More Than Words

Taylor Swift — willow

— Гарри? — окликнула я. Мужчина сидел на веранде и читал очередную книгу по Зельеварению. И откуда в нем было только столько желания читать про свой предмет? Мне бы уже надоело. Я не могла жить без художественной литературы. А он такой зубрила… — Мм?.. — откликнулся он, отрываясь от книги. До того, как заговорить, я минут пять рассматривала пианино. Мы с Гарри не все двадцать четыре часа проводили вместе. Нам обоим было нужно время и пространство, так что по вечерам мы стабильно где-то час-полтора занимались своими делами. Такая традиция сложилась даже без обсуждений. Нас все устраивало. Так было и сегодня: Стайлс читал свои умные книжки на веранде, а я смотрела телевизор. Большинство каналов и программ шли на немецком, так что я просто листала каналы один за другим и смотрела на красивые картинки. В какой-то момент я краем глаза заметила пианино — безусловно, оно там стояло все это время, и я на него уже обращала внимание, но сейчас я о нем словно забыла и вспомнила вновь. И в голове зародилась идея… — Ты обещал мне спеть. С веранды некоторое время доносилась только тишина. Я предполагала, что Гарри подбирал правильный ответ. Или думал, куда ему трансгрессировать, чтобы я его никогда не нашла. По тому, как Гарри рассказывал о своих музыкальных умениях, было понятно, что он не очень-то любил демонстрировать их на публике. Даже такой маленькой публике, как я. Потом, судя по всему, Гарри все-таки решил, что ему невыгодно сейчас сбегать. Может, подумал о том, что он меня все-таки еще любит, и жизнь без меня будет невыносимой. Может, решил, что так легко секс ему больше ни с кем доставаться не будет. Одному Мерлину известно, что в итоге переубедило Гарри Стайлса, но он сказал: — Может, не надо! — Гарри! — возмутилась я. Хорошо, что теперь мне было, чем его шантажировать. И что он не мог назначать мне отработки за мое плохое поведение. Хотя, быть может, сейчас наказания были бы поискуснее? — пронеслось у меня в голове, и я почувствовала, как начала краснеть. Мы с Гарри, быть может, уже и очень хорошо друг с другом ознакомились, но я все равно дичайше смущалась, когда начинала думать о нем в сексуальном ключе. Наверное, потому что мозг сразу же напоминал мне, как же горячо выглядел мой бывший преподаватель, когда двигался во мне. Стонал. Кончал. Я сглотнула и попыталась вернуть свои мысли в привычное русло: — Я для тебя пела! — Я был при смерти, и ничего не помню! — парировал Гарри. Он зашел в гостиную, и теперь мы испепеляли друг друга взглядами. Разговор был похож на какую-то детскую ругань, и от этого становилось только смешнее. Кто бы мог подумать, что Стайлс так умел. — Врешь, — возмутилась я, все-таки выходя на веранду. Гарри все так же сидел в кресле. Укрытый пледом. Честно говоря, я очень хотела, чтобы он мне сыграл и спел. Но я бы и не отказалась от того, чтобы просто полежать рядом с ним. Посидеть на коленях. Просто обнять и так провести весь вечер. Рядом с Гарри было так спокойно. Но, раз уж я начала этот разговор, надо было его закончить. И проигрывать спор я совсем не собиралась. В конце концов, я убила Волдеморта — сдаваться было не в моей привычке. — Пожалуйста, — я постаралась состроить самые щенячьи глазки, на которые только была способа. — Я очень хочу услышать твою музыку. Гарри смотрел на меня несколько мгновений, поджав губы. В голове промелькнула мысль: а что, если ему эти выступления неприятны? Я очень много о нем знала, но все еще далеко не все. Я понятия не имела, в каких условиях его учили музыке. Может это для него какие-нибудь травмирующие воспоминания? Я не хотела, чтобы Стайлс чувствовал себя некомфортно, я просто хотела повеселиться. — Если ты стесняешься, — вдруг начала я. Мужчина всегда очень внимательно относился ко мне. Меньшее, что я могла для него сделать — относиться к нему так же. — И совсем не хочешь, то ничего страшного. Извини, что полезла… — Ладно, — закатил глаза Стайлс. Он подошел ко мне почти вплотную, и у меня сердце остановилось. — Но за тобой должок. — Какой? — спросила я дрожащим голосом. — О, я тебе вечером скажу, — очень похабно ухмыльнулся Гарри и весьма уверенным шагом пошел в сторону пианино. Я чувствовала, что мое лицо горело от смущения. Что ж, хотя бы никаких травм, судя по всему, связанных с музыкой, у него нет. Мужчина сел за пианино и посмотрел на меня: — Что тебе сыграть? Я растерялась. Он так горячо выглядел, сидя за инструментом. Такой крупный, расслабленный, красивый… Мой. — О, — пробормотала я. Мысли путались. Мерлин, я рядом со Стайлсом вообще себя в руки взять не могла. — Я об этом не думала. То есть, я… Ну… А что ты умеешь играть? Гарри рассмеялся. — Ты ведь Тейлор Свифт любишь, да? Я покраснела. Это было очевидно. И по тому, что из моего пения он слышал только песни Тейлор. И по тому, что я постоянно слушала их на своем стареньком айподе. — Я знаю, как играть Willow. Ты знаешь ее слова? — А я здесь причем? — Ты будешь петь. Я покраснела. — Нет. — О, да, Грин. Если ты заставляешь меня играть, ты будешь мне петь. Отлично. Я планировала сегодняшний вечер провести за шантажом. Как вышло так, что теперь шантажировали меня? — Я думала, мне споешь ты! — попыталась я. Выпендриваться было уже поздно. Гарри загнал меня в угол. Теперь он вел эту борьбу. Его уже не переспоришь. Я словно бы снова стояла в его кабинете в подземельях. — Спою, — хитро ухмыльнулся Гарри. — Только если ты споешь мне первая. Я поджала губы. — Ты мое пение уже слышал. — Я был практически при смерти. Я ничего не помню. У нас кончились аргументы. Мы начали повторяться. Это значило, что кому-то из нас пора было идти на компромисс. Я фыркнула. Вспоминать те дни все еще было тяжело и больно. Мы тогда слишком сильно приблизились к грани смерти. Почти так же, как когда я отправилась к Волдеморту. Я понимала, что Гарри тогда чувствовал. А еще вспоминать те дни было до жути странно. Неужели это было правдой? Неужели мы с ним когда-то ходили вокруг да около, избегали друг друга и свои чувства? Вот так вот не общались на равных? К черту принципы. Нужно дорожить каждым мгновением. — Хорошо, — буркнула я и села рядом с ним на скамейку. Стайлс придвинулся ко мне почти вплотную, положил руку мне на талию и поцеловал в щеку. — Не бойся. Мне любой твой голос понравится. Я покраснела еще сильнее. Я любила петь. Но я терпеть не могла петь на публику. Все время казалось, что я все делаю не так. Что меня осуждает каждый человек вокруг. Но не так же ли чувствовал себя Стайлс каждый день своей жизни? Мерлин, если уж кого-то не стесняться, так это Гарри. Это был человек, которому я могла доверить все на свете. Гарри начал играть, и я даже практически пропустила момент, когда мне нужно было вступить: мужчина выглядел таким увлеченным, сосредоточенным, а звуки, которые доносились из инструмента были такими красивыми… Я могла смотреть на Гарри вечно. Песня шла плавно. Я помнила слова наизусть, и мне было забавно думать, что в какой-то момент своей жизни Стайлс сел и выучил к ней ноты. Я очень недооценивала то, как сильно он был влюблен в меня все это время. Я всегда думала, что так сильно страдала только я. А Гарри на досуге разучивал мои любимые песни. С какой целью? Хотел как-нибудь мне их сыграть? Но он ведь и сам не раз признавался, что не думал, что мы с ним будем вместе. Значит, выходит, просто хотел быть ближе ко мне? Что ж, а я хранила его пиджак. Мы стоили друг друга. Рядом с Гарри было комфортно. Моя нервозность пропала практически сразу, как он начал играть, а я открыла рот. Стайлс был единственным человеком на планете, рядом с которым я могла на сто процентов быть самой собой. Песня закончилась, и мы пару мгновений сидели в тишине. Я пыталась отдышаться. Лицо горело. Гарри смотрел на меня, не отрываясь. — Я думал, что сильнее в тебя влюбиться уже невозможно, — пробормотал он, и я нервно захихикала. Почувствовала, как к глазам подступили слезы — результат внезапного стресса. Я не стеснялась Гарри, но от комплексов все равно было сложно избавиться. Девочка, которая убила Волдеморта, боялась петь при своем парне. Как забавно. Но я не успела ничего сказать, потому что Гарри наклонился и оставил легкий поцелуй на моих губах. — Теперь ты пой, — пробурчала я, пытаясь успокоиться. Мы провели так весь вечер. Гарри играл весь репертуар, который помнил, а я подпевала тем песням, которые знала. Я обожала голос Стайлса: такой глубокий, хриплый. А в пении он становился в тысячу раз лучше. Наверное, именно так и ощущался рай. Я заполучила себе мужчину моей мечты. Мы любили друг друга, и мы, наконец, могли быть вместе. Все мои проблемы были позади. Я могла просто жить.