***
Она очень волновалась, хотя каждую деталь своего проекта знала наизусть. Гермиона кусала губы, повторяя в голове приветственную речь. Все уже усаживались на свои места, перед этим здороваясь и пожимая ей руку. Грейнджер боялась, что недавняя статья сможет нанести урон восприятию научных фактов. Последним занял место за столом сам Кингсли Бруствер — теперешний министр Магии. Она досчитала в уме до десяти и начала говорить. Вопреки ее боязни за свою репутацию, все присутствующие маги внимательно слушали каждую часть доклада, с интересом рассматривали фотографии и образцы ДНК Огненных птиц. Прибыл и сам заведующий заповедника, который подтвердил, что животные находятся в прекрасном состоянии. После заключения, волшебники хлопали в ладоши, поздравляя молодую сотрудницу с успешным проектом. — Гермиона, — окликнул ее Кингсли, после того, как работники начали расходиться по своим кабинетам, а сама виновница собрания уже собирала документы и фото в папку. — Останься, пожалуйста. — Что случилось, господин министр? — спросила она, поднимая глаза на чернокожего мага. — Хочу лично поблагодарить тебя за кропотливую и плодотворную работу. Обязательно зайду в бухгалтерию, чтобы распорядиться о денежной премии, — улыбаясь, сказал он. — Спасибо, не забудьте, пожалуйста, и про мою помощницу, она тоже участвовала в проекте, — напомнила Грейнджер, прикладывая папку к груди. — Это лекарство универсальное. Какие группы животных ты будешь исследовать дальше? — спросил он, приглашая ее присесть. — Пока не знаю, министр, хочется немного отдохнуть, — сдержанно ответила она, не понимая, зачем Кингсли решил поговорить, продолжая стоять на своем месте. — Конечно, бесспорно, каждый труд должен быть вознагражден. Ты можешь взять выходные для передышки, — кивнув головой, ответил Бруствер. — Благодарю, министр, — ответила Грейнджер, — обязательно их использую. Можно идти? — Постой, я хотел поговорить с тобой, — попросил он. — Присядь. — Ладно, — сказала она, выполняя просьбу главного волшебника Англии. — Что ты думаешь об организации «Золотая ветвь орхидеуса»? — задал вопрос Кингсли. — На самом деле я мало знаю про то, что они делают. Только поверхностно, — честно ответила Гермиона. — У меня не было времени изучить род их деятельности. — Могу тебе рассказать, — спокойно сказал министр. — Мистер Малфой вместе со своими однокурсниками пытается дискредитировать мир волшебников, постоянно балансируя на грани нарушения законов о неразглашении тайны. Грейнджер молчала, понимая, что не может в данной ситуации ни оправдать Драко, ни выступить в его защиту. — Правда? — сделав удивленное лицо, спросила Гермиона, пытаясь подержать интерес к собеседнику. — Да, — ответил он, продолжая. — Они думают, что смогут усовершенствовать то, что умело скрывалось годами, чуть ли не веками. Лучше бы оказали помощь магам, пострадавшим после войны. Особенно это касается мистера Малфоя, семья которого годами служила Волдеморту, не скрываясь от представителей власти. Грейнджер молчала, выслушивая привычные замечания в сторону Драко, которые то и дело вылетали из уст выживших волшебников ордена Феникса и ее лучших друзей. — Они до сих пор на свободе только из-за того, что внесли некоторую сумму на откуп от поцелуя дементора. Я сам лично отдал приказ об их освобождении, но только потому, что Министерство нуждалось в этих средствах. Но это такой мизер за ущерб, который не восполнится галеонами всего мира, — распинался министр. И Гермиона поняла, что он был готов обанкротить Малфоя до последнего кната, лишь бы Драко исчез из мира волшебников навсегда. — Многие чистокровные поняли, что находились под влиянием Волдеморта и перешли на нашу сторону. Они пытаются внести свой вклад в этот мир каждый день. Если вам так нужны средства, то увеличьте налоги или внедрите новые услуги, оказываемые министерством, только не нужно осуждать того, чей выбор не зависел от него самого, — собравшись с духом, ответила Грейнджер. — Я не говорю за Люциуса, который и подверг свою семью такой опасности и позору, но за Драко и Нарциссу готова поручиться — они не сделали ничего плохого волшебному сообществу. Извините, но мне нужно идти. И она, не дождавшись ответа министра, выскочила из кабинета, призывая заклинанием вещи, которые прямо в воздухе аккуратно сложились и полетели вслед за ней. Гермиона не могла успокоиться. Сам разговор, его цель и последствия оказались совсем не теми, на которые рассчитывала Грейнджер. Она громко дышала, словно пробежала стометровку туда и обратно, а ее грудь то вздымалась, то опускалась, не давая придти в себя. Сотрудники откровенно смотрели на девушку осуждающими взглядами так, что она хотела остановиться и крикнуть: «Перестаньте пялиться! Я не делала того, что было написано в этом чертовом Пророке!» Но лишние проблемы были так некстати, поэтому она скрылась в лифте, чтобы быстрее добраться до своего кабинета. — Фиона, министр разрешил нам с тобой взять неделю отгулов. Пиши заявление и отнеси вместе с моим в канцелярию для утверждения начальником. Потом можешь быть свободной. Увидимся через неделю, — сказала, едва не проглатывая слова, Гермиона, усаживаясь за свой стол, чтобы впервые в жизни написать документ с подобным содержанием. Отдых — это то, чего она не могла себе позволить уже несколько лет. Слово, которое Грейнджер не могла просто произнести вслух, потому что в нем нуждались другие, но только не она. Филипс забрала заявления, глядя на волнующуюся начальницу, и вышла из кабинета, так и не узнав, как прошла презентация. Гермиона пыталась успокоиться. Она встала из-за стола, прошлась несколько раз по кабинету, измеряя его шагами, выпила воды из графина, посмотрела в окно, но чувство адреналина после пламенной речи перед министром не проходило. — Все подписано, — прокашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание, произнесла Фиона. — Хорошо, — сказала она, повернув голову в пол оборота, чтобы мельком увидеть помощницу. — Как все прошло? — осторожно спросила Филипс. — Более чем удачно. Жди пополнения своего счета в Гринготтс, — ответила Грейнджер. — Большое спасибо за помощь. Без тебя я бы не справилась. — Еще бы, — усмехнувшись, чтобы разрядить обстановку, сказала она. — Только мой храп и не позволил вам заснуть, чтобы не сорвалось исследование. Гермиона улыбнулась, и принялась собирать вещи. — Увидимся через неделю. — Хорошего отдыха, — ответила Фиона, глядя на то, как ее начальница аппарирует из кабинета.***
Грейнджер оказалась перед дверью дома Поттеров и быстро постучала в двери. Джинни быстро открыла, впуская гостью внутрь. — Привет. Ты чего так рано? Неужели выгнали с работы? — ссыпала вопросами она, глядя на то, как Гермиона сняла мантию и прошла в гостиную. — Не поверишь, я сама оттуда ушла, — ответила она, присаживаясь на диван. — Где Джеймс? — У мамы, вернется позже, Живоглот тоже кстати. Он начал жутко мяукать, наверное, скучает уже по тебе, — ответила Джинни. — Так, не отвлекай меня от темы. Ты и ушла с работы? Это сказала Гермиона Грейнджер? — Да, я написала заявление и мне его подписали. Презентация проекта прошла на ура. Нужно будет подготовить рецепт зелья для ветлечебниц, и все — Огненные птицы спасены, — радостно сообщила она, раскидывая руки в стороны, запрокидывая голову вверх. — Серьезно? По-моему ты и отдых — это два несовместимых понятия, — сказала Джинни, радостно добавляя. — Рада, что все прошло отлично. — Если бы все было так гладко… — произнесла Гермиона, закрывая глаза, вздыхая. — Кажется, я полчаса назад защищала Драко Малфоя перед министром. — Что ты делала? — переспросила миссис Поттер, делая удивленно лицо, а затем, начиная истерически хохотать. — Что слышала, возможно, у меня уже нет работы, и пришлют сову с сообщением об увольнении, — сказала она, приподнимая голову, чтобы увидеть приступ Джиневры. — Я требую подробного отчета, — строгим голосом, пародируя Кингсли, произнесла она, а затем снова чуть ли не падая в кресло, продолжила смеяться, не веря своим ушам. — Не знаю, как так вышло, но он все говорил и говорил про него гадости, а я не смогла удержаться, — сказала Гермиона, проводя рукой по волосам. — Клянусь, я пыталась. — Так, ладно. До того времени, как приедет мама, еще целый час, поэтому я сейчас поставлю чайник, а ты переоденься и мы спокойно поговорим за чашкой чая, — решила за них обоих Джинни, скрываясь за дверью. — Черт, — тихо произнесла Грейнджер, мысленно ругая себя. — Всегда же держала язык за зубами. Джиневра слушала ее, не перебивая, пытаясь все взвесить. Вывод напрашивался только один: — Ты влюблена в него. — Нет, — отрицательно покачала головой Гермиона. — Однозначно, — повторила она. — Я чувствую такое. Хотя зная тебя, заметить это гораздо сложнее, чем у остальных. — Нет… Их спор мог быть бесконечным, но появилась Молли Уизли с малышом на руках. В ее ногах сидел Живоглот. — Добрый день, Гермиона, — поздоровалась она, отдавая Джеймса Джиневре. — Как себя чувствуешь? — Добрый день, — ответила Грейнджер, вставая, чтобы поприветствовать миссис Уизли, теплые объятия которой согревали даже в лютую непогоду. Они еще долго говорили. Джеймс сидел на коленях то у одной, то у второй, а после залезал и к матери. Непоседа умудрился даже потягать Живоглота за хвост, на что полунизл обиделся и спрятался под кресло, ожидая, пока ребенок уйдет. А потом появился и Гарри, который устало всем улыбнулся, презентуя сыну маленькую модель детской метлы, разработанной Малфоем. — Самая безопасная метла в мире, если ребенок начнет падать, то материализуется батут, который тут же отфутболит его на свое место, но и это еще не все. Тебе нечего бояться за свои вазы, любимая, — сказал Поттер, улыбаясь жене. — Как только малыш повернет в сторону препятствия, включится автопилот, который сменит направление полета, а если падение все же случится, то подушка безопасности не даст ему покалечиться. — Здорово, — произнесла Гермиона, оглядывая с виду обычный Нимбус, только уменьшенный в размерах. — Похоже на маггловский самолет. Только намного усовершенствованный. — Остановить метлу может каждый взрослый, стоит только произнести заклинание, — продолжал нахваливать метлу Гарри. — Постой, — додумалась Грейнджер. — Ты видел Драко? — Не совсем. Забини передал, — ответил он, наблюдая за тем, как только что зажегшаяся искра в глазах подруги тут же потухла. — Так, — разрядила обстановку Молли. — Сейчас я приготовлю ужин, и мы сядем за стол. Артур еще утром уехал в командировку, а дома одной скучно. Гермиона, ты с нами? — Да, конечно, — кивнула она, улыбаясь. Вечер прошел в семейной атмосфере, они весело рассказывали друг другу истории из прошлого, вкусно поели и дико устали под конец ужина. — Детка, прости, пожалуйста, Рона, он никогда не хотел навредить тебе, — попросила миссис Уизли перед тем, как подняться в одну из гостевых комнат. Гермиона кивнула, не желая разговаривать на эту тему: — Спокойной ночи. — Не забудь про то, что мы хотели сделать. Завтра утром мы пойдем к ней, — почти шепотом сказала Джинни. — Если любишь, то нужно бороться за свою любовь. Грейнджер хотела ответить, сказать, что Драко сам ее бросил, и даже открыла рот для этого, но передумала и молча зашла в спальню, закрывая за собой дверь. Сегодняшний день запомнится тремя вещами: Гермиона нагрубила министру, высказывая свое мнение; она впервые в жизни сама ушла на длительные выходные; Джинни натолкнула ее на мысль о влюбленности в Драко. Что будет завтра, Грейнджер не знала. Но уже ничего не будет, как прежде. Напоминания о Драко преследуют ее по пятам, куда бы она не шла, что бы не делала. — Почему ты не отпускаешь меня? — задала вопрос Гермиона, зная, что не услышит ответ. Живоглот улегся рядом, упираясь мордой в раскрытую ладонь, чтобы его погладили. «Потому что люблю тебя».