меня нет никакого плана! И вот, мои переживания оправдались. Сколько бы Иззи ни говорила, что они понимали, во что ввязывались, и что они меня никуда не торопили, теперь стало ясно – они возлагали на меня надежды. Я их не оправдала. Глаза защипало. – Томлинсон… – снова начала Иззи, на этот раз с предостережением. – Что?! – повернулся к ней мужчина. – Ты сама говорила, что думала, что они со Стайлсом уже давно во всем разобрались! Я поджала губы. Нужно было держать себя в руках. Я не могла сломаться перед ними. Я вообще ни перед кем не могла показывать свою слабость: сейчас все рассчитывали на меня. Людям нужен был символ. Тот, на кого можно равняться. Жаль только, что для этого они выбрали почти что беспомощную семнадцатилетнюю девчонку, которая и сама не знает, что делать. Иззи бросила на меня обреченный взгляд, и я только покачала головой: я не могла ее осуждать. Они с Луи жертвовали собой ради этой миссии. Неудивительно, что они сердились, что я не знала, что мне делать дальше. Мне пришлось сжать кулаки так, чтобы ногти впились в кожу – так я отвлекалась от того, как же сильно мне хотелось расплакаться. – Вы целый год читали эти идиотские дневники, – прошипел Томлинсон. – Стайлс, как всегда, бесполезен. – Гарри здесь ни при чем, – резко ответила я. – Я работала одна. – Ты снова его защищаешь! – Луи!.. – Я так больше не могу, – заявил мой бывший преподаватель Защиты от Темных искусств. Он снял с шеи крестраж. Сейчас, когда это, наконец, случилось, в этом уже не было нужды. Все худшее уже случилось. – Я ухожу.