Следуя за ветром

       Подходя к столовой, я увидела нарезающую круги очень грустную Сашу. Подбежала к ней.  — Чего бегаешь? Заставили? За что?  — За картошку, я ее ела, хотела даже с инструктором поделиться, а он отправил бегать, да еще и ужина лишил, злой, он злой.  — Так это ты на построении что ли картофан жевала? Ну и ну, — я не удержалась и рассмеялась, представляя себе это. — Я тебе свою булочку с ужина заныкаю или еще чего. Борись! — и побежала к столовке.       В столовой, закрепленной за нашим отрядом, почти все места были уже заняты. Я взяла свою еду и села за столик, предварительно спросив разрешения у уже кушающих там. Булочку я сразу запихнула во внутренний карман куртки. Скептически осмотрела странную жижу, которую здесь поименовали кашей. Хммм…а картошка и овощи тоже должны быть в каше, или это такой кашесуп? Оставив сей неразрешимый вопрос на потом, я отхлебнула странного цвета пойло, гордо именующего себя чаем… Мдааа, сим благородным напитком здесь и не пахнет. Ладно, надо есть, привередничать здесь нельзя. Кашесуп оказался вполне сносен и, когда я выкушала его почти до конца, мой сосед внезапно поднялся с места и подлетел к парню, стоящему у деревянной колонны, схватив того за грудки. Я повернулась к блондинистому другу своего соседа:  — А что случилось то? У нас вечерняя драка намечается? Хлеба и зрелищ народу!  — Надеюсь, что нет, Эрен слишком остро отреагировал на слова того парня. В целом, что Разведотряд бесполезен, и идут туда только смертники…  — Мммммм… — я краем уха слушала перепалку ребят, градус накалялся. В общем, Эрен говорил, что только Разведотряд может решить проблему титанов, и надо идти туда, и вопил о трусости второго мальчика, а еще о том что он (ВАУ!) перебьет всех титанов. А другой хотел идти в полицаи и тихо-мирно жить в столице. Перед глазами сразу всплыла картина курятника и двух распушивших перья и выпятивших грудь петухов, — Думаю, что оба они и правы и неправы одновременно. — Эххх…разнять что ли петушков? Ты со мной? А то они слишком громкие, вероятно подерутся, а на звуки «битвы» еще и Шадис заявится — будем все дружно в ночи круги по периметру училища наматывать. Они понятно за что, мы — за то, что не остановили. Я немного знакома с этими кадетскими обычаями *по рассказам пациентов* — кивнула я блондину.       Мы подошли к парочке идиотов, буквально вцепившихся друг в друга и мини толпе, завороженно слушающих их. Я скептически посмотрела на парней и болевыми захватами скрутила одному левую руку, а второму — правую, и повела под стоны мальчишек в сторону выхода.  — Посмотри, там есть на выходе кто-нибудь? — кивнула я блондину  — Не, никого.  — Отлично, — рядом со мной материализовалась Микаса с очень устрашающим лицом. Кажется, она хочет сделать мне оооочень больно. — Микас, я их на свежий воздух выдворяю временно, а то аж перевоспылали оба. Никто из этих долбоящеров не пострадает.        Выйдя на улицу мы прошли к ближайшим кустам, где я, наконец, ослабила хватку. Вау, даже не ругаются на меня. Какие хорошие у меня товарищи, наверное, поняли, в чем дело, — наивно подумала я.  — Так, я рада, что вы наконец утихомирились. До полного принятия в кадеты у нас еще два дня, в которые нас будут тестировать. Ваши публичные ссоры, грызни, попытки удушения и прочее оставьте хотя бы немного на потом, договорились? Поймай вас инструктор сейчас, вероятность того, что мы бы все нарезали круги с Сашей или чего похуже, велика. Причем под всеми я имею в виду и тех, кто просто наблюдал вашу драку. После полного зачисления — хоть ебитесь ежиками в групповом формате на коврике перед комнатой Шедиса или даже Закклая, а сейчас давайте устроим временное перемирие. В крайнем случае, вот кусты, они очень густые, только по рожам друг друга лучше не бейте, следы останутся. Все успокоились? Можем кушать идти?  — Ага, — подали голос Эрен и его визави.  — Отлично, пойдемте кушать, а то кашесуп и недочай остынут окончательно.        И действительно, кашесуп успел превратиться в мерзотную клейкую массу, которую не то, чтобы есть, смотреть на это нечто не хотелось. Я отставила ее подальше от себя и потянулась за недочаем, который хоть пить можно было.        Сидения напротив освободились, и к нам подсела Микаса. Судя по всему, она уже не злилась на меня.  — Алиса, а ты научишь меня приему, который применила только что?  — Да, конечно, но нам нужна будет парочка подопытных для этого, чтобы показывать, — Микаса посмотрела на Эрена и мальчика, имени которого я еще не знала.  — Я думаю, мои друзья нам помогут. Кстати, а правда, что ты на построении, смотря Шадису в глаза, сравнила армию с борделем и сказала, что он тебя бесит? — Эрен и его друг явно оживились, а то сидели как мышки под веником.  — Было дело, он меня пытался оскорбить — я не стала это терпеть.  — А почему тогда вместе с Сашей круги не наворачиваешь за такое то?  — Не знаю, но думаю, что, кроме всего прочего, проверялась стрессоустойчивость и характер. Скорее всего, я прошла этот тест.       К нашему столику подошла пара девочек и парней.  — Эрен, а правда, что ты из Шиганшины? Ты видел титанов? Какие они? — пиздец вопросы, я вам скажу, особенно за едой. Никто, с кем я знакома из Шиганшины, не любит обсуждать Шиганшину, а тем более титанов в процессе поглощения трапезы, казалось бы, по понятным причинам. Но мне походу одной так казалось. Эрен начал пытаться что-то рассказывать, но ему явно стало нехорошо. В общем-то я его понимаю. Ребята попросили прощения и ушли.  — Вы все трое оттуда?  — Да, там выросли вместе и сейчас вместе, — ответил блондин  — А как тебя зовут?  — Армин.  — Это многое объясняет, я про поведение Эрена. Тяжело через такую трагедию пройти.  — Да что ты об этом знаешь? — встрепенулся Эрен. — Такая беспечная, ходишь с дорогими украшениями *наверное, он про мой кулон, выглядывающий из ворота рубашки.* Небось всю жизнь в шелках жила, вообще горя не зная. Куда тебе, избалованной аристократке, нас понять! Наверняка тоже в полицию пойдешь, чтоб папеньку порадовать. Слыхал есть такая традиция у некоторых дворян, — Чувака то явно понесло и занесло, да и аристократку откуда он взял… А глаза то как яростно пылают.  — Действительно, Эрен, я ничего о вашей ЛИЧНОЙ трагедии не знаю и не понимаю, — сказала я, улыбнувшись и выпив остатки недочая. — Но во-первых, я совсем не аристократка. Во-вторых, мой отец в принципе за вступление в армию меня бы не похвалил. В-третьих, не тебе судить, а тем более по моему беспечному виду, через что я прошла, а тем более знаю я горе или нет. Давай я посужу немного и о тебе, не люблю этого делать, но все же. Ты прямо лелеешь и воспеваешь свою трагедию, обнялся с ней как с порно журналом и бесконечно дрочишь на неё. Не тебе, не замечающим ничего вокруг, называть трусами людей, которые идут в полицию, не тебе осуждать их выбор. И неужели ты, видевший как титаны жрут и давят людей, не понимаешь тех, кто не желает иметь с ними дела? С собой всех подряд в гостеприимно открытые пасти и протянутые лапки тварей загрести хочешь? Кем вообразил себя, что пытаешься делать выбор за других? Или в своей ненависти мозг вообще поплыл далеко и надолго? Месть, ненависть…те, кто сражаются из этих чувств херово заканчивают. И всегда теряют то, что им дорого! Хотя в некоторых моментах я с тобой согласна. И кстати, я тоже в Разведку иду, — ехидно подмигнув, я говорила спокойно, просто выражала своё мнение, — Ладно, ребятушки, всем баиньки. Завтра тяжелый день, — я зевнула, помахала оставшимся в столовке лапкой и скрылась за дверью.

***

       Я хотела найти Сашу, но она уже не бегала по периметру училища. Ее тушка мирно дремала на нижней кровати, подушка была вся в крошках, а лицо мирное и спокойное. Укрыв ее сбившимся в ноги одеялом и положив булочку на тумбочку, я поняла, что спать не хотелось совершенно. Относительно недалеко от училища было красивое озеро, не сходить что ли туда? Люблю природу, да и место для моих тренировок надо подобрать. А вода там понадобится. Нацепив зеленый форменный плащ, я взяла пачку сигарет и спички. Фонарик решила не брать. Ночь лунная, даже на скалах ноги я себе вряд ли переломаю.        Вааааа, этот вид поражал. Сверкающая звездами гладь озера, лунная дорожка, ведущая как будто в волшебные миры… Я сидела на краешке скалы и любовалась. Ветер шелестел листьями деревьев и создавал причудливые звуки, проникая в их стволы. Еще рано для листопадов, но запах прелых листьев здесь уже чувствуется, перемешанный с приторным ароматом грибниц и терпкого ила. Я забралась на дерево, которое росло от самого верха скалы почти горизонтально к озеру. Усевшись примерно в середине ствола я оказалась как будто между небом и землей. Наверху — усыпанное звездами великолепие, внизу — гладь волн и лунная дорожка. До воды минимум метров десять, если что, то падать конечно будет больновато, усмехнулась я про себя. Но эта ночь стоила того.        Я расслабленно лежала на стволе дерева и потягивала сигарету. По хорошему, наверное, надо бросать, но конкретно вот сегодня хочу побыть расслабленной, пустоголовой не думающей ни о чем девушкой, а сигарета мне в этом только поможет. Смотря на уголек и дымок, идущий от него, я понимаю, что это ведь огонь и воздух. Это мои родные стихии. Воздух отвечает за разум, скорость мысли и тела, осознанность, удачу, способность предвидеть события. Огонь — это энергия в чистом виде. Все стихии есть как в теле человека, так и в сознании. У меня главный воздух, папа говорил, что люди с преобладающим воздухом очень редки, из них получаются отличные ученые, музыканты или бойцы (мой случай), ориентированные на воздух. Эххх…в большинстве своем все о стихиях я знаю только теоретически, сложно будет практиковаться в этих практиках самой, но придется. Хотя кое-что у меня уже само по себе получается, но до совершенства далеко — это высокая скорость, гибкость, быстрота мышления и осознанность, поэтому мне часто говорят, что я не мыслю на свой возраст. Но это, конечно, годы тренировок, медитаций, учебы и психологических испытаний настолько жестких, что я не знаю, как выжила и не повредилась разумом. Оставим прошлое на потом. Надо подумать, что практиковать дальше и как. Ну как, таракашки в моей голове, взываю вас к собранию и обсуждению. Таракашки упорно не откликались и явно желали подремать. Ну что ж. Желание моих таракашек закон.        Я уже собиралась слезать с дерева, когда различила тихие голоса и отсветы огня с тропинки, по которой я пришла сюда. Я легла на дерево животом, укрылась плащом и затаилась. Неизвестно, кто это мог быть — от бандитов до инструкторов. И если с первыми я, скорее всего, смогу договорится «благо шестерка ритуальных кинжальчиков у меня всегда с собой», то от инструкторов придется однозначно драпать, при чем с риском для жизни. Вроде в это время меня быть здесь не должно. Ну и что? Не первые и не вторые, кадеты, вроде даже наши. В свете факелов я различила тех, кого тоже не должно было быть здесь в это время Армина и Эрена и еще двух незнакомых мне бугаев. Они остановились на крае скалы, а мои внутренние таракашки пришли в движение и борьбу между фундаментальными инстинктами — сделать людям каку и поржать, и заботой о них, все-таки на скале стоят, долбанутся в воду еще. Когда ребята отошли примерно на два метра от края, мой первый инстинкт взял верх. Ехидно потирая лапками и выбрав свой самый зловещий смех из всех имеющихся, я, направляя голос прямо в воду, злобно, утробно рассмеялась, как в сказках про злых ведьм, кушающих человеческих детей. Смех многократно отражался о воду озера, делая его похожим на гул. К звукопредставлению внезапно подключилось и эхо, вызывая у публики, которая побросала факела и практически беззвучно драпала, непередаваемые эмоции. Я же чуть не давилась от смеха и, когда макушка последнего из кадетов скрылась из вида, разразилась гоготом пополам с плачем. Наверное, этот вариант «злобного смеха» надо было запускать ранее, ибо вот он труханул даже меня.