i don't wanna mess up (cause life goes on)

Открыв глаза, Чонгук ожидал увидеть склонившегося над ним Тэхёна на фоне серого зимнего неба. Но он был в своей палате, на своей кровати, с иглой от капельницы в руке. Он плохо соображал, словно плыл в тумане, когда ты теряешь сознание такое бывает — не можешь отличить реальность от своего бессознательного сна. С Чонгуком такое не впервые, его панические атаки выкачивали все силы, начав работать в экстренном режиме мозг просто отключал его, как отключают перегревшийся системник компьютера. Ему нужен якорь, чтобы не провалиться в лимб. Снег за окном белый. Простыни под ним хлопковые. Дискомфорт от иглы в руке… Всё не то. Он всё ещё жив или действительно умер в тот день? Лучше бы выжил Югём. Чонгук зажмуривает глаза, никаких негативных мыслей, он не хочет казаться размазнёй. Где Тэхён, чёрт возьми? Тэхён. Чонгук поворачивает голову вправо, его дыхание замедляется, сердце приходит в привычный ритм, а уголки губ приподнимаются. Как же приятно смотреть на Тэхёна. Чонгук точно умер. Его наказание — психиатрическая больница. Тэхён — тот, кто проведёт его сквозь огонь по всем кругам ада. Тэхён всё ещё лежит в уличной одежде на своей койке, поверх одеяла, обняв подушку. Друг смешно сопит носом, щёки и губы припухли, а волосы наполовину мокрые от снега и растрёпанные. Он похож на снежного ангела. О чём я думаю… Чонгук тянется к стакану воды на тумбочке, но ему страшно, что капельница выпадет из его руки. На его пыхтение просыпается Тэхён. Он не трёт мило глазки и не смотрит неосознанно вокруг, он в одно мгновение перемещается на койку к Чонгуку, присаживаясь на край. — Чонгук, — Тэхён кладёт ладони на тёплые щёки Чона, — Твою мать, я так рад, что ты проснулся. Чонгук прокашлялся, во рту был кислый привкус и сухость, он ел последний раз во время завтрака. — Ты думаешь я бы умер от простого обморока? — Чон пытается сделать своё лицо серьёзным и отталкивает от себя руки Кима, выпивая залпом протянутый им стакан воды, — Я был о тебе лучшего мнения. — Гуки, я рад, потому что ты успел открыть глаза до ужина, сегодня в меню баоцзы! — Тэхён сжал его щёки своими руками. Чонгук был похож на рыбку. Гуки. — Я не фанат пельменей, — актёр из него никудышный, всё лицо залилось румянцем от близости чужого человека, месяц до больницы и месяц в ней он обходился без тактильного контакта, думал — ему и не надо, а оно вот как… — Можешь съесть мою порцию. — Тебе нужны силы, — пригрозил пальцем Тэхён, — Откроем заначку кислых мармеладок после ужина? — Тэхён, в меня буквально капают глюкозу. С твоим мармеладом я заработаю диабет в девятнадцать, — усмехнулся Чонгук, — По-моему ты испугался больше меня, так что съешь побольше. И… Тэхён нахмурил брови, ждал, когда младший соберется и скажет, что хотел. На лице Чонгука была некая растерянность. Тэхён видел его таким в последний раз, когда Чон не мог выбрать между сникерсом и милки вэем. Он вообще многое узнал о Чонгуке, но факт того, что цена его откровенности — паническая атака и обморок, заставлял задуматься, что они поторопились. В конце концов, Чонгук рассказал то, что за всё время пребывания в отделении удивительно мягкого и чуткого Сокджина с его правой рукой — мудрым и добродушным, как большой медведь, Намджуна, держал в себе. У Чонгука очевидно травма, его мозг вечно находится в режиме самозащиты, но стоило Тэхёну пробить стены между ними — крепость пала, а организм вложил все силы в последний удар и усыпил хозяина. — Прости меня, Тэхён, — Чонгук прикусил нижнюю губу, глаза его всё ещё были оленьими, а взгляд соловьиным после долгого сна, — Я испортил тебе прогулку и настроение… — Помолчи, ладно? — Тэхён приложил палец к губам Чона, почувствовав на своей коже его тёплое дыхание, — Послушай… Ты лишь хотел выговориться, зная, что с тобой может случиться паничка. А я — тоже придурок — не смог остановить тебя. Видишь, мы оба облажались сегодня? — Тэхён взял свободную руку Чонгука и сжал его ладонь, — А теперь нам очень нужно поесть пельменей! Чонгук не может устоять перед этой идеей, да и перед всем, что предложит ему Тэхён…

***

После ужина Тэхёна неожиданно зовёт к себе Сокджин для важного разговора, как передала медсестра, она же и провожает его к кабинету, тут в общем никого не выпускают за пределы отделения без сопровождения, парк — исключение, там дежурят охранники, а их с Чоном получается обеспечили двойным надсмотром — амбалом. Мужик оказался хорошим, помог донести Чонгука до кровати, позаботился, чтобы ему устроили капельницу и дали вторую подушку. Не мужчина — золото. Тэхёна почти за ручку ведёт медсестра — новенькая она тут, девчонка совсем миниатюрная, на вид не старше двадцати пяти, Тэхён её выше на две головы — его это забавляет. Кабинет Сокджина оказывается открыт, Тэхён входит и закрывает дверь за собой. За столом главного врача отделения сидит, как всегда ослепительный, Ким Сокджин, а картину эту идеально дополняет другой доктор Ким — Намджун -, сидящий на кресле, вытянув свои длиннющие ноги. Не больница, а модельное агентство… — Садись, Тэ, — Сокджин указывает ему на кресло напротив Намджуна, Тэхён плюхается в него, утопая в мягких подушках, гладит свой живот полный пельменей, — Нам нужно серьёзно поговорить. Намджун разглядывает свои ботинки, будто они такие увлекательные. Тэхён знает зачем его позвали — из-за Чонгука. Может даже догадались, скорее всего да, почему Чон потерял сознание в парке. Сокджину любопытно, а Намджун, наверное, чувствует, что его гордость задели — Чонгук его пациент, это ему — своему доктору — тот должен был излить душу, а не психически неуравновешенному школьнику, которого знает пару недель. — Мы очень рады, что тебе удалось добиться расположения Чонгука, — начал Сокджин. Намджун закатил глаза. Детский сад… Сокджин бросил в своего коллегу осуждающий взгляд. — Чонгук был для нас кем-то вроде черепахи, застрявшей в своём панцире. Выписать мы его не можем по определённым причинам, а то, что он отказывается от лечения лишь усугубляет ситуацию. Одних таблеток не будет достаточно, чтобы помочь ему, ты ведь тоже это понимаешь? — Сокджин сочувствующе улыбнулся, боже, он помогает этому ребёнку бороться с расстройством уже три года. — Я всё понимаю, хён. Но чего ты от меня хочешь? Чтобы я его заставил лечиться? Он пошлёт меня куда подальше, разве что не вслух, и общение наше прекратиться, — настаивал Тэхён, ему было неприятно говорить об этом, он размышлял о том, как помочь своему другу, каждый гребаный раз, когда они были рядом, то есть двадцать четыре часа в сутки уже пятнадцать дней. — У нас мало времени, Тэхён, — сказал вдруг Намджун, — Панические атаки становятся всё чаще, он истощает свою нервную систему. Мы даём ему самые сильные транквилизаторы, но и они скоро не будут действовать, у него резистенция к большинству препаратов и… — Намджун вдруг посмотрел на Сокджина, не зная, стоит ли ему говорить нечто, — Пообещай, что Чонгук не узнает о нашем разговоре. Тэхён заторможенно кивнул, перебарывая своё волнение за друга. — Его отец настаивает на использовании электросудорожной терапии, — слово гром среди ясного неба молвил доктор. Тэхён издал истерический смешок. — Бред. Чонгуку девятнадцать, он совершеннолетний и без его согласия вы не сможете сделать ЭСТ, — улыбка на лице Тэхёна скривилась, — Если только… — Отец Чонгука оформил опеку над совершеннолетним в связи с его психической неустойчивостью, решение принимать будет он. Если Чонгук не пойдёт нам навстречу — всё будет напрасно, — сказал Сокджин, потерев пальцами переносицу, он жутко устал от этой истории, отец Чонгука звонил ему каждый день, справляясь о здоровье сына, но нечто жуткое было в этой гиперопеке. — Он что — гребанная Бритни Спирс? Чонгук абсолютно в своём уме большую часть времени, он дееспособен. Я не врач, но я тоже знаю кое-что! Ему стоит лишь пройти дурацкие тесты и обследования, чтобы его признали вменяемым, — Тэхён закипал от злости и страха за жизнь своего лучшего друга. Не то чтобы ЭСТ кого-нибудь могла убить, но она легко превращала человека в пустую оболочку, без души. — Он мог бы пройти тест, ты прав, — начал говорить Намджун, — Но его посттравматическое расстройство и панические атаки — это не всё, совсем не всё. — О чём вы говорите? — нахмурился Тэхён. — Ты знаешь по какой причине человека безотлагательно кладут в такие больницы, как наша, — Сокджин сделал глубокий вдох, — Чтобы лечить ПТСР необязательно находиться в больнице, а он здесь уже месяц. По какой причине… Безотлагательно… Целый месяц… — Твою мать, — Тэхён сжал кулаки, его взгляд метался между докторами, он чувствовал себя словно в дереализации, словно он не в своём теле, где-то не здесь, но, к сожалению, всё слышит и понимает, — Чонгук пытался покончить с собой?