Avril Lavigne — Smile
— Как насчет игры? — спросил Гарри вечером следующего дня, и я вздрогнула, потому что слишком внимательно разглядывала фотографию. Мы снова провели день в Мюнхене: сходили в картинные галереи, поднялись на смотровую площадку. Пока мы стояли на центральной площади, Гарри достал мобильник (откуда у него мобильник? — пронеслось у меня тогда в голове. Волшебники не пользовались такими магловскими приспособлениями. У меня тоже никогда не было телефона, потому что Дурсли не обеспечивали меня подобными предметами роскоши, и мне все равно было некому звонить. Все мои друзья общались посредством каминов и сов) и подошел к одной из туристок. До меня не сразу дошло, что он попросил ее нас сфотографировать. Гарри подошел ко мне и обнял за талию. У меня на лице сияла наиглупейшая улыбка, которую я не могла стереть. И еще шире эта улыбка стала, когда Стайлс наклонился и на камеру поцеловал меня в щеку. Этот снимок, сделанный на телефон, он при помощи какого-то заклинания превратил в настоящий. И сейчас я сидела в гостиной и рассматривала его, не в состоянии оторваться. У меня была фотография, на которой Гарри Стайлс меня обнимал и целовал. Еще бы год назад я бы не поверила, что такое развитие событий возможно. Но вот, как все сложилось. Мне хотелось носить этот снимок с собой везде, показывать всем: смотрите, моя мечта сбылась! Все вокруг говорило о том, что я никогда не преуспею, но смотрите, с кем я! — Игры? — растерянно переспросила я, кладя снимок обратно на кофейный столик. Мерлин, какое красивое фото. Может, отправить копию Иззи? В конце концов, моя подруга больше кого-либо хотела, чтобы мы с Гарри сошлись. Гарри подошел ко мне и махнул палочкой. На кофейный столик левитировали бутылка вина и два бокала. Я нахмурилась. — Я думала, ты не пьешь. — Я не пью в обществе людей, которым не доверяю, — махнул рукой Стайлс. — Потому что, даже выпив совсем немного, можно расслабиться и сказать что-то лишнее. Двойному агенту надо быть осторожным, — подумала я про себя. Но война кончилась. Зачем осторожничать сейчас? — То есть…- я наблюдала за тем, как Гарри открывал вино. — Мне ты доверяешь? — Да. Я несколько раз моргнула. Почему-то это признание казалось мне каким-то неожиданным, странным. — Но на Новый год ты не пил, — заметила я, все еще отказываясь принимать то, что Стайлс мне только что сказал. Я никогда не могла просто успокоиться, когда дело касалось моего бывшего преподавателя Зельварения. Я хотела понимать и знать каждую деталь. — Грин, — он закатил глаза, садясь на диван рядом со мной. — Мы были в пабе, полном людей. И я не говорю о том, что с нами была Ришар и ее шавка. Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, что Гарри под «шавкой» имел в виду Луи. Тогда они со Стайлсом еще находились в состоянии кровной войны и при встрече не набрасывались друг на друга только потому, что стеснялись нас с Иззи. — О, — протянула я. Я смотрела на бутылку вина. Я очень редко пила. Моим первым разом был тот, когда я вскрыла огневиски Хорана, выпила почти все и направилась к Стайлсу, чтобы расставить все точки над «и». Худший день в моей жизни, вспоминать было до сих пор стыдно. Удивительно, что после того моего выпада Гарри все еще остался во мне заинтересован. — Так что, выходит, если бы мы были наедине, ты бы пить не страшился? — Да, — кивнул Стайлс. На его губах играла улыбка. Я и мои глупые вопросы его забавляли. — Потому что я тебе, Шарлотта, доверяю. Я несколько раз сморгнула, чувствуя, как к глазам подступили слезы. Гарри Стайлс мало кому доверял. Иногда мне казалось, что он не доверял даже самому себе. Такой подход помог ему стать очень удачным двойным агентом и принести Армии Дамблдора очень много важных вестей. Тем не менее, из-за такого взгляда на жизнь Гарри был один большую часть времени. И сейчас он говорил, что доверял мне. Это было лучшее, что я от него слышала. — Ты чего? — всполошился Гарри. — Ничего, — покачала головой я, поспешно вытерла слезы и улыбнулась. — Я тронута. Стайлс закатил глаза. — Кому мне еще доверять, если не тебе? — спросил он, открывая бутылку и разливая вино. — Ты единственная была на моей стороне все это время. Даже когда во мне сомневались другие. Я знала, что он имел в виду еще и то, как Луи растрепал мне, что Гарри — Пожиратель смерти. Я думала, что Стайлс сам мне не рассказывал об это, потому что боялся, что я от него отвернусь. Я не отвернулась. — Ты тоже, — прошептала я. Я откашлялась. Если мы продолжим эту тему, я обязательно расплачусь. Мы только начали отдыхать, и я еще не до конца отошла от своего вечно расстроенного состояния, в котором я находилась сразу после финальной битвы. — Так что за игра? Стайлс ухмыльнулся. Мое сердце снова пропустило удар. Улыбка Гарри была самым красивым, что я когда-либо видела. — Мы с тобой давно знакомы, — начал мужчина. Он разлил вино в оба бокала и отдал один мне. Затем залез на диван с ногами и вытянул их так, что теперь я сидела между ними. Я повернулась к нему лицом и села по-турецки. Было так странно и непривычно находиться с ним в таких домашних условиях. А еще — безумно приятно. — Но мы все равно мало друг о друге знаем. — Ты знаешь обо мне больше, чем многие, — усмехнулась я. Гарри видел меня во всех видах за последние семь лет, выхаживал меня после многочисленных битв и проблем. — А ты — обо мне, — кивнул Стайлс. — Но мы все равно знаем мало. Он был прав. Я почти ничего не знала о его жизни до того, как мы познакомились. Он никогда об этом не рассказывал, и мне оставалось только достраивать картину из деталей, которые я узнавала в течение этих лет. Большинство деталей в картине были скорее догадками, чем реальными фактами. — Предлагаю задавать друг другу вопросы. Один — я, другой — ты. Я кивнула. Правила были предельно простыми. — А вино зачем? — усмехнулась я. — Чтобы обсуждать то, на что у нас в нормальном состоянии храбрости не хватит. Я густо покраснела, сразу же поняв, о чем он говорил. — Хорошо, — пробормотала я, делая первый глоток вина. Я никогда не пробовала вино и поморщилась, когда оно обожгло мне горло. Но вкус мне понравился. — Да, именно так, — коварно ухмыльнулся Стайлс, и мне захотелось его ударить. — Хочешь начать? Я отрицательно покачала головой. Я даже представить не могла, какие вопросы могла бы ему задать. — Почему вы с Эйденом расстались? Я удивленно уставилась на Гарри. Он смотрел на меня, ожидая ответа. Мерзавец явно давно продумывал эту игру и то, какие вопросы он задаст. Пришел подготовленным, а меня бросил в неизвестность. — Я… — я откашлялась, вспомнив тот жуткий вечер, что привел к моему расставанию с Эйденом. Еще противнее было вспоминать события, которые последовали за нашим расставанием. — Разве не очевидно? Вино было хорошей идеей со стороны Гарри. Я глотнула еще. — Допустим, — протянул Стайлс. — Но я считаю, что заслуживаю детали. В конце концов, я козла отравил. Я широко распахнула рот. Не могла поверить, что Гарри вслух признался в том, что показал мне в Омуте памяти. — Не ты, а Найл! — возмутилась я. Возможно, два глотка вина начинали действовать. В конце концов, я очень редко пила. Чтобы опьянеть, мне было нужно совсем немного. — Я дал ему яд, — отмахнулся Стайлс и тоже сделал глоток вина. Что-то в его движениях было такое властное, уверенное в себе, что я не могла оторвать от него взгляд. Я была готова на все, чтобы этот человек оставался рядом со мной. — Так что, технически, Байерса отравил я. Не переводи тему. Я отвела взгляд, размышляя о том, как и сколько можно рассказать Гарри. Он явно не обрадуется, если узнает, что Эйден лапал меня в лабиринте. Нужно преподнести эту историю как-нибудь нейтрально. Я боялась, что, если Стайлс узнает, что Эйден касался меня без моего согласия, он найдет его и отравит до конца. — Он хотел более серьезных отношений, — пробубнила я. Щеки горели. Я знала, что Гарри не сводил с меня взгляда. — Я не была к ним готова. Подумала и тихо добавила: — Не с ним, во всяком случае. Я глянула на Гарри и заметила, что он самодовольно улыбался. Прекрасно понял, что я имела в виду. Я только закатила глаза. — Когда ты понял, что я тебе нравлюсь? — выдала я, не подумав. Я просто хотела его смутить так же сильно, как он смутил меня. У меня получилось, потому что Гарри покраснел. — Я… — он откашлялся. Хорошо, что мы поменялись местами. С такой позиции игра мне очень нравилась. — Сначала я понял, что влюбилась ты. У меня по телу прошла дрожь. Было очевидно, что он знал, что я влюбилась. Но обсуждать эту тему было слишком странно. — Когда ты упала в озеро, — ответил мужчина на не заданный вопрос. Я снова отвела взгляд. Еще один вечер, которым я совсем не гордилась. Я еще не решила, за что мне было стыднее: за заплыв или за пьянку. — И обвинила меня в том, что я не пошел на свидание с Фейн. Я зажмурилась. Вот бы пропасть отсюда. Метнуться в прошлое и отказаться играть в тупые игры Гарри Стайлса. — Тогда мне стало очевидно, что с тобой не так, — он вздохнул. — Я сначала разозлился. Я вопросительно приподняла брови, а Гарри только пожал плечами. — Мне было тяжело поверить, что ты могла влюбиться в меня. В голове была только мысль «Откуда у девчонки столько смелости». Я ухмыльнулась. И правда странная парочка из нас выходила. Никто и никогда бы не подумал. — Потом я стал думать про это все чаще и чаще, — Гарри вздохнул так, словно сам был раздражен своим поведением. Я подумала о том, каким Стайлс был в повседневной жизни: ему нравилось все контролировать, всем указывать, жить так, как он решил. Было сложно представить, что творилось в его голове, когда он понял, что в него влюбилась его ученица. — И в какой-то момент осознал, что сам тебя не лучше. Я усмехнулась. — Говоришь так, словно это что-то плохое. Наши взгляды встретились. — Нет, — ответил он тихо. — Совсем нет. Но сначала думал. Я улыбнулась. — Когда ты поняла, что влюбилась? — спросил Гарри. — Когда ты спас Патрика, — не задумываясь, ответила я. Я помнила тот момент во всех деталях. Осознание ударило меня с силой какого-то молота. Я никогда не ожидала, что смогу влюбиться в Гарри Стайлса. Я не думала о таком. Я, если честно, до того лета вообще не задумывалась о влюбленностях. На моих плечах и так было слишком много всего: мне нужно было учиться, чтобы лучше других разбираться в волшебном мире, ведь мне, в конце концов, нужно было его спасти. Моей жизни постоянно кто-то угрожал, моим друзьям пытались навредить, и я занималась только тем, что пыталась решить многочисленные загадки. Мне было не до мальчиков, не до влюбленностей. А потом… Стайлс. — Серьезно? — Гарри нахмурился. — А что такого? — хохотнула я. — Я думал… — он махнул головой. — Неважно. — Нет, ты скажи, пожалуйста. Гарри раздраженно выдохнул и глотнул еще вина. — Сам сказал — мы обсуждаем то, чего не знали друг о друге, — напомнила я. — Да, — кивнул Стайлс. — Я думал, я тебя сразил, когда спас твою жизнь. — В который раз? — В любой. А оказывается, мне нужно было просто притащить твоего дурацкого кота. — Еще раз назовешь Патрика дурацким, и мы расстанемся. Гарри рассмеялся. Лучший звук на свете. — Твоя очередь задавать вопросы, — напомнил Стайлс. Наши бокалы опустели (когда мы только успели?), и Гарри махнул палочкой. Бокалы снова наполнились. Я чувствовала, что вино уже занимало большую часть моего мозга. Был один вопрос, который мучил меня уже долгое время. Когда, если не сейчас? — Почему вы с Луи подрались? Гарри нахмурился и несколько мгновений рассматривал меня так, словно не понимал, о чем я вообще говорила. — После бала Святого Валентина, — пояснила я. Я так нервничала, что, казалось, того и гляди рассмеюсь. — А, — Гарри закатил глаза. — Там во всем Ришар была виновата. У меня сердце ухнуло вниз. Я помнила, как в прошлом феврале в моей голове пульсировала лишь одна мысль: и Гарри, и Луи влюбились в новую преподавательницу Трансфигурации и не могли ее поделить. Ришар заверила меня, что проблема состояла вовсе не в этом. Неужели все-таки соврала? — Оу, — протянула я, рассматривая бокал. Внезапно стало грустно. Ну, какой дурой надо было быть, чтобы поверить Иззи? В нее только дурак не влюблялся. — Выходит, за ее сердце бились? — Чего? — переспросил Гарри. Помолчал несколько мгновений, потом ахнул, словно понимая, что сказал, и быстро сказал: — Нет, Шарлотта, мы подрались не за сердце Ришар. Я нахмурилась. — А почему тогда? — Иззи растрепала Томлинсону, что ты мне нравишься, и этот придурок, видимо, решил меня убить. Рыцарь чертов. Мое сердце, казалось, перестало биться в тот момент. — Ох, — только и выдала я. — Ты что, серьезно думала, что мне нравилась Ришар? В голосе Стайлса прозвучало столько шока, что я даже расхохоталась. — Почему нет? — ответила я. С плеч словно гора упала. Гарри не нравилась Иззи. Все это время я переживала из-за глупости. — Она красивая. Томлинсон, выходит, мою честь защищал? Какие же дураки… Гарри только поджал губы и глотнул вина. Я не смогла скрыть свою самодовольную улыбку. — Ты ответила на мой вопрос, — сказал Гарри. Он не сводил с меня взгляда. Казалось, не мог поверить, что я думала, что он влюблен в Иззи. Что ж, вот такая вот я. Ревную его ко всему на свете. — Так что можешь задать еще один. Я закусила губу. Я хотела знать о Гарри все. Я хотела понимать каждый его поступок. Но больше всего я хотела знать ответ лишь на один вопрос, потому что, несмотря на то, что Иззи подняла тему в том воспоминании, четкого ответа я все равно не услышала. Я вздохнула и ответила: — Ты все еще любишь Лили? Повисла тишина, в которой я слышала только свое дикое сердцебиение и потрескивание камина, который Гарри развел, когда мы только-только вернулись домой. Вечера в горах были очень холодными, и мы пытались согреться всеми возможными способами. Я закрыла глаза и прошептала: — Ты можешь не отвечать. Я просто… Я… Зря спросила. Зачем ворошить прошлое? Лили мне все равно не конкурентка. Она погибла много лет назад. И даже тогда, как она сама сказала, Гарри она не любила. Не в том смысле, которого хотел он. — Нет. Я резко втянула в себя воздух и уставилась на Гарри Стайлса. Он не сводил с меня взгляда. — Я много думал об этом, — продолжил он. Я заметила, что большим пальцем он выводил бесконечные круги на поверхности бокала. Нервничал? — И пришел к выводу, что, возможно, не очень-то ее любил. Я открыла рот, чтобы возмутиться, когда Гарри меня перебил: — Не пойми меня неправильно. Я совершенно точно был влюблен в твою сестру в подростковом возрасте. Но в нее влюблялись почти все: красивая, веселая, яркая, душа компании. Лили Грин было сложно переплюнуть. Я любила свою сестру, несмотря на то, что я ее совсем не помнила. Она была замечательным человеком, и меня всегда радовало, когда люди вспоминали о ней с теплотой. Когда это делал Гарри, во мне закипала необоснованная ревность. Я выпила еще вина, пытаясь замаскировать свою злобу. Так глупо ревновать к мертвому человеку. Я никогда ее не заменю. — Но это была влюбленность. Мне даже кажется, что она очень быстро прошла. Потом, когда мы выросли, я ревновал ее скорее потому, что привык, что она — только моя подруга, а у нее появились другие друзья и увлечения. Я хотел, чтобы мы так же продолжали общаться только вдвоем. А ей этого не хотелось. Я внимательно слушала. Затаила дыхание. — Потому что то, как я чувствовал себя в обществе Лили, — он покачал головой. — Не сравнится с тем, как я чувствую себя рядом с тобой. У меня остановилось сердце. — Я, безусловно, ревновал ее к Малику. Но, когда у тебя появился Байерс, я хотел его убить. Мерлин, каждый день я прокручивал в голове, как бы от него избавиться, чтобы это было похоже на несчастный случай. С Лили такого никогда не было. — Правда? — спросила я, чувствуя, как к глазам снова подступали слезы. Гарри не врал. Во всяком случае, не так, чтобы заставить кого-то чувствовать себя лучше. Значило ли то, что он и сейчас говорил правду? — Конечно. Я поставила бокал обратно на кофейный столик и подалась вперед, чтобы поцеловать Гарри. Он сразу же положил руки на мою талию, притягивая меня ближе к себе, так, чтобы я в итоге легла на него. Я чувствовала, как его сердце билось практически в унисон с моим, пока его губы двигались на моих. — Положи ладони мне на щеки, — прошептал Стайлс, разрывая поцелуй. — Мне очень нравится, когда ты так делаешь. Я покраснела, но повиновалась. Гарри снова прильнул к моим губам, но на этот раз он двинулся так, что поменял нас позициями. Теперь я лежала на диване, а он был надо мной. Его вес чувствовался так непривычно и так приятно одновременно. Стайлс углубил поцелуй, и я замычала, выгибаясь. Когда он касался меня, все мое тело начинало сходить с ума. Я больше не могла себя контролировать. Я переместила одну руку на его шею, а затем — в волосы. Мне нравилось трогать его волосы. Мне нравился весь он. Что ж, идея с вином оказалась отличной. Я и правда расслабилась. Гарри разорвал поцелуй и посмотрел на меня затуманенным взглядом: — Пока что хватит. Я рассмеялась. Мы снова сели на диван, и я потянулась дрожащей рукой за алкоголем. Казалось, если не выпью еще немного, сойду с ума и лишусь всей храбрости, которая только-только на меня напала. — Моя очередь, — Гарри попытался пригладить волосы, но у него не вышло. Мне, если честно, захотелось только сильнее их растрепать. Мне нравилось, когда он выглядел так, словно не контролировал все на свете. Так ему шло намного больше. — Насколько близка ты была с Эйденом? Я рассмеялась. — Я думала, мы с этим пару дней назад разобрались? — Мы разобрались с тем, что вы не спали, — пожал плечами он. — Есть еще много всего. Я снова побагровела. Логично было ожидать таких вопросов. Гарри с самого начала не скрывал своих намерений, да еще и алкоголь принес. Все, чтобы развязать нам обоим язык. И даже скорее мне — мужчина был старше и имел больше опыта со спиртным. Наверняка я пьянела намного быстрее, чем он. — Ничего не было, — пробормотала я. — Даже представить не могу. — Со мной, выходит, можешь? На его лице играла самодовольная улыбка. Стайлс и сам был уже поддатым. — Моя очередь задавать вопрос, — показала ему язык я, и Гарри картинно поджал губы. Я сходила с ума и не могла поверить в то, что я готовилась сказать. Но мой мозг все равно был затуманен настолько, что я выпалила: — Сколько у тебя было женщин? Гарри вопросительно приподнял брови. Наверняка не ожидал от меня такого вопроса. Я была готова поставить все, что угодно, что он думал, что только сам будет задавать неприличные вопросы, а я буду только стесняться. Что ж, не на ту напал. — Хм, — протянул мужчина, задумываясь. — Я не думаю, что я смогу сосчитать. У меня отвисла челюсть. — Ты серьезно? Вот вам и нелюдимый Гарри Стайлс. Я вдруг вспомнила, как девочки в школе любили обсуждать, что Гарри такой злой, потому что на него не обращают внимание девушки. Стайлс был красивым. Очень. Многие не замечали это только потому, что он был еще и очень злым и вредным. Он так запугивал детей, что, вырастая, они уже не замечали, что профессор Зельеварения был привлекательным мужчиной. — Я ни с кем не встречался, — махнул рукой Стайлс. — Потому что отношения — не мое. Я тебе это уже говорил. Я кивнула. — Но желания у меня тоже есть, — он пожал плечами. — У меня была своя система. — Система? Сердце бешено колотилось. Почему-то я не ожидала и была совсем не готова к тому, что Стайлс окажется очень опытным. Теперь мне стало намного страшнее. Что он подумает обо мне? Я ничего не знала о том, как вести себя в постели. Теперь он это тоже знал. Что, если он бросит меня только из-за этого? — Я часто ходил по магловским барам и клубам, — ответил Гарри, отпив еще вина. Он бы точно во всем этом ни за что не признался, если бы не алкоголь. Мерлин, о скольких сказанных вещах мы пожалеем наутро? — Знакомился там с девушками. Ни с кем не встречался больше одного раза. — Кроме Фейн, — вырвалось у меня. Я мгновенно пожалела о сказанном. — Кроме Фейн, — подтвердил Гарри. — И смотри, что из этого вышло. Лучше бы и дальше придерживался правила «маглы на одну ночь». — Почему маглы? — Волшебный мир теснее, чем кажется. Очень легко встретить либо бывших коллег, либо учениц. Я кивнула. Что ж, теперь было ясно: у Гарри было очень много партнерш на протяжении многих лет. Опыт моих романтических отношений заканчивался на парочке поцелуев и громком скандале, который из этого вытек. — Ты в итоге всего равно оказался с бывшей ученицей, — пробубнила я, и Гарри рассмеялся. — У судьбы тонкое чувство юмора, — только и ответил он. Я тоже улыбнулась. Из всех тех женщин, которые у него были, он выбрал меня, чтобы постараться построить отношения. Про остальных он даже не задумывался. Я должна была быть польщена. — Я когда-нибудь снился тебе в неприличном контексте? По губам Гарри расплылась похабная улыбка. Я поняла, почему он не пил в обществе большинства людей. Стайлс становился совершенно другим человеком в таких условиях, и такая трансформация должна была идти с предупреждением. Далеко не все были бы готовы к такому Гарри Стайлсу. Я сглотнула. Хотелось соврать и сказать нет. Если скажу правду, он обязательно спросит, что конкретно мне снилось. Такое описывать я была не готова. Только если мы выпьем еще несколько бутылок. Что, впрочем, не казалось мне чем-то непосильным. Я так часто пригубливала вино, что бокал постоянно наполнялся заново. Дурацкий волшебный мир и заклинания. То же самое происходило и с Гарри. Подумать только: сколько всего мы хотели узнать друг о друге. Сколько вопросов мы стеснялись задать. — Да, — ответила я. — В каком? — Разве не мой черед задавать вопрос? — Ты можешь потом задать два. — Правила так работают? — Эту игру придумал я, мне с правилами и решать, — он включил такой профессорский тон, что я на мгновение забыла, что мы оба пили. — Хорошо, — всплеснула руками я. В конце концов, я уже придумала, что спрошу, когда придет мое время. — Не могу сказать, что мне снилось что-то извращенное. Просто секс. Гарри сделал глоток вина, не отрывая от меня взгляда. В его глазах плясали дьяволята. — Что? — рассмеялась я. Краснеть дальше было уже просто некуда. — Со мной просто не будет. Я отпила из бокала сказала: — Моя очередь? — Да. Что ж, раз он тут наслаждался собой и своим высокомерием, можно и мне было наконец сделать то, о чем я так мечтала. — Можно посмотреть на тебя без рубашки? Бокал Гарри застыл на полпути к его губам. Мужчина не ожидал такого поворота. Действие, сформулированное в вопрос. Я всегда была умной ученицей. Гарри медленно поставил бокал на кофейный столик, а затем снова перевел взгляд на меня. Я почувствовала мурашки, разбегающиеся по всему телу. — Можно, — ответил он тихим голосом. — Если снимешь сама. Я сглотнула. Хорошо, такого развития событий я не ожидала. А чего ты ожидала? — ехидно поинтересовалось мое сознание. — Что он тебе стриптиз станцует? Стриптиз, впрочем, был бы вариантом намного хуже. Наверное. Я и сама плохо понимала, чего я хотела. Я подалась вперед и положила ладони на его грудь. Я услышала, как Гарри резко втянул в себя воздух. Мне захотелось победно улыбнуться: хорошо, что не только он заставлял меня чувствовать себя неловко. И так, словно я схожу с ума. Я перевела пальцы на пуговицы и начала их расстегивать, одну за одной. Не торопилась я по нескольким причинам. Во-первых, я не хотела, чтобы Гарри заметил, как дрожали мои руки. Во-вторых, я хотела продлить себе удовольствие. В-третьих, очень хотелось помучить Стайлса, раз уж теперь у меня на это был шанс. Его кожа открывалась мне миллиметр за миллиметром. Я провела до смешного много времени, размышляя о том, как выглядел Гарри Стайлс под рубашкой. Мы с ним жили в одной комнате уже несколько недель, но он упорно носил верх пижамы — футболки, рубашки, что угодно, лишь бы не оголяться. То ли слишком сильно мерз, то ли все-таки опасался, что я сойду с ума. Что ж, вот-вот узнаю ответы на все свои вопросы. Я достигла последней пуговицы — все это время я чувствовала, как Стайлс смотрел на меня, не отрываясь, — и раздвинула полы рубашки. Я втянула в себя воздух практически со свистом. Конечно же, я миллион раз задумывалась о том, насколько много татуировок было у моего бывшего преподавателя Зельеварения. Я видела его в футболках много раз и знала, что его руки были практически полностью покрыты разными рисунками, которые, впрочем, мне до сих пор не удалось изучить, потому что я не хотела пялиться. Вернее, пялиться мне очень хотелось, но я знала, что Стайлс это заметит, и я не хотела, чтобы он знал, что я в него влюбилась. Что он и так знал. Я предполагала, что татуировки у мужчины были и на остальном теле, но я все равно не ожидала, что увижу их, когда осторожно сняла с него рубашку. Вся его грудь точно так же была изрисована: птицы, бабочки, надписи, какие-то неясные мне изображения (руны?). — Так много татуировок, — прошептала я. У меня была всего одна, но которая значила для меня все на свете. Гарри видел ее (просто не мог не видеть, я ходила с короткими рукавами часто и скрывать рисунок не собиралась), но ни разу не спрашивал о ней и никак не комментировал. Гарри же был таким… расписным. — Тебе не нравится? Его голос сел, но звучал он взволнованно. Я перевела взгляд на мужчину и поняла, что он волновался не меньше моего. Каждый шаг, который мы делали навстречу этим отношениям, был таким волнительным и таким страшным. Мы оба не привыкли ни к чему подобному. Оба не думали, что окажемся в этой позиции. Оба были уверены, что не переживем войну. — Мне очень нравится, — ответила я с улыбкой. Я подняла руку. — Можно? Он кивнул. Его взгляд потемнел. Я положила пальцы на его ключицу и провела по птицам, нарисованным под каждой ключицей. — Они что-то значат? — спросила я. — Я просто хотел там что-нибудь набить, — буркнул Стайлс, и я усмехнулась. Может, Гарри и не был таким же сентиментальным, как я, кто знал. Совсем не обязательно вкладывать в рисунки много смысла, если ты просто хочешь избавиться от душевной боли, перекрыв ее физической. Несколько изображений красовались на ребрах. Я осторожно провела кончиками пальцев и по ним. — Было больно? Гарри лежал на диване, а я сидела на его коленях, словно оседлав его. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду чувствовать себя комфортно в такой позиции. — Наверное, — ответил Гарри. — Мне было наплевать. Я кивнула. Если каждая эта татуировка была его способом перекрыть душевные шрамы, мне становилось больно. Сколько же плохого Гарри прошел в своей жизни, что его тело стало таким? Мне хотелось обнять его и никогда больше не отпускать. Я старалась не слишком много думать о том, насколько идеальным было тело Гарри. Я знала, что он любил бегать. Он сам говорил мне это: бегает по ночам, чтобы унять никак не успокаивающийся мозг. Я его понимала. Но я почему-то не думала о том, каким будет его тело под одеждой. Видела про него разные сны, но в деталях старалась не воображать — мне от этого было бы только хуже. Но его тело было прекрасным. Мускулистый, подтянутый во всех нужных местах. Я стеснялась даже думать, как он выглядел в движении. Я, казалось, сходила с ума. В голове кружили миллионы мыслей. От того, каким красивым был Гарри Стайлс под одеждой, до того, что мое тело его, наверное, сильно разочарует, а потом до того, что мне хотелось изучить каждый миллиметр его кожи. Я хотела знать его наизусть. Никогда больше не отпускать. Сделать только моим. Я медленно наклонилась, чтобы Гарри понимал, с какими намерениями я к нему приближаюсь. Я почувствовала, что он буквально перестал дышать. Я коснулась губами его ключицы. Гарри издал что-то, похожее на рык и стон одновременно. Мое тело откликнулось на звук мурашками. Я бы с радостью послушала еще раз. Я хочу, чтобы он шептал мое имя, — пронеслось в голове. Мысль удивила и меня. Я никогда не чувствовала ни к кому физического влечения. Может, мне просто было некогда. Может, я не находила нужного человека. Но факт оставался фактом: то, что я испытывала к своему бывшему преподавателю Зельеварения, было для меня непривычным. И приятным. Я оставила цепочку поцелуев по контуру его верхних татуировок. Дыхание Гарри стало тяжелым, и он начал подо мной ерзать. Я поняла, что еще никогда не чувствовала такой силы и власти над кем-либо. Мне нравилось. Я спустилась на его грудь. Гарри простонал уже не так тихо, как сначала. Я ухмыльнулась. Мы оба уже много выпили. В нормальном состоянии я бы ни за что не отважилась на то, что делала сейчас. Гарри сводил меня с ума, но первые шаги я делать не умела. Сейчас же, думая абсолютно затуманенным умом, я провела языком линию от ключицы Стайлса до его шеи. Оставила на шее несколько поцелуев. — Иди сюда, — скомандовал Гарри таким вымученным голосом, что ослушаться я просто не смогла бы. Я приблизила свое лицо к его, и он тут же положил одну руку ко мне на талию, а вторую — на шею, притягивая к себе. Наши губы соприкоснулись, и мужчина даже не попытался начать поцелуй нежно. Он запустил язык ко мне в рот, и я замычала. Мерлин, он вытворял что-то нечеловеческое. Мужчина воспользовался моей растерянностью и снова поменял нас местами. Он снова возвышался надо мной, и я поняла, что мне безумно нравилось, как вес его тела ощущался на моем. Мы лежали так некоторое время: тишину нарушали только наши вздохи и постанывания. Я ерзала, потому что все хотела быть как можно ближе к Гарри. Его руки изучали мое тело, и мне уже было глубоко наплевать на все, о чем мы договорились. Я даже не стеснялась того, как он касался то моих ягодиц, то груди. Границы стерлись, и мне это очень нравилось. Я инстинктивно закинула одно ногу на бедро Гарри. Стайлс наклонился и стал оставлять поцелуи на моей шее. Такие прикосновения заставляли меня забыть, как дышать. Гарри сделал не менее инстинктивное движение вперед бедрами.Что показалось мне безумно соблазнительным.
Я выгнулась. И почувствовала возбуждение Стайлса на внутренней стороне моего бедра. Я промычала, и Гарри, до которого, казалось, только что дошло, что мы делали, резко отстранился от меня. — Черт, — прошипел он. Я не могла оторвать от него взгляда. Взъерошенный, раскрасневшийся, с распахнутой рубашкой. Мой. — Что… — начала было я, когда до меня постепенно начала доходить реальность. Почему Стайлс все еще не вернулся на свое место (надо мной), почему снова не начал меня целовать? — Что такое? — Прости, — пробормотал Гарри, как-то неловко устраиваясь на диване. — Не хотел, чтобы все так далеко зашло, я сейчас… Он вдруг так суетился. Мне показалось, что румянец на его щеках стал другого характера. Гарри смущался. До меня вдруг дошло. — Мерлин, — я поспешно сменила позицию, села ближе к Стайлсу, схватила его за руку. Если дам ему сейчас сбежать, неизвестно, что будет потом. Мы и так слишком много друг от друга бегали. — Гарри, ничего страшного ведь не произошло, ты чего… — Мы договорились, — он поморщился так, словно то, что ему понравились наши обжимания на диване, было чем-то запретным. Если бы я так хорошо не знала Стайлса, я бы оскорбилась. Но время для обид уже прошло. — Подождать неделю, а я себя даже в руках держать могу, я… Он попытался еще раз подняться, но я ему не позволила. — Если на то пошло, мы договорились неделю не лишать меня девственности, — выпалила я, чувствуя, как у меня горит все лицо. Я не привыкла обсуждать такие темы. Уж точно не со Стайлсом. Но с ним или все точки над «и», или бегать друг от друга. — Мы не обсуждали больше ничего. Я не могла поверить, что говорила то, что говорила. Можно было сделать лишь одно заключение: предложение Гарри выпить явно выгорело. Если бы не вино, я бы позволила Стайлсу сейчас уйти. — Покажи мне, — пробормотала я, встречаясь с ним взглядом. Гарри все так же тяжело дышал. Он словно почувствовал мой настрой и неловко заерзал на месте. Мы оба сходили друг по другу с ума. — Как тебе нравится. Я постаралась вложить в свою ухмылку как можно больше уверенности, хотя на самом деле я сходила с ума из-за волнения. Гарри сглотнул. — Ты уверена? Я кивнула. Физическая близость меня пугала. У меня совсем не было опыта, в отличие от многих моих ровесниц. Я не знала, как себя вести, и что делать. Еще больше пугало то, что я так хотела сблизиться с человеком, который так много знал. Он был старше. Привык к кому-то опытнее. Что, если я его разочарую? Я махнула головой. Шарлотта, к черту это все. Гарри все еще мешкался, и я подалась вперед, чтобы снова поцеловать его шею. Как оказалось, это было его слабым местом. С губ Стайлса сорвался практически вымученный стон. Я ухмыльнулась и осторожно прикусила его кожу. — Хорошо, — пробормотал он. — Ладно. Он повернул голову, и наши губы снова встретились в поцелуе. Было странно думать, что всего лишь час назад я жаловалась, что в доме было жутко холодно — камины все никак не могли прогреть такую огромную постройку. Сейчас мне было жарко. Очень. Стайлс снова лег на диван, и я опять оказалась сверху. Я разорвала поцелуй и провела рукой по его обнаженной груди. Гарри задрожал, и я ухмыльнулась. Он тоже переживал за все это. Это было хорошим знаком. Значило, что мы могли работать над этими отношениями. Превратить их в то, что нам обоим хотелось бы видеть. Я слегка приподнялась и положила руку на его пояс. Гарри тяжело дышал. Следил за каждым моим движением. Я еще ни разу не видела, чтобы в его глазах стояло такое дикое выражение. Я действовала медленно, чтобы не было так сильно заметно, как дрожали мои руки. Я расстегнула пуговицу, затем — ширинку. Мерлин, еще даже пару месяцев назад не могла себе представить, что окажусь в такой ситуации. Я старалась почти что не думать. Если начну думать, обязательно испугаюсь. Пойму, что облажаюсь, придумаю, почему мне не стоит делать то, что я делаю. Стайлс пользовался той же самой тактикой вот уже два года. Мы с ним стоили друг друга, но прямо сейчас мне нужна была отвага. Интересно, как человек, который одержал победу над самым могущественным темным магом современности, боялся просто прикоснуться к любимому. Я коснулась его кожи. Гарри, кажется, выругался. Я провела пальцами по всей длине его возбуждения. Стайлс закрыл глаза и выдохнул. — Мне взять тебя в руку? — прошептала я. Я смотрела только на его лицо. Боялась опустить взгляд. Не знала, чего конкретно я боялась. Я не была настолько дикой, я прекрасно понимала, как мужчины выглядели без одежды — в конце концов, доступ в Интернет у меня был. Гарри был другим. Весь мир словно изменился. Стайлс кивнул. Я наклонилась ближе к нему и оставила поцелуй на щеке, параллельно запуская руку в его боксеры. Я высвободила его член и провела по всей длине еще раз. На этот раз без преграды в виде ткани. Гарри застонал, и на моих губах заиграла улыбка. Одновременно счастливая и нервная. Он обнимал меня за талию и прижимал к себе. Я осторожно опустила взгляд и втянула в себя воздух. Он был красивым. И большим. Он что, в меня поместится? — пронеслась в голове самая глупая мысль за последние годы. Я обязательно бы покраснела от собственного идиотизма, если бы и так не была раскрасневшейся и смущенной. Дальше просто некуда. Я осторожно водила рукой вверх-вниз по длине Гарри. Мужчина не открывал глаза, но с каждым моим прикосновением его хватка на моей спине становилась только крепче, и я знала, что я все делала правильно. — Быстрее, — прохрипел мужчина, и я вздрогнула. Я так завороженно на него смотрела, что уже и забыла, что мы оба умели разговаривать. — И сожми. Посильнее. Я сделала так, как он сказал. Стайлс практически мгновенно выругался, но его ругательство быстро переросло в стон. Мне было сложно поверить, что это я заставляла его себя так чувствовать. Я подалась вперед, чтобы снова покрыть поцелуями сначала его шею, а потом — ключицы и грудь. Моя рука не останавливалась, уже вошла в собственный ритм. Гарри не мог лежать спокойно, и я знала, что он был на грани. Было очень приятно чувствовать себя во власти. Гарри дернул бедрами вверх, и я усмехнулась. Мне показалось, что он прошептал мое имя. Его голос звучал практически измученно, но я знала, что ему нравилось. Я ускорила свои движения еще немного, в то же время прикусив кожу у Стайлса за ухом. В ответ раздался практически оглушительный стон. А потом тело моего бывшего преподавателя напряглось, и он с чем-то, похожим на рычание, кончил. Мы оба лежал в тишине несколько мгновений, пытаясь отдышаться. Гарри прижимал меня к себе так сильно, что мог бы вполне раздавить. — Ты сводишь меня с ума, — пробормотал Стайлс внезапно, и я снова покраснела. — Можно было просто сказать «спасибо», — буркнула я, смущаясь. — Если что, я совсем не планировал, что сессия вопросов и ответов закончится так. — Мне понравилось, — выпалила я. — Мне тоже. Я ухмыльнулась и спрятала лицо в сгибе его шеи. Я не ожидала, что вечер примет такой неожиданный поворот. Стайлс всегда был самым сдержанным, разумным, рассудительным. Он всегда знал, что, когда и как лучше сделать. Гарри, который теряет контроль, был для меня в новинку. И такая новинка мне очень понравилась. — Что ж, — Гарри хитро ухмыльнулся и приподнялся на локте. Он натянул свои боксеры обратно, и я почувствовала, как у меня к лицу снова прилила кровь. Мерлин, сколько раз за вечер вообще можно покраснеть? — Раз так, то нужно возвращать долги. Я не поняла, что он имел в виду, пока его рука не коснулась моего бедра и не начала решительно двигаться ко внутренней его части. Когда я поняла, я почувствовала, как у меня по всему телу прошли словно электрические разряды. Безусловно, я касалась себя раньше. Все мы в тот или иной момент пытались исследовать свое тело. Кто-то больше, кто-то меньше. Но никто и никогда не касался меня, кроме меня самой. Гарри хотел. Я резко втянула в себя воздух. Каково это, кончить от прикосновения другого человека? — пронеслось в голове. А потом, кажется, у меня в голове случилось короткое замыкание. То ли от того количества нервов, которое я испытала в последнее время. То ли от того, насколько мало у меня было опыта (и насколько много его было у Гарри). То ли просто со мной не все было в порядке. Но я вдруг еще раз вспомнила, что меня никто и никогда не видел без одежды. Если Гарри собирался делать то, что хотел, он наверняка снимет с меня даже белье. Я не была уверена, что хотела, чтобы он видел меня обнаженной. Его тело было практически идеальным. Для человека, который большую часть своего времени проводил в подземелье и не выходил, а также не считал, что ему нужно кого-то впечатлять, он выглядел слишком хорошо. Я же… Раньше мне казалось, что у меня было много лишних килограммов. Я вроде бы и не считала себя очень толстой, но я видела, что девушки, которых все считают красивыми, были худее меня. В то же время мне казалось, что мое тело было каким-то… не таким. Мои ноги были слишком плотными, в то время как грудная клетка слишком выпирала из-под кожи. Чаще всего мне совсем не нравилось то, что я видела в зеркале. После того, как мы с Ришар и Томлинсоном бегали по лесам и питались Мерлин знает, чем, да еще и не совсем полноценно, я сбросила те самые килограммы, которые раньше меня так волновали. Теперь мне казалось, что я была слишком худой. Что мои кости выпирали там, где не нужно. Что, если Гарри меня увидит, заниматься со мной сексом он точно не захочет. — Нет-нет-нет, — выпалила я, практически задыхаясь. Я очень хотела, чтобы он коснулся меня. Но в то же время мне было слишком страшно. Гарри нахмурился. Его рука все еще лежала на моем бедре, а его лицо находилось в считанных миллиметрах от моего. — Все в порядке, — пробормотала я, чувствуя, как рушу что-то, к чему сама так стремилась. Но мне было так страшно. — Давай не сейчас, ладно? Стайлс несколько раз моргнул. Его взгляд пристально изучал мое лицо. Я улыбнулась, и он произнес: — Хорошо. Лег рядом со мной и снова обнял, притягивая к себе. Я положила голову ему на грудь, пытаясь успокоиться. Все будет хорошо.