Покажи мне нескончаемый сон

      Розоволосая девчушка, подперев кулачком щеку, уже полчаса лениво наблюдала за ребятнёй на улице. Печально вздыхая, куноичи вспоминала лучшие времена, когда могла забежать в дом к подруге, позвать ту погулять и унестись, куда глаза глядят.       Солнце сегодня ярко освещало деревню, делясь теплом и радостным настроением с жителями, заманчиво приглашая Харуно на улицу прогуляться. Да или хотя бы потренироваться. Что угодно, лишь бы не сидеть дома и умирать от скуки. Однако вот незадача: Цунаде была занята какими-то важными делами, ей было не до ученицы, Саске давным-давно ушел из деревни, верный команде наставник, как обычно прохлаждался невесть где, а Наруто странствовал с Джирайей. Куда податься девушка не представляла.       Медицинская теория совсем не поддавалась ученице, не больно старавшейся усвоить сегодня материал, а потому книжка с достойным видом валялась в стороне от Сакуры. Девушке уже порядком надоело самовольное заточение, а потому, распрощавшись с учебником, она демонстративно его захлопнула и вышла на улицу.       Солнце порядком припекало, а душа требовала ветерка. Давно не было настолько жарких дней в Конохе. Не желая расплавиться и превратиться в розовую массу, куноичи побрела в сторону ворот, направляясь в лес. Сейчас там было, наверняка, куда прохладнее и спокойнее чем в шумной деревне.       Настроения у Харуно не было вовсе, что стало абсолютно нормальным в последнее время. Конечно, какая девушка будет скакать от радости и мило улыбаться, когда предмет воздыхания покинул команду, второй напарник уже долго отсутствовал, а капитан никогда не обращал на тебя внимания. Жизнь казалась совершенно несправедливой, за что попало ни в чем не виноватому, однако случайно оказавшемуся на пути Сакуры камню. Пнув его со всей силы, куноичи услышала внезапный кошачий писк, а позже из кустов выбежал голубоглазый белый друг. Извинившись перед несчастным животным, Харуно ненароком вспомнила свою подругу. Та, наверняка, тренировалась с командой. Как же завидовала Сакура их единству и слаженности.       Задувший внезапно ветер раскачал кроны деревьев, отчего казалось, что надвигается буря. А в душе девушки была настоящая ледяная вьюга: поддавшись накатившей печали, Сакура еще больше нагнетала обстановку. Раскаиваясь из-за своей слабости и постоянной надежды на напарников, она чувствовала, как вновь подступали слезы. Своя беспомощность порядком надоела, а поделиться чувствами было не с кем.       Наконец, путь подходил к концу, выводя куночи к скрытому в глубине леса озеру. Она любила приходить сюда в детстве с родителями, играть с отцом в салочки или делиться тайнами с мамой. Сейчас все секреты девушка доверяла только себе.       Усевшись на берегу, Харуно окинула взглядом территорию: перед глазами всплывали привычные сюжеты, она словно вновь слышала звонкий смех малышки Сакуры. Наблюдая за птицами, их поистине изящным полетом в небесах, ей хотелось почувствовать себя такой же свободной. Хотелось избавиться от проблем, обязанностей и душевных мук.       Откинувшись на траву, она прикрыла глаза, стараясь вслушиваться в звуки природы: как плескалась вода в озере, шелест травы, проносящийся ветерок и редкие крики птиц. Сакура всегда любила природу, ведь родители с детства прививали девушке нежные чувства к окружающему миру.       На небе не было ни облачка, отчего хотелось утонуть в этом лазурном пространстве. Чистое голубое небо девушке нравилось намного больше. Оно напоминало о тех жарких днях из детства, когда Харуно купалась в реке или строила замки из песка со своей подругой.       Неожиданно в обзор попадают длинные белесые волосы, а после и темно-фиолетовое одеяние.       — Не ожидала тебя встретить здесь, — протянула Яманака, ложась на траву рядом с Сакурой. — Сегодня такой отвратительный день!       Услышав это, Харуно почувствовала некое облегчение: не одна она вляпалась в проблемы.       — Что-то произошло? — стараясь придать голосу нотки безразличия, спросила она. Ино тяжело вздохнула. Казалось, та выйдет из себя.       — Шикамару и Чоуджи сегодня совсем никакие, — ворчала девица. — Видите ли, жарко им: один двигаться не может, а второму думать тяжело, мол мозги плавятся! Надо же было попасть в команду с толстяком и ленивцем!       — Твоя команда хотя бы рядом, — с тоской в голосе отозвалась Сакура.       Услышав это, Ино виновато прикрыла рот. Она совсем забыла, что седьмая команда словно распалась.       — Извини… я не хотела надавить на тебя. Харуно не злилась. Она уже давно смирилась с этим положением: все команды как команды, а седьмая — не пойми что.       Солнце ярко слепило в глаза, проникая даже сквозь прикрытые веки*. Не выдерживая такого напора, девушки отвернулись.       Повернув лица друг к другу, обе в миг покраснели. Они давно не лежали так близко друг другу. Настолько давно, что тогда никто и не задумывался о чем-то большем, чем просто дружба. Виновато отгоняя от себя лишние мысли, Сакура нервно поджала губы, надеясь, что Ино никогда не догадается, о чем ее подруга только что думала.       Заприметив неловкость в зеленых глазах, Яманака рассмеялась. Вторая девушка, улавливая веселость подруги, не выдержав, подхватила смех подруги.       Упиравшаяся своим затылком в грудь Сакуры Ино пыталась успокоиться: какими же они были глупыми! Вынырнув из-под убежища, она нечаянно столкнулась своим с носиком Харуно. Глаза той моментально распахнулись шире, а на щечках девушки выступил румянец. Блондинка, виновато глядя на подругу, внезапно потянулась к ее губам. Какими же мягкими и нежными они оказались! Желая пробовать вновь и вновь их на вкус, сладкие, словно созревший персик, она неловко, будто спрашивая разрешения, продолжала поцелуй.       Отпрянув от Сакуры, Ино чувствовала, как сгорает со стыда. Она понимала, что вина за случившееся целиком и полностью лежала на ней. Блондинка не представляла, что скажет подруге, как оправдаться, и был ли вообще смысл?       Пока Яманака перебирала в голове всевозможные аргументы и оправдания, ее подруга подползла ближе к той и, приобняв, уткнулась носом в грудь подруги.       — Спасибо, Ино, — шептала Сакура. — Теперь я не чувствую себя такой одинокой.