The Rosé — The Devil in the Details
Я спускалась на первый этаж в трансе. Я потратила так много времени на то, чтобы жалеть себя: бедная и несчастная Шарлотта, безответно влюбленная в своего профессора. Профессора, который на шестнадцать лет ее старше, который видит в ней лишь тень погибшей сестры, в которую он был влюблен. Профессор, который проводит с ней время только потому, что когда-то пообещал ее защищать. Мерлин, я еще никогда так сильно не ошибалась. Гарри отравил Эйдена, потому что Эйден меня очень сильно обидел. Гарри нашел кулон, который мне должны были подарить мои родители. Я все эти годы думала, что Стайлс ненавидел меня за то, что ему приходилось раз за разом вытаскивать меня из передряг. А на самом деле он так себя вел потому, что горевал. Он правда за меня переживал. Он никогда меня не ненавидел. Гарри Стайлс плакал, потому что подумал, что я умерла? Непостижимо. Я вышла на первый этаж. За окном уже стемнело, и я это заметила только сейчас. Интересно, сколько я пробыла в Омуте? Казалось, что целую вечность. И это был совсем не тот тип вечности, через которую мне хотелось бы провести. — Гарри? — позвала я. Его имя звучало странно. Я все еще не могла поверить в то, что увидела. Мне казалось, что я все еще находилась в какой-то параллельной вселенной, где мне не было места. Иззи уже больше года знала, что Гарри испытывает ко мне взаимную симпатию. Гарри уже больше года знал, что я переживала, что он видел во мне Лили. Стайлса нигде не было видно, и на мгновение я даже поддалась панике: в последнее время я все меньше и меньше верила собственному восприятию реальности. Что, если Гарри здесь и не было? Что, если его завещание, которое он приложил к письму, существовало не просто так?.. Что, если… — Чарли? — услышала я знакомый хриплый голос и практически подпрыгнула от удивления. Я развернулась и увидела, что Стайлс заходил в дом с веранды. На веранде горел свет. На кресле лежала книга. Гарри просто читал на свежем воздухе. Как только я его увидела, перед глазами снова пронеслось все, что он оставил в Омуте памяти. Все, чем он решил со мной поделиться. С губ сорвался такой громкий всхлип, что мне стало стыдно. — Шарлотта! — воскликнул Стайлс. — Мерлин, что такое?.. Я практически ничего перед собой не видела, потому все застилала пелена слез. Я только почувствовала, что Гарри подошел ко мне и обнял, и с моих губ сорвалось невнятное «извини». — Что? — Прости меня, — проревела я, прижимаясь щекой к его груди. Я чувствовала, как билось его сердце. Его руки осторожно гладили меня по спине. В который раз за последние недели я рассыпалась на части перед человеком, перед которым мне так хотелось быть сильной. — За что? — Я… — я даже говорить нормально не могла. Меня переполняли эмоции. — Все это время я вела себя так, словно я одна страдаю, и я… Мне так жаль, я… — Мерлин, — он вздохнул. — Чарли, я оставил Омут не для того, чтобы ты так расстраивалась… — Нет, — я отступила на шаг и посмотрела ему в глаза. — Спасибо, что поделился, — я снова всхлипнула. Это было самым длинным предложением, что я выдала за последнее время. — Я хотел, чтобы ты знала, — просто ответил он. — А говорить я не умею. Это был один из самых трогательных и близких моментов, которые происходили в наших отношениях. Гарри и раньше открывал мне свое сердце, но не настолько широко. Он всегда почти что из-под палки выдавал мне какие-то свои секреты, но никогда не рассказывал так много. Он написал целое завещание, — пронеслось в голове, и мне снова захотелось расплакаться. Я постаралась как можно быстрее отогнать от себя эту мысль: уже никакого толку лить по этому слезы. Гарри жив, я тоже. Наши завещания никому не пригодились, и слава Мерлину. — Что дальше? — спросила я, отстраняясь и заглядывая Стайлсу в глаза. Я все реже и реже воспринимала его как моего бывшего преподавателя. Становилось все тяжелее поверить, что еще какой-то год назад я сидела за первой партой на его уроках и пыталась получить лучшие оценки, только чтобы доказать, что я стоила его времени. Я его уважала и боялась. Он больше не был в моей голове «бывшим профессором». Он был мужчиной, с которым я хотела проводить все свое время. — Я… — Гарри начал, а потом запнулся. Мне показалось, что он покраснел. Несколько мгновений он словно подбирал слова, а потом сказал: — Я боюсь. — Что? — опешила я. Я ждала от него совсем не такого ответа. Гарри Стайлс в моем сознании никогда не боялся. Человек, который всегда действовал с холодным умом и расчетом. — У нас огромная разница в возрасте, — начал он. — Я… Я снова начала переживать. В воспоминании он сказал Иззи, что разница в возрасте для него ничего не значила, но, очевидно, он врал. Сейчас я начала побаиваться, что Стайлс даст задний ход только из-за того, что я была на шестнадцать лет младше его самого. — Я переживаю, что могу тебя сломать. С моих губ сорвался нервный смешок: я ожидала не такого окончания предложения. — Что? — Что, если, когда мы расстанемся, ты больше не захочешь смотреть на своих ровесников из-за меня? Будешь считать, что… — Ты замолчи лучше прямо сейчас, — по моим губам расплылась улыбка. То, что он говорил, было не таким страшным как то, что я от него ждала. Гарри нервничал. Стайлс не нервничал в моем присутствии. Он всегда был самым собранным из нас двоих. То, что он сейчас переживал, было как груз с моих плеч. — Во-первых, — начала я. Я все еще время от времени всхлипывала, пытаясь прийти в себя. — Почему ты сразу рассматриваешь вариант, что мы расстанемся? Стайлс, кажется, снова покраснел. Он открыл рот, чтобы что-то мне ответить, но я не дала ему договорить: — Мне кажется, что мы вполне можем долго продержаться. Но это все вопрос будущего. Что касается второго: я не думаю, что одни отношения со взрослым мужчиной навсегда отобьют у меня интерес к другим людям другого возраста. А если уж говорить о первых отношениях, — я почувствовала, как у меня начало гореть лицо от стыда. Я не разговаривала на такие темы. — То я думаю, что мне лучше быть с кем-то опытным. Гарри несколько мгновений молчал, словно обрабатывая все, что я ему только что сказала. По его губам расплылась улыбка. — Я никогда не был в отношениях, — произнес он так, словно это было предупреждение. Мое сердце пропустило несколько ударов. Мы подошли к обсуждению слова «отношения». Это было важным этапом. Сейчас главное — не ошибиться ни в чем. Действовать аккуратно — Я не знаю, как себя правильно вести. Я не хочу испортить твой первый опыт. Я забывала, как дышать. Гарри переживал. И он явно очень много думал о том, что между нами происходит и не происходит. — С чего ты взял, что это мой первый опыт? — выдала я. Я не собиралась шутить и задавать таких вопросов. Тут все было очевидно. Гарри закатил глаза и сказал: — Когда у тебя был парень, ты больше времени ошивалась вокруг меня, чем него. Я ухмыльнулась. Тут не поспоришь. Я совсем не скрывала тот факт, что в Эйдена была ни капли не влюблена. — Или ты хочешь сказать, что у вас с Байерсом… — Нет, — поспешно ответила я. Шутки шутками, а я не хотела, чтобы Гарри думал, что меня с Эйденом что-то связывало. — Ничего не было. Стайлс расслабился. Гарри никогда у меня не ассоциировался с комплексами и неуверенностью в себе. Более того, я всегда считала профессора Стайлса самым уверенным человеком на свете, ведь он с такой решительностью рушил детские самооценки… Но, как оказывалось все больше и больше, это была маска, которую он так умело носил все эти годы. Под маской скрывался тот Гарри, которого не принимали ни в одну школьную компанию, которого бросила единственная подруга. — Веди себя так, как хочешь, — ответила я, не в состоянии отвести от него взгляд. Такое открытие души для Гарри было редкостью. Я сильно переживала за то, чтобы все шло правильно, своим чередом. Я не хотела его ни с чем торопить. Я просто хотела быть рядом. Чтобы он хотел, чтобы я была с ним рядом. — Я хочу, чтобы ты был самим собой, когда ты со мной, — ответила я, стараясь вложить всю свою душу в эти слова. Я не врала. Ни на секундочку. Гарри Стайлс для меня был воплощением идеала. — Тебе я такой не понравлюсь. — Ты нравишься мне любым. Гарри покраснел. Я вздохнула и сказала: — Я думаю, что мы с тобой оба достаточно взрослые и хорошо друг друга знаем. Если у нас возникнут проблемы, мы просто можем о них поговорить и прийти к решению. Мы стояли так близко, что, если бы я чуть-чуть подалась вперед, я бы его поцеловала. Мне очень хотелось это сделать, но я боялась. Он лишь раз делал первый шаг. Я не хотела становиться навязчивой. Гарри нахмурился. — Ты бы хотела стать моей… — он запнулся, словно подбирая нужное слово. «Девушка» и правда звучало слишком просто для нашей пары. «Жена» — рановато. Ни одно слово в языке не смогло бы точно описать все то, что нас с Гарри связывало. — Хотела бы, — прошептала я, не давая ему договорить. — Больше всего на свете. По лицу Гарри расплылась такая светлая улыбка, что у меня запело сердце. Я хотела, чтобы он улыбался всегда. Только мне. — Хорошо, — кивнул он, не отрывая от меня своего взгляда. — Только… Я нахмурилась. — Что? Слово сорвалось с губ намного резче, чем я планировала. Гарри виновато улыбнулся и сказал: — Ничего такого. Я просто думал, и… Нерешительный Стайлс был самым милым, что я когда-либо видела. А ведь еще пару лет назад я даже подумать не могла, что буду использовать эпитет «милый» по отношению к своему преподавателю Зельеварения. — Я хочу, чтобы у нас были нормальные отношения. Я почти что пошутила, что до нормальных отношений нам еще топать и топать. Для нормальных отношений нужно было бы, чтобы мы были более-менее одного возраста. Чтобы он не был когда-то (все еще?) влюблен в мою сестру. Чтобы он не работал раньше моим преподавателем. Но я ничего из этого не сказала. Я знала, что это были бы неправильные слова. — Что ты имеешь в виду? — Я хочу сводить тебя на свидания. У меня загорелись щеки. Почему-то именно идея о том, что я могла пойти на свидание с Гарри Стайлсом, меня смущала. — Прежде, чем… — настал его черед краснеть. Я была безумно счастлива, что мы с Гарри говорили на эту тему. Нам стоило поговорить уже давно, еще до того, как мы решили попробовать начать встречаться. Но сейчас, когда мы и правда это все обсуждали, я осознавала, как же мне было неловко. И не только мне. — Прежде, чем я сорвусь и затащу тебя в постель… У меня по всему телу прошла дрожь. Сорвусь? Сколько он уже себя сдерживал? Зачем? — Я хочу, чтобы мы просто повстречались хотя бы неделю. Чтобы у тебя был шанс отступить, если ты захочешь. — Не захочу, — вырвалось у меня. Почему он продолжал думать, что я сбегу? Все эти годы я была на его стороне, даже когда он всеми силами пытался меня прогнать. — Но хорошо. Было что-то интересное в идее ходить на свидания. В те немногочисленные моменты, что я позволяла себе представлять, что Гарри Стайлс захочет быть со мной, я обычно думала, что мы практически сразу окажемся в постели. Мы слишком долго терпели и избегали очевидное. Мне казалось вполне логичным, что мы, как только представится возможность, сразу же перейдем к «главному». Ходить на свидания? В этом было что-то такое… человеческое. И мне очень хотелось попробовать. — Хорошо, — повторила я. Затем до меня словно дошло: — А… — Что? — Мне придется жить в другой комнате эту неделю? Я привыкла спать в одной постели с Гарри. Даже несмотря на то, что между нами ничего не происходило, его присутствие меня успокаивало, держало на поверхности. — Ни за что, — Стайлс ответил намного быстрее, чем я того от него ожидала. У меня губы задергались от желания ухмыльнуться. — Только если ты хочешь… — Не хочу. Он снова улыбнулся. Его улыбка была такой мальчишеской, что у меня растаяло сердце. Мерлин, пусть он не перестает мне улыбаться. — Значит, с этим решили, — ответил он. На несколько мгновений мы замолчали. Его взгляд опустился на мои губы, и по всему моему телу снова прошла дрожь. Он наверняка это почувствовал, потому что его руки, все это время лежавшие на моей талии, сжали ее крепче и придвинули меня ближе к его телу. Мне становилось так неспокойно под его взглядом. Но это было приятное беспокойство. Гарри подался вперед и коснулся моих губ своими. Я еле слышно захныкала, потому что я мечтала об этом прикосновении так долго, что сейчас мне казалось, что я могла сгореть от одного лишь прикосновения этого мужчины. Гарри звук явно услышал, потому что резко притянул меня еще ближе к себе, сокращая между нами все пространство. Это был второй поцелуй, который он начал сам, и мне хотелось кричать от счастья. Я таяла в его руках, не могла себя контролировать. У меня просто отключался мозг, и я была полностью в его руках — и в прямом смысле, и в метафорическом. Стайлс углубил поцелуй, и я с готовностью приоткрыла рот, давая ему к себе полный доступ. Пусть делает все, что хочет. Я хотела все, что он был готов мне предложить. Его руки были везде. В один момент они лежали на моей спине, в следующий — переместились на мои бедра. Потом на руки, а в следующее мгновение он уже гладил мою щеку. Вокруг стояла тишина, и можно было слышать только наше тяжелое дыхание. То, что сейчас происходило — это то, о чем я мечтала последние два года. Несмотря на то, что мечты, сбываясь, часто нас разочаровывали, с Гарри такого не произошло. Сколько бы я ни представляла наши поцелуи, когда была наедине со своими мыслями и разрешала себе немного расслабиться, его реальные поцелуи были лучше. Их было не с чем сравнивать. Может, мне просто не подходил Эйден. Но что-то мне подсказывало, что Гарри сам по себе намного больше знал о том, что и как нужно было делать. Гарри отстранился с чем-то, похожим на разочарованный вздох. — Семь дней — это долго, — пробормотал он, и я захихикала. — Можем начать раньше. — Нет, — отрезал мужчина. Поморщился и покачал головой. Мне было сложно поверить, что ему было так же тяжело сдерживаться, как и мне. У нас было намного больше общего, чем я думала. Гарри отступил на пару шагов и сказал: — Ты проголодалась? Я купил кучу еды, могу что-нибудь приготовить. Вместо ответа у меня заурчал живот. Гарри улыбнулся. — Что хочешь поесть? — А что есть? — Я могу приготовить, что хочешь. Почему-то эта фраза заставила меня покраснеть. Гарри Стайлс, который зажимает меня в углу и целует до бессознательного состояния? Хорошо. Волнительно и прекрасно. Гарри Стайлс, который предлагает приготовить мне ужин? Вот где начинается настоящее смущение. — Где ты научился готовить? — спросила я, все еще не в состоянии поднять взгляд. Гарри пошел на кухню, и я проследовала за ним. Дом Ришар был огромным, обставленным по последней моде. Мне казалось, что обстановку можно было рассматривать часами и все равно не уловить всех деталей. — Я рано начал жить один, — пожал плечами Стайлс. — И научился. Я так и не сказала, что я хотела бы на ужин, так что Гарри открыл холодильник и выбрал что-то сам. Так было даже легче: я не хотела делать выбор. — Ты, кажется, умеешь все. Фраза сорвалась с моих губ прежде, чем я успела подумать о ее двояком значении. А потом Гарри бросил на меня такой односмысленный взгляд, что я снова покраснела. — Во-первых, да, — ответил Стайлс. — Во-вторых, я понял: мне очень нравится тебя смущать. Я еле слышно выругалась и приняла рассматривать свои руки. Гарри только захихикал. И мне это терпеть неделю? Я уже сейчас хотела на него наброситься. И это при том, что я бы ни за что не сделала первый шаг. Я не знала, что делать и как это делать. Я слишком боялась оступиться и опозориться. Стайлс приготовил пасту с каким-то соусом, и мы сидели вместе за барной стойкой, друг напротив друга. Мы ужинали и разговаривали обо всем на свете. — Какие у тебя планы на отпуск? — спросила я, потому что у меня не было ни единой идеи о том, что делать. — Отведу тебя по всем возможным и невозможным достопримечательностям, — пожал плечами он. — Дальше посмотрим. По моим губам расплылась улыбка. Мы приехали сюда вместе, но мне все еще было странно думать, что Гарри хотел проводить со мной много времени. Мы обсуждали всякую всячину. Я спросила, из чего Гарри приготовил ужин, и он мне все объяснил. Я заметила, что в гостиной стоял рояль и спросила, сыграет ли мне Гарри. Он ответил, что подумает. Я шутливо надула губы, и он мне подмигнул. Флиртующий Гарри был лучшим, что я когда-либо видела. Мы обследовали дом. На первом этаже располагалась гостиная, объединенная с кухней и столовой. В гостиной, как я уже сказала, стоял рояль, и я еще раз попыталась заставить Гарри сыграть мне, но у меня не получилось. Нам первом этаже также была библиотека с сотнями книг. Мои глаза разбегались, и я не могла сконцентрироваться ни на одном названии, но я знала, что обязательно прочитаю хотя бы одну из книжек. На втором этаже — несколько спален (основная, в которой Стайлс поставил оба наших чемодана, и гостевые) и кабинет. Я решила, что кабинет Гарри займет, если ему все-таки придется решать какие-то директорские дела. Я нашла на втором этаже (в нашей спальне) огромный шкаф для одежды. Это даже шкафом было назвать трудно — отдельная комната, в которой каждая стена была увешана одеждой для каждого из сезонов. Полки с обувью всех типов. И даже столик с кучей косметики. На зеркале, встроенном в столик, висела записка:Шарлотта, бери все, что захочешь ;)
Иззи, как всегда, была самой собой. Одежда здесь была очень красивой, но я не могла себя в ней представить — не мой стиль. Не то, что я выбрала бы себе сама, если бы мне дали возможность. Я подумала, что вряд ли воспользуюсь предложением. На подземном этаже нашлась целая коллекция вина. Гарри так ухмыльнулся, что я снова покраснела. Мы осмотрели территорию, прилегавшую к дому: мы находились в лесу, и нам открывался прекрасный вид на горы. Сад был оставлен в естественном виде, здесь лишь поставили несколько скамеек, чтобы можно было наслаждаться видом. — Здесь можно проводить пикники, — заметил Гарри. Здесь было так красиво. Воздух был еще холодным, потому что весна не разошлась в полной мере, но погода была такой замечательной, что с улицы не хотелось уходить. Или, быть может, всему причиной было присутствие Стайлса. Я зевнула. — Хочешь спать? — усмехнулся он. — Я спала часа три назад. — Значит, плохо отдохнула. Я улыбнулась. Я не знала, насколько он был прав, но я ни на секунду не сомневалась в том, что я валилась с ног. Я все еще не отдохнула от всего, что происходило со мной последние полгода. Я надеялась, что все наши знакомые были правы, когда говорили, что этот отпуск мне поможет. — Что ж, тогда, пожалуй, надо лечь спать? — Десять вечера, — рассмеялась я, хотя перспектива снова лечь в кровать привлекала. Я не могла даже думать о других вещах, которые происходили в постели. Я просто хотела уснуть. — Встанем рано — поедем изучать город, — пожал плечами Стайлс. Он общался с такой легкостью, которую раньше я не замечала. Неужели и ему было легче за пределами Хогвартса? Перед тем, как лечь спать, мне нужно было разобрать чемодан, который мне собрала Изабелла Ришар. Я боялась того, что могла там найти, потому что слишком хорошо знала Иззи. Боялась я не зря. Внутри чемодана нашлось пять платьев с разными вырезами (все — глубокие), три пары туфель на каблуках, разнообразные блузки и кофточки с дырками во всех местах, которые я не хотела видеть. Ришар ухитрилась забросить мне пачку презервативов, которую я, покраснев, закопала как можно глубже. Наборы белья я даже не хотела комментировать. Я пыталась найти себе пижаму, в которой можно было бы спать, но это мне никак не удавалось. Все, что я нашла — прозрачные ткани, кружева и ничего, что могло бы прикрыть меня в постели. После разговора с Гарри о том, что мы попробуем неделю жить без того, чтобы сразу переходить на серьезные отношения, я смутилась. Я бы смутилась и так: я понимала, что Ришар действовала из лучших побуждений, но такие подталкивания к интиму мне совсем не нравились. Я не знала, что бы я делала со всем этим, если бы мы с Гарри не поговорили пару часов назад. Но я бы точно не чувствовала себя комфортно в подобной одежде, потому что я ее никогда не носила и не привыкла к такому. — Гарри? — позвала я нерешительно. Я в истерике перебрала в голове все, что я могла сделать, чтобы избежать неловкой ситуации, но поняла, что Иззи лишила меня всех выходов. Оставался один. — Да? — он уже лежал на кровати и читал. — Я… — я запнулась и покраснела. В моей голове план был логичным и легким. В реальности выговорить слова было сложно. — Что? — Ты… — я вздохнула, зажмурилась и приказала себе взять себя в руки. Я планировала очень близкие отношения с этим человеком, а сейчас не могла задать простой вопрос. — Ты не мог бы мне одолжить белье и какую-нибудь футболку? Мне не во что переодеться, чтобы лечь спать. Гарри один раз озадаченно моргнул, а потом почти что яростно закивал. — Конечно, — ответил он, практически в один шаг пересекая комнату. Он встал рядом со своим чемоданом и принялся в нем копаться. Судя по всему, свои вещи он собирал сам, и они были сложены совсем не так аккуратно, как упаковала мои Ришар. Вероятно, мои Иззи так сложила только затем, чтобы я не сразу заметила, какой набор вещей она мне туда сложила. — А что, Ришар не все упаковала? Я ведь ее просил собрать все, что тебе может понадобиться, и… — О, — протянула я, закатив глаза. У меня все еще быстро колотилось сердце от того, какое белье я увидела в своем чемодане, и от того, что мне пришлось просить у Гарри Стайлса одежду, потому что та, которой снабдили меня, была слишком непотребной. — Она собрала. Гарри перевел на меня взгляд и нахмурился, услышав мою интонацию. — А в чем дело? — Те вещи, которые она мне собрала, не сильно подойдут для первой недели нашей тут жизни. Гарри на несколько мгновений словно завис с одеждой, которую он мне выбрал, в руках. Скорее всего, до него не сразу дошло, что я имела в виду своей фразой. Потом он понял. И покраснел. Я стояла раскрасневшаяся уже давно, так что теперь нас было двое. Было даже забавно понимать, что мужчина, которому было уже за тридцать пять, смущался точно так же, как восемнадцатилетняя я. Нас, быть может, и разделяла возрастная пропасть, но на деле мы с ним были очень и очень похожи. — Держи, — пробормотал он и протянул мне одежду. В руках он держал футболку и пару черных боксеров. Мои щеки загорелись еще сильнее, потому что он давал мне свое белье. Я взяла у него вещи и быстрым шагом направилась в ванную, надеясь, что он не заметит, как же сильно я его смущалась. В голове крутилась лишь одна мысль: нас ждала интересная неделя. А может, и больше. Мы привыкли друг к другу, потому что были знакомы уже очень давно, но мы не привыкли находиться в том контексте, в котором мы сейчас оказались. Сколько времени нам понадобится на то, чтобы свыкнуться с мыслью, что теперь мы могли относиться друг к другу как пара? Я закрыла дверь ванной и прижалась к ней спиной, пытаясь привести свои мысли в порядок. Я провела последние дни в состоянии какой-то растерянности: все вокруг казалось чужим, непонятным, мысли путались, мне хотелось запереться в комнате и никуда не выходить. Сегодня все вдруг поменялось. Мне снова хотелось жить, но жизнь вдруг напрыгнула на меня с такой интенсивностью, что мне стало трудно ее воспринимать. Гарри Стайлс теперь был моим… парнем? Да, что-то в этом роде. Я буду ходить с Гарри Стайлсом на свидания. И не только. Я судорожно вздохнула и направилась к душевой кабине. Надеялась, что вода смоет с меня все переживания и поможет найти какие-то решения. Ответы на все свои вопросы я, может, не нашла, но, когда я выключила душ и принялась одеваться, в моей голове совершенно точно царил не такой кавардак. Я надела футболку и зажмурилась. Вещица пахла Гарри. Я стояла в одежде Гарри Стайлса. В моей коллекции и так были его пиджак и свитер, но футболка, которую он одолжил мне сами белье
ощущалась совсем иначе. Я вышла из ванной и почти что врезалась в Гарри, который раскладывал какие-то вещи по ящикам в своей прикроватной тумбочке. Мужчина посмотрел на меня, и взгляд его глаз за одно мгновение сменился с удивления на что-то совсем другое. Я не привыкла, чтобы на меня так смотрели. И уж точно не Гарри. У меня по всему телу прошли мурашки. — Я не подумал, — сказал он. — Что? — мой голос сел. Сердце колотилось так быстро, что могло в любой момент пробить себе путь наружу. — Что в такой близости мне и самому неделю будет ждать тяжеловато. Я все-таки снова покраснела до корней волос — зря только пыталась смыть с себя смущение в душе. Оно вернулось с двойной силой. Эта неделя будет интересной.