5 Seconds Of Summer — Take My Hand
Иззи
Мир вокруг вдруг взорвался сиренным воем, и я вскочила с кровати, нервно озираясь. Первым, кого я увидела, был Луи — он делал все то же самое. Сколько бы мы ни находились в чрезвычайных ситуациях, приходить в мгновенно бодрое состояние, если меня разбудили, я не могла. — Что такое? — крикнул Томлинсон, пытаясь быть громче сирены. — Я не… — начала было я, но потом заметила катавшийся по полу шарик. Истерику начал он. Я направила на заразу свою палочку и одним заклинанием заставила его заглохнуть. Воцарилась такая тишина, что мне показалось, что я оглохла. Затем на месте шарика появился листок бумаги. Я бросилась к листку, понимая, что что-то было не так.Об этом можно было догадаться и по из ниоткуда взявшейся сирене.
Где-то в глубине сознания я и так знала, что там найду. Это все было лишь вопросом времени. Она поднимала эту тему не один и не два раза, и мы каждый раз сводили ее на нет. Чарли Грин никогда не отличалась покладистостью. — Что там? — спросил Луи. Я смотрела на почерк Грин и плохо понимала, что читаю. Сердце колотилось где-то в ушах. Мы и так были на войне. Но это письмо делало все еще хуже. — Дорогие Иззи и Луи, — начала читать я, чувствуя, как дрожит голос. Томлинсон подошел ближе и взял меня за руку. — Мне нужно уехать. Я смогла раскрыть снитч, и внутри была записка. Я последний крестраж. Вы понимаете, что это значит. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали. Я вас очень люблю. Взгляд помутнел. Я плакала. — Она пишет, что нам нужно сделать, — пробухтел Луи, когда я замолчала. Луи пару секунд молчал, вчитываясь в послание. Потом сказал: — Она уверена, что последний крестраж, не считая Нагайну, связан с Рэйвенкло. Я выдала только громкий всхлип. Я не могла поверить в то, что прочитала. Дамблдор все это время знал, что Чарли — крестраж? Он что, выходит, ее держал и откармливал, как свинью для убоя? Он знал, что Шарлотте суждено погибнуть, и ничего никому не сказал? Гарри не знал. Просто не мог знать. Иначе бы уже давно что-нибудь сделал. Или бы просто не защищал Грин так рьяно — ей все равно суждено погибнуть, так в чем смысл? — Она умрет, — прошептала я, чувствуя, как меня всю трясло. — И мы ничего не можем сделать. — Ничего, — хриплым голосом повторил за мной Луи. Я никогда не слышала, чтобы он так звучал. Разве что в ночь, когда Дамблдор сказал нам, что Гарри может не очнуться. Тогда Томлинсон понял, что все его глупые шутки такими и были — глупыми. И что Стайлс ему был совсем не врагом. И что его смерти он на самом деле не хотел. — Я… Слов не было. Нужно было действовать быстро. — Сворачиваем все, — кивнул Луи, словно прочитав мои мысли. — И в Хогвартс. — Ты тоже думаешь, что крестраж там? — Я не знаю, — честно ответил Томлинсон. В его взгляде читалась только решительность. — Но мы должны Чарли. Я кивнула. Мы собирались в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Мы понимали, что не все могут выйти живыми из битвы. Но мы предполагали, что это случится в контексте какой-нибудь стычки с Пожирателями. Никто из нас даже подумать не мог, что Шарлотте придется служить каким-то… Жертвоприношением. Мы упаковали все вещи, хотя я не видела смысла во всем этом. Этот день, скорее всего, станет решающим. Чарли погибнет, тем самым разрушив в себе крестраж. Мы либо найдем остальные, либо нет. — Я трансгрессирую в Хогсмид, — произнес Томлинсон, протягивая мне руку. Я взяла ее и с облегчением выдохнула. Я не была в состоянии сейчас трансгрессировать самостоятельно, мой мозг был слишком затуманен. Чарли погибнет. Может быть, уже. Шарлотта стала моей лучшей подругой за эти полтора года. Плевать на разницу в возрасте — у меня никогда не было лучших друзей. Это я поняла, только встретив Грин и Стайлса. — Я знаю одну таверну, где нам могут помочь. Я кивнула.Чарли, где ты сейчас?
Эта девушка тащила на себе весь мир. Мало того, что она пережила за последние годы — а я знала только меньшую часть ее приключений, — так она еще за один этот год успела даться в бега, ворваться в Министерство магии, обворовать Гринготтс… Мы с Луи были могущественными волшебниками, но без Шарлотты Грин мы бы не сдвинулись ни на миллиметр. Я бы все отдала за то, чтобы с ней нормально попрощаться. Она была совсем одна. Я хотела быть рядом. Томлинсон крепче сжал мою руку и трансгрессировал. Еще через одно мучительное мгновение (теперь каждое мгновение было таким. Я и в лучшее время не сильно любила трансгрессию, но сейчас на меня давила мысль, что нам нужно доделать задание Шарлотты. Чтобы ее смерть не была напрасной. Она доверилась нам) мы стояли в темном переулке. — Где мы? — прошептала я. Шарлотта оставила нам свою мантию-невидимку, но пока что мы ее не надевали. — Один бар, — таким же шепотом ответил мне Томлинсон. — Который точно безопасен. Мне про него сказал Гарри. Я нахмурилась. Я так и не узнала все подробности той встречи Гарри и Луи. Я не знала, о чем они говорили во время своих посиделок, но Стайлс точно рассказал моему мужчине очень много важной информации. Луи постучал в дверь каким-то ритмичным стуком, который мог быть только кодом. Мы стояли в тишине где-то пару минут. Ничего не происходило. На улицах Хогсмида стояла подозрительная тишина, и мне это совсем не нравилось. Почему в Хогсмиде в такое время ничего не происходило? Что случилось с этим местом? Чего мы не знали? Дверь открылась, и из-за нее выглянул высокий мужчина пожилого возраста. Наши с ним взгляды встретились, и я ахнула, отступив на шаг. Он был точной копией Дамблдора. — Я… — вырвалось у меня. — Живо заходите, — прошипел мужчина. Он схватил Луи за предплечье и дернул на себя. Томлинсон потащил меня за собой. Я с трудом сдержала взвизг. — Где мы? — прошипела я. Я так сильно нервничала, что мне было тяжело держать себя в руках. Мне уже хотелось кого-нибудь избить или проклясть. — Что вам нужно? — спросил мужчина, игнорируя мой вопрос. — В Хогвартс, — отрезал Луи. — Гарри сказал, что здесь нам смогут помочь. Мужчина смерил нас осуждающим взглядом. Только тогда до меня дошло, что моя первая мысль была ошибочной. Внешне мужчина передо мной был не так уж похож на Дамблдора. Он был выше и грузней, выглядел намного моложе. С Дамблдором его объединяли только глаза. Они были точно такими же, как у погибшего директора. Он столько раз смотрел на меня так, словно видел насквозь, что знакомый взгляд на чужом человеке заставил меня всю покрыться мурашками. Словно душа директора Хогвартса переселилась в другое тело. Тогда до меня дошло. Я вспомнила все, что прочитала в скандальной книге Риты Скитер. Я занималась этим сомнительным чтивом только в те вечера, когда совсем отчаивалась в наших поисках крестражей. Я все надеялась, что Скитер включила в свое вранье какую-нибудь ценную информацию, о которой и сама не догадывалась. Я ничего не нашла. Но зато теперь я знала, что мужчина передо мной был… — Вы Аберфорт Дамблдор! — воскликнула я. — Младший брат Альбуса. Аберфорт поморщился так, словно я сделала ему больно. Я не знала, что между братьями произошло на самом деле, но история явно была намного запутанней и не такой односторонней, как ее рассказала Рита Скитер. Впрочем, нам было сейчас совсем не до истории. — Гарри сказал, что вы можете помочь, — повторила я фразу Луи. — Как же меня все достали, — прошипел Аберфорт. Он развернулся и махнул нам рукой — следуйте за мной. Мы с Луи переглянулись (и куда Гарри нас отправил?), но за хозяином бара все-таки последовали. — Из бара сделали проходной двор. И все из-за этих тупых школьников и Стайлса… И все-таки информация о том, что Гарри работал на два фронта, была более доступной, чем я думала. Мне это не нравилось. Если так много людей знали, что Стайлс на самом деле работал на сторону Дамблдора, слухи могли дойти до Волдеморта. Чарли была права с самого начала: Гарри следовало еще в начале года выбрать одну сторону. Отправиться в бега вместе с нами. Возможно, мы бы избежали большинства проблем. Мы поднялись на чердак, на котором царила кромешная тьма. Аберфорт прошептал «Люмос», и мы с Луи последовали его примеру. Я старалась держаться поближе к Томлинсону. Была готова в любой момент схватить его и бежать. Я больше никому не верила. Даже моя вера в Армию Дамблдора разрушилась в считанные секунды. Я знала, что директор далеко не все нам говорил, но я даже подумать не могла, что он скрывал от нас такую важную информацию, как необходимость принести в жертву девочку, за жизнь которой мы все боролись. Сейчас ясно было одно: нам нужно было закончить начатое. Уничтожить все оставшиеся крестражи и убить Волдеморта. Чтобы жертва Шарлотты не была напрасной. — Передай им, что здесь их ждут, — буркнул Аберфорт, и я вздрогнула. Мне понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что на чердаке висела огромная картина. Я не могла разглядеть, кто на ней был изображен, но этот нарисованный человек кивнул, развернулся и ушел вглубь картины. — Куда он? — спросила я. — Скоро узнаете. — Откуда столько враждебности? — вспылил Луи. — Я думал, мы на одной стороне. — Я ни на чьей стороне, — оскалился Аберфорт. — Я просто хочу дожить свои деньки в спокойствии, а ваш чертов директор и этого мне не дал сделать. Интересно, он про Гарри или про Дамблдора? — пронеслось у меня в голове. — Создал здесь проходной двор, и я ничего с этим не могу сделать… Все время я не отрывала взгляд от картины. Я заметила две шедшие к нам точки. Они все увеличивались и увеличивались, пока не приняли форму… — Найл? — ахнула я, узнавая лучшего друга Грин. Внезапно картина открылась, и перед нами образовался проход. В нем стоял Найл Хоран. — Иззи! — воскликнул молодой человек. — Луи! В его голосе слышалась неподдельная радость. Найл изменился. Его волосы отросли, одежда сидела так, словно была ему велика — парень явно похудел. Но вот его глаза не потеряли того же сияния, что было в них всегда. — А Шарлотта?.. — Хоран принялся осматриваться в надежде. У меня сжалось сердце. Конечно, он думал, что если мы придем, то все вместе. Как иначе? — Она сейчас на другом задании, — вместо меня ответил Луи. Его голос был напряжен. Ни один из нас не мог до конца поверить в то, что Шарлотта написала в письме. Я сходила с ума от того, что мы не могли сейчас сорваться с места и броситься на ее поиски. Отговорить ее от глупого решения. Черт с ним, с волшебным миром. Забрать Стайлса и сбежать вчетвером. И все живы. — Пойдемте, — Найл кивнул и поманил нас за собой. Хорошо, что все уже привыкли к тому, что у нас было много заданий, и что мы время от времени разделялись. Мерлин, а она Гарри-то хотя бы сказала?Что будет с Гарри…
Луи залез за Найлом следом в образовавшийся проход и подал мне руку. Я обернулась к Аберорту прежде, чем ее принять: — Вы не пойдете с нами? Я не знала, почему я это спрашивала. Я чувствовала, что сегодня в Хогвартсе случатся переворотные события. Иначе и быть не могло. Мы достигли той точки в войне, когда все происходило с утроенной скоростью. — Я вам не понадоблюсь. — Как знаете, — кивнула я и залезла в тоннель. Картина встала на место, и теперь путь освещали только наши палочки. — Что это вообще такое? — нахмурилась я, когда Найл решительно повел нас дальше. — Это целая история, — Хоран смотрел на нас с такой надеждой, что мне становилось не по себе. Я не ожидала, что нас примут с таким энтузиазмом, и я не знала, что думать. — После того, как Хогвартсом стали заправлять Пожиратели, многим пришлось уйти. Мне становилось больно каждый раз, когда я это слышала. Судя по рассказам Луи и Чарли, многие ребята воспринимали Хогвартс как свой второй (или даже первый в случае Шарлотты) дом. Я не представляла, каково им было в такой ситуации. Они лишились возможности общаться с друзьями, практиковать магию, и они больше не принадлежали никакому сообществу. — Но идти им было некуда, как вы знаете, — покачал головой лучший друг Чарли. Мерлин, они все были еще детьми, но им пришлось взвалить на свои плечи целый мир. Я ненавидела Волдеморта не только за попытки поработить волшебный мир, но и за лишение многих детей счастливых лет школьной жизни. — И тогда они стали собираться в Выручай-комнате, — мы шли и шли. Насколько длинным были эти тоннели? Как они вообще могли привести нас в Хогвартс? В этом не было никакой логики. — Чем больше ребят приходили в Выручай-комнату, тем больше она становилась. Подумать только, на что способен Хогвартс! И правда. Шармбаттон тоже был древней школой волшебства, но, если в ней и были подобные тайны, никто из школьников о них не знал. В Хогвартсе же каждый мог найти себе что-нибудь интересное, какой-нибудь секрет о строении школы, который он сможет хранить, а потом обменять на что-нибудь не менее ценное. — В какой-то момент профессор Стайлс передал мне, что нам открылся проход в Хогсмид. Я понятия не имею, как ему удалось такого добиться, и как он вообще узнал, что мы все прячемся в Выручай-комнате… Гарри не дурак, — подумала я. — Он знал, как много эта комната значила для Шарлотты и ее противостояния правилам. Он легко догадался, куда делись все ее последователи. — Так жизнь стала намного легче. Я увидела, что впереди тоннель заканчивался. Наше путешествие подходило к концу. — До тоннеля нам не всегда удавалось с легкостью доставать еду и все необходимое, но благодаря директору у нас все наладилось. Я снова напряглась: сколько людей знало, что Гарри им помогал? Сколько людей могло растрепать секрет Стайлса? — И вот, мы здесь. С этими словами Хоран потянул в темноте за какой-то рычаг, и перед нами открылась дверь, которая, скорее всего, была точно такой же картиной, что и в пабе. На нас уставились десятки лиц. Детских лиц. Здесь были школьники всех возрастов, даже первокурсники, которых я не знала — мне было больно думать, что я не смогла познакомиться с новобранцами. И что эти малыши пришли в школу в такой атмосфере. И что этим беднягам приходилось скрываться в одной и той же комнате, потому что даже преподавательский состав не мог их защитить. А ведь в Хогвартсе работали самые могущественные волшебники нашего времени… Здесь стояли и ребята, которых я учила в прошлом году. Школьники со всех факультетов — я даже видела несколько зеленых галстуков, что могло значить только одно: даже слизеринцам во всем этом кошмаре было нелегко. А все думали, что именно их будут любить. И во всех взглядах я видела надежду. Эти дети думали, что мы с Луи решим все их проблемы. А это было совсем не так. — Смотрите, кого я привел! — воскликнул Найл, первым выходя в Выручай-комнату. — Ваши любимые преподаватели! В комнате стояла тишина. Я чувствовала напряжение. Все до единого смотрели на нас, и мне еще никогда раньше не хотелось броситься наутек. И как Шарлотта только со всем этим справлялась? — Всем привет, — выдавил Луи. — Мы вернулись. И началось. Вопросы сыпались со всех сторон: Где Шарлотта Грин?Вы вытащите нас отсюда?
Где Чарли?Что вы планируете делать?
Чарли придет?Скажите, что вы все решите!
Чем помочь? Мы сделаем все! Эти ребята хотели помочь. Но еще больше они хотели, чтобы их вела к победе Шарлотта Грин. — Чарли, — я нервно сглотнула. Шарлотта могла бы написать нам, что сказать остальным. — Она… И тогда случилось страшное. По всему замку прогремел гром. Он был похож на тот, что предшествует молнии, но мы все понимали, что гром в Выручай-комнате мы бы не услышали. Повисла тишина. Я знаю, что вы скрываете Шарлотту Грин, — прозвучал голос Волдеморта. Звук, которого боялись все в волшебной Великобритании, даже его последователи. Он словно звучал в голове каждого из нас. Словно пробрался к нам в мысли. — Я даю вам восемь часов на то, чтобы отдать ее мне. Я похолодела. Это могло значить две вещи: Во-первых, Чарли еще была жива. Она еще не достигла Волдеморта. Где она была? Мы уехали из нашего лагеря часа два назад, а она — и того раньше. Чтобы найти Темного лорда, много времени не требовалось: достаточно было просто назвать его имя. Сотни желающих доставили бы ее по назначению. Так где же она?.. Во-вторых, Волдеморт наверняка знал, что мы охотились за крестражами. А, и еще одно: У нас оставалось очень мало времени. — Шарлотты здесь нет, — нахмурилась Саманта. Она стояла прямо передо мной, Найл держал ее за руку. — Нет, — кивнула я. Я не могла и не хотела говорить правду. Тем более, что Чарли сейчас была не у Волдеморта. Может, ей что-то пришло в голову? Я верила, что она могла бы найти выход. — Она сейчас выполняет другое задание, а нас с Луи отправила сюда. Все кивнули. По лицам Саманты, Найла и Олли я видела, что они нам не поверили. Они знали Грин давно. И они сами врали достаточно давно, чтобы распознавать, когда остальные что-то скрывали. Я надеялась, что им хватит мозгов не спрашивать у нас ничего на людях. — Нам нужно знать, где находится артефакт Рэйвенкло, — я смотрела на Саманту. Это был ее факультет. Если кто-то и знал обо всех тайнах, так это она. — Артефакт?.. — нахмурился Олли. Луи выглядел очень задумчиво. Он что-то замышлял, и мне не нравилось, что он не делал этого вслух. После того, что выкинула Шарлотта, мне было страшно думать о том, какие тайны хранили остальные. Я не могла потерять еще и Луи. Просто не могла. — У каждого факультета есть артефакт, — сказала я. Я включала учительницу. Я никогда не общалась с этими людьми на равных. Я никогда не говорила с ними так же, как с Шарлоттой. — Кубок Хаффлпаффа, кольцо Слизерина, меч Гриффиндора и… — Диадема Рэйвенкло, — кивнула Саманта. — Где она? — Где она? — переспросила Сэм и рассмеялась. Я заметила, что губы Луи тронула улыбка. Очевидно, все, кроме меня, знали ответ на вопрос. — Ее никто не видел уже много лет, — пояснил Найл. — Считается, что она утеряна. — Чарли уверена, что диадема здесь, — произнесла я. Имя Шарлотты на губах звучало странно. Я не могла принять правду: совсем скоро мы будем вспоминать ее как героиню, которая пожертвовала собой ради спасения волшебного мира. — С чего она взяла? — нахмурилась Саманта. Как я и думала, имя Шарлотты заставило всех задуматься. Все свято верили, что Чарли знала, что она делала. Думали, что в ее голове уже был целый план того, как всех спасти. По началу мы с Луи тоже так думали. И в этом состояла наша самая грубая ошибка. И это все при том, что Шарлотта Грин никогда и ни от кого из своих друзей не скрывала, что не понимала, что делала. Люди же продолжали верить в то, что она просто скромничала. — Раз решила, значит, были причины. Саманта закусила губу, раздумывая. Люди вокруг нас снова начали разговаривать, громче и громче с каждой секундой. Настроение в комнате изменилось: все были уверены, что, если в Хогвартс прибыли последователи Шарлотты Грин, в скором времени все решится. — В гостиной стоит бюст Рэйвенкло, — произнесла Саманта. — На ней висит диадема, но… это же подделка? Девушка не звучала уверенно. Мог ли такой ценный артефакт быть на виду у всех многие годы? Или, быть может, это была подделка, как и кулон? — Отведи нас в гостиную, — сказала я, доставая из сумочки мантию-невидимку Шарлотты. Я заметила, что Хоран напрягся. Он знал Чарли достаточно хорошо, чтобы понимать, что просто так свою мантию она бы не отдала. Девушка таскала эту штуковину с собой везде, так зачем лишаться ее сейчас, когда за Грин охотилась почти вся волшебная Британия? Ответ напрашивался сам собой. Я радовалась, что Найл не задал вопрос при всех. Я надеялась, что он понимал, что у любого решения Чарли были причины. Даже Стайлс не от всего мог ее удержать. — Иззи? — окликнул меня Луи, и я повернулась к нему. — Да? — Идите без меня. Я нахмурилась. — Что? — У меня есть идея, — сказал он. Его взгляд не отрывался от моего. — И я хочу ее проверить. Нам нужно разделиться, иначе не хватит времени. Он был прав. У нас оставалось мало времени. Волдеморт выставил свои условия. Несколько часов, и Пожиратели нападут на школу. И я не была уверена, что они станут соблюдать расписание. — Хорошо, — кивнула я. — Но будь осторожен. — Ты тоже. Он наклонился, поцеловал меня в щеку и решительным шагом направился к выходу из Выручай-комнаты. У меня сжалось сердце. Все прощания выглядели так, словно были последними. После того, что вытворила Шарлотта, я начинала бояться за всех. Я накинула на себя мантию-невидимку. — Пойдем. Саманта кивнула. Она улыбнулась Найлу, и мы направилась на выход. Коридоры школы были непривычно тихими. Да, за окном стояла ночь, и в это время все дети уже давно должны были спать. Но в обычные дни в коридорах все равно чувствовалась жизнь. Дежурили старосты, проходили преподаватели. Сейчас молчали даже картины. Такого вообще не случалось: всегда оставалась пара-тройка портретов, которые обсуждали последние сплетни. В любое время дня и ночи. Мы передвигались по школе. Саманта шла уверенно, потому что была чистокровкой. Если ее и поймают, ее не накажут так же сильно, как полукровок. И с ней совершенно точно не сделают то же, что со мной или Луи, если нас обнаружат. Мне не нравилось, что Луи ушел один, но он был прав. У нас оставалось совсем мало времени на то, чтобы выполнить все поручения Шарлотты. Логичнее было действовать по одиночке. Жаль только, что я понятия не имела, что такое придумал Томлинсон, и что он собирался с этим делать. Где его, если что, искать. Мы приблизились ко входу в гостиную Рэйвенкло. Картина, которая закрывала вход, загадала Саманте загадку. Ну, конечно, эти гении заходят в гостиную, только разгадав загадку, — подумала я. Все факультеты Хогвартса слепо придерживались стереотипов о самих себе. Поэтому все верили, что в Рэйвенкло — самые умные школьники, а в Гриффиндоре — самые храбрые. Именно поэтому многие недолюбливали и не доверяли слизеринцам. Но я знала, что среди них были хорошие ребята. В гостиной стояла тишина. Свечи не были зажжены, все дети спали в своих комнатах. Или притворялись. — Она там, — Сэм кивнула на бюст основательницы факультета, который был помещен в нишу на самом видном месте в гостиной. На голове у бюста красовалась диадема, которая совершенно точно не выглядела как настоящая. — Точно не она, — пробормотала я. Черт подери. И что теперь делать? — Смотрю, у нас здесь невидимые гости, — произнес чей-то голос, и мы с Самантой не смогли не вскрикнуть, подпрыгивая. Я случайно наступила на край мантии-невидимки, и она с меня слетела. Конечно же, я не смогла удержать на себе чертову мантию. Как Чарли только ухитрялась так ловко управляться с этой штуковиной? Девчонка была ниже меня. — Я так и думал, что однажды вы сюда явитесь. Перед нами сидел мужчина средних лет. Рукава его рубашки были закатаны, чтобы все, кто мог, видел татуировку Пожирателя на его предплечье. Я не знала его, но понимала: ничего хорошего не случится. Нас поймали. — Кэрроу, — прошипела Саманта. — Профессор Кэрроу. Саманта промолчала. Я осторожно завела руку за спину и ухватилась за свою палочку. В голове я уже прорабатывала все варианты развития событий и свои реакции. Я не хотела привлекать к себе много внимания — неизвестно, сколько еще вокруг было Пожирателей, которые были готовы ворваться в гостиную и защитить своего друга. Я не хотела поднимать панику среди детей. Если они меня увидят, они, как и ребята из Выручай-комнаты, решат, что Шарлотта скоро придет и всех спасет. — Изабелла Ришар, — мужчина, которого звали Кэрроу, повернулся ко мне, и у меня по всему телу прошла дрожь. Я не привыкла противостоять в одиночку. Рядом со мной всегда была Чарли. Или Луи. Мы всегда были вместе и готовы поддержать друг друга, прикрыть спины. Я не знала, на что способна Саманта. Я не собиралась ее в это втягивать. Борьба была моей. — Чем обязаны? — Решила попросить нового директора о позиции профессора Трансфигурации, — процедила я. — Вряд ли тебе удастся получить место, — скривился Кэрроу. — Учеников в школе стало намного меньше, так что одного профессора Трансфигурации хватит. Я просто надеялась, что с Минервой Макгонагалл все было в порядке, и он говорил о ней. — Посмотрим. — Тебя проводить до кабинета директора? Гарри совершенно точно не обрадуется, если ему придется решать, что делать с предательницей, которая на самом деле была его подругой. Я поймала себя на мысли, что посмотрела бы на лицо Стайлса при таком раскладе событий. Он, наверное, убил бы меня сразу же, как нас оставили наедине. — Спасибо, не надо, — прошипела я, резко вытягивая палочку и направляя на Кэрроу: — Петрификус Тоталус! — Экспеллиармус! Палочка вылетела из моей хватки. Мое заклинание промахнулось, но я заметила, что Кэрроу выронил палочку. Они ждали, что мы здесь появимся, — пролетело в моей голове. Из еще одного темного угла вышла женщина. Она была очень похожа на Кэрроу. Луи рассказывал мне, что сейчас дисциплиной Защиты в Хогвартсе заправляли Пожиратели-близнецы. Очевидно, с ними-то я только что и познакомилась. — Экспеллиармус! — рявкнула Саманта. Я услышала, как женский голос выругался. Я сделала вывод, что жена Найла Хорана попала. Я быстро осмотрелась. Я понятия не имела, куда могла приземлиться моя палочка, и в такой темноте я ничего не видела. Мне показалось, что я услышала голоса наверху. Конечно, мы разбудили кого-то. Мы не соблюдали тишину. Краем глаза я заметила, как Кэрроу поднял палочку. Он направил ее на меня. Плевать на палочку, — подумала я. Раньше я бы даже не стала рассматривать такой вариант. Я с самого детства была против агрессии, а боевые заклинания применяла только тогда, когда у меня не было другого выхода. Про физическую, магловскую, агрессию я даже никогда не думала. Когда Гарри и Луи подрались, я еще пару месяцев не могла осознать, как они вообще могли до такого додуматься. Но несколько месяцев в бегах, в течение которых мы делали все, чтобы выжить, здорово меня помотали. И поменяли мое мировосприятие. Так что я просто, не раздумывая, бросилась на Кэрроу. Волшебники не применяли физическую силу. Они считали себя выше таких стычек — магия действовала точнее и сильнее. Зачем ранить себя и изводить, когда можно сказать «Круцио» или «Авада Кедавра»? А потому волшебники не ждали, что кто-то бросится на них с кулаками. Я прыгнула на Пожирателя, изо всех сил ударяя его по руке. Его палочка снова вылетела из его хватки и устремилась куда-то в другой конец гостиной. Я слышала, что Саманта посылала заклятья в Пожирательницу. Я была занята только тем, чтобы обезвредить Кэрроу. Жаль, я не носила с собой настоящее оружие. Я размахнулась и ударила его кулаком по лицу. Костяшки моих пальцев мгновенно откликнулись дичайшей болью (Мерлин, и как только Луи с Гарри могли так долго тогда драться?), но я все равно успела нанести мужчине еще пару ударов прежде, чем он смог меня скинуть с себя. На моей стороне, быть может, и было преимущество внезапности, только вот Кэрроу все еще был крупнее и сильнее меня физически. В этом преимущество мужчины перед женщиной. Я упала на пол, сильно ударившись спиной. Столкновение выбило из меня весь воздух, а перед глазами потемнело. Я почувствовала, как меня пнули в бок, но до меня не дошла боль — только мой гнев усилился. — Что происходит? — детский голос. — Круцио! Я с визгом увернулась и вскочила на ноги. Мной управлял чистый адреналин. Где моя чертова палочка? — Кто-нибудь, позовите профессора Флитвика! — Это что, профессор Ришар? Мне нельзя было ни на секунду отводить от Кэрроу взгляда, а потому я плохо ориентировалась в том, что происходило в гостиной. Мне нужно было его как-то обезвредить, но я не знала, как мне найти палочку. Сейчас я могла только уклоняться от его заклинаний и надеяться на то, что с Самантой, которую я сама сюда привела, все было в порядке. — Немедленно прекратить! Могущественный голос Макгонагалл произвел на всех нужное впечатление: драка в гостиной приостановилась. Оба Пожирателя уставились на преподавательницу Трансфигурации. Оба тяжело дышали — мы с Самантой их помотали. Из носа Кэрроу текла кровь.Чарли бы мной гордилась.
— Что здесь происходит? — Мы нашли преступников на территории школы. Гостиная была заполнена детьми. Все, не отрываясь, смотрели на меня. Я изменилась за эти полгода. Я больше не была той идеальной, ухоженной преподавательницей, которая всем улыбалась и держалась с уверенностью. Я похудела. Мои волосы потеряли свою укладку, и я больше не носила их распущенными — так неудобно сражаться. Я была одета в растянутую, порванную одежду, на моих ногах красовались кроссовки вместо дорогих каблуков. Мой взгляд больше не был таким же добрым, как у Изабеллы Ришар год назад.Моя лучшая подруга приносила себя в жертву.
— Единственные преступники на территории школы — вы, мистер и мисс Кэрроу, — процедила Минерва, и мне захотелось начать аплодировать ей в ту же секунду на том же месте. Минерва всегда была могущественной женщиной, которая умела захватить внимание, доказать свой авторитет и постоять за себя. В нынешнее время такие навыки были особенно ценны. Я заметила свою палочку. Она лежала под диваном, рядом с ножкой. Я стояла в каком-то метре от нее. Мне нужно было выудить ее, не привлекая к себе внимания. Макгонагалл и Кэрроу обменивались какими-то едкими фразами. Сестра Кэрроу молча за ними следила. Саманта не сводила свою палочку с сестры. Я знала, что Кэрроу краем глаза следил за мной. Больше он не допустит оплошностей: я показала, на что способна. Что за мной нужно пристально следить. Дальше все происходило быстро. Минерва что-то сказала. Кэрроу сделал шаг вперед и плюнул ей в лицо. Несколько учеников ахнуло. В моих ушах зазвенел гнев. Я быстро преодолела расстояние между диваном и мной, схватила палочку и направила на Кэрроу: — Круцио! Я никогда не хотела никому причинять боль. Это я говорила себе с того самого момента, как присоединилась к Дамблдору. Я надеялась, что смогу помочь Шарлотте, не заставив никого страдать. Настал тот момент, когда я хотела причинять боль. К своему ужасу я осознала, что на моих губах сияла довольная улыбка, пока я смотрела, как Кэрроу корчился от боли на полу. Его сестра побледнела. Она точно хотела сбежать, но ей не давали направленные на нее палочки. Все, кто стоял в гостиной Рэйвенкло, были на моей стороне. Я направила Круциатус на Кэрроу. Я мстила ему за то, что последователи Волдеморта сделали с волшебной Британией. Я мстила ему за то, что столько школьников лишились шанса на лучшее время в Хогвартсе — для них опыт был навсегда извращен, потому что они уже никогда не забудут то, что происходило в этом году. Я мстила за те Круциатусы, которые на меня направили Байерсы. Я мстила за то, что меня лишили прекрасной преподавательской позиции. За то, что я больше полугода бегала по лесам и искала чертовы крестражи. Я мстила за то, что Шарлотте пришлось сдаться. Я опустила палочку, пытаясь отдышаться. Макгонагалл наложила на близнецов связывающие заклятья, а затем крикнула: — Что вы здесь все стоите?! Дети тут же напряглись. Деканов факультетов в школе уважали больше кого-либо. — Быстро все по своим комнатам! Иначе сниму баллы с Рэйвенкло и скажу директору Стайлсу все ваши фамилии! Угроза директором подействовала прекрасно: дети сразу же развернулись и начали расходиться по своим комнатам. Гарри поддерживал отличную дисциплину в этой школе одним своим видом. Страшно было даже подумать, как «рады» были ребята, когда узнали, что новым директором Хогвартса стала не рациональная Минерва Макгонагалл, а Гарри Стайлс, у которого настроение менялось чаще, чем погода в Лондоне. Мы пару минут стояли в тишине — Саманта в свою комнату, конечно же, не пошла. Я думала, что Минерва уже не причисляла ее к обычным ученикам школы. Друзья Шарлотты уже были совершеннолетними, и в своей жизни повидали столько, что пытаться поставить их на место было бессмысленно. — Ты понимаешь, насколько опасно было сюда возвращаться? — обратилась ко мне Минерва. Мне на мгновение даже стало стыдно: те, кто остался в школе, делали все, чтобы никак не показать, что они знают о нашем местоположении или хоть как-то с нами связаны. Сейчас, когда мы с Луи вернулись, они тоже сделают все, что было в их силах, чтобы скрыть нас от Пожирателей. — Да, — кивнула я. — Нам нужно забрать кое-что из школы. Макгонагалл кивнула. Я не знала, как много она знала о том, что поручил нам Дамблдор. Прошлый директор и преподавательница Трансфигурации всегда были друзьями, но я все равно не понимала, какую часть правды ей рассказывал Дамблдор. Он всем нам раздал только кусочки пазла. — Мисс Грин здесь? Всех волновала Шарлотта. Меня тоже. Скажет ли Волдеморт, когда все случится, или будет выжидать все время, которое нам дал? Где сейчас была Чарли? — Нет, — покачала головой я. — И она здесь не появится. Мы с Луи вдвоем. Макгонагалл кивнула. — Идите туда, куда вам нужно. Я за ними прослежу. — Спасибо. Я крепче ухватилась за свою палочку и подобрала с пола мантию-невидимку. — Вы же, наверное, не знаете, где находится диадема Рэйвенкло? — спросила я тихим голосом, подходя к профессору Макгонагалл. То, что происходило, сводило меня с ума: я прекрасно знала, что мы ищем. Но я не могла это найти. У меня кончались идеи. А у всех кончалось время. — Нет, — покачала головой Минерва. — Артефакт уже много лет утерян. Дамблдор так не думал. Шарлотта, очевидно, тоже. — Можно спросить у Серой дамы, — вдруг сказала Саманта, и я вздрогнула, на мгновение забыв, что она была здесь. — У кого? — опешила я. — У призрака факультета, — ответила за девушку Макгонагалл. Я с шумом втянула в себя воздух. И как я раньше до этого не додумалась? Шарлотта бы обязательно додумалась. Если кто-то и знал, куда делась диадема, так это Серая дама. Призрак факультета жил в школе много лет, видел целые поколения школьников. — Да, — кивнула я. — Да, это отличная идея, Саманта! Я устала. Я была так вымотана. И я все еще не продвинулась ни на миллиметр в своем поиске. У меня создавалось впечатление, что я подводила Чарли. — Надо срочно ее найти. — Я пойду с тобой, — твердо заявила Сэм, и я на нее уставилась. — Нет, — вырвалось у меня. — Да, — настояла Сэм. — Серая дама тебе ничего не скажет. Тебе нужна моя помощь. Я знала, что она была права.