***
Ант вот уже полчаса созерцал канкан, исполняемый ансамблем паучьих трупов — судя по всему, это нехитрое развлечение его вдохновляло на интеллектуальную деятельность. — И не жалко тебе над мертвыми издеваться? — не выдержал Ягун. — Пусть и членистоногие, а божьи твари. — С каких пор ты стал таким моралистом? — хмыкнул Демьян. Внук богини моментально изобразил оскорбленное самолюбие. — Я всегда таким был! — Поднятые трупы это просто механизм, — равнодушно ответил Ант. — Машина, исполняющая то, что ей прикажут. — Что-то не припомню, чтобы мертвяки, которых на нас Медузия напускала, себя послушными машинами вели! — А ты не путай нежить и то, с чем я балуюсь. Это разные понятия. Объясню проще… — усмехнулся Тантал, заметив тень непонимания в глазах Горьянова. — Нежитью встают только проклятые и неупокоенные — людей с чистым эйдосом и животных можно поднять только в качестве таких вот «механизмов». И им плевать, что делают с их телами, души-то давно отлетели. — А нежить что? — Ставшие нежитью по тем или иным причинам не смогли найти покоя в посмертии. Они все еще тут — в мертвых телах, самая их суть, обречённая на муки. — А Медузия… — Медузия и не некромаг. Она умеет расправляться с нежитью, а не управлять ею. Именно поэтому на ее занятиях я и не ходил: все, что следует знать про нежить, мне давно втемяшила Жанна. Кстати, раз такие элементарные вопросы задает выпускник… Демьян тут же показал парню язык. — Так о чем думы-то ведешь? — Анализирую происходящее и пытаюсь подобрать алгоритм действий для наиболее приемлемого развития дальнейших событий, — вздохнул юноша. — Один поступок оказывает влияние на все происходящее, так? Так. Сбив отца на поле, я приложил его особой охранной магией, благодаря чему срок его визита к Лигулу сдвинулся на неделю. Это раз. Два. Отец с Валенком могут действовать, как им вздумается, без боязни навредить друг другу, и это тоже на несколько месяцев раньше. — Как будто кто-то из них боится… — Сплочение медленно, но началось, — не обратил внимания на реплику Гуни молодой некромаг. — Прошлое медленно, но начало меняться, и основная линия еще идет по тому же пути. Если я не ошибаюсь, как раз именно по причине пришедших в активное движение временных периодов, ваш академик объявит о начале занятий по ратной магии — советую сходить всем. И не отлынивать! — Че? — Ратная магия была отменена… — открыл было рот Шурасик, но тут же захлопнул. — Схемы боевых построений и стратегий, ты из будущего заставил меня выучить их чуть ли не наизусть, — и юноша материализовал перед главным тибидохским дарованием целую стопку исписанных бумажек и чертежей. Шурасик захлопал глазами. Будущее, прошлое — одно неизменно: он самый умный. Через пять минут всех вызвали к директору и обрадовали новыми новостями про ратную магию и Мегара, после чего все вопросительно посмотрели на Тантала. — Эта проблема меня не волнует, — ответил юноша. — Вы ее решите и без моего участия. — Но… — Загадку разгадывать — ему, — и Ант указал глазами на Валялкина. — Ты же знаешь, какой ответ ждет сфинкс! — воскликнула Таня. — Зачем усложнять?! — Знаю, — спокойно ответил молодой некромаг. — Но некоторые вещи должны идти своим чередом, так надо. Скажу я ему, нет — итог один, и другого выхода нет. Плата… Соразмерная. — Почему ты не хочешь помочь?! Дай хоть подсказку! — Уже давал. Тот, кто внимательно слушал, понял бы. — А если… — Он сможет! — вспыхнул юноша. — И хватит на том. Валялкин больше не твоя проблема, Валялкин вас уже не касается, вы от него отрезаны. Это испытание не твое, уймись уже! — выдохнул Ант, и продолжил уже более мягко. — Потрать время на другие вещи, в этот раз Тибидохс и без тебя спасут. Вспомни хоть раз, что ты женщина, а не источник всеобщих проблем. Заместив, как краснеют щеки у девушки, он пояснил. — Ты всегда брала на себя больше, чем могла вынести, мам, и в том твои беды. Да и наши, собственно. Занимайся ратной магией, и отца захвати. — Вообще-то он прав, Танька, — сообщила Гробыня. — Займись, чем должна. Мы готовимся к схватке — ты, как вторая половина нашего великого героя, должна поспособствовать. Что там было про ратную магию? Теперь на ноги поднялся уже Гуня, резко воспротивившийся участию Гробыни в заварушке. — …Значит, это дело Ивана, — вздохнул академик. — Что ж. Если он справился тогда, справится и сейчас. Заставить тебя облегчить решение проблемы у нас все равно не выйдет, Ант… мы слишком хорошо знаем твоих родителей. Сегодня вечером начинаем занятия. Быть всем. Едва директор объявил об окончании «оперативки», Демьян тут же напал на Анта с расспросами, как некромаг может есть мясо, если оно по сути является трупятиной и его в любой момент можно воскресить, на что ему тут же пообещали поднять котлету. Тантал не Глеб — он был добрый; его можно было не бояться. Таня металась по комнате, Бейбарсов возлежал на кровати и наблюдал. — Ты слышал, как он со мной говорил?! — не выдержала она. — Он говорил дельные вещи, а что не понравилась правда — простите. Кто-то должен тебе это донести. — Ты его еще и защищаешь?! — Естественно, — хмыкнул парень. — Он мой драгоценный сыночек! К тому же, только некромаг некромага и поймет. Между прочим, сама виновата — воспитание твое. — Жанны! А кровь твоя, и все плохое, все ядовитое тоже, потому что я могла дать ему только самое лучшее и светлое. И эта зараза… Бейбарсов хохотнул. — А чего ты ржешь?! — накинулась Таня уже на него. — Мы не то, что еще не зачали малыша Антика, мы еще даже не спали ни разу, а ты уже включила режим мамаши и начала винить меня в дурной наследственности. Очень по-женски. — Это неуваже… — Если хочешь выпустить пар, могу помочь, — лукаво улыбаясь, произнес некромаг. — Отличный способ избавиться от нервов. — Да пошел ты! — Между прочим, до затмения тебе ничего не грозит. Подумай, сколько женщин бы тебе завидовало — никакая контрацепция не… Таня таки приложила его тройным Фронтисом, исполненном всеми оттенками кроваво-красного — Глеб не обиделся, лишь снова засмеялся. — Мне надо уехать на несколько дней, — вдруг произнес он. — Комната в твоем распоряжении. Таня хмыкнула. Большая часть ее вещей и так находилась здесь — Ант ее обиталище покидать упорно отказывался… — Э. А как же ратная магия? — Не думаю, что многое потеряю, у некромагов все равно своя тактика боя. Присоединюсь к вам позднее. — Куда собрался? — Маленькая экспедиция с сестрами-некромагинями, чтобы собрать кое-какие важные предметы для будущего замеса. — Значит, Жанна тоже едет? — глупо уточнила рыжая. Парень прищурился. — Да, — весело ответил он. — Но можешь не ревновать. — Я не ревную! — Ревнуешь. — И вовсе… — Я больше Жанне не интересен, — с уверенностью ответил некромаг. — Она нашла новый объект для очередных безутешных воздыханий. — Это еще какой?! Глеб не ответил. — Можешь меня поцеловать, на посошок. — Обойдёшься. Ни Бейбарсов, ни его сестры не появились ни несколько дней, ни неделю спустя. Таня послушно посещала собрания «ударной группы», билась со всеми над загадкой Мегара, учила ратную магию, а заодно и те схемы, что вручил Ант. С последним, правда, выходило крайне неудачно, поскольку у нее вся тактика была завязана на взаимодействии с Глебом… — Где некромаги? — в очередной раз возмутился Демьян. — Смылись? Знаю я вашу породу… Ответом ему стала милая улыбка Маланьи Нефертити, явно что-то знавшей, но молчавшей. Академик тоже ничего не сообщал, из чего все сделали вывод, что тот тоже в курсе, и задавать вопросы бесполезно… И вновь, и вновь они учили древние заклинания, изнемогая от сложных тренировок — крохотный старичок, казавшийся всем олицетворением мягкости, неожиданно показал себя жестким и требовательным наставником. Изредка ругалась даже Маланья… После одного из занятий Таню отозвал в сторону ветеринар, все последние дни курсировавший от Тибидохса до тайги и обратно. — Это что? — непонимающе отозвалась девушка, созерцая цветок на ладони. — Многоглазка. Она поможет тебе осознать, что правильно, поможет избавиться от сомнений. Чистое знание, никакой лжи. Конец мучениям. Конец мучениям… Рыжая перевела взгляд на Тантала, издали наблюдавшим за ними сквозь холодный сосредоточенный прищур. — Нет, Ванька, — покачала головой девушка. — Я уж как-нибудь сама. Справлюсь с метаниями и без сторонней помощи. — Хороший ответ, — вдруг сказал маечник. — А? — Наконец слышу слова взрослого человека. Сын Бейбарсова усмехнулся и скрылся, оставив их наедине. — Завтра, да? — закусив губу, спросила рыжая. Парень кивнул. — Удачи тебе, Тань. — Ты что, прощаешься? — не поняла девушка. — Да. Я понял. — Что понял?.. — Ответ на загадку. Если я прав, а я уверен, что да — завтра наши дороги окончательно расходятся. Это и хотел сказать твой сын — это причина, по которой ты не должна была лезть в дело Мегара. Моя карта отыграна. Завтра, после оплаты, я вернусь в тайгу уже навсегда. — Но зачем… — Я всегда хотел так. Мой путь должен закончиться таежной глушью, в покое и счастье. — Но почему ты так уверен, что наши пути не пересекутся?! — Даже многоглазка не нужна, чтобы ответить на этот вопрос. Как ты себе представляешь дружеские посиделки по выходным? Ты, Бейбарсов, я и Лиза — если от избушки что-то останется, очень удивлюсь! Богатая фантазия тут же нарисовала до ужаса чинный ужин, на котором все мило улыбаются друг другу, поддерживают высокие беседы, и в итоге выдирают друг другу волосы или разукрашивают лица — смотря кто с кем сцепится, а в худшем случае и то, и другое. И сверху парит дракончик, и с сарая ржет испуганный Тантик, и маленькие копии папаш мутузят друг друга лопатками из солидарности с родителями… — Но чисто теоретически, если не брать в учет наши «половины»… Мы могли бы дружить? — Без всякого сомнения, — улыбнулся маечник. Таня ткнулась носом ему в плечо; Валялкин, вздохнув, поцеловал ее в лоб и отстранился. — Но когда мы все перегорим — а сейчас занимайся, чем должна. Не надо терять время на сожаления. Я предлагал многоглазку, чтобы помочь — но теперь, уверен, ты справишься. Таня впервые за все время, что знала Ваньку, ощутила чувства, отдаленные похожие на те, что вызывал у нее некромаг — то есть потеряла способность дышать, только не от болезненной похоти и тяги, а щемящего, печального волнения. — Будь счастливой, я тоже буду счастлив — Вань… — Будущее не предопределено, Таня, но в наших силах сделать его лучше. То, что описал нам Ант, лишь один из исходов событий — и будущее творится каждый день, будущее зависит от поступков. Мы меняем мир каждым своим словом, взглядом, решением. Ты полюбила или полюбишь Бейбарсова, а я останусь с Лизой. С Лизой, — усмехнулся Ванька. — Неожиданно даже для меня. Ант хороший парень. Прошу… Дай ему то, что он просит: любящую семью и счастливое детство. — Мне все еще сложно принять, что ради счастья этого парня… — Ради твоего счастья. Будь счастливой ради себя, я — ради себя. — Да, Ваня. Давай постараемся. От чувства обиды и беспомощности трясло, и девушка полезла в душ, смывать эмоции и волнения. Ант, зараза, прикрывался бессмысленностью ее присутствия на встрече с Мегаром — и для надёжности выставил у выхода с Жилого этажа Гломова, «чисто на всякий случай»; Таня попсиховала, но Нефертити, составляющая компанию гиганту, пообещала просто вырубить чем-нибудь посильнее «храпундуса», если будет мешаться. Да с какого черта?! Она может помочь, а ее взяли и просто «отодвинули»!.. Она много воды на себя вылила, прежде, чем перестала негодовать, а по возвращению обнаружила в комнате Бейбарсова, лениво чертившего на полу невидимые руны тросточкой. Ойкнув, Таня подтянула повыше полотенце. — Как прошел твой диалог с Валенком? Распрощались? — услышала она вместо приветствия. А с какого он в курсе?.. В голосе Глеба звучала неприкрытая ревность. — Распрощались, — сухо ответила Таня. — И хватит об этом! Ванька отошёл, чтобы не мешать. — Он отошел, потому что ему предрекли комфорт. С тобой невозможный, Танька. — Ты о чем? — не поняла драконболистка. — Останься с ним, ты б его в итоге и свела в могилу. Потому что самопожертвование и уход в тайгу, которые ты хотела выбрать, есть наступление на себя. Ты бы все мозги ему… — А твои мозги, значит, уцелеют? — Я не Валенок, со мной ничем жертвовать не нужно, соответственно, да. С ним мы разные. — Нет, — возразила рыжая. — Вы похожи, и в то же время вы две грани одного клинка. Противоположные… Но единые на острие. Спорить с Глебом — то же самое, что жрать кактус: психуешь, плюешься, ибо колко, но остановиться не можешь. Мыши кактус жрут из уважения, а потом вешаются в холодильнике, а она… — Тебя не было две недели. Я не такой встречи ожидала, — выдохнула Таня. — Ведешь себя, как ревнивый муж! — А ты — как дорвавшаяся до свободы затворница. — Мы. Просто. Разговаривали, — раздельно произнесла девушка. — И хватит ревновать. Ты добился, чего хотел. Я твоя. Мы связаны нитью судьбы. У нас общее будущее. Я рожу от тебя сына. Что еще тебе нужно? — Взаимность! — не удержавшись, рявкнул парень, и та ощутила острое чувство стыда. — Тогда не торопи. — А я и не тороплю. Я, наконец, могу обнять тебя, могу поцеловать, мог бы даже попытаться развести на секс, но все это не изменит главного: ты со мной, но все еще где-то далеко. — Не торопи события, — тихо повторила Таня. — Ты хочешь всего и сразу. Даже в будущем наш роман не мог случиться так быстро. Ант же говорил. Я просто хотела поговорить с Ванькой, потому что это было бы… по-человечески. Пойми, нельзя так просто выбросить человека из жизни. Да не испытываю я сожалений по нашим отношениям! Последнее она практически выкрикнула. — Не стоило срываться, — несколько минут спустя примирительно произнес Бейбарсов. — Мне следует быть ему благодарным — он просто отошел в сторону. На талию легли его руки, и от прикосновения этого полыхнуло жаром, ощущавшимся даже сквозь плотную ткань — а может, это не ладони его были жаркими. Таня, тяжело вздохнув, откинулась на его грудь. — А мне не следовало пытаться поговорить с Ванькой, — признала она. — Просто я никак не могу представить жизнь, в которой его нет. До того, как начать встречаться, мы дружили, а теперь вышло, что для всех лучше покончить даже с дружбой. По крайней мере, на время. — Так сказал Валенок? — Да, — Тане не требовалось оборачиваться, чтобы видеть его приподнятую бровь. — Говорит, что не представляет себе дружеский ужин, на котором они с Лизой и мы сидим за одним столом и мирно обсуждаем погоду. Вот кратер на месте избушки — это да, но никак не мирные коммуникации. Глеб фыркнул. — Отвернись, мне переодеться надо, — пробормотала девушка — очень уж задумчиво некромаг касался запахнутой ткани. Она ко всему была готова, но, как ни странно, Бейбарсов послушно отвернулся в сторону двери и принялся терпеливо ждать. — Когда ты прибыл? — бросила рыжая, чтобы разбавить молчание. — Два часа назад. — Где был, расскажешь?.. — Да, но позднее. — Ах ты…! Все это время парень наблюдал за ее отражением в зеркале. — Ты неисправим, — прошипела рыжая. — Я уж думала, ты остепенился! Можно убрать некромага от котла, но тягу к котлу из некромага не вытащишь! Глеб самодовольно усмехнулся. — Пошли, — не дожидаясь очередного Фронтиса, он потянул ее в сторону выхода. — Куда?.. — Наш спец-отряд сейчас тренируется в урезанном варианте — расскажете, что там с тактическими схемами. …Таня долго не могла уснуть, а как уснула, спала чутко и беспокойно. Впрочем, Жуткие Врата не открылись, земля не дрогнула — значит, Ванька таки дал ответ на загадку. Не терпелось расспросить его, Ягуна, других возможных свидетелей, но, пусть и с большим трудом, она смогла перебороть себя и дотерпеть до утра. И лишь спустившись на завтрак, с удивлением узнала, что ветеринар отказался от магического дара. — Жертва всегда должна быть соразмерна, — ответил Тантал. — Нет, мам. Этого я предотвратить не мог.***
Прищурившись, Тантал наблюдал, как Ягун помогает человеку, столько лет бывшему соперником отца, устроиться на скамье, прилаженной к пылесосу в качестве прицепа. Рядом прилаживала полетные амулеты к часам с кукушкой Зализина — молчаливая, непривычно тихая и спокойная. Как и когда она прилетела, никто не понял, но спрашивать не спешили, месяц с Антом приучил всех воспринимать, как данность, любой факт. На мгновение взгляды младшего Бейбарсова и ветеринара встретились. — Жаль, я теперь бесполезен, — пробормотал Ванька. — С учетом вашего планового замеса… Молодой некромаг покачал головой. — Ты и с даром был довольно посредственным магом, так что мы немного потеряли. Тогда-то ты тоже лишь управлял драконом, потому что в магическом плане был на уровне плинтуса. Только теперь при даре отец, а он схватку вытянет — даже если пойдет по худшему сценарию, все равно останешься при обеих ногах и с целыми глазами. Валялкин кивнул. — Ты говорил, тогда меня вытянула Лизка. — Угу. Транспортировала обратно в тайгу и начала выхаживать. Мать убивалась и грызла себя от чувства вины, но в итоге сочла, что в глуши от нее пользы меньше, чем на поле боя. А потом отцу вернули силы, и совсем стало не до того. Так что, все к лучшему: ты все еще можешь завести детей с Зализиной, только теперь не в статусе инвалида первых групп. — Будущее не предопределено. Тантал усмехнулся. — …Но в твоих силах сделать его хорошим. — Я же могу и не сходиться с Лизон, и ничего не изменится, не так ли? — Как знать… — пожал плечами парень. — В моем великом плане ты лишь всадник на драконе. Тебе не нужно заключать сделок с хаосом, подставляться под клинки стражей, раскалывать душу и далее по списку. От твоей любви не зависит, получит мир магов защиту или нет. Тебе не обязательно заставлять себя любить. — Спасись от Тартара, некромаг, — неожиданно попросил Иван. — У тебя светлый эйдос, но тёмный дар. Цена, которую ты уплатишь за спасение мира, есть твой эйдос. Его бессмертие. Сын Бейбарсова, который появится год спустя, начнет все заново, а значит… Значит, твой свет под угрозой. Ты всем рискуешь ради людей, которых любишь. — Жертва всегда должна быть соразмерна, — повторил Тантал. Валялкин покачал головой. Теперь, благодаря многоглазке, он видел намного больше. Он в последнее время не только по лесам да лугам шатался, но и в библиотеке сидел, и отлично понимал, почему Тантала и Татьяну так активно преследовали в грядущем. Светлый эйдос у того, кто с рождения был обречен на ад… Это нарушало все устои Мрака, это подначивало его власть над тьмой. Тот, кто может творить смертельную магию, но душой принадлежит светлым силам, в ком равно сочетаются эгоизм и благие намерения, кто не подвластен главе канцелярии… Этот ребенок должен появиться, чтобы свет победил в вечной битве добра и зла. Тьма из света, свет из тьмы… Тантал знал правду, но никогда бы не признался в ней, потому что желал лучшего будущего для всех. Если бы не горы трупов, если бы не загубленные души… Иван Валялкин, без сомнения, позволил бы апокалипсису случиться, потому что цель оправдывала средства. Этот парень однажды спасет всех, знал маечник. Он будет и его надеждой. — Я должен сказать тебе «спасибо», — произнес мужчина, даже не оборачиваясь. — Если правильно понял, из-за зеркала магию бы утратил и я. Полагаю, это и отношения с Гроттер бы осложнило. — Ты бы все равно сошелся с мамой, но войну было б уже не предотвратить, — отрезал Тантал. — Добыл? — Добыл. Ант кивнул. — Что теперь? — Сделка с хаосом — когда будете готовы, а матери далеко до «готовности». Нужны необходимые эмоции. Боль. Страсть. Безысходность… Потеря. Влюбленность. Много чего, и в ближайшее же время. — Знаешь, то, что ты сейчас с ней творишь, мало похоже на сыновнюю почтительность и любовь. Мимо невозмутимо проплыл Абдулла — разговор происходил в библиотеке. — Мне приходится двигать события! Условия мирного времени требуют куда более тяжелых эмоциональных усилий, чем война. — Согласен. Честно говоря, меня поражает твоя… вера. Судя по твоим рассказам, в вашем мире я был той еще мразью. До того, как ваши нашли кандидата на роль «спасителя». Впору было включить саундтрек из «Терминатора» — атмосфера располагала. — Ты сильнейший из ныне живущих в волшебном мире. И один из величайших некромагов, что знала современность, — убежденно изрек молодой человек. — Повторяю, я тебя не знал, но мать без тебя жить не смогла, а значит, ты нужен. Не пойми превратно — будучи некромагом, я лишь о своей шкуре эгоистично пекусь. И чтобы она спускала еще три месяца на Валенка, не в моих интересах. — Без всякого сомнения. Оба молчали. — Ты еще не мой сын, — изрек Бейбарсов. — Я тоже тебя не знаю и потому не испытываю теплых чувств. Но, благодаря твоей… бурной деятельности, она моя. Для рыбалки по выходным придется обращаться к Гломову, — услышал в дверях парень. — Но с совместным препарированием трупов в качестве семейного времяпровождения Тане смириться придется. Тантал обернулся. — Без всякого сомнения, — точь-в-точь, с тем же выражением, повторил он фразу Бейбарсова-старшего. Этот разговор остался одним из немногих, что состоялся между ними лично.