Летиция

Белла вошла в комнату, держа в руках поднос с едой, и ногой захлопнула дверь. Я молча следила за ней, сгорбившись в кресле. Спустя пару недель моего нахождения здесь ко мне продолжала приходить только Белла, остальных я не переносила дольше нескольких минут. Я боялась, и больше всего мне хотелось проснуться в своем доме от звонка будильника и понять что весь этот ужас был лишь порождением ночного кошмара. Что впереди маячит курсовая работа, а не… смерть. Сомневаться я начала еще в раннем детстве, возможно, со скуки: в душном мареве веры я задыхалась, несмотря на набожность мамы и еще живой бабушки и воскресные посещения церкви. Я верила в вещи осязаемые — в полированное дерево, отражающее предметы, в ясный дневной свет и воду… Что уж говорить про истории о вампирах… Я пыталась скрыть страх. Правда. Но в доме с существами, читающими мысли и улавливающими твои эмоции это несколько… бессмысленно. Наверное, я должна быть благодарна, ведь Каллены хотели помочь, пусть и заботясь о собственной безопасности. Но мысль, что я полюблю одного из них — нет, намного хуже… — словом, оставалось надеяться, что до его прихода я сойду с ума. — Я испекла панкейки, — объявила Белла таким тоном, словно предлагала посмеяться над шуткой. — Скоро стану шеф-поваром со скуки. Я промолчала. Беллу не обескураживало молчание, и за это я была благодарна. Наличие в этом дурдоме хоть одного здорового человека поддерживало больше, чем неловкие утешения Эсме. Белла выставила на стол стопку панкейков и вазочки с джемом и медом. — Давай же, мне нужно хоть одно непредвзятое мнение, — подбодрила она. «Ну да, ведь остальные жильцы этого дома не едят», — я потянулась к столу, радуясь, что Белла не может услышать мои мысли, порой казавшиеся ядовитыми даже мне самой. — Вполне… съедобно, — заключила я, отправив в рот очередной кусочек. Белла фыркнула себе под нос. — Без врача под боком ставить такие эксперименты было бы рискованно. Я напряглась, как всегда, когда речь заходила о вампирах. Белла криво улыбнулась. — Мы переживаем за тебя. «Мы» должно было обозначить Калленов. Я отвернулась к окну. Аппетит пропал. Белла шумно вздохнула, но больше не пыталась разговорить меня. Оставшись одна, я открыла ноутбук и полезла в почту, чтобы написать очередное пустое письмо тете. День прошел за книгой, на которой я так и не смогла сконцентрироваться. Я оформила отказ от летних курсов в институте. Никто не должен был заподозрить неладное. Я знала, что Каллены рассматривают возможность фальсифицировать документы об обнаружении у меня какой-нибудь болезни, чтобы уйти в академический отпуск. Мне нельзя было выходить из дома. Ближе ко времени, которое увидит Элис, в доме собирались повесить темные шторы. Все, чтобы Деметрий не увидел меня раньше, чем Каллены убедят его выслушать их. Чтобы немного отложить вручение меня ему и выбить лучшие условия. Словно невеста в средневековье, проданная семьей за три овцы. Это даже не была моя семья. Я с удивлением обнаружила себя стоящей посреди комнаты; стол передо мной был перевернут. Дыхание сбилось, словно после бега, грудь тяжело и часто вздымалась и опускалась. Через секунду в комнату вошел хмурый Эдвард. От бурлящего в крови адреналина я забыла о страхе, бросив на него взгляд исподлобья. — Уйди. Вряд ли хоть какие-то вещи в моей комнате были особенно дороги Калленам, чтобы горевать об их порче. Эдвард сделал несколько шагов вглубь комнаты к моему глухому раздражению. — Ты можешь разбить все в этом доме, если это поможет тебе прийти в себя, — его голос звучал спокойно, как и всегда. Только сейчас это сработало спусковым курком. — Я не смогу прийти в себя, Каллен! — прошипела я. — Не когда моя жизнь разрушена до основания, а вы делаете вид, что все так и должно быть! Хочешь казаться хорошим?! Ты беспокоишься о своей шкуре, хватит делать вид, что вас волнует, что со мной происходит! Я сбивалась с единственного числа на множественное, с трудом разделяя Калленов на составляющие. Эдвард не пошевелился, и надежды на то, что он все-таки свалит не осталось. В сердцах я пнула кресло; оно перевернулось на бок. Если бы это сделал вампир, от него бы остались одни обломки. Я была слаба, но больше, чем слабость своего человеческого тела, я ненавидела слабость разума, который был неспособен сопротивляться вампирским узам. — Вампирский разум беззащитен перед ними больше человеческого, — негромко сказал Эдвард. — Вот уж отличное преимущество! — со злым весельем в голосе воскликнула я. — Ах нет, ведь вампир может укусить меня за долю секунды и я ничего не смогу ему противопоставить! Я не успею даже взмолиться о пощаде! — Этого мы и хотим добиться. Выиграть тебе время. Мне. Ага. То, что я думала о бескорыстности их мотивов можно было прочитать по лицу и без телепатических способностей. — Никто не собирается выдавать тебя Деметрию. Я недоверчиво хмыкнула, но промолчала. Эдвард принял это как разрешение продолжить разговор и, подняв упавшее кресло, устроился в нем. Я слегка закатила глаза. Будто ему нужно было сидеть. Он не устал бы стоять и целый месяц. К чему этот спектакль? — Привычка. Мы слишком долго учились притворяться людьми. «Тогда стоит еще потренироваться, чтобы перестать отвечать на мои мысли» — язвительно подумала я. Эдвард слегка улыбнулся. — Первые годы это… вызывало проблемы. Вздохнув, я опустилась на кровать. Гнев понемногу отступал, оставляя привычную горечь отчаяния. — Деметрий — ищейка, — произнес он спустя недолгое молчание. Сердце привычно сжалось при мысли о вампире, который еще не подозревал о моем существовании, но чей призрак уже успел отравить мне жизнь. — Это значит, что он сможет найти тебя где-угодно, и никогда не перестанет преследовать. —Я знаю, — холодно выплюнула я. Об этом меня уведомили едва ли не в первый день. — Да. — мирно согласился Эдвард. — Способ сбежать от него есть, — я забыла сделать вдох, уставившись на него, — но бежать придется до конца твоих дней. — Как… — я сглотнула. — Что это за способ? — Существуют… предметы, способные телепортировать тебя на большие расстояния. — Я слушала затаив дыхание. — Если снабдить тебя, скажем, дюжиной таких порталов, ты сможешь перемещаться по континенту со скоростью света. Элис будет предупреждать по телефону, когда Деметрий будет на подходе, и в какое место безопаснее всего направиться. Но это даст тебе всего день-два на одном месте. Мы снабдим тебя деньгами и всем необходимым, но… — Но нормальной жизни мне все равно не светит, — пробормотала я, чувствуя, как надежда сменяется пронзительной тоской. Эдвард молча склонил голову. — Как… как ты ощущаешь связь с Беллой? — бесцветным голосом спросила я. Он отвернулся к окну. — Белла — часть меня, лучшая часть. Нет ничего, что бы я не сделал для ее счастья. Я сглотнула ком в горле, хотя не была растрогана его словами. Слезы подступали с уходом адреналина. — Так ли уж важны причины, если мы готовы бороться за тебя? — негромко спросил Эдвард все так же глядя в сторону. И я расплакалась. ***