taetae: миниии
jmini: тебе телефон дали?taetae: да
jmini: лучше бы не давали… jmini: я хотел бы хоть одну неделю прожить без твоих звонков в три ночиtaetae: я же не по пустякам звонил
jmini: ты спрашивал двигаются ли рисунки на моих обояхtaetae: вообще! у меня новость я завёл себе друга, если придёшь навестить меня, познакомлю
jmini: у него тоже бар?taetae: понятия не имею что у него, зато я подслушал разговор врачей
jmini: Тэхён, так нельзя, это же против врачебной этикиtaetae: не будь занудой, я лишь хочу узнать, чем он болен, чтобы наладить контакт
jmini: это глупо, ты мог сам спросить, да и не факт, что вы после этого сблизитесьtaetae: я лишь знаю, что ему нужно чувство безопасности, я готов ему это дать
***
Всю ночь Тэхён не может уснуть из-за навязчивых мыслей. Таблетки заставляют его руки и ноги ныть, его ломает. Он представляет родной пригород, школьных друзей, маму и её лучший пулькоги. Мысли плавно перемещаются, он видит и слышит свои воспоминания, как наяву. Как его закрывали на кухне или балконе, когда он был ребёнком и всех доставал. Видит отца с ремнем, маму на больничной койке после аварии. Одноклассников, которые называли его сумасшедшим, потому что кто-то рылся в его медкарте и узнал то, что он так хорошо скрывал. Девушек, парней — всех, с кем он спал или встречался, но в конце концов они все уходили. Среди этого мусора, той части его личности, которая сделала его одиноким, есть лицо Чонгука, пьющего кисель в столовой. Тэхён хочет сохранить эту тонкую связь, он единственный, с кем Чонгук выходит на контакт, хоть и скудный. Чонгук не торопится убегать от него, когда он делает странные вещи или слишком громко говорит, когда он превращается в тяжёлое тело без души (после приёма лекарств). Тэхён рад, что у него здесь есть… Друг. Может ли он назвать их друзьями? Иногда кажется, что Чонгук даже не слушает его, просто сидит рядом и кивает. Какая-то односторонняя дружба. Он решает сходить и умыться, кивает санитарке, смотрящей палату, и поворачивает по коридору направо. Холодная вода освежает, но ему слышится странный звук из туалета, будто кого-то душат. Тэхён идёт на этот звук и обнаруживает Чонгука, парень сидит на полу у батареи, курит и плачет, так сильно плачет, что задыхается. Он сидит на кафельном полу, прижав к себе колени, глаза опухшие и красные, слезы стекают вместе с соплями, его трясёт. Чонгук задыхается. — Хэй, Чонгук, ты чего? — Тэхён сел на корточки напротив парня, положил ладонь на его колено, — У тебя паническая атака? Чонгук не отвечал, он даже не смотрел на Тэхёна. — Дыши глубже, принести тебе воды? Могу медсестру позвать, — Тэхён уж было встал, но Чонгук вцепился в его руку, его взгляд стал напуганным, сигарета уже тлела на полу, — Пойдём в твою палату? Не сиди на полу, тебе нужно лечь под одеяло и успокоиться. Чонгук просидел ещё пару минут, шмыгая носом, Тэхён терпеливо ждал. Когда он наконец поднялся, сразу же вцепился в плечо Тэхёна, пытаясь двигать ногами, но конечности не слушались, его ноги не разгибались. Тэхён повёл его к палате, держа на себе весь вес. — Куда это вы? — спросила санитарка, — У нас комендантский час. — Мой друг не может дойти до палаты из-за таблеток. Я только уложу его в кровать и вернусь, — Тэхён продолжал идти, смотря только вперёд. — Туда и обратно, молодые люди! — донеслось им вслед. В четвёртой палате все уже спали, было более ли менее светло, через окна проникал свет луны и далёких фонарей. Тэхён довёл своего друга до крайней кровати у окна. Он уложил его, накрыл одеялом и сел с краю. — Что ты такого сделал, что тебя накачали? Поговори с врачом, тебе реально плохо от этих таблеток. А что, если бы ты упал в душе и разбил голову? — Тэхён говорил шёпотом, дабы никого не разбудить. Глаза Чонгука были слегка прикрыты, его уже не трясло, но он прерывисто шмыгал носом. Чонгук хотел сказать что-то, но из-за слёз и сбитого дыхания у него выходили лишь звуки. — Сп… Спа… — Чонгук сделал глубокий вдох. — Хочешь спать? — Тэхён приложил ладонь к его лбу, он был холодным и влажным, — Ложись. — Спа… сибо, — Чонгук отвернулся к стене, зарываясь поглубже в одеяло. Тэхён посидел с ним ещё немного и ушёл, как только показалось, что Чонгук уснул.***
Тэхёну становится интересно. Он знает, что некрасиво лезть в чужую жизнь вот так просто, некрасиво интересоваться чужим диагнозом, но он начинает наблюдать за Чонгуком. Ни с кем здесь он не разговаривает, лежит в четвёртой палате, хотя здесь уже месяц, да и выглядит он адекватным — значит отказывается от лечения, вот и не переводят его пока. Из палаты выходит только поесть и за таблетками, ходит в душ, но редко моет голову, иногда он подолгу залипает в зеркало, однажды Тэ находит его на диване в зоне отдыха, за час до подъёма, он сидит и читает книгу, другой рукой он накручивает волосы на палец и дёргает за них. У него нет залысин, но волосы выглядят неухоженными, спутанными, как шерсть дворовой кошки. Иногда Тэхён сидит рядом, рассказывает всякие мелочи о своей жизни, надеется, что Чонгук ответит ему тем же. Но новый друг не слишком понятливый. Чонгук говорит кратко, первым диалог не начинает, но Тэхёну лестно, что именно с ним одним эта бука общается, своим своеобразным способом.***
Так проходит неделя и Тэхён просыпается за час до подъёма с осознанием окружающего мира. Цвета выглядят тусклее, звуки тише и его ноги больше не дёргаются сами по себе под одеялом. Он думает, может так влияет раннее утро в дождливый день, но всё же — пропало желание носиться юлой по отделению. Он не ощущает разницу чётко самостоятельно, он делает это с помощью «рычагов», о которых рассказывал ему как-то доктор Ким. Чонгук спит до обеда, пропуская завтрак и полдник, всё это время Тэхён лениво читает одну, из относительно новых, книжку, там что-то про двух парней, один из них находится на космической станции, второй ведёт образ затворника, но каким-то чудом они влюбляются. Тэхён тоже хочет, чтобы в него влюбились, но всех близких он сам и оттолкнул. Он не знает, виноват ли диагноз в том, что он не умеет строить отношения, или же Тэхён сам по себе такой. Одиночка по жизни, так ещё и одинокий. Доктор Ким Сокджин проводит осмотр на этот раз. Он с идеальной укладкой, опрятной одеждой под белым халатом, так ещё и осанку держит, как очень уважаемый человек. — Я смотрю ты успокоился, — Сокджин записывает что-то в свой планшет, Тэхёна бесит эта обязанность всех врачей, особенно когда ты рассказываешь о своём самочувствии, а человек напротив скрипит ручкой по бумаге, будто ему плевать, — Поменяю тебе препараты, но не все. — Может переведёте меня из этой палаты? — Тэхён жалобно потянул Сокджина за халат. — Могу пока только в четвёртую, в остальных нет свободных коек, — Сокджин пригрозил ему пальцем, — И чтоб без фокусов, как в прошлый раз! И ради бога веди свой дневник, зачем я тебе его дал? — Я не умею вести дневники, слишком сложно поймать мысли, — сказал Тэхён, поджав губы — Попроси Чонгука научить тебя, — усмехнулся Сокджин, — Вы двое поладили? — Я пытаюсь выйти с ним на контакт, но это происходит черепашьими шагами. Сокджин встал с его кровати, — После осмотра перенесёшь вещи. Тэхён улыбался во все тридцать два.