Он уже у меня в голове

Больше всего ему в ваших отношениях нравилось утро. Да, странно, что не конкретно ты и все время мира с тобой, пока он не был на съемках. Он, может быть, был бы рад построить вокруг тебя всю свою жизнь, но от тебя не было взаимной обратной связи. Уже здесь Рустам чувствовал неприятные уколы боли, особенно когда ты становилась пропажей на дня два-три. Он старался отыгрывать хотя бы нормальное настроение, но все близкие друзья всё понимали, а особенно Тамби. Этот приятель задавал Рустаму вопросы так искренне и с такой заботой, что не было шансов не ответить на них. - Брат, ты мне объясни, почему ты сейчас это делаешь, а потом уже едь, ладно? Последние дни ты ведёшь себя странно, ты не в порядке, и я это вижу, – Тамби поймал Рустама, садившегося в машину. Руст замялся, задумался и ментально отлетел – по крайней мере так это для Тамби выглядело. Рустам стоял и думал, что сейчас, в порыве после проведения своего эксперимента, больше всего на свете ему хочется проснуться рядом с тобой. Понятно, что этот порыв был, по большей части, глупо смотрящимся со стороны. Его друзья, уже год наблюдавшие за развитием событий между вами, говорили, что никакого развития то и нет. Что он себя не бережет и тратит время максимально зря. Это не потому, что они тебя не любили, просто конкретно в отношении Рустама было все очень странно. Некоторые общие знакомые говорили вам обоим, но в разное время, что всю эту хуйню лучше было и не начинать: «Ребят, ну просто бы друзьями остались, и погнали бы в мир дружбы далее», - в полушутку говорил тебе на перекурах Макар. Хорошо, что он не мог никого из вас насильно вывести из этих отношений. Рустаму он говорил примерно то же самое, но прямо. Удивительно, что никто из вас, особенно ты, не поддавались на оказываемое давление. Рустам всё так же продолжал стоять, не давая Тамби никакого ответа. У него в голове сейчас был другой вопрос – почему нельзя навсегда остаться жить в утрах? Он понял, что любит просыпаться с тобой, любит, когда ты заспанная утром целуешь его и идешь варить вам обоим кофе, хоть и бубнит на этот счёт постоянно. Любит, когда обнимаешь его перед уходом на ранние съемки. Любит, когда по утрам встречаешь его из поездок – это ты делала не всегда и очень по настроению, от этого для него такие моменты были особенно дороги. Любит смотреть, как ты жмуришься от утреннего солнца. Любит смотреть на тебя настоящую. Любит ощущать твою теплоту и заботу, да и вообще, кажется, будто бы он действительно любит тебя. Но он понимает, что ты такая с ним только по утрам. Руст мимолетно вспоминает, как вы гоняли с друзьями в подмосковный отель на выходные не так давно. Там он четко ощутил разницу между утрами и всем остальным. До этого вы никогда не проводили друг с другом в общем больше, чем два дня в неделю. Ты всегда уезжала от него не позже 11 утра. В те выходные некуда было уехать. Или сбежать? Как бы то ни было, Рустам тогда проснулся утром с улыбкой на лице, чувствуя тебя в своих объятиях. Ты, как и всегда, пошла заваривать вам кофе, а парень заснул снова. Но когда Рустам спустился вниз, проснувшись по итогу позже всех, его ждала только чашка кофе, пока ты увлеченно говорила с вашими общими коллегами о планах и делах на ближайшие полгода. Но ему в это же самое время хотелось, чтобы людей вокруг не было, и чтобы они не отнимали тебя у него с самого утра. Днем ситуация продолжилась. Рустаму оставалось наблюдать, как тебе весело со всеми его друзьями, но только не с ним. Иногда, как ему казалось – из вежливости, ты могла подлететь к нему, нежно обнять, оставить смазанный поцелуй у него на губах и далее отлететь обратно в тусовку. Тогда Рустам уже понимал, что максимум, что случится к вечеру – секс, а утром ты снова будешь с ним очень заботлива и нежна, но только условные пять минут. Почему вы за год никогда никуда не ездили вдвоем? Ответ пришел ему чуть позже, чем нужно было. Он будто бы принял точку зрения друзей. Он понял, что ты сбегаешь от него всегда. Когда идешь варить кофе, когда идешь к друзьям, когда просто тебе на работу нужно пораньше. Как бы ситуация ни разворачивалась, он всегда знал, что ты уедешь. Но он никогда не знал, в какой момент ты пропадешь вообще на пару суток. Он понимал, что это происходило тогда, когда ты, по своему понятию, от него уставала. Но конкретный день твоей пропажи он никогда не знал. Поэтому каждый подобный раз становился для него неким ударом. Он старался сильно не гонять по этим поводам, но в один момент в кабардинской голове возникла, по его ощущениям, не мысль, а жемчужина. И скорее ее можно было назвать жемчужиной мести, иначе никак. - Тамби, погнали со мной? – Рустам вывалился из своих отлетосов, - По дороге поговорим.