True Love Waits

— То есть вечеринка по случаю Дня Рождения, да? — спросил я, оглядывая три десятка машин во дворе загородного дома. Что творилось за дверью, мне просто страшно было представить. — Не бойся, — Лис взял меня за руку, — там только друзья Вадика, а друзья Вадика — замечательные люди. «Замечательных людей» оказалось много, даже слишком для такого помещения. «Какой общительный Вадик», — подумал я, оказавшись в доме. Внутри все двигалось, шумело, светилось, отовсюду раздавался смех, радостные вопли, маты, и этот бедлам сопровождался громкой музыкой. Кто-то рядом искал «парня с бонгом», компания ребят за моей спиной отпускала шуточки на грани фола, несколько парочек уже целовались по углам. Между первым и вторым этажами располагался небольшой танцпол, по которому все сновали туда-сюда с бутылками, стаканами, бокалами и дымящимися сигаретами; там же обитал ди-джей со своей аппаратурой и несколько клубных див, свысока поглядывающих на разношерстную толпу. Видимо, дружил именинник с каждым по отдельности, потому что все присутствующие знакомились прямо тут. Были небольшие группки тех, кто держался вместе, но таких не насчитывалось больше трех-четырех. За пару минут пребывания в этом странном месте, я увидел несколько десятков проплывающих мимо лиц, ни одно из которых не запомнил, и почувствовал различными частями тела примерно столько же бесцеремонно лапающих рук. Я прижался к Андрею, стараясь обезопасить себя от посягательств. Проходящий мимо парень с пивной стифлеровской шапкой на голове всучил мне стакан с чем-то алкогольным и тонкий неоновый браслет. — Я отойду на пару минут, будь здесь, — попросил Андрей, застегнув светящуюся хреновину у меня на запястье. Я кивнул. Прислонившись к широким перилам лестницы, ведущей на второй этаж, стал ждать. Первой ко мне подошла блондинка в блестящем коктейльном платье. Она спрашивала что-то о вечеринке, я отвечал, перекрикивая музыку, идущую из колонок. Когда напористая дамочка положила на мое хозяйство ладошку, вернулся Андрей. Он оттеснил девушку в сторону, подходя вплотную ко мне, бросил в ее адрес что-то не особо цензурное и сердито посмотрел на меня. Вторым был парень. Андрей ушел к хозяину дома, чтобы сказать что-то важное, а ко мне подкатил местный ловелас с предложением уединиться. Разумеется, я бы отказался, но подумать мне не дали — Андрей отвел его подальше, нашептал что-то на ухо, указав на меня. Парень торопливо закивал и удалился восвояси. Больше я его не видел. Когда меня обняли два близнеца, у Лиса кончилось терпение. — Даже в туалет сходить не могу, — проворчал он, выдергивая меня из объятий двойняшек. — Тебя же на минуту без присмотра нельзя оставить! — Зачем я вообще был здесь нужен? — Явно не за тем, чтобы тебя лапали все, кому не лень! — рявкнул Лис. — Мы едем домой. Я хотел спросить куда это «домой», если мы живем в разных концах города, но не решился. Лис взял меня за локоть и направился к лестнице. Мы протиснулись через мнущиеся на танцполе одинокие тела со стаканами в руках, лижущиеся парочки, миновали бар, в котором кто-то играл в бир-понг на раздевание, и вышли на улицу. Вызывая такси, Андрей поймал какого-то паренька, стрельнул у него сигарету. Поблагодарив одновременно и парня, и оператора, закурил. Я впервые видел его за этим занятием и был удивлен, даже не самим фактом, а тем, как он это делал. Нервно, привычно, как будто воздухом дышал, а не дымом. Мне стало неуютно. Едва ли Андрей был в таком состоянии из-за меня, но чувство вины, тем не менее, присутствовало. Такси подъехало через пару минут. Черная лада припарковалась у ворот и подмигнула нам фарами. Лис бросил окурок на асфальт, затушил носком ботинка и кивнул в сторону машины. — Пойдем. Я схватил его за рукав, останавливая. — Все в порядке? — Да. Не бери в голову. Он отцепил мои пальцы от своей рубашки, обошел машину и сел на заднее сидение. Я забрался с другой стороны. Под колесами зашуршал мокрый гравий, из колонок полилась музыка. Я с первых нот узнал, что это, повернулся к Андрею, который, похоже, не слышал ни ее, ни водителя, рассказывающего, как нам повезло, что он оказался на соседней улице, и спросил: — Тебе нравится песня? — Да, — отозвался Лис. — Ты знаешь, что это? — «Radiohead» — «Настоящая любовь ждет». Он многозначительно поджал губы и отвернулся к окну.

Я утоплю все свои убеждения Только не уходи… не уходи

Тихо разносилось по салону. Водитель сосредоточился на дороге, Лис молчал, задумчиво глядя на мелькающие за окном рекламные баннеры и бледные фонари, а я слушал песню, уставившись на его опущенные плечи.

Я не живу Я просто убиваю время Твои прекрасные руки Твоя безумная котеночья улыбка

Пел великий Йорк, и мне невольно вспомнилось, что мама всегда называла его вокал воплями кота, которого тянут за хвост. Я улыбнулся. Хотел взять Андрея за руку, но передумал.

И настоящая любовь ждет На чердаке с привидениями И настоящая любовь живет На леденцах и чипсах Только не уходи, не уходи…*

По мере того, как голос Тома становился надрывнее, я чувствовал, как между нами растет напряжение, но не понимал причин его возникновения. На мой вопрос «Что тебя беспокоит?» Лис ответил туманной фразой про свой непрофессионализм и перевел тему. Мы перекинулись парой слов о вечеринке, пока поднимались на лифте и заходили в квартиру, и на этом наше общение иссякло. *** Мне не спалось. Я лежал к Андрею спиной и смотрел в окно. Слушая его глубокое дыхание совсем рядом, ежеминутно одергивал себя, чтобы не повернуться. Мне хотелось поговорить, выяснить, в чем дело. Мне хотелось его поцеловать. Я бы так и пролежал до утра, игнорируя свои желания, чешущиеся губы и душевное беспокойство, если бы в один прекрасный момент его ладонь не легла мне на талию. Я придвинулся ближе. Андрей прижал меня спиной к своей груди, поцеловал в шею. Я медленно повернулся к нему лицом; протянув руку вперед, коснулся лежащей на щеке темной пряди волос, осторожно погладил по плечу. С минуту он смотрел мне в глаза, не предпринимая вообще ничего, нервно облизав губы, уложил меня на спину и накрыл собой. Неторопливо провел сухими ладонями по телу, кончиками пальцев повторил все линии и изгибы, сосредоточенно изучил черты лица, словно хотел получше запомнить тепло дрожащих век, пушистость ресниц, влажность губ. Мне было волнительно, совсем как в наш первый раз. Лис целовал мои запястья и ладони, пальцы, все вместе и каждый в отдельности. Долго, нежно. И только потом взял мои губы. Мне казалось, я ждал этого поцелуя целую вечность, такого привычного, заставляющего все внутри замирать, с привкусом легкого отчаяния. Меня влекло к нему и, если быть честным, в ту ночь именно я был тем, кто пошел дальше поцелуев. — Что с нами происходит? — спрашивал я, вздрагивая от каждого прикосновения теплых рук, когда он раскачивал меня на себе. — Скажи мне, Лис… — Я не знаю… — надсадным шепотом отвечал он, сминая в поцелуе мои губы. — Не знаю. Уходя утром, я чувствовал тоску, приходящую вместе с мыслями о том, что из-за приезда Леши мы не увидимся целую неделю. Я хотел обнять его на прощание, но не решился. Сделав шаг навстречу, протянул руку. Лис пожал ее в ответ, не проявив никакой инициативы. Прощаясь до следующей недели, сказал: «Звони, как появится время» и закрыл за мной дверь. *** Леша задержался на полмесяца — мама затеяла ремонт и брат остался, чтобы помочь. Все это время мы не виделись и не созванивались с Андреем. Иногда я думал, что больше не пойду к нему. Несмотря на то, что мы больше разговаривали, чем занимались делом, он успел очень многому меня научить. Этого было, по меньшей мере, достаточно для начала, оставалось только проверить свои навыки. Воскресным вечером мне представился отличный шанс — Саша напомнил про чай. Я проводил маму на дежурство, привел себя в порядок и пошел в гости. Даже печенья своего любимого захватил, чтобы не с пустыми руками. Печенье нам не пригодилось. Как только я оказался в его квартире, Саша недвусмысленно намекнул на то, какого сорта будет наш чай, зажав меня у двери. Я был наивен, как ребенок, думая, что мы действительно будем беседовать, сидя за столом. Мои представления о том, что сначала надо сблизиться духовно, а потом телесно — Андрей не в счет, там изначально все было иначе — шли вразрез с представлениями Саши. Мне это не нравилось. Когда я оказался под ним на кровати, с расстегнутой ширинкой, а чужой язык вовсю хозяйничал у меня во рту, я понял, что мне не просто не нравится — мне мерзко. Мои сопротивления Саша игнорировал, только когда я всерьез забрыкался, отталкивая его от себя, Саша рассмеялся. Он попытался уговорить меня остаться, обещал, что сделает мой первый раз приятным и безболезненным, и этим усиливал мою панику и отвращение. — Сделали уже без тебя, — сказал я, вырывая свою ладонь из его рук, и выскочил из квартиры. Прямо от подъезда я рванул в сторону проезжей части. Бежать на остановку не было смысла — все равно дождаться трамвая просто не реально, к тому же начался дождь. Я поймал попутку. Всю дорогу до дома Лиса я вспоминал нашу последнюю ночь, и меня снова пробирало до мурашек. Не знаю, почему не понял раньше, но уже тогда, после вечеринки, мне не хотелось ничего ни с каким Сашей. Мне нужен был Андрей. Он, как всегда, открыл почти сразу. — Привет, — я тряхнул мокрыми волосами и поправил челку. — Я без предупреждения, прости. — Ничего, — Андрей впустил меня в квартиру, заставленную свечами от самого порога до кровати. — Ждешь кого-то? — в груди неприятно заныло. — Да. Уроки сопливой романтики для начинающих, — он взлохматил волосы и чуть улыбнулся. — Ты можешь остаться, если хочешь. Мы быстро. — Нет, не стоит. Зайду завтра, да? Не торопитесь тут… — голос дрогнул, я отступил к выходу, не закончив фразу. Лис остановил меня у двери, запирая между собой и бездушной железкой. — Матвей, все хорошо? — Конечно, — я улыбнулся. Похоже, совсем не убедительно. — Прости, — Андрей коснулся губами моего виска. — Это моя работа. — Знаю, — кивнул я. Инстинктивно сжал ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — Я пойду, пока клиент не пришел. Пронырнув под его рукой, я толкнул дверь и вышел на лестничную площадку. Лифт вызывать не стал — слишком долго ждать. Преодолев три этажа, замедлил шаг, еще через один лестничный пролет остановился, привалился к стене и закрыл глаза. В горле встал неприятный ком, в ушах шумело, как после бега на длинную дистанцию. Идти дальше не было никакого желания. Хотелось вернуться обратно и сказать, что это все ни черта не правильно, я же чувствую, что он не хотел меня отпускать. Я же… Отдышавшись, я вышел из подъезда, свернул на тротуар, глядя на бьющие по асфальту капли дождя, и едва не налетел на Лиса. Оказалось, он выскочил вслед за мной, спустился на лифте, успел обежать вокруг дома, пока я сидел на лестнице, уже решил, что не успел и направился обратно домой. Андрей сгреб меня в охапку, прикрывая от дождя. — Я уже испугался и подумал, что ты умеешь трансгрессировать, — улыбаясь мне в мокрую макушку, сказал он. — А как же сопливая романтика для начинающих? — спросил я, уткнувшись носом в посеревшую от дождя майку. — Никак, — уверенно ответил Лис. Обняв мое лицо ладонями, повернул к себе. — Теперь у меня только один ученик — ты. *** В лифте Лис крепко держал меня за руку, смахивал с лица дождевые капли и улыбался. Я жался к нему, целовал и не верил, что все это происходит на самом деле. Мы вышли на лестничную площадку, не отцепляясь друг от друга, повернулись к двери квартиры и оба слегка опешили — прямо под дверью сидел парень. «Клиент», — подумал я. «Дерьмо», — подумал Лис. — Ты к Фоксу? — спросил он, подтаскивая меня к себе и обнимая со спины. Парень кивнул. — Извини, приятель, но он больше не работает. — Как? — расстроенно спросил клиент. — Совсем? — Совсем, — подтвердил Андрей. — Съехал сегодня утром и оставил квартиру на нас. У тебя есть зонт? Если нет, тебе лучше остаться, а то там льет, как из ведра. По-моему несложно было догадаться, что мы не в шахматы собираемся играть, но парень оказался туговат, или любопытен, и пошел с нами. Он даже получил свой урок, правда, в теории и немного не по профилю. Мы с Лисом набросились друг на друга, едва переступив порог квартиры. Замерзшие, дрожащие, мокрые до нитки, торопливо стаскивали одежду и кидали прямо на пол по дороге до постели. Лис стащил с кровати простыню, усыпанную алыми лепестками, уложил меня на голый матрас. Я не протестовал. Все равно мне не нравилась вся эта лишняя ерунда. Мне нравилось чувствовать только его рядом. Горячо, близко, почти больно. Нравилось нашептывать сумбурный поток мыслей, сводящийся к тому, что я дико скучал все две недели, и слышать смех в его голосе. Про постороннего человека мы благополучно забыли. Только иногда я замечал, как парень выглядывает из-за кухонной двери и тут же скрывается обратно. Мы упустили момент, когда он ушел, а утром Андрей нашел на обеденном столе два одинаковых брелока — половинки сердца, — и усмехнулся, убрав один в карман, а второй протягивая мне: — Вот тебе и романтика.