«...Надеждою будет»

Бейбарсов отсыпался в магпункте; до Жилого этажа идти он поленился. Преподаватели, вынужденные делать вид, что ничего не произошло, и потому организовывавшие торжество в честь победы над Сборной Вечности, носились по школе, а улизнувшая от всеобщей суматохи Таня просто заперлась в своей комнате. Это ненадолго, понимала девушка — как одну из «виновников торжества» ее обязательно вытурят и заставят присутствовать… Внезапный визитер не появлялся. Он точно испарился — и никто даже не стал сканировать пространство: если некромаг не хочет, чтобы его нашли, его не найдут; в особенности, если это некромаг уровня Бейбарсова… Особенно, если этот явившийся «герой» назвался его сыном! Сил-то у него точно не меньше, чем у «папаши», раз тот до сих пор в себя приходит! Рыжей хотелось и смеяться, и плакать одновременно, более от растерянности и чувства собственного бессилия. — Я ничего не понимаю, — произнесла она, глядя на маечника, что ныне составлял ей компанию. — Как и я, — отозвался Ванька. Ванька, как настоящий русский мужчинка, традиционно лечил нервы котлетами и солёными огурцами. — Я не знаю, в чем дело, и он кажется мне сумасшедшим, только… Девушка замолчала. Мыслей было очень много, и одна запутаннее другой. — Только не верить ты отчего-то не можешь, — продолжил за нее ветеринар. — Может, все это лишь очередные штучки некромага: от Бейбарсова можно ожидать чего угодно. В этом Таня в свете последних событий не сомневалась. Рыжая с завистью созерцала Валялкина, все проблемы которого сейчас сосредотачивались на философском вопросе, сколько котлет ему съесть, и просить ли скатерть наколдовать еще: именно это сейчас читалось в васильковых очах парня. Очах… Вскочив, Таня бросилась к дверям и помчалась по направлению к кабинету Сарданапала. Она, наконец, поняла, что показалось ей странным во внешности незнакомца: глаза. Пусть и черного цвета, но это были… ее глаза.

***

— Полагаю, собрались все, — сказал академик, когда в его кабинет вошло трио некромагов. — Ну, почти все. Преподавательский состав Тибидохса, Таня, Ягун, Ванька, Шурасик… Не хватало только главного гостя этого чудесного вечера. — И? — не выдержал Тарарарах. — Нам тут что, всю ночь сидеть?! Там празднование вот-вот начнется, давайте уже побыстрее! — Ну так позовите его, — бросил Соловей, глядя то на Таню, то на Бейбарсова, — хоть один из вас додумался оставить приглашение в стиле «эй, сыночек, тебя к директору»? Старый тренер все еще был не в духе; победу, подаренную Тане, он, как и сама девушка, считал недоразумением. Он не такого результата хотел! Вернее, такого, да не так! — Соловей Одихматьевич, — укоризненно заметил академик. — Я уже отправил вызов. Тот, кто должен, тот услышит. Словно в подтверждение его слов дверь неслышно отворилась. Под немые вопросительные взгляды молодой человек неспешно пересек кабинет и остановился возле клетки с черномагическими книгами. Внимание его не смущало; плевать ему было тридцать три раза на смущение, что незнакомец и подчеркивал. Лена тихо хмыкнула: стоящий у окна брат по дару внимательно следил за гостем. Каким бы груздем ни назвался этот юнец и о каких бы кровнородственных связях не говорил, то, что Бейбарсов еще не приложил его в отместку за свое падение, казалось последнему милостью — даже с учётом, что за него заступились перед Магществом. Обвинений, по крайней мере, больше никаких не последовало, про взлом хранилища артефактов все точно забыли, как и о самом зеркале. Юноша, меж тем, сотворил из воздуха черную розу, под негромкие смешки присутствующих упавшую перед Гроттер. — Мне тебя не хватало, — произнес он, любуясь девушкой. — И не хватает. Играл он пока что очень… убедительно — даже двигался похожим образом. Похоже, но не точно так же: если каждый жест Глеба был наполнен холодной властностью и небрежной ленью, свойственной королям, парень казался более гибким и порывистым. — Я тебя не знаю, — запнувшись, ответила Таня. Незнакомец пожал плечами, медленно снял с шеи тонкую цепь с причудливым украшением, положил ее на стол и предусмотрительно сделал шаг назад. Гроттер почувствовала, как горлу подкатила тошнота: перед ними лежал почерневший перстень — тот же перстень, что сейчас находился на ее руке… Немного помедлив, незнакомец вынул из кармана еще один предмет, при детальном рассмотрении оказавшийся куском обугленной бамбуковой трости. — Veniet tempus et non sumus*, — проскрипел Феофил. — Значит, ты мой сын от Гроттер? — только и спросил Глеб. Парень кивнул. — Она назвала меня в честь того, чьи силы были тебе предназначены с рождения. — Тантал, — с некоторым презрением выдохнул Поклеп. — Тантал Гроттер. — А почему не Бейбарсов? — резонно поинтересовалась Аббатикова. Как и все, на явившегося героя она смотрела настороженно, и даже что Глеб его «признал»… — Потому что когда я родился, он уже три месяца, как пребывал на том свете. Мать прожила без него семь лет — если, конечно, это можно было назвать жизнью. Иван вздрогнул, но промолчал. — Сколько я ее помню, она всегда кричала по ночам, — усмехнувшись, пояснил парень, — потому что не смогла предотвратить произошедшее. — Мне кажется, лучше начать с начала, — заметил Черноморов. — Понятно, подробно и обстоятельно. — И, если можно, без всего этого рокового пафосу, — попросил Тарарах, — и трагизьма. Лена на эти слова только хихикнула… — Когда отец отказался от матери, поначалу все шло для нее мирно и спокойно. Она планировала улететь в глушь с другим человеком, только все получилось не так, как ей хотелось, — буднично начал парень, — «долго и счастливо» не состоялось, поскольку стражи мрака объявили магам войну. — Стражи не вмешиваются… — Когда Лигул не сможет получить ключ от Жутких Врат, вмешаются! Потому что будет повод, — перебил он Поклепа. — Силы были слишком неравными, мы ожидаемо проигрывали… Собравшиеся предводители — вы, остатки Магщества, прочие, проорав несколько часов, таки пришли к общему мнению, что нужен вожак. Молодой, могущественный, безжалостный… Идущий к своей цели всегда. Ему вернули магию, и он встал во главе нас. — «Вернули магию»? — переспросила Зуби. — Отец утратил ее и несколько недель пробыл бездарным лопухоидом, — пояснил молодой человек. — Свет вмешался лишь один раз — когда поддержал его. — И почему же не вступился свет? — процедил Поклеп. Мальчишка ему не нравился. Слишком наглый, слишком дерзкий… И рассказ у него подозрительный! А что «доказательства», так… — Свет не вступился, потому что защищал лопухоидов. Он отдал на растерзание всех взрослых магов, чтобы сберечь их будущее, то есть тех, кто сможет возродить волшебный род — такова была сделка Троила и Лигула! — С чего свету вообще участвовать в заключении таких сделок? — скептически поинтересовалась доцент кафедры нежитеведения. — Шантаж. У Небесной Канцелярии не будет выхода. Тантал мрачно рассмеялся своим мыслям. — Мама не смогла остаться в стороне. Собственно, тогда она и сошлась с отцом… История это долгая, но итог следующий: в схватке с Лигулом и его сворой отец победил, ценой тяжелых потерь и собственной жизни. Инициаторы войны исчезли. Война завершилась. Когда я появился, все уже было относительно мирно и спокойно. Мама даже уехала в глушь, как хотела, но уехала на Алтай. Впрочем… Если б вы видели, что стало с Тибидохсом, Магфордом, Лысой Горой, вы бы ее поняли. — Почему она погибла? — разомкнул уста Бейбарсов. — Не хотела жить, — жестко сказал юноша. — Шанс уцелеть в схватке у нее был, пусть и незначительный — только она предпочла потянуть время, чтобы меня успела спасти будущая наставница. Желающие отомстить за поражение находились даже семь лет спустя. — Как ты смог переместиться в это время? — разомкнул уста академик. — Это практически невозможно, поскольку требует не только тщательной подготовки, но и огромной мощи. К тому же, необходимы крылья светлого стража… Шурасик, на которого еще в начале разговора предусмотрительно наложили заклятье немоты, отчаянно гримасничал. Он был готов выводить научные теории хоть сейчас, но для надежности его еще и обездвижили… Юноша вновь усмехнулся. — Это безрассудство, — нехотя добавила Зуби. — Я слышала про подобное колдовство — и даже такая благая цель, как спасение матери… — Пусть он расскажет, — возразил директор. — Рассказ еще не закончен. — Когда мы создали новое зеркало, я повторил ритуал, похожий на вызов на дуэль некромагов. Зеркало было намного слабее, чем отцовское, и потому могло подействовать только один раз, но большего и не требовалось. Я нашел и вызвал отца — вы знаете, что зеркало может все. И отец отдал свои силы, чтобы я смог в нужный момент повлиять на цепь событий. — Некромаги на это не способны, — возразила Медузия. — Когда встречаются два некромага, ими движет лишь жажда уничтожения. — Вероятно, это правило не распространяется на отца с сыном — либо его жажда уничтожения проиграла любви к матери. Я поглотил его дух, обещая, что спасу и мать, и его, и переместился сюда, в это мгновение. Потому что если бы он бросил ее сейчас, то впоследствии на какое-то время превратился в марионетку Лигула и потерял дар тогда, когда он так требовался всем вам! Ему все еще не верили до конца, понимал юноша. — Что ж, придется показать последствия… — изрек он. Парень прикрыл глаза, а когда чёрные очи распахнулись, все переместились в… воспоминания, визуализированные им. Вокруг была груда серых развалин и вязкий туман, застилающий все до небес. Каменистый, чем-то знакомый пол, испещренный множеством символов… Где они? И почему все так знакомо и незнакомо одновременно?! — Когда мы создавали зеркало, — неторопливо начал парень, — то взяли лишь жизни, предложенные добровольно. На первом этапе это был маг, который провел необходимые расчеты и воссоздал заклинание. Посреди зала возникла группа людей. Шурасик нервно сглотнул, наблюдая, как читающая песнопения Елена смолкает и, на мгновение прикрыв глаза, вгоняет в сердце его взрослой копии серебряный стилет. — На втором — моя наставница, — грустно заметил парень, следя, как Аббатикова из будущего перерезает вены, проливает кровь на начертанные руны и рассыпается прахом. — А на последнем — полубог. Ягге покачнулась, но устояла на ногах. В этом мрачном человеке, что, не колеблясь, только что воткнул нож в собственное горло, сложно было узнать Ягуна — только то был Ягун, ее любимый внук и смысл всего бытия. — Три человека пожертвовали жизнью, чтобы я мог вызвать отца на дуэль, и еще пятеро — чтобы совершить ритуал открытия двери во времени. Пятеро, что ныне стояли на каменных плитах, были Медузия Горгонова, Гурий Пуппер, Елена Свеколт, Поклеп и… невесть как затесавшийся в эту славную компанию по спасению мира Демьян Горьянов. — Они согласились, потому что терять было уже нечего. Потому что победа, которую добыл отец, оказалась бессмысленна, когда они потеряли всех, кого любили. Тантал, читающий заклинание в центре круга, сломал крылья светлого стража — а потом ослепительно-яркая вспышка разогнала туман этой чудовищной ночи. — Черт побери! — выдохнул Ягун. Они были в разрушенном Тибидохсе, посреди Зала Двух Стихий, — и на обломке каменной стены, скрючившись, сидел лич, безучастно взирающий пустыми глазницами на творящееся вокруг действо. Медузия громко вскрикнула: на костях его руки тускло светился перстень Повелителя духов… — Надеждою будет…! — крикнул мертвец прежде, чем юноша исчез во вспышке белого света. Кости вокруг: груды костей. Прежде, чем Бейбарсов победил, это место сравняли с землей и залили кровью. Тибидохса больше не было. Только пыль, прах и молчание… Только мертвецы и мертвая тишина, только боль и скорбь. Они вновь находились в кабинете директора пожизненно-посмертного главы Тибидохса. — Вот и все, — с деланным равнодушием пожал плечами Тантал. — Разрази Громус. Клянусь, что все рассказанное мной — правда. Ягун, не выдержав, нервно хохотнул — и смешок этот было очень хорошо слышно в звенящей тишине. — Умеешь ты рассказывать, — пробормотал парень. — Доступно. — Этого не должно произойти, — категорически заявил гость из другого времени. — Я потратил семь лет, дабы восстановить цепь событий. Все, что косвенно повлияет на такой исход, началось именно в этот день. Время — сложная вещь; оно очень не любит, когда его меняют, поэтому мне нужна ваша помощь, чтобы оборвать все нити. Вопрос не в одном событии: чтобы изменилось будущее, нужно учесть все факторы. И что я вам все рассказал, не изменит будущего, если не будет результата… Бейбарсов — единственный, кто сохранил полное хладнокровие, стукнул тросточкой и покосился на стол. — Последнее я взял из тайника матери, — пояснил Тантал, глядя на обломок трости, — а что касается перстня… Это все, что осталось после того, как к нам пришли мстить. Еще, впрочем, были опаленные волосы и кисть правой руки, но их мы захоронили на могиле отца. Помню очень пышные похороны, — оживился он, — пришли все, кто выжил. Собственно, тогда я впервые и задумался про ритуал. Теперь нервно закашлялась уже Таня, и Ягун старательно захлопал ее по спине. — Приглуши в себе некромага, — попросил Ванька рассказчика. — В данном контексте это неуместно. — Как ты вернёшься обратно, если… когда все закончится и у тебя получится? — неожиданно спросила Гроттер. Именно этот вопрос ей и показался отчего-то особенно важным… Парень равнодушно пожал плечами. — Если я смогу изменить цепь событий, будущее изменится само собой. — Он не вернется, — невесело ответила Елена. — Отправляясь сюда, он понимал, что это путь в один конец. Если у него все получится, он попросту перестанет существовать — потому как является частью другой реальности. И поэтому я ему верю. И помогу. — Я тоже помогу, — встала на ноги Жанна. — И я, — присоединился к инициативной группе Ягун. Таня растерянно смотрела на Бейбарсова, по иронии судьбы оказавшимся победителем стражей, отцом ее ребенка и причиной, по которой она возжелала на тот свет. — Думаю, у нас нет выбора, — невесело подтвердила Медузия. — Насколько я могу судить, будущее крайне… печально. — Половина присутствующих трупы, — подтвердил юноша. — В последней битве отец сражался не только как мечник, но и как некромаг — и тех, кто уже был трупом, он поднял, как личей, чтобы победить. Впрочем, это вы и сами видели. Я помогу предотвратить войну со стражами потому, что хочу нормальной жизни, не в землянке с рыдающей по ночам матерью, не с наставницами в качестве ее аналогов, а с полной счастливой семьей и спокойным детством. Некромагам присущ эгоизм. — Что ж, в таких… условиях эгоизм оправдан, — только и пробормотала Зубодериха. — И к черту законы о времени. — Ты сказал, что Бейбарсов победил стражей, — заметил академик, — как он это сделал? Во взгляде Глеба, наконец-то, промелькнула заинтересованность. — «Черные крылья тьмы, — вздохнул парень, — и пусть разверзнутся Жуткие ворота…». Отец — сильнейший из мира магов, но истинную силу он обрел, когда к нему присоединилась мать. Не буду уточнять подробности, но вместе они заключили сделку с Хаосом. — Хаос не заключает сделок! — Так было нужно, чтобы прекратить череду смертей. Вам рассказать, кто был в первой волне трупов?! — предложил парень. — Я знаю все, все от и до, я выслушал все воспоминания, отправляясь сюда! Первыми погибли Зубодериха, ее муж, твоя невеста, — он посмотрел на Ягуна, — семь учеников пятого курса, пятнадцать магфицеров… — Достаточно, — оборвал академик. — Мы поможем. — У вас еще есть вопросы? На сегодня моя миссия выполнена, в связи с чем хотел бы отоспаться. Ритуал перехода отнял много сил, — сообщил парень. — Я займу твою комнату, мама. — А… — Таня непонимающе захлопала глазами. — Переночуешь в старой комнате отца — рассказывая мне о Тибидохсе, Жанна говорила, что туда никто так и не поселился. Полагаю, вам всем есть, что обсудить. В особенности вам двоим, — насмешливо добавил юноша прежде, чем покинуть помещение. — Кстати, у нас есть пара спокойных месяцев на планирование. — Он точно твой сын, — пробормотала Аббатикова. — Один в один ты. Тот же роковой пафос. — Нет. До папаши пока не дотягивает, — возразила Медузия. — И хвала Древниру! Двух Бейбарсовых школа точно не переживёт. — При неблагоприятном исходе школа вообще будет разрушена, — фыркнул Соловей. Где-то внизу раздался оглушительный грохот, и все дружно подскочили. — Мы забыли про празднование! — охнул Тарарах. — Гости, ученики… Они же все разнесут! — Ну да, потому что начало уже второй час как откладывается, — усмехнулась Меди. Празднование? — подпрыгнула Таня. — Они еще про празднование говорят?! — Собираемся завтра с утра, — подытожил академик. — Попытайтесь хотя бы изобразить радость от победы. И да, Ягун. Полагаю, ты осознаешь, что все следует держать в тайне?! Ягун понимал и обещал, что будет стараться. Стараться молчать. Это тяжело, но он справится… — Чем меньше человек знают, тем больше успех операции. — А ты куда, Гроттер?! — рявкнул Соловей. — Живо в зал! И ты, папаша, за нею!!! Бейбарсов приподнял бровь; в кабинете внезапно стало очень холодно. — Глеб, сделай, как тебя просят, — пробормотала Жанна. — Глеб, — повторила Таня. — Пожалуйста. Ванька вздохнул, когда услышал этот тон — неуверенный и просящий, испуганный, сомневающийся и при этом какой-то нежный. — Вань… Вань, да подожди ты! — она выскочила вслед за маечником. — Давай поговорим! Ветеринар послушно остановился и вопросительно посмотрел в ее очи. — Будущее нигде не написано, — пробормотала Таня. — Оно такое, каким мы его сделаем. И появление этого человека еще не значит, что я должна… Валялкин покачал головой. — Этот парень потратил всю жизнь, чтобы предотвратить вашу гибель и гибель мира. Если ты выберешь меня, то лишишь его даже возможности появиться на свет… Можешь ли ты ради своих сомнительных желаний обречь его на небытие? Можешь ли ты обречь на небытие всех? Некромаг, которым движет свет! Бейбарсов-младший… Бейбарсовы умеют удивлять. — Но… — Там, в той реальности в том времени, ты осталась с ним. Не со мной. Неизвестно, почему это произошло, — улыбнулся маечник, — потому что я тоже умер, или по другим причинам… Таня, — уже более мягко заговорил он, — в любом случае, ты слышала его рассказ. Грядет страшное, и мы не можем позволить этому случиться. — Удивительно, что ты расстаешься со мной так просто, — пробормотала Таня. От нее второй раз за день пытались отказаться, уже второй парень по счету. Для полноты картины не хватало разве что Пуппера и Урга. — После того, что пережил этот парень, мешать его отцу я не имею никакого морального права. Не подумай только, что я резко стал лучше относиться к Бейбарсову, да еще и девушку ему подарить готов! — Я не вещь, — пробормотала Таня слова, что несколько часов назад услышала от некромага. — А ты куда?! — В зал, как и все, — просто ответил Иван, — а потом спать. Ты слышала академика, завтра мы должны быть в его кабинете. — Я… Таня обернулась к Глебу, ставшего немым свидетелем разговора. Жанна, Лена и необычайно тихий Шурасик молча прошли вперёд; точка зрения Валялкина была ими взвешена и разделена. Гроттерше впервые в жизни очень захотелось выпить шампанского или чего-то подобного. — Позднее поговорим. Отвяжемся только от твоего чествования, — ответил он. ________ * Придет час — и нас не станет (лат.).