«...Надеждою будет»

Бейбарсов прищурился. Очередная тренировка, и в соперниках, как наиболее могущественный, — сын… Более никто выходить не то, что не решался, — не видел смысла. Глеб был сильным противником для любого мага, но для стражей его сил все еще оставалось недостаточно. «Ты не тот человек, которого любила мать», — услышал он в своей голове. «Тот стал нашим предводителем, только выстрадав. Потеряв все из-за собственной гордыни, осознав ценность счастья. К нему не приходил посланец с будущего и не вещал про великую миссию. Ему все в руки не падало, никто не признавал его права на мать!». Он с легкостью отбил удар — мальчишка, пусть и казался очень сильным, так и не стал ему ровней! Отсутствовал должный опыт. «Ты не пал в Тартаре, потому что мать помогла выстоять. Сможешь ли стать достойным и без испытаний?» — парень кидался на него из раза в раз. «Пока не покажешь, что достоин, истинной силы не обретёшь. Ты сильнейший, но этого мало, чтобы противостоять стражам. Отец смог заключить сделку с хаосом, поскольку был готов. Готов ли ты?» — Я всегда готов, — прошипел некромаг, и тут его поглотила тьма. — Какого черта?! — услышал он возглас. — Отец!.. Мама?! …Злобный карлик стоял посреди Тартарианской пустыни и мерзко потирал потные ручки. Тьмы вокруг было слишком много — слишком много гнетущей неизбежности и отчаяния, острыми змеями впивающимся в кожу. Смерть… Смерть взывала к крови, но отравляя желчью, не придавая привычных сил. Такова цена дара: может, ты и повелеваешь смертью, но лишь до тех пор, пока не шагнул в ее объятия — после ты ее раб. — Чем обязан? — холодно поинтересовался Бейбарсов, внимательно разглядывая «хозяина бала». Лигул вздохнул. — Да вот побеседовать решил. Ты же не против внезапного визита в эту скромную обитель? Не волнуйся, это всего лишь разговор… Как-никак, я обещал одной знакомой, что не заберу твою душонку, пока положенный жизненный путь не прервется. А обещания надо держать! — Похвально, что помнишь… Где Таня? — Там, где ей место. — Удерживать ее ты не имеешь права. Свет… Бейбарсов замолчал, поскольку ненавидел оправдываться и возражать. Он сейчас себя ощущал… жалким. — Я отпущу ее, когда свет вступится. Вопрос в том, когда он вступится — и не будет ли для вашей будущей ячейки общества поздно, — хихикнул «местоблюститель мрачного престола». Подул ветер — ледяной, пронизывающий до самых костей, чертящий на бескрайних песках волны. — Мой милый, глупый мальчик, — почти сострадательно произнес горбун. — Неужели думал, что я останусь в неведении? Игры со временем — не те вещи, что можно скрыть от сильных мира сего. Я обо всем знаю. — Но в первую нашу встречу ничего не заподозрил. — Увы! Колебания магического пространства, таинственная копия самого известного из ныне живущих некромагов, похищение очередного артефакта… Вскоре после той встречи я, наконец, сделал нужные выводы и отправил посланца в Тибидохс. Жаль, раньше не сообразил — всего-то и требовалось, что оставить тебя тут, только дело сделано. — Нефертити? Больше-то некому. — Сообразительный, — похвалил Лигул. — Знаешь, Глеб, на первый взгляд, у вас все идеально, но ваш план очень легко сломать. Очень, очень легко! Если я продержу здесь Гроттер до лунного затмения, ты не обретешь истинной силы в момент, когда это важнее всего. Нет, ты не предотвратишь войну — особенно теперь, когда мне известны все причины будущего краха. И, самое прекрасное, твой отпрыск попросту не родится, а значит, переиграть все с меньшими потерями вы не сможете. Хорошо я придумал? — И чего ты хочешь? — Клятву. Поклянись, что в грядущей войне не будешь сражаться против Мрака — своей сути, и тогда, даю слово, я отпущу Гроттер. Сможешь уехать вместе с ней на край света: я даже пообещаю, что никто из стана Канцелярии не попытается преследовать вас! Заживете где-нибудь в мире и покое, насладитесь семейной жизнью, объятиями друг друга… Ребеночком обзаведётесь. — И цена невысока — судьбы других, — усмехнулся Глеб. — А какая разница, что станет с другими? — резонно вопросил карлик. — Ты некромаг, и для тебя важно лишь собственное благо. Ты получишь девчонку и покой. — …И Тартар за предательство. — Сам знаешь, ты не спасешься. Ты получил лишь отсрочку, правило непреложно: некромаг изначально принадлежит Тартару! Твой сынок — редкое исключение, и потому угроза, но… Если ты любезно продашь нам его душу еще до рождения, всем будет спокойнее. Да, будет только лучше. — И Таня мне никогда это не простит, — изрек Бейбарсов, поразмыслив. Предложение горбуна казалось ему соблазнительным. Чертовски соблазнительным — и правда: какая разница, что случится с остальными? — А ей обязательно знать о сделке? — мурлыкнул карлик. — Можно придумать любую разумную ложь. Даже для твоего внезапного «неучастия»! — Она в любом случае догадается, и я потеряю ее уже навсегда. — О, мы обставим все лучшим образом… Соглашайся! Счастливая жизнь, любимая рядом, ребенок… Достаток… Просто поклянись, некромаг. Поклянись, что не вмешаешься, а мы расчистим мир и обеспечим наследнику Мрака все необходимые условия формирования правильной личности… Кто знает, может и он отблагодарит тебя. Поклянись. Серые тучи над зданием канцелярии сгущались. Где-то далеко скапливались тени стражей… Да наплевать. — Я не стану, — сквозь зубы выплюнул Глеб, прежде чем взмахнуть тростью. Трость обратилась в меч — длинный полуторник из темной стали; трофей, добытый в процессе сложного путешествия с сестрами… — Мальчик! — с притворным удивлением воскликнул Лигул. — Позволь напомнить, твоя девица все еще у нас! — Таня все равно рано или поздно догадается. Она не сможет остаться со мной, она скорее в могилу ляжет. Я отдам жизнь, чтобы спасти любимый ею мир — ради нее, потому что без нее существование не имеет смысла. Какие высокие геройские речи, Бейбарсов. В духе Пуппера или того же Валялкина — нахватался, видать, за время связи с Валенком. Тьфу. — Еще лучше, если ты сейчас погибнешь… Маги потеряют свое единственное оружие, а значит, я выиграю войну! Я связан обещанием — так напади же первым. Бейбарсов прищурился. — Я заключу сделку с Хаосом даже без поддержки Таньки, — сквозь зубы выдавил парень. — И буду сражаться против тебя. Да, как положено, отдам жизнь… Но позже. Таня слишком умна, чтобы отдать душу. Предам ее дело и допущу смерти других, она не простит. Не сможет с этим жить. И поэтому сейчас я просто уйду: оставлю ее в твоих руках, потому что рано или поздно ты ее выпустишь — не сможешь не выпустить. — Вот как? А простит ли она, что ты бросил ее в Тартаре? Что пожертвовал сыном? Он мне еще даже не сын. — Поймет и простит. В нее я верю больше, чем себя. Общее благо, видишь ли, — ухмыльнулся некромаг. — Последний раз предлагаю, Бейбарсов! — взвизгнул карлик. — Произноси клятву! Ты должен! Некромаг ВСЕГДА служит Мраку! — Некромаг есть смерть, а изначально смерть никому не служила. Это люди возвели ее в разряд трагедии, а ведь списки Мамзелькиной согласовываются светом. И никому не уйти от предначертанного… Так что пора бы уже вспомнить, что эта сила нейтральна! — КЛЯНИСЬ!!! НЕТ, прогремело в воздухе, а затем вокруг Глеба возник ореол сияющих синих искр. Синие искры выросли в бушующее пламя, взметнувшееся до небес, и некромаг ощутил великую мощь, несравнимую с даром Тантала… — Разрази Громус. Я сделаю все, лишь бы предотвратить войну магов и стражей. — Хороший ответ, — неожиданно произнес Лигул голосом академика Сарданапала, и мир вокруг Бейбарсова рассыпался на миллиарды осколков.

***

Глеб стоял в том же зале — огромном кабинете практической магии, в окружении «могучей кучки», напротив директора школы, который с трудом держался на ногах. — Это была иллюзия, — тихо подтвердила Лена. — Мастерски наложенная иллюзия, чтобы проверить, готов ли ты возглавить нас. — И что? — усмехнулся Бейбарсов, избегая при этом смотреть на Гроттер. Он только что ее предал. Бросил… ради цели. Ради других. Перешагнул — ради чего?! — Ты только что вырвал себя из рук Мрака, — ответил академик. — Совершил самопожертвование. — Предательство. — Отрекся от самого дорогого ради самого дорогого… Общее благо. И все же, предательство. — Она поймет и простит, — повторила Таня слова некромага. — Уймись. Она теперь… иначе на него смотрела? — А еще предал его, — Бейбарсов указал глазами на Тантала, вовсе не выглядевшего расстроенным. — Ты более не подвластен Мраку, — сказал Сарданапал. — Потому что перешагнул через грань. Потому что принял факт, что твоя любовь, счастье, жизнь твоего сына не стоят тысяч загубленных судеб. Оставил эгоизм. Этого хорошее начало. — А если б я согласился, что? Сомневаюсь, что клятва не сработала бы. — Мы не позволили бы совершить эту ошибку, — со вздохом отозвался старик. — Времени все меньше. Нужен был эмоциональный всплеск, чтобы… подготовить. — Деваться некуда. Мы пойдем за тобой, хоть кандидатура для вождя, на мой взгляд, все равно самая отвратительная, — усмехнулся Соловей Разбойник. — Запомни это, Глеб, — голос академика отзывался в ушах молодого мужчины, как набат. — Жертвенность ради правильности. Пусть даже не ради себя — ради того, кого любишь. Общее благо… через боль и совесть. — Мы за тобой пойдем. — Мы тоже, — хмыкнула Нефертити. — Может, и отвоюем право хоть на чистилище. Да ведь, некромаги? Лена кивнула. Жанна улыбнулась, но мысли ее были где-то далеко… — Да. Мы все, — пообещал Ягун. Вот и идите, все и дружно, только не за мной, а лесом да ковыльной степью, сообщил Бейбарсов взглядом и покинул помещение. — Обиделся, — прокомментировал Тарарах. — Сомневаюсь, — Елена покачала головой. — Продолжим без Глеба. — Я тоже пойду, — пробормотала Гроттер. — Но… — Пусть идет, — махнул рукой академик. — …Глеб, подожди! Я не знала, что это устроят, — произнесла Таня, забежав следом в его комнату и прикрыв дверь. — Я не… — Не оправдывайся. Тебя я ни в чем не виню. Но, вынужден признать… Весьма своеобразный способ направить некромага на истинный путь. — Да, это было жест… — Цель оправдывает средства, — оборвал ее Глеб. — Если цель достигнута, я это принимаю — вне зависимости от того, что они там намеревались добиться. Но мне не понравилось. — Кому бы понравилось… — Вы все считаете мое решение героизмом, совершенствованием личности и исправлением, в то время как я все вижу несколько с другой стороны. Это была слабость духа. — Что? — чуть ли не подпрыгнула девушка. Он вообще о чем?.. Он по чему сожалеет?! — Некромаг никогда не отступает. — Ты и не отступил. — Я от тебя отказался, Танька, — брезгливо сообщил Бейбарсов. — Я ненавижу проигрывать. Меня выставили идиотом. Брезговал он, судя по всему… собой. — Ради меня… Моих ценностей. Того, что важно для меня, — голос девушки звучал тихо и задумчиво. — Знаешь, заткнись уже. — М? — Оставь мне легенду, в которую захочется верить. Парень кивнул. С женщинами иногда лучше не спорить — странный и непоследовательный народ, особенно, если это Таня Гроттер. Прежде она «легенд» избегала, предпочитая правду, но если сама просит… — Так ли это, или нет… Ты доказал, что достоин, Глеб, — пробормотала рыжая. — Мне до сих пор кажется, что со стороны судьбы все неправильно и обидно, но… К решениям приходят через испытания, и ты пришел. Я буду с тобой, когда мрак решит показать когти. Мы все преодолеем, и ты окончательно покончишь с Канцелярией. — Гроттер! Некромагу не обрести света, — покачал головой Бейбарсов. — Дар этого не предполагает. Слишком многое было сделано в процессе обучения. Я говорил, максимум — чистилище. Середина. — Говорил и то, что итог один: яма пару метров глубиной. Если можешь управлять силами смерти, не значит, что ты обречен на Тартар, не это ли утверждал несколько минут назад?! Дело в вашем проклятии, в вашем эгоизме, ваших страстях… В том, как вы оправдываете дар. Свет говорит про искупление. Даже если ты уже одной ногой в яме, всегда можно выбраться! Бейбарсов засмеялся, мрачно и неприятно. — Представляешь меня с нимбом, крылышками и дудочкой? Брось, это в духе Валенка. Не надейся даже. — Давай на сегодня закончим с разговорами, — выдавила рыжая. — Идем спать. — А как же награда? Глупо было ожидать, что Глеб сегодня ляжет отдельно — ничего удивительного, что на бедро легла его ладонь, и горячее дыхание защекотало кожу за ухом. — А за что награду? Сам вещал, что отказался от меня! Вину испытываешь… Подожди, — внезапно озарило ее. — А может, ты сейчас специально наговорил… Ждал, я тебе на шею брошусь?! Может, утешений еще?! — Был бы не против, — с привычной наглостью ответил некромаг и легонько куснул поцелуем нежную мочку. — Свинья ты, все же. Знаешь, что меня в тебе пугает, Глеб? Не твоя тьма. Дело в том, что с тобой я прекращаю существовать. Это выше понимания… — Расслабься. Просто не попытаться было б скучно. — А тебе не кажется, что мы, и правда… лишнего? — шепотом поинтересовалась Медузия. Старик покачал головой. — А если бы он согласился, ты не думал?! — Да, такой вариант был возможен. Но если б он согласился, это подтвердило одно: затея изначально не стоила свеч. — Он зол. — Потому что почувствовал себя слабым. Смертным… Обычным человеком. Для таких, как Глеб, это унизительно, но именно унижение порой дает понять путь. …Новый Год был справлен — в перерывах между многочисленными тренировками. Тантал с удовольствием участвовал в традиционных забавах; наряжал елку — сначала вместе с будущими родителями, ветки в комнате Бейбарсова-старшего, а затем и со студентами Тибидохса в большом зале, огромное пятиметровое дерево… Он теперь проводил больше времени что с Таней, что с Глебом — последнего, правда, все еще сторонился. Письмо пришло ожидаемо в начале февраля. Лигул предложил встречу на огромном пустыре близ руин храма Вечного Ристалища, всех наиболее видных или многообещающих магов. И послание это произвело фурор. Он попросил отдать детей, обладающих наибольшими силами, чтобы сделать их полустражами. Воспитать сам, в лучших традициях Мрака… И, помимо прочего, возжелал дани: пять магов раз в пять лет, пять добровольно отданных эйдосов. Что эйдос мага дает куда больше сил, всем давно было известно… — Мы никак не можем заручиться поддержкой света? Тантал покачал головой. — А Вы давно видели Рыжову, академик? — Вику? Вчера! — Вчера утром, наверное. Преподаватели переглянулись. — Вики давно нет на острове. И… Этого я предотвратить тоже не мог. Никто бы не смог, — тихо сообщил парень. — Слишком сильная склонность к тьме. Ее позвали, она откликнулась. Тяжело не откликнуться, если ты одна из теней темных божеств, не так ли? Эксперимент. И страж, и маг, и человек, и тень хаоса. — Что с Викой? — Вика творит словом. Если ее усилить, она может с легкостью разрушить всю защиту Эдема. Потому на свет рассчитывать и не придется. Ее к вам подбросили… давно, а теперь просто забрали. — Почему ты не сказал?! — Потому что невозможно удержать заряженную пушку! — Если свет не вступился лишь из-за Рыжовой… — Да ничего бы не изменилось, убей я ее сразу по прибытию, — оборвал Тантал. — Я думал. Много думал об этом! Но некоторые события должны произойти. Вы поймете, но позже. — Ты говорил, ее нужно защитить! — заметила Жанна. — Но позволил… Ант вздохнул. — Скажите Магществу, что желаете встречи, — объявил он. — Пусть все идет своим чередом. Встреча должна состояться послезавтра, и уж лучше вам прийти к общему знаменателю — разумеется, без подробностей относительно посланца с будущего. В моем мире вы… не сможете договориться, поэтому уже через неделю начнутся первые атаки. Три демонстрации сил, а потом сражение в Тибидохсе. В апреле. После этого школа будет разрушена. Дальше все известно. Тяните время. Договоритесь с Магществом. Предложите Лигулу встретиться именно в апреле, а до тех пор соблюдать пакт о ненападении. — И он согласится? — Скажите, что подумаете о Ключе от Жутких ворот. — Но… — К апрелю все будут готовы. Если до этого времени отец вступит в полную силу, ничего не случится. Главное, чтобы до тех пор никто из магов не пострадал. Нужно просто… дотянуть и закончить с цепью событий.

***

— И как прошло? — отозвалась Таня. Глеб только что вернулся с конклава магов. — Должен отдать должное старикашке, он умеет красиво говорить. — Мы теперь все действуем единым лагерем?! — Пришлось вновь продемонстрировать силы Тантала, чтобы дать уверенности в возможности противостояния. Нота Лигулу отправлена. Срок раздумий — два месяца. Через два месяца мы встретимся «обсудить передачу Ключа от Врат», на деле же… Бейбарсов замолчал. Он был единственным, кого сын полностью посвятил в свой план. Или… практически полностью. — Мы должны помочь спасти Рыжову, — сказал Глеб. — Лунное затмение будем встречать в лесу в поисках одного артефакта. Который проломит брешь в защите, что будет окружать девчонку. — А ей еще можно помочь? Она же, вроде… — Сынок говорит, можно. Лигул обязательно захватит ее с собой, а там уже дело за Антом. …Близился апрель. Оставались считанные дни, и чем меньше оставалось, тем больше росло напряжение. То, что творилось в магическом мире, сложно описать словами: творился бедлам, как бы тщательно все ни скрывалось. — Через трое суток. — Когда схватка начнется, положитесь друг на друга. Сохраняйте единство. И защищайте и членов Магщества, и других… — Осталось последнее. Послезавтра ночь лунного затмения. Вам, — Ант взглянул на родителей, — придется совершить еще одно путешествие. — И постарайтесь там. Не позднее, чем за два часа до… начала переговоров вы должны быть на пустыре. — Отправляемся завтра утром. — Все так, как должно быть, — пробормотал Тантал. — Теперь все правильно. — Что, даже не попрощаешься? — поинтересовалась Лена, наблюдавшая, как внимательно молодой некромаг следит за сборами будущих родителей. — Не вижу смысла. Ты же сделала, что я просил? — Пришлось повозиться, — и Лена положила перед ним короткий метательный клинок. — Спасибо, Лен. Пробить брешь в идеальной защите… Родители добудут артефакт, они справятся, а после дело за ним. Не так уж и много стоит одна своевременная смерть, подумал парень. Платить надо всегда. Ему все равно терять нечего; у его эйдоса будет вторая попытка.