POV Микаса
Когда я проснулась следующим утром после грозы — Лисы не было. Нехорошее предчувствие. Пару раз, когда она вот так уходила летать, то возвращалась только через пару дней. Лиса плутала в лесу, умудрившись залететь в самые дебри. Чувствую я, это тот же случай. Тем более ходила вся расстроенная в последние дни, ничего не рассказывала, но понятно же, что виноват этот ебнутый на всю голову коротышка. Ненавижу его, то ведет себя как вселенская мистер заботливость, то как редкостный гавнюк. Не говорила об этом Алисе, но всегда втайне хотела, чтобы они разошлись. Надеюсь, что в этот раз именно оно и случилось. Лишь бы с Лисой было все в порядке. Придется ее прикрывать. Как обычно. Она вернется, поплутает и вернется. Она всегда возвращается.***
— Жан, Лиса ночью в грозу летала, до сих пор не вернулась. — Эххх…она как всегда, вернется скоро. Я уверен. Но ее прикрыть надо, да? — Я думаю, скажу Ханджи, что Алиса несерьезно приболела, небольшая температура, кашель… Она сейчас в такой запаре и возбуждении от предстоящих экспериментов, что не будет проверять ее. Для вида микстуры попрошу. — Отлично, тогда я предупрежу всех наших, что якобы они ее видели. — Спасибо, Жан. — Не за что, любимая. Лиса и моя подруга. Тоже беспокоюсь за нее. Хотя Капрал меня, скорее всего, затретирует теперь. Не хочешь ему сказать? — Отбивайся. Не говори ничего этому уроду моральному. — Зря ты так, он заботится об Алисе. — Ну да, конечно, — скептически посмотрела на Жана.***
Прошел уже день, беспокойство растет. Подпираю плечами стенку напротив камеры блондинистой сучки. Скоро ее вытащат из депривации: — Микаса, как там Алисонька? Уже лучше? — кому-кому, а вот Ханджи неприятно врать, она о нас заботится, искренне нами интересуется — Пока держится небольшая температура, покашливает, но бодренькая уже, — отвечаю я. — Я ее вчера осматривал, абсолютно ничего серьезного нет. Обычная, но неприятная простуда, — Фабиан вычислил наше вранье в первый же день. Начал активно помогать, мне он нравится, хороший человек и друг. Рассказал про ссору Алисы и Ривая, как он за волосы ее тащил к себе. С Ханджи слушали, что дальше происходило, но звуков борьбы не было, похоже, что просто ссорились. Ребята решили, что несносная парочка просто устаканивает свои отношения, и они не будут им мешать. Похоже, что ошиблись. За волосы…неужели он ее…гребаный сукин сын. Если это так, то точно убью, невзирая на его силу и пользу для Разведотряда! — А почему же у вас дверь закрыта, и никто не отвечает? — а вот и главное дерьмо заговорило. Так, Микаса, не ори, не пытайся сейчас его убить. Спокойно, иначе спалишь подругу. — Наверное она в это время спала, когда вы приходили. — Я ей дал микстурку, она хорошо работает, но побочный эффект — сон, много от нее спишь и крепко. Так что неудивительно, если она не услышала, — встрял Фабиан. — Пора кстати выпускать нашу красавицу из неволи.***
Энни достали из камеры депривации, ее всю трясло. Глаза бегают, говорит не очень связно. Плачет. — Энни, ну что ты нам скажешь сегодня? Кто вы такие? Кто вас послал? — Ханджи было явно жалко девушку. — В сердце, в сердце кольцо, они убьют меня, мою семью, если я скажу. В сердце кольцо, если они захотят — то взорвут его, — она трясется и плачет, говорит сбивчиво. — У всех нас такие кольца, что-то сделаем неправильно — могут убить семью и подорвать. Простите, простите меня. Я не хотела никого убивать. Они делают нас такими, ненавижу, ненавижу их. — Энни, что за кольцо, мы можем его убрать и как? — заинтересовался Фабиан. — Не сможете, там все очень тонко, любое неверное движение — и все… Простите меня, простите, простите… — Что, снился кошмар, где ты разведчиков на их собственных тросах крутила и в дома вбивала? — казалось бы равнодушно спросил Ривай. Энни кивнула, скорчилась и зарыдала.***
Энни стало жалко, обратно к Штабу мы возвращались притихшие. А что, если бы мне дали такой выбор? Уничтожить целый город, к примеру, или убить родителей. Я без колебаний приняла бы решение…и поэтому, в каком-то смысле, начала понимать Энни.***
Лиса вернулась ночью, я еще не спала. От нее пахло лесом и костром. Небольшая прядка слева отчетливо выделялась белым цветом на фоне ярко-красных волос. Вид уставший, но спокойный и непривычно умиротворенный. — Микаса, давай я переоденусь, помоюсь и айда пить чай! — улыбнулась своей яркой улыбкой подруга. Я ее обняла и кивнула.end POV Микаса
POV Ривай
Когда я ввел свой палец в Лису, уже тогда понял, что был неправ. Когда она сказала, что Фабиан гей, меня словно окатили ледяным душем. Я поверил ей. Сразу вспомнилось, что говорил Мике тогда в столовой. Но не вернешь того, что я сделал, того, что я ей наговорил. А она смотрела на меня своими изумрудными глазами, и пыталась еще и понять. Лиса, блять, я тебя чуть не изнасиловал, наговорил дерьма, а ты…"Я боялась тебя потерять», «Обними меня», ну что за дура! Лучше бы сопротивлялась, почки мне отбила, знаю ведь, что могла бы…но нет, даже не обрушила на меня потоки брани. Просто смотрела, изучала, никаких следов страха, ты мне доверяла, сейчас наверняка нет. Следующие несколько дней я думал о том, как ее вернуть. Как восстановить ее доверие. Но сначала Лиса меня избегала. Потом вообще приболела. Я подходил, стучался, думал, что спит, и уходил. Нигде ее не было, что странно. Я беспокоился, что-то тут было явно нечисто. Как будто ее друзья, во главе с Фабианом, сговорились и дружно прикрывали девушку. А где сама Алиса — не понятно. Но ничего, завтра выбью эту чертову дверь и все выясню. Зашел на кухню, а там Микаса с Алисой чаи распивают. — Это что? — указал на белую прядь. — Не поверите, Капрал Ривай, это волосы, — ехидно молвило красноволосое чудо. Капрал Ривай и на Вы? Не к добру это. — Ты знаешь, о чем я говорю, о цвете пряди. — А мне кошмар приснился, в нем присутствовал стол и Вы, Капрал Ривай. Было настолько страшно, ужасно и противно, что я проснулась и бац! — прядочка поседела. От страха, — вздохнул. Издевается, заслужил. А что я, в общем-то, ожидал после этого? Пылких объятий и поцелуев? Это еще обнадеживающий вариант. — Я смотрю, чай вы уже допили. Алиса, пойдем поговорим. — Она не хочет с вами никуда идти, — Микаса испепеляет взглядом. Неужели Лиса рассказала? Вряд ли. Тогда бы девчонка точно пыталась меня пришить. — Микаса, я пожалуй, схожу с ним, все хорошо, честно. Если что — яица оторву, притащу тебе, яичницу с колбаской сделаем и скормим кому-нибудь, — несмотря на общее содержание того, что она сказала, я облегченно выдохнул.end POV Ривай
POV Алиса
Ночь, тот самый чердак, открытые окна и два пледа, которые Ривай достал из укромного места. Я очень устала, активно клевала носом, но мне поскорее хотелось закрыть всю эту ситуацию и постараться к ней больше не возвращаться: — Чего молчим? Вроде поговорить хотел? — Не знаю, что сказать. Я сделал тебе редкостное дерьмо, но не хочу тебя терять. Ты мне нужна, — он смотрел на меня открыто, изучающе, но я опустила глаза. Его уровень откровенности меня удивил. Не ожидала услышать от него такие слова. Мы долго лежали на пледе, смотря на звезды. А я не знала, что сказать. В итоге я решила, что честность лучше всего. — Знаешь, ты мне сделал очень больно. Настолько больно, что каждую ночь я приходила к Призраку и ревела у него в стойле. Больно от того, что ты мне даже не дал ничего сказать, только под конец. Больно от твоих слов, от постоянных «шлюх» в мою сторону в разных вариациях. Больно от того, что ты делал все насильно. Больно от самой себя, потому что я не хотела тебе сопротивляться. И больно от того, что я до ужаса боюсь тебя потерять, даже после всего. Так скажи мне, Ривай, что теперь мне делать со всем этим «больно», а? — Ривай смотрел на меня ошарашено. Повернулся ко мне, провел рукой по щеке. — Прости. Дашь мне все исправить? — Уверен, что сможешь? — Я заменю эти дерьмовые воспоминания на что-то хорошее. Ты ведь мне доверяла, правда? Можешь довериться и сейчас? Я ведь тоже тебе нужен. — Да, ты прав, — устало выдохнула я. Ривай улыбнулся уголком губ. Нежно приобнял, и переплел наши пальцы. И я почувствовала себя в полнейшей безопасности. Вот гад! Монополизировал мое сердечко, захватил в плен, и из этого плена невозможно выбраться. Мы долго лежали обнявшись, смотря друг другу в глаза, звезды. Я уже разомлела от тепла и спокойствия, как этот гад внезапно спросил: — Так откуда у тебя седая прядка? — Что, не нравится? — и почему я ее сразу не срезала, не отстанет ведь. Но надо хотя бы попробовать отойти от темы. — Скорее наоборот. Красиво, особенно при свете звезд. Смотри, — Ривай вытянул руку с волосами и показал. Действительно, в ней как будто хрусталики света разных цветов сияли. — Вау, действительно, красиво. — Ну так откуда? — Оно само. — Оно не могло само, дурында, что скрываешь? Что за мнимая болезнь была, а? Признавайся. — Да обычная простуда, ну что ты пристал? После сна просыпаюсь — белая прядка, — сказала я, хлопая наивными глазками. — Хмм…и почему же я тебе не верю? — Потому что Капралище — одно из самых недоверчивых типажей во Вселенной, — показываю язык. — Алиса, я очень хочу тебе доверять, дальше меня это не уйдет, твоих друзей, активно тебя покрывающих, не затронет. Ну? — Что ну? Баранки гну? — Лис? Обещаю. Выкладывай. — Ты меня убьешь, может не надо? — кинула на уже злобно глядящего на меня мужчину умоляющий взгляд. — Я же сказал, последствий не будет. Максимум — выпорю крапивой, — ну я покумекала, поняла что Ривай в любом случае с его въедливостью до истины доберется, и тогда-то выговор, как минимум мне, обеспечен. А может и моим друзьям, и рассказала краткую версию своих приключений. Естественно, без содержания медитаций. Ривай молча слушал. После долго молчал. Молчание становилось невыносимым, закрыл глаза. Я поняла, что он изо всех сил старается не наорать на меня и не начать яростно прибивать. — Мяу? — скромно вопросила я. Этот взгляд я запомню надолго. С такими взглядами идут изощренно убивать и калечить. Ривай перевернул меня на спину и подмял под себя. — Ты хоть понимаешь, идиотка ты этакая, насколько это опасно? Еще и молния попала — вообще пиздец. Нет слов. А ей все весело. Я с тобой так точно седым стану, и титанов не надо, да они даже рядом не стояли с твоими развлекухами. Что, жизнь не дорога? Твои друзья два дня бледные как немощи ходили, я понимал, что что-то не так, но ни одна зараза мне ничего не сказала. А после всего, что между нами произошло, вообще думал… Дура! — Но ощущать ветер и вообще вот это все так здорово! — И ради этого умереть? Ради того, чтобы его почувствовать? — Я не умру в таких условиях. — Так, не буду спорить. Сорвусь. Для твоей задницы я найду целую поляны крапивы первого сорта. Эксклюзивную. Сидеть не сможешь неделю. Все, валим баиньки. Ты со мной? — Я посмотрела на него внимательно, взгляд, готовый принять все, что я скажу. Теплый, обеспокоенный, а он ведь даже сдержался, когда я ему про грозу рассказала. И я ему поверила, доверилась. Возможно и зря. — Я только пижамку возьму… — В моей рубашке поспишь, — поцеловал в висок. Засыпала я и просыпалась в Риваевских объятиях. Думала, что его прикосновения будут неприятны, но нет. Они все также дарили тепло, нежность и спокойствие.end POV Алиса
POV Райнер
— Ты уверен, что Энни начала говорить? — Бертгольд выглядел обеспокоенным. Хотя оно и неудивительно. — Да, слышал, как ученые из гражданских это обсуждали. На них быстро шикнула грудастая блондинка из охраны — поэтому не знаю, что она конкретно им выдала, но все же… — Опасно. Райнер, надо вытаскивать ее оттуда. К тому же Энни… От Шипа что-то есть? — Есть, сегодня утром сообщение пришло. Пишет, что не смог заставить Закклая перевести Энни в столицу, но сейчас пытается сформировать отряд полицейских и под видом наблюдателей прислать сюда. Нам сказано сидеть смирно и кушать булочки. Про булочки — это дословно, если что. — Так старается ради нее. По факту же мы как по лезвию ножа сейчас ходим. С этими их новыми методами…оно скоро ее расколют. Неужели Шип этого не понимает? Наверняка, что и через него все отчеты проходят. — Для меня всегда было загадкой, что думает или понимает Шип. Что у него не отнимешь — это редкий ум и способности плести интриги. Которые, похоже, в последнее время работают против него же. — Думаешь, он в итоге убьет Энни? — Боюсь, что да. Оно в любой момент расколется, смысл оставлять ее в живых? Наверное попытается что-то сделать…но у нас остались дни, в худшем случае часы, пока он не активирует кольцо. — Райнер, неужели ничего не сделать? — Берт, сам понимаешь, только первоклассный хирург сможет вытащить кольца. Вряд ли кто-то сможет нам помочь. А что с этим врачом, как его, Фабианом Рейссом? — Узнавал уже, в науке и общей медицине он хорош, хирургию знает плохо. Может превратиться в гигантов, украсть Энни и убежать. Потому они нас не должны узнать, когда спрячем Энни и вернемся. — И как ты себе это представляешь? Уверен, что нас раскроют. Шип отдал четкий приказ ничего не делать. Как думаешь, с кого начнут в твоей семье, как будут убивать? Я вот каждый день себе это представляю, — устало вздохнул я. Посмотрел на Берта, он плакал. Я знал, что Энни ему нравится, но похоже, это нечто большее. — Райнер, а как считаешь, может Алиса может нам помочь? — Алиса? Каким макаром? У тебя уже от безысходности крыша едет. Может сразу к Командору обратишься? Что время-то терять? — удивился я поворотам мышления друга. — Алиса добрая и сильная. Она сочувствует людям. Сколько раз она меня выслушивала и из-за Энни, да и вообще. Она может понять… Если ей все рассказать, что наши семьи, по факту, держат в заложниках, что это не наш выбор… Может она сможет что-то придумать. Она и в госпитале работала. Слышал, что главный врач там к ней чуть ли не как к дочке относится. А он — превосходный хирург, уверен, что он сможет… — Сможет что? Оперировать под страхом не туда иголкой тыкнуть и подорваться? Ты прав, Алиса добрая, но она не станет нам помогать. У нее слишком четкие мотивы для того, чтобы этого не делать… А еще у нее чуть ли не на лбу написано «Собственность Капрала Ривая». Да независимо от этого она не станет помогать, особенно если узнает, кто мы. Особенно, кто я, — обреченно махнул рукой. Алиса начала мне нравится далеко не сразу. Сначала подсел на Кристу. Но Алиса удивляла своими навыками, своей свободой, своей безумной воздушностью. У меня никогда не было такой свободы, поэтому сначала я ей завидовал, завидовал крыльям, которые внезапно разглядел на одной из тренировок. Как ветер она летала между деревьев, проделывала мертвые петли в воздухе, взлетала на недосягаемую высоту, отпустив тросы, как будто хотела достать до неба, и летела камнем вниз, в последний момент цепляясь за деревья. Потом я начинал узнавать ее больше, нелепая матерящаяся девка постепенно начинала превращаться в доброго и отзывчивого человека, веселого, вечно находящего приключения на свою пятую точку. Легко, с ней было легко. А потом детская нелепость ее фигуры переросла в красоту, манящую, чарующую. Такая красота необычна, она подкреплялась ее вечным спутником ветром, проказливым и ласковым, но этот ветер в любой момент мог превратиться в ураган. Я был очарован, я был смущен, и, внезапно для себя, оказался влюблен в эту безумную девчонку. — И почему же конкретно тебе она точно помогать не будет? Ты ей так и не признался? — Хотел, но…Flashback
Шла первая неделя нашего пребывания в Разведке. Ночью возвращался с дежурства. Лиса сидит на скамеечке и курит. Может давно пора сказать ей…но как? Подсаживаюсь к ней. — Ну и что сидим? — Курю, думаю о бренности и бессмысленности существования… Райнееер, этот мудак заставляет меня весь Устав переписывать. Вообще весь!!! Сука! Чтоб его бригада пчел отымела в задницу! — Представил картину, улыбнулся. Хочется обнять и погладить по голове это маленькое возмущенное чудо-юдо. Капрал ее реально достал. А я то начал беспокоится, что они слишком много времени вместе проводят. Но, когда она недавно, спасаясь от этого изверга, «влетела» в мои объятия…то подумал, а может у меня есть шанс? Надо попробовать и сказать, а когда все закончится, заберу ее с собой. Но слышал, ее семья погибла от титанов…пойдет ли добровольно? — Лиса, я слышал, что твоя семья была в Шингиншине, когда был первый прорыв ворот. Неужели все они погибли? Ты ненавидишь титанов? Поэтому пошла в Разведку? — Да, все погибли. Частично поэтому и пошла, но титанов я не ненавижу. Обычных гигантов я скорее воспринимаю как объекты, подлежащие изучению, и да, я злюсь на разумных титанов. Но понимаю, что если они все люди, то у них должны быть мотивы. Нужно быть конченным психом и маньяком, чтобы убивать такими способами и получать удовольствие. Подозреваю, что все мы стали жертвами чьей-то войны ради достижения каких-то непонятных целей. И люди. И полутитаны, — внутренне я улыбнулся. Она сможет понять, — Хотя титана, который убил мою семью, я хочу либо схватить, либо убить лично. Ненависти, как таковой, у меня к нему уже нет, но все же…из принципа скорее. — Твою семью убил один титан? — нехорошее предчувствие. — Да, Бронированный, — и повернулась ко мне. Я вспомнил. Я только один раз видел этот взгляд, удивительно даже, что с такой высоты разглядел. Шинганшина, я только что стал гигантом, моя правая нога чувствует себя странно. Смотрю — под ступней куча обломков, тела, кровь. Рядом стоят две маленькие девочки. Красные волосы и вот этот взгляд — прямой, открытый, изучающий, слишком сильный для ребенка. От этого взгляда стало не по себе. На секунду я остолбенел. И почему я раньше не вспомнил? Потому, что она никогда не смотрела на меня этим взглядом до этого момента.end Flashback
— Даже не знаю, что и сказать, — устало проговорил друг. — Рассказывать ей точно нельзя. Лиса не поможет. — Она не просто не поможет, а сразу схватит клинки, и не успеем глазом моргнуть, как прикончит… — И Шип хочет ее взять с собой…она не пойдет добровольно. Скорее умрет, но не пойдет. А со мной тем более. Хотя возможно Энни и права, лучше ей умереть, чем стать…этим. Не хочу знать, что ей оторвали крылья и превратили в накачанную наркотиками куклу. — Хер с ней, с Алисой! Что с Энни делать будем? — вопросил друг. — Давай для начала попробуем как-то по-хорошему проникнуть в место ее заключения и выведать побольше, — на основе этого и решим, что делать. Пока мало представляю, как нам ее освободить и при этом не раскрыть себя.