день влюбленных для лжецов

Первым зашевелился Гарри. Минусы спать сидя и на полу в том, что через некоторое время перестаешь чувствовать спину и шею. Поэтому он начал просыпаться. Но выходил из объятий Морфея медленно, не спеша, без привычных рывков и дерганья. Зевнув, он протер ладонями глаза под очками и только потом обратил внимание, на чем спал. На бледной коже остались красноватые следы от его очков и щеки, а Черная метка будто помялась. Это выглядело забавно. Драко проснулся следом. Он потянулся во весь немалый рост, зевнул и окинул мутноватым взглядом место, где задремал. — Оу, — пробасил он. — Ага, — донеслось слева. На полу сидел Поттер и разминал свое лицо. — Ты тоже отрубился? — А по чье вине я не смог выспаться утром? — вопросом на вопрос отозвался Гарри. Чуть поменяв положение, он все же не встал, лишь сместился в сторону. Как-то по-кошачьи сощурив глаза и ласково улыбнувшись, Драко поднял не отлёжанную чужой головой руку и запустил её в вихры черных волос. Если честно, то почти каждый, кто видел Поттера, хотел если не запустить, то просто узнать — какие они, его волосы, на ощупь. И на правах фиктивного парня, Драко себе это позволил. Он нырнул длинными и худыми пальцами в вихры, то перебирая прядки, то массируя кожу головы; от волос запахло мятой. Они были мягкими на ощупь, но слегка жестковатыми после сна, и разумеется, непослушными. Гарри сначала дернулся, а потом удивился такому исходу, но даренному гиппогрифу в клюв не смотрят, поэтому он лишь слегка откинул голову назад, ластясь под ласковую ладонь и ничего не сказал. — По твоим меркам, сколько мы проспали? — тихо спросил Драко, продолжая свою игру с чужими волосами. — Пару часов? — Поттер пожал плечами, боясь дергать головой, чтобы Драко не расценил это как сигнал убрать руку. Никто и никогда так не касался его волос; кто-то сжимал их, грубо сгребал в кулак и тянул, хотел постричь или заплести в косички, но никогда просто не касался их, словно они — нежное и ранимое существо. Это было непередаваемо прекрасно. — Есть планы? — раздался голос Драко через несколько минут тишины. Огонь в камине перед ними был единственным источником света и это было так хорошо, так уютно, будто вокруг них сплелся уютный кокон, оберегающий их от всех и вся. Поттер выдохнул и улыбнулся. — Предаваться лени? — фыркнул он наконец. — Ох, какая пустая трата выходного, — закатил глаза Драко. — Тогда предлагай, — махнул рукой Гарри, закрывая глаза, отдаваясь этим рукам. Какая вообще разница чем заниматься. — Вообще-то, — Драко слегка сменил положение: шея и спина затекали, и Гарри даже испустил печальный выдох, когда из его волос исчезла такая ласковая рука, но через мгновение — она вернулась, и как полагается довольному коту, он поддался слегка назад и выдал вздох облегчения, — я планировал провести день в библиотеке и продолжить свое исследование. — О Мерлинова борода! — рассмеялся Гарри, — ты почти как Гермиона. Но, — он поднял палец вверх. Если так продолжится, то он точно не захочет вообще двигаться, а это приравнивается прирастанию к полу и полной деградации. — Но, я не позволю тебе так провести выходной и последний свободный день. — Но выходные… — Праздник, — пропел Гарри, тряхнув головой. Он подпрыгнул и повернулся лицом в Малфою. По сверкающим дьяволам в зеленых глазах, тот понял, что в этой бестолковой голове что-то созрело, поэтому вздохнул и убрал руку. — Ну что ты придумал? — О! Тебе понравится, — Поттер поддался вперёд и чмокнул Драко в кончик носа, и пока тот не успел прийти в себя и замахнуться, отстранился, — только оденься потеплей! — и убежал в спальню. — Он потащит меня на улицу, — вздохнул Драко, закидывая голову на подушки, и прикрывая глаза ладонью.

***

— Итак, что это за… А! Поттер! — Драко поежился, обхватил себя руками. Паршивец запустил его с головой в свежевыпавший сугроб. Снег засыпался за шиворот водолазки, попал в ботинки и под перчатки! — Я тебя прикончу! — Это не актуально! — донеслось откуда-то со двора. Гарри не смог уговорить слизеринца пойти к Озеру, ибо тот еще не отошел от его ночного заплыва, и предупредил, что если снова увидит его около воды, то лично утопит, поэтому Поттер вывел его во внутренний двор. Снега за день (что они проспали) выпало еще больше, чем до этого. Гарри осыпал Малфоя снежками, а потом и вовсе толкнул в сугроб. Он ведь холодный! — Ты… ты придурок! — Драко продолжал сидеть в сугробе. Снег на шапке, на пальто, штанах и ботинках, а еще под водолазкой и в носках, но он упрямо сидел в снегу, чтобы показать этому засранцу, что он натворил. — О, ты от холода не можешь генерировать обзывательства? — темная голова свесилась сверху. Поттер улыбался, еле сдерживая смех. Обиженный Малфой напоминал ему невольно выдру: фырчал, рычал и мог укусить, но при этом выглядел таким милым и очаровательным, что хотелось тискать. Но Драко был не из тех безобидных зверьков, что можно вот так просто обижать, поэтому он схватил Поттера за шарф и потянул на себя. Как тот, кто редко твердо стоит на ногах, Гарри завалился в снег, сделав небольшое сальто. Он плюхнулся прямо между расставленных ног слизеринца, охнув от падения, но не прекращая улыбаться. Снег парил вокруг них, медленно кружил в воздухе, словно блестки из хлопушки, опускался на землю еще одним слоем, на их одежду, оседая крошечной пылью облаков. — Так-то! — ликовал Драко, но не заметив на лице врага ничего, кроме радости, удивился. — Эй, чего ты лыбишься? Я тебя победил! — слегка поддел ботинком. — Ты такой милый, — выдохнул Поттер с облачком пара. Он лежал на снежной подушке, что таяла под ним, а влага впитывалась в одежду, но он все равно продолжал лежать, ведь так он мог смотреть в серые глаза над собой. — Ты отморозил себе голову? — приподнял бровь тот, усмехаясь. Но он все равно стянул зубами перчатку и стряхнул снег с чужого лица. — Нет, ну правда. — О, ты такой романтик, — Малфой скорчил рожицу и Гарри рассмеялся. Переведя дыхание и смотря куда-то в уровень шеи блондина, он просил. — Я хотел спросить… какие привилегии есть у меня, как твоего парня? — Попробовать не бесить меня? — улыбнулся Драко. Гарри поднялся на локтях, продолжая смотреть в глаза. — Ответь. Мурашки пробежали вдоль позвоночника Драко. Похожее, он испытывал когда стоял на Астрономической башне, направив палочку в грудь Дамблдора; когда смотрел в искаженное Жалящим заклятием лицо Поттера в Мэноре; когда протягивал руку, стоя на горе сломанной мебели, а вокруг бушевало Адское пламя. Это было чувство, что сейчас что-то изменится, предчувствие перемен. — Я… я не знаю, а почему, — Гарри моргнул. Медленно, будто это время было необходимо ему для чего-то. Драко понял, что сказал что-то не то. И почему-то поспешил исправить это. — То есть, я думаю всё, — он неопределенно пожал плечами, как бы говоря: «тебе лучше знать». Поттер сначала не шевелился, будто не реагировал, а потом широко улыбнулся. И снова они в окружении снега, снова им немного неудобно и неловко, но губы одного снова сминают губы другого. Правда, над головой не висит почти засохшая омела, и никто не аплодирует, но почему-то ощущение такое, словно на губах снова чувствуется вкус карамели и сливочного пива, словно они снова в теплом помещении паба, а не замерзли от снега под одеждой. Словно снова оказались одни во всем Магическом мире и нет ничего, кроме теплого дыхания и мягких губ. Видимо, в такие моменты Гарри терял свой разум полностью, ибо он поддался вперед, чуть не заваливая Драко спиной в снег; руки ожили — одной он обхватил блондина за талию, притягивая к себе, а второй сбросил шапку, зарываясь в волосы. — Гарри, стой, Гарри, — Драко тяжело дышал, практически задыхаясь, но Поттера было сложно остановить. Он словно магнитом притягивался вперед. Короткий смешок слетевший с губ Малфоя, помог отрезвить гриффиндорца. С него словно спало наваждение. — О, боже, прости, я, черт, — затараторил брюнет, зарываясь рукой в волосы и слегка потянув прядки. Ему нужно научиться контролю! На удивление, Драко не вскочил на ноги, не залепил Поттеру пощечину или наложил любое проклятие, нет, он просто наконец выровнял дыхание и снова коротко рассмеялся. — Тебе нужно научиться останавливаться, — и чмокнув того напоследок, встал и начал отряхивать с себя снег, который медленно превращался в небольшие кристаллики льда. — Я… — Гарри лишился дара речи, а когда понял, что Драко уже отошел на пару метров, очнулся и побежал за ним: в снегу, с горящими глазами, в размотанном шарфе. — Постой! — он перегнал слизеринца и встал на пути, слегка выставив руки. Частое дыхание, облачка пара, вылетающие изо рта и проходящий через легкие мороз, помогали не сомневаться в реальности происходящего. — Ты… ты не злишься? — На что? — Драко смотрел на него открыто. Его светлые глаза будто стали еще светлей, в них сверкали бриллианты в лучах солнца. — На… на то, — выдохнул Гарри. У него резко заболело горло. Будто игл наглотался. Драко пожал плечами. — Я думаю это само собой разумеющееся, разве нет? — он наклонил голову на бок. — Не только же с уроков сбегать, — и фыркнув, подмигнул Герою, и пока тот переваривал сказанное, снова ушел далеко вперед. Вполне возможно, что Гарри дали «зеленый свет», а вполне возможно, вместо задницы Драко отморозил голову, но в любом случае Гарри был рад. Ну вот просто рад. Самое прекрасное было в том, что Малфой не просто не стал его грубо отшивать или проклинать как самого последнего слизняка, а, принял? — неизвестно правда принял ли, но ведь не проклял сразу же, а значит уже неплохо. Медленно бредя по следам слизеринца, Поттер счастливо улыбался, чувствуя на губах мягкость чужих губ, тепло тела в руках и мягкость волос. У него осталась всего неделя.