Глава 8.
23 февраля 2021 г. в 15:16
— Пи, я так не могу, — парень смотрит на море зелени в окно комнаты, где на сегодня его разместили.
— Чего не можешь? — непонимание отражается в мимике, когда оказавшись рядом, хочет обнять.
— Брак по расчету, — с грустью поясняет, повернув голову.- Это не для меня! — Ловит взгляд собеседника и пытается донести свои чувства.- Я так не хочу! — почти кричит от кипящих внутри эмоций. В уголках глаз скапливаются слезы.
— Я настолько тебе противен? — сглатывает ком собеседник и задает мучающий вопрос.
— Дело не в тебе, — мягко пытается убедить шатен. — Дело в моих взглядах.
— Хм.- Усмешка отдает горечью.- Взглядах? — едкий переспрос из-за попытки вернуть свои чувства под контроль. В груди отдает тупой ноющей болью.
— Пойми, Зи. Я не хочу быть альфонсом.
— Но ты сейчас им и являешься. Я не заметил, чтобы ты возражал против этого образа. Разве ты не сам его выбрал? — забивает гвоздь в рану намеренно, но так и не смотрит на вампира, сдерживает злосчастные капли воды.
— Мне наплевать на мнение других.
— Тогда в чем проблема? Я не понимаю, — голос дрожит. Желание удержать любой ценой нестерпимо.
— Я не могу допустить этого. Моё нутро против, — твердость в голосе заставляет отступиться.
— Ты и впрямь профессионал, — негромко выдает, впав в прострацию, любуется видом.
— Что? — резкая смена темы сбивает с толку.- О чем ты, Зи? — мягкое обращение вызывает у объекта кривую улыбку.
— Я ведь для тебя просто работа, — глаза в глаза. Дорожки слез на лице.
— Это не так…- отчего- то шёпотом. Парень ошарашен как мешком цемента из-за угла. — Ты мне очень важен.
— Но не так, как ты мне…- печально констатирует, по его мнению, действительность.
— Я …- он открывает рот и замолкает.
— Не лги. Не надо, — в суматохе вытирает слезы рукой. — Я всё понял. — Стремительно уходит.
***
Впервые с подросткового бунтарства Панит позволяет себе так напиться и устроить бедлам.
— Боже! Зефирка! — вскрикивает Аоф, когда заходит в квартиру сына.
Комната вся в дыму и пропитана табаком, хотя Зи завязал и бросил с этой пагубной привычкой лет пять назад.
— Зачем ты пришел? — Язык заплетается и не слушается, но оборотень упрямо заставляет его ворочаться.- Снова всё рушить?
— Да что рушить то! Ну не согласен он на свадьбу сейчас, ну подождем! — Мужчина открывает настежь окна, машет попавшейся в руки рубашкой, чтобы хоть как-то поспособствовать уменьшению дыма.
— Ты не понимаешь! — ревет белугой Зи. Дорожки слез прочерчивают на лице грязные следы от туши. «Сразу после работы засел квасить», — машинально отмечает родитель.
— Да чего я не понимаю? — громко выкрикивает, но собирает пустые бутылки.
— Всё кончено!
— Да что кончено? Ну не заставляю же силой под венец я вас идти, просто хотел …
— Как лучше, да?
— Да! — Срывается Аоф.
— Вот от такой твоей опеки я в это и ввязался, — едко комментирует сын.
— Во что это? — интересуется, украдкой вытирая слезы, что выступили от неблагодарного.
— Ха-ха, я завел себе фиктивного худшего парня, чтобы позлить тебя! Чтобы избавиться от твоей опеки! Как мне все надоело! Как меня всё достало! Заебало!!! — слово за словом выкрикивает прямо в лицо родителю, схватив за грудки, а высказав, отпихивает и пошатываясь встает.
— Подожди, фиктивный парень? — ошарашенно спрашивает Аоф.
— Да! Я его арендовал! Водил тебя и всех за нос. Всё было хорошо, пока ты не ввязался со своей опекой.- Активно жестикулирует и кричит Зи.
— Ну, так и снова арендуешь! В чем проблема? — Экспрессия тоже хлещет из старшего.
— В том, что он ушел! Ушел! Как ты не понимаешь?! — Прук бьет кулаками в стену, будто это может помочь. Пьяная истерика захлестнула молодого с головой.
— Да с чего ты взял? — мягко пытается достучаться.
В сторону отца летит ненавистный агрегат. Ловко поймав телефон, Аоф читает.
«Зи, я хочу всё закончить. Всё зашло слишком далеко. Я так не могу. Прости»
***
— Мама, я — дурак, да? — горько со слезами спрашивает сын.
— Нет, солнышко, — мать гладит по голове, обнимает и раскачивается с ребенком, успокаивает.
— Ну почему так больно там! — кулак прилетает в собственную грудь.
— Тише, тише, — как младенца укачивает на коленях сына.
— Почему ничего не помогает?! — ревет во всю мощь легких, не жалеет горло и уши.
Нук может только успокаивать сына в истерике на кухне.
Она забеспокоилась, когда он пару дней не выходил на связь, а, приехав, застала разгром. Ребенок съел всё, что только можно и выл со слезами.