***
После ужина у него было два часа до того, как им выдадут чашку молока или кефира, которыми можно запить горькие лекарства. Тэхён вернулся в столовую, но не обнаружил там своего желанного незнакомца. Тэхён решил, что будет максимально тупо заходить в каждую палату и искать парня, тем более он из надзорки и им вообще лучше далеко от неё не отходить в свободное время. Два этих часа пролетели быстро, Тэхён их проспал. Он банально устал после той дозы адреналина, из-за которой он тут и оказался. Вот счастье — тот парень стоял прямо впереди на очереди за молоком. — Эй, — Тэхён положил руку на плечо незнакомца, — Как тебя зовут? — Чонгук, — отстраненно ответил парень, кажется, ему давали сильные препараты, может, поэтому он был таким медлительным. — Меня зовут Ким Тэхён, мне девятнадцать, родился в Тэгу, есть маленький пёс, учусь в выпускном классе, — на одном выдохе сказал Тэхён Тэхён протянул руку парню, но тот просто уставился на неё, словно оценивая риски заводить знакомство с этим парнем. Всё же он пожал её, смотря куда-то вниз, а потом молча развернулся. Чонгук пил своё молоко, сидя на лавочке возле поста дежурной медсестры, диван был занят старичками, а от стульев болела задница. Когда Тэхён подсел к нему, Чонгук никак не отреагировал. Они в тишине пили своё молоко, уставившись в телевизор, там крутили детективную дораму. — Слушай, я не хочу быть предвзятым, но ты единственный здесь среди моих ровесников, кто не пугает. Может будем друзьями от нечего делать? — Тэхён пытался заглянуть в глаза Чонгука, но тот упрямо не смотрел в его сторону. — Мне и одному хорошо, — он залпом допил своё молоко и отнёс кружку, вернулся сюда же, к Тэхёну, только на другой край скамейки. — Ты здесь долго уже лежишь? От одиночества же с ума сойти можно, нам обоим полезно держаться вместе! А представь, сколько всего мы сделаем, можем поиграть в карты, мне их сестра привезет завтра, или устроим киномарафон. Тебе отдали телефон, кстати? — Ким чуть ли не прыгал на месте от перевозбуждения, так сильно ему хотелось завести друга. — Ты говоришь так много, что у меня начинает болеть голова. Не думаю, что мы сойдёмся, — Чонгук рассеянно смотрел на свои ноги в резиновых тапках. — Я могу говорить поменьше, просто сейчас такое настроение, что хочется поделиться мыслями очень. Давай попробуем дружить? — Ким положил свою руку на плечо младшего, но тот даже не шелохнулся, твёрдый и упрямый, как скала. — Если я скажу: «Да», ты отстанешь от меня до завтрашнего дня? — Чонгук со своими стеклянными глазами пробежался взглядом по Тэхёну, с его растрепанных тёмных волос, огромных безумных глаз до лодыжек, выглядывающих из-под штанов, тапочек на нём так и не было. — Ладно, но можно мне побыть рядом с тобой до отбоя? У меня вся палата забита стариками с деменцией, — Тэхён оглянулся в сторону конца коридора, оттуда как раз шла Наён, держа в руках резиновые тапочки жёлтого цвета, она отдала их Тэхёну, ему они подошли, хоть и были надорваны в парочке мест, — Спасибо, Наён, чтоб я без тебя делал? Женщина отмахнулась рукой и, подарив Тэхёну милую улыбку, перевела взгляд на Чонгука, тут же поджав губы. — Чонгук, твоя мама завтра хочет тебя увидеть, подумай ещё раз, сходи и поговори с ней хоть две минуты, — сказала Наён и ушла на свой пост. — Лучше не комментируй это. Не хочу слушать нравоучения, — Чонгук поднялся с лавочки, и они с Тэхёном пошли на таблетки. Тэхёну прописали какую-то дичь, видимо врач решил, что он будет снова пытаться сломать входные двери. Ещё и укол на ночь, он ненавидел первые дни в больнице, поступивших специально делают овощами, чтобы быстрее привыкли к обстановке. Это на самом деле не так просто как кажется, в прошлый раз в надзорке лежал дед, которого привязали к кровати и кормили через трубку, ибо он грозился разбить себе голову о стену. После того, как они приняли лекарства, парни сели на ту же лавочку и молча смотрели канал с политическими дебатами, их накрывало постепенно, сначала ты чувствуешь расслабление, потом прикрываешь глаза, а затем видишь как расплываются картинки, ты двигаешься в слоу-мо. Пожелав Чонгуку спокойной ночи, Тэхён доковылял до своей койки и рухнув, словно мешок картошки, заснулRósa yellow
2 февраля 2021 г. в 11:20
Его поместили в пятую палату, в этом есть некая иерархия, чем ближе ты к выписке, тем ближе твоя палата к главным дверям. К тому же здесь разное количество кроватей — по пять в каждой палате, кроме первой и второй — там их четыре.
Возле надзорной палаты, где Тэхён сейчас лежит после укола с больной задницей, всегда сидит одна или две санитарки. На посту стоит дежурная медсестра, она разбирается с конфликтами, отвечает на вопросы, регулирует посещения пациентов и вообще — она здесь мамочка. Ещё есть медсестра и буфетчица.
Благо, в этом отделении пациенты не буйные, поэтому и персонал женский, да и накачивают здесь так, что у тебя сил быковать не останется.
Тэхёна перевели как раз к ужину, так что он — голодный как чёрт, потому что его час везли на скорой и ещё час оформляли — быстренько переоделся и пошёл в столовую. Очереди там уже почти не было.
— Молодой человек, где ваши тапочки? — санитарка развернула его за плечо.
— Мне пока не передали вещи, Наён-щи, я только поступил, — Тэхён улыбнулся ей.
— Ох, Тэхён! Не узнала тебя без красных волос, — она сложила руки на груди, — Ты как сюда попал, паршивец? Не пил свои лекарства?
— Я из-за них не мог сдать экзамен на права!
— Вот ребёнок. Возьми еды, а я поищу тебе тапки, — женщина улыбнулась ему напоследок и ушла.
Тэхён увидел парочку знакомых лиц, пока сидел за столом и ковырял подобие мясного рагу. В основном это были старики, чьи внуки или дети не могли их забрать домой.
Он видел взрослых мужчин: с татуировками, с длинными бородами, с ожогами или шрамами, они шумно болтали и смеялись, но Тэхён помнит, как однажды ночью слышал чужой плач или видел, как они молятся за спасение своей души.
Молоденькие парни тоже были: и щуплые подростки, и эмо-бои, наркоши и суицидники. И только один выделялся.
Он сидел за дальним столом, ел очень медленно, медленно моргал и двигал рукой. Он не был похож на малолетку, парень крупный, но не через чур. Русые грязные волосы с отросшими чёрными корнями, стеклянные глаза и футболка с пятнами.
Тэхён хотел бы узнать его получше.
Закончив трапезу, Тэхён отнёс свою посуду на столик возле кухни, где из неё выскребали остатки и уносили на мойку, заходить в саму кухню пациентам запрещалось, ибо там острые ножи и настоящая, вкусная еда для персонала, но было и исключение — в качестве трудотерапии, под присмотром санитарки, некоторые вызывались мыть посуду, кто-то ради сигарет, кто-то потому что в больнице безумно скучно.
Каталог здешних развлечений не был многообразен: в столовой висел телик, но чаще всего его забивали себе старички и смотрели национальный новостной канал, ещё была маленькая библиотека — парочка книжных шкафов в той же столовой, рядом даже поставили диван и богомерзкий фикус, в прошлый раз их не было точно.
Ну, а самым любимым занятием пациентов, которым не дали разрешение на телефон, было хождение по коридору от главных дверей до надзорной палаты.
Из-за некоторых таблеток начиналась ломка в руках или ногах, неусидчивость, возникало желание срочно сделать хоть что-то, вот они и гуляли. Тэхёну это всегда казалось жутким, эти люди напоминали ему зомби.