день двенадцатый
Стар 1117 уничтожен… я нахожусь… на нижней палубе вражеского судна неизвестного происхождения. предположительно прошли сутки с момента захвата вверенного мне брига пиратской командой численностью не менее двадцати человек. вынужден констатировать, что капитан Джун и ХАЛА ХАЛА существуют… в команде Стар семь выживших: один человек из офицерского состава и шесть рядовых. матрос Шин без сознания в камере напротив. местонахождение остальных пяти неизвестно. медальон похищен первым встреченным мною пиратом – Саном. кроме него удалось запомнить блондина с красной повязкой в волосах, рыжего одноглазого и молодого пирата с лисьей улыбкой. во время абордажа между несколькими пиратами возникла стычка из-за моей шпаги. больше ничего не всплывает в памяти: я получил несколько ударов по голове и в живот. очнулся в одной из камер трюма. темно. света фонаря едва хватает, но мне всё же удалось найти в стене торчащий острым краем гвоздь и развязать руки… дальнейшая судьба, моя и моих подчинённых, мне неизвестна. пираты, вероятно, захотят получить информацию относительно курса Стар. данный дневник, а также вложенные в него карты являются теперь единственным письменным источником подобных сведений. с этого момента моей задачей, как королевского подданного, соответственно будет с- [запись обрывается]***
фонарь, болтавшийся где-то в глубине, сорвался и со звоном разбился, погрузив трюм в темноту. Сонхва бросил строчку недописанной и аккуратно спрятал чуть намокший дневник и и карандаш во внутренний карман пиджака. корабль носило по волнам всю ночь, и под палубой творился невообразимый хаос. нижние отсеки заливало, бочки и ящики ходили ходуном, а решётки с шумом лязгали от резких движений судна. некоторое время назад, с очередным таким толчком Сонхва перевернулся набок, ударился о стенку камеры и, вздрогнув, очнулся. по затёкшим, растёртым в кровь запястьям и голодному бессилию он понял, что долгое время провёл без сознания. в камере напротив кто-то был; он прищурился и узнал матроса Шина. тот так и не отозвался на голос и не среагировал на звон бьющегося стекла. Сонхва подполз к решётке, огляделся, привыкая к темноте, и вскоре заметил какое-то движение; в отсек кто-то спустился и направился прямиком к пленникам. через мгновение перед ним возник среднего роста человек с огромной связкой ключей в руках. он пристально осмотрел обе клетки, а затем приблизился к Сонхва. – поднимайся, – протянул он хриплым голосом и с грохотом отпер решётку. – у тебя аудиенция с капитаном. или, может, помочь? – добавил он как бы в ответ на промедление, и в его интонации почувствовалась угроза. Сонхва подчинился и встал, крепко держась за прутья решётки. оказавшись рядом, он тут же узнал блондина, которого запомнил во время абордажа, только во взгляде – ни капли теплоты, почудившейся ему тогда. они поднялись на верхнюю палубу под порывы ветра, и Сонхва с удивлением обнаружил, что была глубокая, лишь слегка пасмурная ночь, а море вовсе не штормило, как казалось снизу. впрочем, ему быстро стало понятно, почему корабль мотало из стороны в сторону как последнюю дырявую шлюпку. пираты, собравшись большой компанией у грот-мачты, шумно праздновали, пили и ругались, перебивая крепкие реплики друг друга взрывами смеха, а за парусами никто не следил, и ветер хозяйничал в них, то и дело перекладывая судно на одному ему известный курс. Сонхва держали за шиворот и вели к корме корабля, что, конечно, не осталось без внимания весёлой компании. – эй, морячок! – ближайший матрос подмигнул ему, сопровождая обращение крайне выразительным свистом, который тут же поддержали остальные. всего за секунду пираты обступили их со всех сторон, громко смеясь и заглядывая в лицо, обращаясь на всё более и более развязный манер. Сонхва пробирало до костей, и он инстинктивно держался поближе к своему провожатому. – ну-ка, успокоились! – грозный рык заставил самого наглого из них отдёрнуть руки от Сонхва. – я веду его к капитану. – ему как всегда всё веселье, а, Чан? – спросил тот самый наглец, облизывая губы. – может, потерпит хоть раз с полчасика? – а ты, я смотрю, не занят? – прищурился Чан, вставая между ним и пленником. – так может пойдёшь за парусами приглядишь? насколько я помню, это твоя прямая обязанность. и вы все, – он повысил голос. – если не хотите, чтобы о вашей пирушке узнал боцман, живо за работу, крысы трюмные! они слушались с большой неохотой, но всё же слушались. тот, к кому обращался Чан, бросил на Сонхва последний полный дерзости взгляд, прежде чем на него обрушилось негодование товарищей по поводу прерванного веселья. – шагай, – Чан нетерпеливо ткнул Сонхва в бок, и они двинулись дальше. у входа в капитанскую каюту Чан отпустил его, жестом велев заходить внутрь, а сам остался ждать у дверей.***
на секунду Сонхва решил, что оказался в другом измерении. внутри не было слышно ни ветра, ни матросских выкриков, ни плеска воды, ни даже запаха соли, не исчезавшего в море ни на единую секунду. внутри было тепло, и сухо, и так тихо, будто всё, что осталось за дверью, находилось за сотни миль отсюда, а не на палубе того же судна. внутри не было пространства, воздуха до горизонта, сколько хватало глаз: взгляд Сонхва моментально споткнулся о ближайшую стопку каких-то пыльных книг, поднимавшуюся прямо с пола, перешёл на сваленный в кучу ковёр, потом – на груду картин в углу, зацепился за свёрнутый рядом канат и несколько ржавых колоколов, давным-давно снятых с предназначавшихся им мест. одна деталь следовала за другой, не оставляя свободным ни одного участка стены. по периметру шли полки, заставленные коробками, бутылками, шкатулками, стеклянными фигурками и флаконами, заваленные свитками и перьями. то, что не помещалось на полках, распространялось дальше, на расположенный по центру стол, на идущие по верху потолочные балки, на кресла, стулья с высокими спинками и большие деревянные сундуки; наконец, просто на пол. тут и там стояли подсвечники, валялись какие-то смятые страницы с заметками и чернильными пятнами. рядом с камином был установлен огромный шар с нанесённой на него картой морей и материков; рассмотреть её не представлялось возможным: повсюду возвышались стопки толстых книг с нечитаемыми названиями на корешках. Сонхва осторожно обошёл их и приблизился к камину с другой стороны, чтобы согреть замёрзшие руки. огонь издавал приятный треск, и Сонхва тянул к нему чуть дрожащие ладони, время от времени оглядываясь с тревогой, но не замечая ни намёка на чьё-то присутствие. на первый взгляд каюта была захламлена. некоторым вещам тут было просто не место, другим на вид можно было дать не одну сотню лет, причём судя по слою скопившейся на них пыли, последнюю сотню они провели здесь. пыль была везде, лежала, как покрывало, на каждой поверхности, добралась даже до скрипки, спрятанной от неё под стекло над каминной полкой. до неё, казалось, никому уже давно не было дела. и всё же, путешествуя взглядом по каюте и заодно оценивая её необыкновенно большие размеры и странную асимметричную форму, Сонхва находил больше и больше признаков, что это место обитаемо. вот карта, закреплённая на уровне глаз, с нанесёнными вручную отметками и исправленными береговыми линиями. вот приоткрытый сундук с незнакомыми толстыми монетами и разноцветными камнями, сверкающими в лучах от ближайшего подсвечника. в противоположном углу – шкаф с выдвинутыми ящиками и висящая на одном из них белая рубашка, всего на несколько сантиметров не достающая до хлама на полу. вот будто бы протоптанная через этот хлам дорожка, идущая от камина мимо массивного овального стола, вдоль широкого окна с частым переплётом, вглубь каюты, к кровати с тёмным пологом… Сонхва вздрогнул, заметив движение в том углу. от полога отделился силуэт капитана, моментально узнаваемый, потому что врезался в память навсегда ещё в ту секунду, когда впервые бросил свою тень на борт Стар 1117. он сделал шаг к свету, и Сонхва встретился с уже знакомым ему туманным взглядом и наглой ухмылкой. в этот раз Джун демонстрировал куда больше заинтересованности, хоть смотрел он не как на человека, но как на предмет интерьера; вещь, из которой можно так или иначе извлечь пользу. Сонхва вдруг пришло в голову, что именно так сюда всё и попадает: найдя какую-нибудь безделушку, капитан долго оценивающе на неё смотрит, а приняв решение, либо без сожаления бросает, либо утаскивает к себе, пристраивая на одну из пыльных полок. через пару минут, наполненных такими мыслями, он уже ощущал себя обречённым навсегда стать частью этой каюты. Джун подтверждал его догадки, осматриваясь словно бы в поисках подходящего свободного места. Сонхва стало совсем не по себе. набрав воздуха, он нетвёрдым голосом нарушил тишину: – что-нибудь скажешь, или будем стоять? прозвучало далеко не так дерзко, как хотелось бы, но выдавить из себя что-то получше просто не получилось. он еле держался на ногах. Джун стал медленно приближаться. под его взглядом Сонхва шагнул назад, врезавшись в каминную полку; что-то мелкое и стеклянное упало с неё и укатилось под стол. с коротким смешком Джун остановился в одном метре, опираясь о ближайшую высокую спинку и скрещивая руки на груди. негромкое «хехет» стало первым звуком, который он издал за вечер, и этого хватило, чтобы у Сонхва по спине побежали мурашки, а голова резко закружилась. – хорошо, – вкрадчиво произнёс пиратский капитан. – у тебя три секунды, чтобы сказать, что мне от тебя нужно. уже есть идеи? склонив голову набок, он беззастенчиво разглядывал пленника от макушки до ног, задерживаясь глазами на бёдрах, запястьях, плечах и открытой шее; Сонхва поправил непослушными пальцами воротник рубашки. без пуговицы, оторванной Саном, она сидела по-другому. – не подходи ко мне, – прошептал он, ненавидя собственный предательски слабый голос. Джун вновь тихо, но выразительно усмехнулся, затем оторвался от стула, потянул его за спинку и жестом предложил сесть. – я тут планировал небольшой ужин, – сказал он. – но за весь вечер руки так и не дошли. присоединишься? только теперь Сонхва обратил внимание на два внушительных блюда в самом центре стола – единственного места в каюте, не покрытого слоем пыли. хотя громкое урчание живота выдавало его с головой, он не сдвинулся с места, глядя на Джуна с недоверием. – не валяй дурака, – посоветовал тот. – я ведь знаю, ты едва стои́шь. Сонхва опустил глаза, испытывая огромное унижение. жар от камина расходился волнами, окружая его со всех сторон, так что внезапно стало тяжело дышать и захотелось снова оказаться снаружи под пронизывающим холодным ветром. – не в моих интересах заморить тебя голодом, так что могу и силой накормить. твой свободный выбор, – развёл руками Джун, и угроза подействовала мгновенно. капитан придвинул стул, помогая Сонхва усесться. тот глядел с опаской, но через секунду к нему уже не осталось внимания: оно всё досталось еде. пока Джун возился с незатейливой сервировкой и водружал на стол невесть откуда взявшуюся вазу с фруктами, Сонхва стянул с себя пиджак и закинул его на спинку стула. дышать стало чуть легче. – баранина, наверное, успела остыть, – с досадой проговорил Джун, открывая одно из блюд. затем хитро прищурился: – надеюсь, ты не привередливый. следующие полчаса они молча поглощали всё, что было на тарелках. хотя Джун куда больше пил, чем ел: в один момент в его руках оказалась здоровенная бутылка, и его интерес к овощам и мясу заметно угас. Сонхва же напротив, не мог остановиться, снова и снова наполняя тарелку, а к предложенному рому даже не притронулся, и Джун моментально это заметил. – да ты не стесняйся, – проговорил он, вливая в себя очередную порцию и утираясь рукавом. – некого тут стесняться. «это уж точно», – с отвращением думал Сонхва, осторожно беря в руки бокал и стараясь, чтобы его мысли не отразились на лице. ром был горьким. он бил в нос резким запахом, от которого наворачивались слёзы, и Сонхва сомневался, что осилит хотя бы половину. за его первыми глотками Джун наблюдал с усмешкой, представляя торжествующее лицо Сана, когда тот узнает, что одержал победу в их маленьком пари: парень явно пробовал ром впервые, и действительно не знал, каков он на вкус. мысленно восхитившись проницательностью своего боцмана, Джун развалился на стуле, и несколько минут пристально глядел на пленника, перебирая в пальцах деревянную пробку. – ну-у? – протянул он наконец. Сонхва вскинул голову, отрываясь от опустевшей тарелки, отпил ещё немного рома, чтобы сгладить неловкое молчание и вновь зажмурился от горечи. Джун нетерпеливо цокнул. – ты же в курсе, что в море за всё хорошее надо платить? а у меня на корабле так тем более, – он многозначительно повёл бровью. – тебе есть, что мне предложить? прямой вопрос заставил Сонхва подавиться. он отставил бокал, прикрывая лицо тыльной стороной ладони. – что тебе нужно? – а это не самый выгодный подход. чего мне нужно, у тебя может и не быть, не так ли? но раз ты настаиваешь, – он придвинулся ближе и положил свою ладонь рядом с ладонью пленника. загорелая, покрытая кучей мелких шрамиков и старых ожогов, она создавала странный контраст рядом с тонкой кистью Сонхва и белой манжетой, перепачканной уже подсохшей кровью. – мне нужны люди в команду. ты и шестеро твоих бывших подчинённых вполне подойдёте. Сонхва в ту же секунду отдёрнул руку. – ну, вот видишь, – кивнул Джун. – тебе не нравится. – ни за что на свете я не пойду в твою команду, – перебил его Сонхва. – и никто из моих не пойдёт. Джун не глядя придвинул к себе вазу с фруктами. – тут должен тебя разочаровать, – с кривой ухмылкой сообщил он, беря в руки яблоко. – за них ты решать не будешь. – никто не согласится, – резко отозвался Сонхва. – можешь даже не пытаться. – посмотрим, – пожал плечами Джун, указывая на пленника ножом для фруктов. – разговор сейчас не о них, а о тебе. выбора у тебя по сути и нет. ты остаёшься на моём корабле, это понятно, – рассуждал он вслух. – но в каком качестве – это вопрос к тебе. лично я согласился бы на место матроса. это лучше, чем сидеть в одной из наших камер, поверь мне. он вы́резал из яблока серединку, водрузил его на одно из опустевших блюд и взял из вазы следующее. Сонхва молча наблюдал, гадая, что с ним теперь будет. капитан Джун вызывал смешанные чувства, но больше не внушал такого страха, как тогда, на палубе. здесь он будто бы и не старался запугать. здесь он вёл диалог. может, дело было в отсутствии рядом его команды, потому что исчез образ грозного капитана и вся эта абордажная бравада. здесь скорее шёл торг, и Сонхва очень нужно было знать, по каким правилам его вели. пока было яснее ясного, что от него потребуется что-то ещё. Джун смотрел ему в глаза, вонзая нож в очередное яблоко. создавалось неприятное ощущение, что он читает мысли. – и если я не соглашусь, ты убьёшь меня? – на всякий случай спросил Сонхва. пират в очередной раз пожал плечами. – ну зачем же мне поступать настолько расточительно. для тебя при любом раскладе найдётся работа, захочешь ты нам помочь или нет. – помочь вам в чём? – уточнил Сонхва, чуть прищурившись. наигравшись с яблоками, Джун расставил их рядком на блюде и положил рядом нож. – понимаешь, в чём дело, – начал он с самым серьёзным выражением, – мне нужно знать точный курс этого брига, цель плавания и ещё кое-какие подробности. а ваш старпом, сожри морской бог его душу, хорошо позаботился, чтобы я ничего не узнал. далее, матросы ваши, – хмыкнул он с пренебрежением, – наверное, едва отличают фок от бизани, так что вряд ли чем-то помогут. остаёшься ты и твоя бесценная капитанская голова. Сонхва уставился в пустую тарелку, старательно сдерживая эмоции. Джун не представлял, насколько близко лежали все нужные ему сведения, и он не мог позволить ему это понять. оставалось только поддерживать его уверенность, ведя себя с подобающим ситуации достоинством. – ты ничего от меня не услышишь, – произнёс он ровным голосом, поднимая глаза. – вот как всё будет, капитан Джун. королевский флот отправится на поиски Стар и, найдя обломки у Одиноких Скал, быстро сообразит что к чему. на пиратов объявят охоту. меньше месяца уйдёт на то, чтобы отследить ваше судно и в следующий раз, когда ты увидишь полную луну в небе, она посмотрит на тебя через решётку. а потом, – со всей возможной твёрдостью произнёс он, – за пиратство вы все будете казнены. – скажи мне вот что, – перебил Джун, будто не слышал ни единого слова из его монолога. – как много людей верит в существование этого судна и моей команды? – в него верит король, – ответил Сонхва, стараясь не выдать отчаяния, скрытого этой ложью. – этого достаточно? – вот как? – поднял брови Джун. – можешь считать, что я польщён. а то я думал, город J меня просто отрицает. у тебя при нашей первой встрече было лицо, будто ты призрака увидел. – просто я не верю слухам и досужим разговорам. – а что сейчас? – продолжал ухмыляться Джун, допивая остатки рома и отставляя пустую бутылку в сторону. – я для тебя всё ещё портовый слух? на это Сонхва промолчал, но взгляд больше не отвёл. было не похоже, чтобы Джуну нравились разговоры о короле или королевском флоте. и ещё, он чувствовал: мысль, что в него никто не верит, сильно задевала пиратского капитана. – я, пожалуй, отпущу Чана, – неожиданно произнёс тот, поднимаясь. – в такой шторм он нужнее на палубе. – только там не штормит, – зачем-то сообщил ему Сонхва. – разве?! – искренне удивился Джун, прокладывая себе путь через заставленную каюту и скрываясь на мгновение за дверью. когда он вернулся, Сонхва разглядывал старинные часы на полке рядом с камином. Джун подошёл ближе, кинул быстрый взгляд на стол и едва слышно усмехнулся. – нет никакой нужды прятать его за спиной. в ответ Сонхва лишь крепче сжал нож в руке и занял оборонительную позицию. – я не собираюсь тут драться, тем более что толку ни тебе, ни мне с этого не будет, – предупредил Джун, забирая с блюда одно из яблок и откусывая чуть ли не половину. – я могу ещё лучше тебя мотивировать выложить всё и сразу. у меня там в трюме остался один твой матрос… Шин, кажется... почему бы тебе не сделать сейчас правильный выбор и не спасти ему жизнь… снова? от его невнятных слов у Сонхва перехватило дыхание. вот она, последняя цена Джуна на этих торгах. больше ничего предлагать не понадобится. – я видел, как ты бросился его защищать, там, на палубе, – добавил капитан, дожевав яблоко и бесстрашно подходя к пленнику. – потрясающая смелость. я бы даже сказал, невероятная. нелогичная какая-то. впрочем, мне наплевать, – он поднял ладони в воздух, показывая, что не хочет никаких объяснений, и заглянул Сонхва прямо в глаза. – какова бы ни была причина, ты готов был отдать жизнь за этого мальчика. что такое в сравнении с этим твоя верность королю, правда? отблески от камина плясали в его зрачках. маленькие искорки, превращающие улыбку во что-то зловещее. Сонхва пробирала дрожь и сводило с ума осознание, что все его действия и сейчас, и в будущем – под контролем этого злодея. вне себя от ярости, он толкнул Джуна в сторону и прижал к ближайшей полке, завалив по дороге несколько стопок с книгами. они рухнули с шумом, подняв целый столб пыли. – ну и что? – с бешеным оскалом спросил его Джун, никак не сопротивляясь. – убьёшь меня, и что дальше? Сонхва приставил нож к груди капитана, тяжело дыша и не имея ни малейшего представления, что на это ответить. возникла напряжённая пауза. – а-а, – протянул Джун, глядя на него с внезапным удивлением и насмешкой. – ты и сейчас не знаешь, что делать. словно решив показать, как надо, он накрыл чужой кулак своей ладонью и с силой прижал лезвие к себе, оставляя глубокий надрез под ключицей. на клинке появилась кровь. Сонхва вздрогнул от неожиданности, выронив своё единственное оружие, но ему не дали отстраниться, крепко ухватив за рубашку где-то в районе талии. – ты… – шумно выдохнул пленник, в страхе отводя взгляд и вырываясь. в следующую секунду ему удалось выхватить рубашку из рук Джуна и отступить, но встретившись с ним глазами, Сонхва не посмел больше сделать ни шагу. искры в зрачках разгорелись в пламя, грозящее спалить всё вокруг. – поднимай, – властно произнёс Джун. – живо. ноги подкосились сами собой, и Сонхва стал шарить по полу, пытаясь незаметно подобрать нож и вернуть себе упущенное преимущество. он нащупал лезвие под одной из книг, но не успел даже замахнуться, как вскрикнул от неожиданной боли. чужая рука ухватила его за волосы, заставив беспомощно дёргаться и, зажмурившись, наугад бить ножом в разные стороны. одним движением Джун отобрал у него оружие, швырнул обратно на стол, а его самого потянул за собой, столкнул в ближайшее кресло и тут же навис сверху, как грозовая туча. – давай ещё разок, – прохрипел он, угрожающе скалясь. – толку от твоего сопротивления ноль. одно моё слово – и красавчику матросу конец. так что давай упростим всё до моих вопросов и твоих чётких ответов. идёт? глотая слёзы боли и прижимая руки к голове, Сонхва обречённо кивнул. он всеми силами вдавливался в спинку, отстраняясь от Джуна, насколько это было возможно. – не надо его трогать, – прошептал он еле слышно. – что ты хочешь знать? – да всё, – раздражённо прошипел капитан, ни капли не удовлетворившись даже очевидной капитуляцией, – буквально всё подряд. мне что, тебя учить? куда шёл бриг? что за манипуляции с грузом? почему людей на борту было больше, чем нужно? какие бумаги сжёг старпом? как, чёрт возьми, зовут короля?! Сонхва хватал ртом воздух, не успевая за его вопросами. – ты что, не знаешь имя короля? – в растерянности произнёс он. – А НА КОЙ ЧЁРТ МНЕ ЗНАТЬ ЕГО ИМЯ? – рявкнул Джун, ударив кулаком по мягкому подлокотнику и выбив из него облако пыли. вздрогнув всем телом, Сонхва зажмурился и на мгновение упустил всякую власть над собой, понимание происходящего и ориентацию в пространстве. он случайно кинул взгляд на брошенный на спинке стула пиджак. всего на какую-то секунду, но Джун не пропустил этот момент и тут же изменился в лице. он улыбнулся вновь и протянул к пленнику руку, запуская пальцы в его густую чёлку. Сонхва закрыл глаза и напрягся всем телом, ожидая новой порции боли, но её не последовало. – хочешь сказать, всё вот так просто? – уже куда спокойнее произнёс Джун, отстраняясь от него, без труда дотягиваясь до пиджака и шаря по внутренним карманам. Сонхва сидел не шевелясь, подобрав под себя ноги и почти не дыша. – ты погляди, что я нашёл! – воскликнул капитан радостно, будто не было никакой яростной вспышки минуту назад. в его руке Сонхва увидел помятую, подсохшую уже обложку собственного дневника. Джун вынул из него сложенную вчетверо карту и другие бумаги, разложил их на столе и принялся изучать, на какое-то время бросив пленника без внимания. наконец, он удовлетворённо кивнул, собрал всё в кучу и принялся листать дневник; несколько раз его пробирало на смех. Сонхва решил напомнить о своём присутствии. – верни его, – тихо, но твёрдо произнёс он. на это Джун лишь снисходительно улыбнулся и указал на исписанные страницы. – его? – ты узнал всё, что хотел. остальное есть на карте. дневник тебе не нужен, верни его, – повторил Сонхва, постепенно выбираясь из угла и выравнивая дыхание. – нет, – просто ответил Джун, но потом вдруг пожал плечами: – хотя ладно, забирай. за одну небольшую услугу. – он мой. я за него ничего не должен. – а ты считай это дружеской просьбой, – намного мягче обычного произнёс капитан, направляясь к шкафу в углу. он несколько минут рылся в ящиках, потом вытащил оттуда пару рубашек, широкие штаны, жилет с пуговицами, плащ из тёмной парусины, тонкий шарф и кожаный корсет. всё это объёмной кучей полетело на подлокотник. – вот, оденься поприличнее. а то ты своей королевской формой всю команду будешь нервировать, а мне беспорядки на палубе не нужны. с этими словами Джун вновь обошёл кресло, всё ещё держа в руках дневник. прежде, чем Сонхва успел до него дотянуться, капитан вдруг отстранился, взглянув на обложку вновь. – «дневник капитана», – прочитал он с выражением, добавив театральный жест и пристальный взгляд на пленника. – я так не думаю. это мы исправим. огрызком карандаша, взявшимся словно из воздуха, он вычеркнул на обложке слово и принялся старательно вписывать что-то другое. Сонхва с неприязнью смотрел на брошенную рядом одежду, когда дневник упал к нему на колени, лицевой стороной вниз. он поднял взгляд в ту же секунду, когда Джун снова навис над креслом, оказавшись в нескольких сантиметрах от лица своего пленника. с такого расстояния Сонхва мог рассмотреть каждую мелочь: его ресницы, и догорающий где-то в глубине глаз огонёк, и множество проколов в ушах, и рассечённую крест-накрест бровь, и влажные пятна крови, расползавшиеся от свежего пореза на груди, и мелкие белые болячки на губах от недостатка витаминов. – дружеская просьба может быть только от друга, – ровным голосом проговорил он, сам не зная, какое ему дело до мимолётных слов. разницы, по существу, не было никакой. – справедливо, – неожиданно согласился с ним Джун. ещё с минуту он молчал, разглядывая Сонхва столь же внимательно, и не собираясь, кажется, больше заговорить. но когда Сонхва потянулся уже к предложенной ему одежде, капитан вдруг задал вопрос, совсем не соответствующий атмосфере разговора и всего их совместного вечера. – ты будешь моим другом?