«...Надеждою будет»

— А ты уверен, что получится? — Не получится, проиграем. Рыжая кивнула, и просто встала подле парня. — Сделка с Хаосом, да? — весело спросила она. — И артефакт… — Угу. Сделка с Хаосом и артефакт… Если бы Ант сказал нашим, что мы решили объединить события, так легко бы не отпустили. — А когда мы там для всех заключаем сделку? — Завтра утром. Чтобы не волновались. Девушка снова согласно покачала головой. — Надеюсь, знаешь, что предложить Хаосу — мне Тантал так и не сказал о цене. Глеб кивнул и взмахнул бамбуковой тростью… Символы, которые он чертил на земле последние три часа, вспыхнули. Сначала внутренний круг — тот, который давал защиту, затем внешний — круг призыва… Трудоемкое колдовство. Энергозатратное. Можно было провести другой ритуал — с Жуткими вратами, но там пришлось бы волноваться о том, чтобы ненароком никого не выпустить, а тут воззвал к Хаосу, как к разумному существу, и все. — Мне нужны силы, чтобы противостоять Лигулу, — сообщил некромаг, едва туман вокруг них соткался в призрачную фигуру, ежесекундно меняющую лик. Когда в ней мелькнули очертания старухи с отрубленными руками, Таня вздрогнула — слишком уж яркими были детские воспоминания… Ей внезапно стало мерзко. Сделка с Хаосом! Хаосом, частью которого после окончательной гибели стала Чума! А что ты можешь предложить нам, смертный? Наши силы означают бессмертие и великое могущество. Ты связан нитью с этой женщиной — значит, наш дар на вас двоих. Иначе все не имеет смысла. — Вы Хаос. Я ничего не буду предлагать вам, — произнес Бейбарсов, и Таня вновь чуть не закашлялась от неожиданности. — Вы поможете нам сами. Добровольно. Вот как? — Ребенок, который родится от моего союза с этой женщиной, изменит все. Законы Мрака будут попраны — законы Света будут смешаны. Некромаг, неподвластный Тартару. Одно его появление уже угроза миропорядку, не так ли? Хаос — антипод порядка. Вам нравится все, что нарушает существующие законы. Нас устраивает будущее, из которого придет ваш ребенок. — Оно не устраивает нас. Он и так появится, потому что это — твой единственный шанс продолжить род. Неужели ты откажешься от этого ребенка, если мы ответим «нет»?! Тебе нечего предложить больше. Неужели не станешь искать другие способы одолеть ненавистного горбуна, без наших сил? — Вы знаете то будущее. Как знаете и то, что мы уже изменили тот мир… Мы создали новую реальность. И потому это еще не предопределено… Неужели вам неинтересно, что может случиться в этой параллели? Вам, великим и всемогущим… В мире, который хочешь построить ты, может стать слишком много… Света. — Мир, который я построю, будет другим, — жестко оборвал Глеб. — Один мой знакомый сказал, что будущее не предопределено, но в наших силах сделать его лучше. Лучше для тебя. Но в чем лучше для нас? Мы возвращаемся к тому же, некромаг. Зачем нам помогать тебе? — Хотя бы для того, что прежде маги никогда не диктовали условия стражам. А ты хочешь диктовать условия? — Я хочу защитить свой мир. Вот если бы ты предложил стать третьей силой… Нейтральностью… Истинной силой, сторонней и от Света, и от Мрака… — От нейтральности недалеко и до Тартара. Да, в Тартар могут привести другие дороги… Но как хороша идея! Не светлые, не темные — другие. Со своей моралью, со своей нравственностью… — Для этой третьей силы не будет своего особого посмертия. Эдем, Тартар и некое срединное положение, в котором находятся те, кто не заслужил ни того, ни другого — иного пока не придумали. Уже думаешь о посмертии. Похвально. — Я о нем всегда думаю, — усмехнулся Глеб. Да. К сожалению, либо Тартар, либо Эдем — либо, при особых случаях… Стать нашей частью. Стать Хаосом. — Так ты хочешь, чтобы я стал твоей частью? Зачем ты мне сдался? — захохотал собеседник. — Нет, хотя встретиться за Жуткими Вратами по окончанию твоего пути было б весьма занятно… Ты родился смертным. Ты не бог изначально, а значит, не сохранишь сознания. За Вратами ты станешь пустым ликом… Еще одним из легиона. Ты интереснее мне здесь — нам нравится за тобой смотреть. — Если вы дадите мне силу, я сделаю зрелище еще более интересным, — с холодной любезностью предложил брюнет. Когда я говорил про третью силу, то имел ввиду, что ей могла бы стать именно смерть и те, кто обладает ее даром. — Смерть нейтральна, хоть внешне и служит мраку. Хорошо, что ты это понял. В этом — твоя сила. Жаль, этой силы будет недостаточно, чтобы одержать победу без нашей помощи… Мы снова пришли к тому же, с чего и начали. Что ж. Мы дадим вам силу, чтобы противостоять стражам, некромаг. В тот раз вы пообещали, что уничтожите столько сил Мрака, сколько сможете — и унизите этим Свет, вынужденный охранять Врата Эдема и отдыхающие в нем эйдосы… В этот раз все будет интереснее. Скопление тумана начало рассеиваться, и сияющими потоками вливаться в малый круг — тот, в центре которого стояли Глеб и Таня. Как и в тот раз, мы дадим тебе силы, противостоять, но не победить. Мы не гарантируем, что ты переживешь битву, — последние слова предназначались лишь ему. — Выкарабкаешься или нет — зависит от тебя. — Да будет так. Как жест доброй воли я верну то, что должно быть вашим, — туманно произнес Бейбарсов — То, что сейчас у Лигула. Договорились, некромаг. Символы прощально полыхнули, и… — Что, все так просто? — недоуменно произнесла Таня. — Все, что кажется нереальным, всегда проще простого, — усмехнулся парень. — Пошли за артефактом. — А… — Таня, у нас теперь силы Хаоса в качестве подстраховки. Неужели сомневаешься? Если не веришь, наколдуй зеркало. У тебя глаза цвет изменили: один теперь черный, как сыночек и обещал. Девушка пожала плечами; она вот никакой перемены не почувствовала. Что за... Тоскливо посмотрев на ущелье, к которому направился Глеб, она вздохнула и последовала за ним… Кто только придумал прятать — кстати, как выглядит то, что они ищут?! — в горах?! И какого черта она снова не в курсе, что делать?! Ант все вопросы решал вместе с папашей, и все безоговорочно соглашались… И не спорили! С папашей ничего уже не сделаешь, но вот с мелкой заразой она еще может все исправить, когда та будет весить три кило, пялиться в потолок и пускать слюни… Вот тогда и можно будет втемяшить хоть немного почтительности в черноволосую голову… — Мне странный сон сегодня приснился. Что все, кого вы любили, вернулись к жизни, но это были уже не они. Их тела — нетленные, их поведение… Но совершенно пустые глаза, — признался подросток. — Ты некромаг, и понимаешь, что если уходит эйдос, воскресить человека невозможно, — с горечью ответила женщина. — Мы повелеваем силами смерти, но даже Аиде Мамзелькиной не под силу вернуть то, что унесла ее коса. Паренек прищурился — так, как это делал Глеб, резануло по сердцу колдуньи. — А если не воскрешать, а сделать так, чтобы никто не умирал? — спросил парень. — Изменить все в ключевой момент. — Путешествия во времени опасны и практически невозможны, — покачала головой Лена. — Один ты не сможешь. — Один — нет. Но с вами вполне. — Есть цепь событий… Невозможно совершить один поступок и изменить все. — Значит, мы изменим всю череду событий, — твердо заявил сын ее брата по дару. — Помоги мне. Просто помоги. — Риск… — Риск есть всегда, — раздался с порога голос Жанны. — Давайте рискнем ради тех, кого мы любили.

***

— Ант? — переспросила Жанна. К развалинам храма они прибыли заранее — пусть до схватки и оставалась пара дней, «энтузиасты» решили осмотреться. Осмотр затянулся, а телепортировать в этих местах в ночи казалось неразумным: слишком уж неустойчивой в этих краях была магия, поэтому было принято скорое решение развести костер и навести защитные чары на случай, если появится кто-то из свиты Лигула. Ночь сегодня была… мирной и тихой. Ночь Лунного затмения. Парень приложил руку к груди, прислушался и неожиданно улыбнулся. Когда тот улыбался искренне, то становился похожим на Таню, вдруг подумала девушка, а не на Глеба. — Все в порядке, — ответил он. — Расскажи о себе, что ли, — предложил Ягун. — Когда ты родишься? — Девять месяцев спустя. — Ну да. Точно. Интересно они там артефакт добывают, — пробормотал комментатор. — В моем мире было без артефакта. Но это уже только мой мир. Этот будет лучше. — Шурасик говорил, два Тантала в одном времени существовать не могут, — неожиданно произнесла Аббатикова — И сегодня… — Угу. У меня осталась пара-тройка дней, — согласился Ант.- Может, меньше, может, больше. Зависит уже не от меня. — А от кого? — снова влез Ягун. — Ты биологию учил? Почитай про процесс зачатия, — любезно посоветовал юноша, и его собеседник смутился. В любом случае, все случится послезавтра. УЖЕ послезавтра. Нет, даже завтра. Когда... Когда наступит «завтра». Половину «знающих» трясло крупной дрожью: нет ничего хуже, чем знание. Если что-то пойдет не так… Если… — Я не думала, что мы расстанемся так быстро, — призналась Жанна. — Нет, знала, просто не задумывалась, что… уже. — Ожидание и так было долгим; я, честно говоря, устал уже от этих нервов, планов, суеты… Следить, чтобы все шло так, как надо, очень утомляет. Одно радует — коли все выгорит, я обрету то, о чем мечтал. — Но это будешь уже не ты. Не тот ты! И все равно, ты так спокоен… — Я сам так выбрал. — Я буду скучать, — вырвалось у некромагини. — Мы скоро встретимся, — улыбнулся Ант. — В Тибидохсе. Ты привезешь ребенка в школу… Возможно, я даже женюсь на твоей дочке. Возможно, когда твои волосы покроет седина, ты расскажешь мне эту историю… Прости, тетя, до тех пор придётся научиться быть счастливой. Жанна отвернулась. — У некромагинь не бывает детей, — процедила она. — В пророчестве шла речь только о мужчине, не о женщине. — Уверена? — хмыкнул парень. Просидев с ней еще несколько минут, он извинился и отправился спать. — Ты соображаешь, до чего себя доводишь?! — Ленка практически кричала, пусть и шепотом. Аббатикова, напротив, хранила полное молчание. — Некромаг может любить только один раз. Не используй этот единственный раз на то, что бесполезно. Что обречено. Пока не поздно! — Мы всегда любим обреченных, — наконец, горько произнесла Жанна. — И в этом прелесть. Те, кто ходит по краю… Кто не боится упасть… Они намного больше достойны любви, разве нет? Все дело в том, что у них нет на нее времени… Даже если они пришли из времени другого. Сестра не успела ответить. — Дженни, — к костру нерешительно подошел Пуппер. — Ты не хочешь совершить прогулку? Я хотел обсудить… Девушка думала отказаться, но продолжать разговор со Свеколт не желала намного больше, нежели очередной нудятины. — Ну пойдем, прогуляемся, — со злостью объявила она. — Расскажешь еще одну историю про драгоценную тетю Настурцию! Таня вылезла из горячего источника, закуталась в наколдованное полотенце и устроилась на одном из камней. Они извлекали эту чертову стекляшку два часа, вымотались полностью, и потому остановились на ночевку в небольшой пещерке — благо, таковая в горах, разделяющих Европу и Азию, обнаружилась достаточно быстро. Из ущелья вылезли, и сразу пещерка. Отличная пещерка. Магического происхождения — лопухоиды бы ее и до скончания веков не обнаружили. — Теперь мы точно можем быть уверены в успехе предприятия? — спросила она, пока сушила заклинанием гриву. В равнодушном взгляда некромага, устремленном на нее, пряталось желание и… сожаление? Сделка была заключена. Его мечты в одночасье сбылись: Таня была рядом с ним, Таня не отрицала их совместное будущее, ночевала с ним в одной постели, но… Но она все еще была не его. А теперь, сидя рядом в одном полотенце… Она, скорее всего, не будет его даже наутро, такова уж натура этой рыжей бестии: упрямая и стремящаяся к независимости. Не то время. Не тот мир. Хаос дал силу победить — но не пережить… — Надеждою будет жить человек, — ответил Глеб. Надежда, надежда, надежда… Все только и твердили, что о надежде. Следовало поверить в эту мантру хотя бы для самоуспокоения. — Ты не обязана была, знаешь? — услышала она то, чего не ожидала, но что уже обсуждалось. — Имела право отказаться, когда мы разговаривали. Да — в тот раз они, как признался Хаос, они отделались другой ценой… Теперь же появление Тантала было обещано. Нет, оно было самим собой разумеющимся, потому она и удивлялась цене. — Я привыкла к Анту, и хочу его появления, — призналась Гроттер. — Я мечтала о драконболе, учебе и покое, но… Но потерять его я не могу, да и это стало б величайшим предательством — Ванька все верно сказал. Это ужасно, Глеб: делать, что правильно. Постоянно делать все правильно. Но в этот раз… еще и упоительно. А если бы Хаос отказался? Ты же действовал наобум! — Хаос не мог отказаться. Когда он был силой, что сотворила мир… Но мир этот обрел свое существование. Тяжело отказаться от мечтаний о повелении судьбами. Глеб выглядел… усталым. Расслабленным. Не таким, как всегда — вел себя иначе… В нем сейчас не было некромага, которого она знала, к которому привыкла. Он тоже делал то, что правильно, что на него возложено. Его в этот раз даже не спросили, хочет ли он — нет, просто повесили на него клеймо предводителя магической армии, потому что, простите, он сильнее всех прочих! Он должен! И он это несет и даже не задумывается о том, нравится ли ему это. Конечно, это и для него вопрос выживания — порой нельзя остаться в стороне; конечно, он всегда хотел только любви Таньки, и спасать мир согласился только ради нее… Но, все же… Вот он — без своей нахальной ухмылки. Равнодушный, сдержанный, точно выпитый… А знает ли она его вообще? Настоящего Глеба… — Мы обещали Хаосу. И оба знали, когда решили тут заночевать, чем завершится ночь… Лунного затмения, — запинаясь, краснея, заметила она. — Знали, — эхом ответил Бейбарсов, продолжая наблюдать за ней. Таня прошла к расстеленному на полу пещеры спальному мешку и отвернулась. Впрочем… вокруг все равно ни души. — Неподходящее место, — обронила она, чувствуя кожей внимательный прищур. — Неподходящее, — вновь повторил некромаг. — Эта ночь должна проходить не на спальном мешке в пещере в лесной глуши, а где-то поромантичнее. И не с такими эмоциями. Я тебя не виню — напротив, это ты старался, чтобы я, наконец, полюбила тебя, чтобы все произошло под влиянием чувств, а не долга… — У нас тобой никогда правильно не получалось, — вздохнула Таня. — По крайней мере, в самый неподходящий момент никто не вломится. — С этим безоговорочно соглашусь. В его голосе, наконец, промелькнуло подобие чувств. Луна почти скрылась, — отметила девушка, глядя на дыру под сводами пещеры. На бедра легли горячие ладони, но она отчего-то почувствовала холод. При этом холодно в пещере не было: на полу горел костер из магического пламени, от небольшого озерца шел пар… Нет, холод шел откуда-то с желудка, и рыжая коснулась запаха полотенца. — Позволь, — Глеб осторожно отвел назад ее руки, и махровая ткань скользнула на пол, заставив зябко поежиться. Таня откинула голову назад, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на прикосновениях — медленных и исследующих, осторожных, сдержанных. Она развернулась. Черный взгляд обжигал — тело превращалось в мягкий воск, и это лишь от прикосновений пальцев к талии. — Давно не был у котла — подзабыл, как ты красива, — усмехнулся некромаг, вновь напоминая, о чем не следовало. — Подзабыл, но не забыл. — Нельзя забыть то, что любишь более всего. Гроттер потянула вверх ткань черной кофты — и Бейбарсов, повинуясь, небрежно стащил вещь и отбросил куда-то в сторону. Смуглая кожа… Мягкая, бархатная на ощупь. Острые ключицы, мышцы… Откуда они у некромага? Точно, их же очень жестко тренируют, — подумала Таня, осторожно прикасаясь к парню. Они все последние недели ночевали в одной постели; он ее уже касался там, где не следовало, где было слишком… откровенно, но теперь все казалось иначе, и от этого «иначе» чувствовалось смущение. Поросль волос ниже живота уходила куда-то под джинсы — покраснев, она сама расстегнула пуговку, и украдкой проследила, как штаны последовали на пол, искать остальную его одежду. Касания — бережные, осторожные, сдержанные. Дыхание — сбивчивое… Его губы сегодня были всюду. Слишком много щемящей нежности — слишком много ненасытности… Слишком много страсти. Он, и правда, любил ее — любил по-настоящему, и сегодня она ощутила это сполна. Когда лежала на спальнике, на жестком полу, и изнемогала от бесконечных прикосновений, все более жадных, все менее… трепетных и сдержанных. Когда, хрипло выдохнув, вдруг испытала болезненную… полноту, и всхлипнула то ли от первого толчка, то ли от внимательного взгляда, то ли от переполняющих, противоречивых эмоций. Когда у Бейбарсова полностью сорвало крышу и он принялся буквально вколачиваться все глубже, точно пытаясь поглотить ее всю, до последней клеточки. Когда в глазах помутилось, и нашло блаженное облегчение, но Глеб продолжил, и все повторилось. И повторялось… Только нежность и жадность, а еще его губы, утягивающие в пучину головокружения… …Завтра колени будут болеть — впрочем, все будет болеть, вдруг подумала Таня, но почему-то не возражала, предпочитая подаваться назад в такт бешеным рывкам и постанывать от снующих по спине, груди, бедрам, ладоней. — Открой мне душу, — попросил или приказал в какой-то момент Глеб. Этого не требовалось; оказывается, их души не просто давно были связаны — ее душа уже принадлежала ему. ...— А если все получится, то что? — вдруг спросила Таня. — Ты себе представляешь наше «счастливое будущее»? Глеб покачал головой. — Думаю, поначалу я просто не пойму, что делать. Я так долго за тобой гонялся, что не видел ничего, кроме цели — главное, ее достичь. И пережить «мероприятие». — Я люблю тебя, Татьяна Гроттер, — повторил Бейбарсов и поцеловал в висок. — Класть мир к твоим ногам не буду — попробуем просто спасти его вместе. — Завтра. — Да, уже завтра. Полночь давно наступила. Уже завтра…

***

Можно было телепортировать к дружной компании и провести день в тренировках, но Бейбарсов не спешил. Там сейчас было шумно и нервно, и тратить, возможно, последний день жизни на шум и нервы в его планы не входило. Перед смертью не надышишься. Они столько раз отрабатывали план сражения, что… — Все будет хорошо, — сообщил он Тане. У нее точно будет хорошо. Он постарается. Этот день был затишьем — день абсолютной тишины… Такая тишина бывает на поле боя только перед артобстрелом: затишье перед резней. Может, они все уже были мертвы, просто пока не поняли?.. Представители Магщества — там, в отдалении, отметила Таня. Недовольны, что главные не они, но зато под первый удар не попадут. Рядом с ними колдуны из Магфорда; с ними Пуппер, чтобы направлять согласно продуманной стратегии. А вон — добровольцы, которые откликнулись… Музы, гандхарвы, бабаи, снежные духи… Все, с кем они встречались на драконбольном поле. Их возглавляет Нефертити, Медузия и Поклеп. А там - и Горьянов с ведром с Щучкой-внучкой... Драконы… Драконьими всадниками будут командовать Соловей и Ванька. Надо же, даже Грызиана тут — впрочем, от этой репортерши участия в сражении ждать не следует. А может, все же, получится просто договориться?.. Стражи мрака телепортировали ровно в назначенное время, «единым фронтом». Нет, просто договориться не выйдет, поняла Таня, увидев количество противников. И Лигул это тоже понял. Его голос звучал мерзко и тихо — с приторными нотками собственного превосходства. Собрались! Проявили единство! Глупо. Маги со стражами не сравнятся по силам, как не пытайся. — Итак, мы собрались здесь, чтобы обсудить… — Вашу капитуляцию, — вперед выступил Тантал. — Маги не будут передавать вам Ключ от Жутких Врат. Маги не согласятся на Ваши условия. Вы не получите эйдосы детей. Вы не получите эйдосы магов. И можете подавиться своей Рыжовой, ничего у вас не выйдет! — Господин Бейбарсов, — небрежно ответил горбун. — С какой стати Вы делаете такие заявления? — С той, что я не Бейбарсов, — ухмыльнулся парень. — Я Гроттер. — Познакомьтесь. Тантал. Он мой сын, и прибыл из будущего, чтобы предотвратить бессмысленные кровопролития, — рядом с парнем встал Глеб. — Вы проиграете, Лигул. Маги победят — ценою многих жертв, но… Я убью тебя. — Разрази Громус. В будущем, из которого пришел я, это так, — лениво подтвердил Ант. В стане магов раздался шепот. Про Тантала много слухов ходило, много теорий о его личности… Устав от нехватки информации, все решили, что это близнец Бейбарсова, и никто не разубеждал. Близнец — но никак не сын! — Вижу, неплохо подготовились, — протянул карлик, глядя на мерцающие мечи в руках Бейбарсова и Татьяны. — Основательно. Даже перевооружились. — Глупо, глупо. — Согласиться на твое предложение означало еще большую глупость. Ты знал, что мы не согласимся, и тогда ты начнешь действовать… Нужно было просто потянуть время, чтобы мы могли подготовиться. Но ты так хотел Ключа от Врат, что обманулся. — Да… Следовало послушать Арея, — со вздохом подтвердил карлик. — Он говорил, что вы просто оттягиваете, чтобы выкинуть какую-нибудь неприятность. Потому его, собственно, сегодня здесь и нет. Но я это припомню ему. Ант еле заметно улыбнулся. Мать рассказывала, Арей был из тех немногих стражей, что не позволял себе и воспитанникам лезть в конфликт — чем руководствовался только, неизвестно… — Свет за вас не вступится. — Мы справимся и сами, — возразил Бейбарсов. — Разве? Карлик и некромаг долго мерились взглядами, а потом глава Канцелярии обернулся к маленькой старушке с брезентовым чехлом. — Забери его, — скомандовал Лигул. — Немедленно! Это сразу следовало сделать! — Вот сразу б и сделал, вместо пустых обещаний… А теперь что? — тяжко вздохнула старушенция. — Прости, родной начальник, этих двух, — она указала взглядом на Глеба и его нареченную, — мне теперь ни в жисть ни в смерть не забрать! Не только хаос охраняет. Эйдос чистенький слишком. — Дар… — А что — дар?! — тут же обиделась Аида. — Смерть не от Тартара и не от Света. И тот, что скоро появится, вместе с папашей это дружно подтвердит. Потемнеет — заберем, коли прикажешь, а пока уж прости. Лигул скрипнул зубами. Нет, так нет. Они ударили внезапно… Бейбарсов оттолкнул Таню в сторону, отводя от первого удара. Ее охраняет Хаос, за нее можно было не волноваться, но… Единство. Слаженность. Занятия по ратной магии свое дали… Звон оружия, вспышки искр. Это было страшным зрелищем — и без жертв не обойдется, слишком силен противник… Все смешалось. ...А вот и пушка подоспела, отметил молодой некромаг. Та самая пушка, с помощью которой были уничтожены Магфорд и Тибидохс. К ней уже пробивалась мать, сыпавшая серебристыми искрами направо и налево: плюнув на меч — все равно выучки не хватает, она просто хреначила со всей дури дарованной силой. Быстро же разобралась, как ей пользоваться... Все были заняты схваткой; Ант покрепче сжал осколок стекла и осторожно направился к возвышению, на котором, окруженная мерцающим защитным куполом, находилась маленькая девочка, к своему несчастью обладающая даром творить силой мысли. Он, пожалуй, испытывал к ней жалость. Жаль, ее нельзя было убить сразу — жаль, пришлось ждать… Жаль, пришлось допустить ультиматум Свету. Один удар этой стекляшкой, чтобы пробить контур… И еще один… Вика выглядела виноватой и потому молчала, а ведь могла одной фразой размазать. Определенно, она не хотела всего этого, но… пришлось. Щучка-внучка, которая тоже творила словом, связала ее дар - всего на минуту... Дольше не могла. — Нет, — откуда-то слева вынырнул отец, и посмотрел в небытие. — То, что обещал… Можете забрать. Мелькнуло туманное облако — Ант чуть не задохнулся от изумления: сам Хаос! Ничего удивительного. Это уже другой мир… В следующее мгновение Хаос попросту вытянул из Рыжовой всю магию. — Ты не загубишь эйдос, даже если будет шанс все исправить. Эти жертвы не требуются, — мрачно пояснил Бейбарсов-старший перед тем, как сцепиться с бойцами из Черной Дюжины. — Позволил бы завалить девчонку, твоя мамаша мне б мне голову оторвала. Хаос сдержал обещание: Глеб получил достаточно, чтобы стать достойным противником, подумал Ант. Пушку уже развернули — в сторону драконьих всадников… — Значит, осталось последнее, — только и обронил парень, поднимаясь на ноги. Не обращая внимания на сражение, спокойной размеренной поступью, он шел вперед, пока не оказался перед перезаряжаемой пушкой… Там, с другой стороны, отец практически пробился к Лигулу с телохранителями. В том времени… Да неважно, что было в том времени, это уже другой мир. Что бы не случилось, это уже другой мир и другое время! И все будет хорошо… Будет, да ведь? Детство не пройдет в старой алтайской землянке… Мать не будет плакать по ночам — не будет уходить, чтобы выполнять клятву, данную Хаосу… А отец, все же, хорош. У него сейчас потенциал как у Мефа Буслаева — не меньший, с гордостью успел отметить парень, глядя, как тот пробивается через телохранителей горбуна. Пушка громыхнула, и Ант выставил вперед огромный щит, накрывший половину поля — всех, на кого был направлен удар. — Сосредоточить весь удар на мальчишке… — услышал он команду. — Сконцентрировать…. Еще один залп… И новый щит, взамен проломленного. И еще. Залп за залпом, и выставлять защиту снова все сложнее… Тантал покосился на мать: она сражалась подле отца. Нет, не прошли даром тренировки… Она молодец. Они уже почти рядом с горбуном, несколько метров и всего пара десятков стражей! Шаг. Залп. Щит. Шаг… Главное — добраться. Главное — не позволить никого задеть, иначе… Шаг… Некромаги хорошо переносят боль, только ожоги все равно вещь весьма болезненная… Ничего. Главное — дойти. Регенерация, опять же, вещь неплохая — успевало б только затягиваться, но силы, унаследованные от папаши, достаточно велики… Шаг. Щит… Не особо спасает. Кожа на подбородке лопнула, одежда дымилась, на предплечье мясо прогорело практически до кости, но Ант не обращал внимания: он уже положил руки на проклятую пушку. Лигул завопил, вперед прыгнул какой-то страж, обнаживший меч… Только от ладоней Анта уже шло свечение — и, ухмыльнувшись, юноша вложил все свои силы в последнее колдовство. По литью пошли трещины. Там, в том мире, это сделал отец — и сделал куда лучше… Что ж, он не отец, но всегда втайне мечтал быть похожим. Потому и напоминал себе всякий раз, что он не Бейбарсов, он просто Гроттер… Быть Бейбарсовым - великая честь, которой он никогда не был достоин. Пушка развалилась на куски, перед этим успев дать последний выстрел. Плевать: Ант своего добился. Только его вот, кажется, тоже добили… Если бы отец сделал это сам, то в этот раз бы не пережил следующие события. Хаос бы… не позволил. Цена должна быть… Соразмерна. Ант прочитал его мысли, едва родители прибыли, и все решил сам и за него. После темных мечей, кстати, не регенерируют. Зато… Зато Драконьи всадники не пострадают! Кроме прочих, Катерина выживет — он же обещал Ягуну… Эта, как ее… Горьяновская дама… тоже останется цела. Мысли путались. — Ненавижу, — прохрипел горбун. — Ант! — увидев, как осел парень, вскрикнула Таня. Так надо, — услышала она мысли юноши. Отшвырнув противников, она рванулась вперед, но не успевала добежать — карлик самолично рубанул Тантала еще одним, добивающим ударом. Осколки пушки начали светиться. Выброс… Сейчас будет выброс силы. Взрыв, мелькнуло в мыслях девушки. Анта надо оттуда срочно… Да всем надо срочно в сторону! Бейбарсов взмахнул руками, и огромный магический щит — подобие того, что сотворил Тантал, только больше и сильнее, отделил магов от стражей. — У него есть будущее, — жестко обронил Глеб перед тем, как оттеснить ее за завесу, — но, если пострадаешь, у тебя его может и не быть. А раз так, у него тоже не будет. — Он… — Гроттер! Не смей обращать его старания прахом! Он знал, что так должно случиться, — услышала она. Всегда знал. Так было правильно. И никогда не делал что-то просто так. Таня бессильно опустилась на землю. — НЕТ!!! — завопила Жанна, когда ослепительная вспышка поразила молодого некромага. ...Глеб держал горбуна в стальном захвате, приставив к его горлу острый клинок. Без погибших не обошлось, с горечью подумала Таня, глядя на распростершихся рядом магфицеров. А ведь они тоже старались… ради блага. Ради всех них. Кто-то кричал. Полная неразбериха… Что тут происходит?!.. Искры… Синие. Мириады искр. А вот Тантал… Юноша, обожженный, израненный, распростершийся на земле, смеялся — прежде никто не слышал, как он смеялся. Это не был смех злорадства… В этом смехе звучали радость и искреннее счастье. — Получилось, — улыбнулся молодой некромаг. — Я же обещал, что все будет хорошо. Проклятая пушка уничтожена. Чтобы победить в том мире, нужно было просто уничтожить пушку, что отец и сделал бы — к сожалению, позднее, чем следовало, когда уже будут жертвы. Теперь, с учетом всех изменений, Ант просто взял на себя пушку, а уж с Лигулом Дюжиной папаша справится сам — сейчас, а не несколько месяцев спустя. И не закончится все так, как тогда закончилось — отец не станет жертвой, принесенной во имя всеобщего блага... Пусть он просто останется сильнейшим. Только и требовалось, что выгадать для него немного времени... Мать тоже не умрет в этот раз. Он же обещал. Искры сплетались в водоворот; искры шли из самого Тантала, становящегося все более… призрачным, и втягивались в Глеба — хотя и Тане, пожалуй, немного «перепало». Магия, позаимствованная Антом у отца; магия, полученная тем от сделки с хаосом, возвращалась к законным владельцам — к Бейбарсову и ребенку, что вскоре начнет расти в чреве матери. — Как и должно быть… — заворожено произнесла Лена. «До встречи», — раздался тихий шепот Тантала. Искры всколыхнулись еще раз, а затем резко исчезли, и на пустоши воцарилась тишина. Лигул вежливо кашлянул, но Бейбарсов упреждающе цыкнул и сжал его шею еще сильнее. У некромага очень чесались руки сделать один-единственный порез, но он пока выжидал… Сражение полностью прекратилось. От мужчины ждали решения — ожидаемого решения. — Ты проиграл, — его голос прорезал звенящую тишину. — Обсудим?... — Нечего обсуждать, — отрезал Глеб. А потом были множественные вспышки от телепортаций, и на поле начали опускаться златокрылые… — Вы долго, — изрек Бейбарсов. — Я вытянул из Рыжовой силы еще полчаса назад. — Стражи не вмешиваются в дела магов, — строго ответил высокий человек, оказавшийся ближе прочих. — Если б мы вмешались сразу, Мрак расценил бы это как нарушение закона и с нашей стороны, и это правило оказалось бы забытым. Но теперь… Полагаю, участие магического сообщества в этом конфликте интересов окончено. — Окончено давно, — подтвердил Бейбарсов, и, подумав, одним взмахом руки телепортировал несколько сотен магов куда подальше — на драконбольное поле в Тибидохс. — Это уже не наше дело. — Мы будем за вами следить, — добавил златокрылый. — Ваш ребенок — чистая страница… Каким вы его напишете, таким он и станет. — Мы постараемся. — Постарайтесь уж. Ты, конечно, вырвал себя из лап Мрака, только знаешь… Жизнь человека длинная. Мне бы не хотелось, чтобы твой эйдос вновь почернел. Нить Ариадны, конечно, подстрахует, но… Скажем так. Если когда-нибудь в Эдем попадут целых два некромага, это будет нонсенс! А теперь изволь убраться, чтобы мы могли решить наш внутристражный конфликт. Глеб пожал плечами и послушался. Лигула он отшвырнул от себя, точно осточертевший мешок с навозом. — В чем дело? — спросил Бейбарсов, едва оказался на Буяне. На драконбольном поле царил гвалт… — Они считают, у тебя слишком много сил, — мрачно ответила Таня, недовольная, что оказалась вместе с телепортированными. — Что ты опасен… Теперь, когда опасность миновала! Быстро ж ты оказался не нужен! Не успело все закончиться, они уже… — Я не планирую смещать председателя Магщества, — отрезал мужчина. — Все останется, как есть. Да. Все останется, как есть… И как было прежде. Свет позаботится о том, чтобы приструнить горбуна. Чтобы это не повторилось. — Этот парень — наша гарантия от дальнейших посягательств Лигула на наш быт… — услышала Таня слова… Медузии?! Она вновь обернулась к парню, но тот уже быстрым шагом направлялся к замку. — Глеб! — завопила она, бросаясь следом. — Глеб, куда ты… — Я зверски устал, — услышала Таня. — Если хочешь заявить, что пересмотрела наши отношения и решила вернуться к Валенку — уверен, он и Анта примет, заявишь об этом завтра. — Ты что несешь? — изумилась рыжая. — Мы изменили будущее. Новое будущее может быть таким, как ты захочешь, — ответил Бейбарсов. — Никто никому больше ничего не должен. Обрюхатил — и в кусты, грустно подумала Таня. Что ж… Пусть поспит. Может, в голове прояснится. Хотя, она сама виновата — от нее всего можно ожидать… Слишком уж активно она отказывалась признавать свое предначертание этому мужчине. Пусть сами разбираются, подумала она, глядя на отчаянно спорящих магов. А им хватит. Слишком многое надо обдумать...