***
Прошло четыре дня с тех пор, как мы вернулись в Штаб. Я изо всех сил старалась не замечать Ривая, но это было невозможно. Взгляд автоматически натыкался на него, слух улавливал любое сказанное им слово…все органы чувств желали его ощущать, независимо от требований разума. Кроме того, этот гад все еще являлся моим Командиром, который часто с нами тренировался. Мы с Микасой уже два раза подавали прошение на перевод, просили Ханджи, чтобы она хоть что-то сделала. Ханджи горестно вздыхала, забирала наши бумажки и обещала постараться помочь. Просила назвать причину — но мы обе мотали головой. Наказания нам кстати так никто и не назначил, хотя мне казалось, что за помои Капрал будет мстить особенно жестоко и изощренно. Ривай несколько раз пытался втянуть меня в разговор явно не на рабочие темы. За что каждый раз посылался к черту или в его обширные владения. Надоел, и так дерьмо сделал, а теперь что? Издевается дальше? Каждую ночь я плакала, если медитировала, то после плакала. Я даже пыталась обнулить свои чувства к этому подонку в реке мертвых. Стало немного легче ненадолго, но не получилось. Иски на это сказала странную вещь: — В реке мертвых нельзя обнулить душу. Ваши с ним чувства уже ни раз через нее проходили. Теперь они часть самого сокровенного, ваших душ. И Алиса, ты же должна понимать. То, что ты видишь, во многом является иллюзией твоего мозга. Есть правда, но мозг зацепился за какую-то деталь или детали, подключаются эмоции, и вот ты правды уже и не видишь, даже не хочешь видеть, а видишь только свой придуманный мир. Люди склонны к самообману. — К чему это все? — Ты не глупая девочка, подумай, — вильнув хвостом, растворилась волчица в водах реки. Я молча наблюдала за Перевозчиком и думала. В общем-то, я понимала, о чем она. Но в первое верить не хотелось. Это значило, что я вряд ли когда-нибудь в принципе смогу быть с другим человеком, кроме Ривая. Точнее смогу, но не захочу. К тому же, он же очень даже и смог и захотел? Поэтому, считаю, что Иски тут ошибается. Считается, что смерть никогда не ошибается. Но ведь и на старуху бывает проруха. О втором мне говорил еще отец. Для каждого мир свой, каждый строит свое мировосприятие. Но это мировосприятие не является истиной. Оно лишь отражение эмоций и мыслей человека. Например, искренне верит кто-то, что хомячки — злобные твари под метр ростом, стремящиеся выпотрошить как можно больше людей. В реальности этого кого-то так и будет. Каждый встреченный ему хомячок будет казаться таким вот кровожадным монстром. Уже четыре дня я почти не спала, есть не могла. Смотрела на еду — и такое чувство, что меня чуть ли не выворачивало. Я решила, что так, как вся та сцена произошла в столовке, то мой больной мозг построил связь между едой, столовкой и картинами измены Ривая. Вместо сна и еды я предпочитала теперь тренировки и медитации. Понимала, что это не дело, но знала, что в таком режиме дней десять продержусь. Надеюсь, за это время мой организм и психика под воздействием тех же тренировок и медитаций одумаются и решат функционировать нормально. На четвертый день мне, наверное, каждый из 104 выпуска хоть что-то сказал по поводу моего нового образа жизни. Особенно рьяно старались меня облагоразумить Микаса и Хистория. Да так старались, что я честно объявила, если кто-то из друзей хоть раз поднимет эту тему — получит в глаз. Больно. Очень. Я и так о своей проблеме в курсе и стараюсь ее решить. На следующей неделе возвращался Гюнтер. Наконец-то, я уж думала, он забыл про нас. Теперь будет меньше Ривая на тренировках, Гюнтеру будут уделяться повышенное внимание из-за травмы. Интересно посмотреть, на что похожа реабилитация в стиле Ривая. Хотя нет, не интересно. И так в красках могу себе представить весь ужас и боль подопечного, когда над ним злобно нависает Капрал, разминая лапищи, и выдает что-то типа «Ну что, готов размять свою сломанную ноженьку, болезный?». А потом бегает за ним в костюме горничной по всему полю, гоняя его метлой и тряпками. Хотя да, на это я бы все-таки взглянула. Вечером я лежала на кровати и читала. Микаса где-то с Жаном пропадает, до утра ее не ждать. Скоро отбой, но спать опять не могу, сна ни в одном глазу нет. Грустно, одиноко. Вдруг в комнату пробирается Ривай и запирает дверь на ключ: — Я подумал, что собственную комнату ты громить не будешь, — наивный. Во мне начинала подниматься злость. Ради того, чтобы набить тебе морду, я и не на это пойду. — Иди на хер отсюда! Видеть тебя не хочу, — злобно зашипела я. — Зато я тебя хочу видеть, невзирая на весь этот поток говна, который мне приходится выслушивать от тебя уже на регулярной основе, — абсолютно спокойно проговорил Капрал. Какого хера он такой спокойный! Еще больше бесит. — Еще и смеешь меня в этом упрекать! От меня, в отличие от тебя, бабы в порванных платьях не выходили, и я им потом сисек не мяла! — Не мял я ее сисек, дура! — Ривай подошел к моей кровати и вцепился в тумбочку руками. Костяшки побелели, — Выслушай меня, а потом строй свои херовы предположения. Мне тоже неприятно, когда ТЫ мне не доверяешь. Хоть раз подумала меня спросить, что там случилось, а не строить свои гребаные гипотезы, долбанная эгоистка? — Я все видела, смысл мне тебя выслушивать! И после этого я эгоистка? Да пошел ты знаешь куда… — Да, блять, ты мне дороже всего! На хуй мне променивать тебя на какую-то пустышку! Сама подумай. После того, как вы с Аккерман убежали, я до утра вас искал, — а действительно, мы его видели, рыскающего между казарм. — На протяжении всего этого времени я по несколько раз на дню к тебе подходил, невзирая на то, что знал, какие потоки брани мне придется выслушивать. Твоих гребаных бешеных подружек перед Эрвином выговаривал, а то маленькая Лисонька еще больше, блять, разозлится. Ведь мало того, что ее якобы обидели, так еще и защитниц заставили из-за этого полы намывать! У тебя есть повод злится, я неправильно повел себя. В этом я совершил ошибку. Но давай будем… — бешеные подружки, да? Мое больное мышление зацепилось за эти слова и начало процесс накрутки самой себя до состояния взбешенного хорька. Полностью игнорируя то, над чем мне стоило бы задуматься в его монологе. — Неправильно повел в плане, что при МНЕ со своей кикиморой обжимался? Действительно, предварительно нас с Микасой надо было выгнать к чертовой матери оттуда. Неправильно, что этой шалаве, видимо во время особо бурной ебли, платье порвал, и не прибил свидетеля, а? И мои подружки не бешеные, они делали это, чтобы меня защитить! То ведро помоев и ты, и твоя принцесска заслужили сполна, равно как и ехидные упреки! Поэтому еще раз говорю, вали ты к черту, видеть тебя не хочу, — против воли из глаз полились слезы. Хватит уже. Надоело. Не хочу его видеть. Встала с кровати, стою у изголовья. Хочу повернуться спиной, чтобы этот гад не видел моих слез. Но не могу подставить спину врагу. А именно так я его теперь воспринимала. Ривай резко придвинулся ко мне, впечатав кулак в стенку рядом с моим лицом. Посыпалась штукатурка. Уставился прямо в мои глаза. Я отвечала ему тем же. Между нами как будто образовался порочный круг ненависти, злости и боли. Воздух стал как будто пронизываться электричеством. Он зашептал мне в ухо: — Даже не верю, что влюбился в такую самовлюбленную, эгоистичную, а теперь еще оказывается и истеричную, тупую дрянь как ты. Думаешь, одной тебе херово все это время было, а? Зараза мелкая? Да в кого ты меня, тварь, превращаешь? Хочешь, чтобы я лобызания твоих ног устроил и прилюдно бегал извиняться? Иди в жопу, сучка. Во-первых, я тебе ни хуя не обещал, в том числе хранить верность до гроба, а во-вторых… — что во-вторых я и не собиралась слушать. Мне хватило всего вышесказанного, а особенно того, что было во-первых. Я закричала и заплакала еще сильнее, впечатывая левую руку, как мне подумалось, в стену: — Да как же ты меня заебал! Видеть тебя не хочу! Да что тебе от меня надо! — кричала я, молотя рукой по стене… Ой, какая-то странная стена-то… Мда, я разбила оконное стекло, и даже не поняла этого. Еще и несколько раз шандарахнула по висевшим осколкам. Видимо, чтоб уж наверняка себе руку испоганить, для верности, так сказать. Левая рука была вся в крови, на сгибе локтя торчал осколок, из-под которого толчками вытекала бурая кровь. Пиздец, но что мне до этих мелочей! Ривай пробовал схватить мою руку, — Да иди ты к черту! Я лучше сдохну, чем позволю такому как ты притрагиваться ко мне. То, что ты ничего не обещал не значит, что мне от твоих измен не будет херово! Ненавижу, не трогай меня! — Ривай снова попытался перехватить руку, я ею же засадила ему пощечину. Кровавый отпечаток остался на лице. — Лиса, блять, нужно срочно помощь оказать! Дай мне тебе помочь, дура! — Сам себе иди рукой помоги, если уж ко мне после своей шлюхи идешь! Не удовлетворяет до конца, а? — Может заткнешься наконец! — резко оказывается за мной, делает из своего ремня жгут и быстро завязывает его на руке. Я чувствую, что слабею. Его голос становится все дальше и дальше…POV Ривай
Бледная, слишком бледная. Как прибежал и принес ее в больничное крыло, она так и не приходила в себя. Врач сказал, что Лиса поправится, кровопотеря большая, однако даже шрамов почти не будет. Конечно большая, я думал, что не успею. Теперь не только ее комнату, но и солидную часть коридоров придется отмывать от крови. Она из девушки чуть не фонтаном хлестала. Ко мне прислали Эрда, я его попросил найти людей и заняться уборкой прямо сейчас. Конкретно Йегер — пусть прямо с утра с окном разберется, благо недавно проштрафился. Выдохнул! Но неужели только так я могу быть с ней рядом, только пока она болеет и спит! Дерьмовая случайность. Вся эта сраная цепь случайностей и недоразумений. Вспоминаю ситуацию с Фабианом. Мы как будто поменялись ролями. Только я тогда себя еще отвратительнее повел, чем она сейчас. Я понимаю это и не могу всерьез долго злиться конкретно на Лису. Хорошо, что палата на одного. Аккуратно смачиваю платок, вытираю кровь с ее щек и лба, морщится во сне, улыбается. Такая красивая и спокойная сейчас. Вытираю нос, жмурится, быстро хватает мою руку, прижимается к ней щекой. Снова улыбается и нежно шепчет «Ривай». Дыхание перехватывает. Лиса, как же мы дошли то до всего этого? Открывает глаза, смотрит на меня и мою руку, лежащую под ее щекой как на врагов народа. С рычанием отшвыривает руку от себя. Знаю, что внешне кажется, что я спокоен. Но это не так, я люблю ее, не хочу потерять. Поэтому никогда бы ей не изменил. Но благодаря нашему распрекрасному Командору и его семейке иллюзия измены была для нее налицо. Сам бы в это поверил, хотя я даже к Фабиану эту дурынду ревновал. Да даже к Еджи, видел я, как он за ней пытался приударить. Хотя этот субъект конечно вообще отдельная тема. Мне ли не понимать, что Лиса чувствует. Поэтому терпеливо, аккуратно. То, что я наговорил ей в комнате — ошибка. Терпеливо — и она успокоится. Тем более после такой кровопотери это должно случиться быстро, да и мне Ханджи жаловалась, что Лиса почти не спит и не ест. Соответственно нормально двигаться она не может, устала. Возможно обморок был не столько из-за кровопотери, сколько от истощения и переутомления. Так что это хоть и дерьмовая, но для НАС с ней возможно и счастливая случайность. Поэтому терпение. — Как ты? — изумрудные глаза взглянули с неприязнью. Такой ее взгляд обжигает, пронизывает насквозь. — Тебя не касается. — Касается, я как минимум твой командир. — Надеюсь, это ненадолго, — вздохнул. Показывал мне Эрвин эти прошения. От тебя и от Микасы, все в мусорном ведре. Так что не надейся. Тебя я в любом случае под присмотром держать буду. — Ты мне не дала договорить… — А мне и не интересно. Развлекай свою блондинистую дамочку с буферами. Какой там размер? — У Эрвина лучше спроси. Он свою сестру лучше знает. Тем более голой я ее никогда и не видел. И сисек тем более не мял, — немного ошарашенный вид. Похоже правильное направление. — В смысле сестры? — Было раньше у Элитного отряда совместное развлечение…когда все живы были. Раз в несколько месяцев Анна Смит умудряется поцапаться со своим муженьком по разным причинам и заявиться жаловаться к своему милому и безотказному братику. А именно, она устраивает беспробудную пьянку в его кабинете. Часто и с его участием. Когда нажрется, а не просто нажрется, а в дрова — ее жопу тянет на приключения. А мы за ней каждый раз носимся. Точнее мой отряд носится. Ведь милый братик ее беззастенчиво скидывает на нас, ссылаясь на существующие и несуществующие обязанности. В этот раз произошло также, только привлек из отряда я одного Эрда. В следующий раз так не будет. Все получат порцию пиздеца, ибо с ней надо вести себя как с хрупкой вазой. Ведь она, блять, обижается. Ну, по словам Смита. Мое мнение — пизды ей дать, чтобы не выкобенивалась. В одну из ночей ко мне заявилась бухая, в порванном платье. Меня это задолбало — устроил ей свидание с душем, вроде протрезвела — пинком отправил гулять в коридор. Видимо это твой свидетель и видел. Вернулся с задания, иду отчитываться Смиту. Опять бухают, Эрвин вроде ничего, а что недавно припершийся муженек, что эта — в дрова. Но видимо помирились. Эрвин предложил гениальную идею — выпить чаю, чтобы эти двое протрезвели. Вызвал Эрда. Он потащил муженька, а я — периодически брыкающуюся телку. Когда увидел вас с Аккерман в столовой — разозлился, и так был уже вне себя из-за закидонов всей этой компании, а Смита в особенности. Он мне всю дорогу шептал быть с его драгоценной сестрой аккуратнее, нежнее, терпеливее. Пытался любимую сестренку на него повесить — в ответ, да «я ее в таком состоянии не удержу, видишь, она даже за тебя цепляется! Мне вообще на голову полезет!» О да, меня все бесило, еще и вы среди ночи расселись. Эрд убежал за чаем, я втолкнул что муженька, что эту на стулья. Эта дура мне какую-то херь начала нашептывать, все больше залезая на меня. О тебе, если честно, в те моменты я и не думал. Меня слишком сильно бесил расхмелевший Смит, сидящий напротив, и продукт совместной жизнедеятельности его родителей, который я честно пытался угомонить словами. Но вылившиеся на нас помои сработали лучше. Вот как раз Аккерман теперь и предстоит иметь дело с данной проблемой больше всех в будущем. Будет ее наказанием. Ибо протрезвела Анна, насколько я понимаю, сразу же. Лис, ты меня тогда даже умудрилась ввести в ступор, и выражением глаз и словами. Я не сразу сообразил, почему вообще ко мне какие-то претензии. Только позже понял, как это все можно было трактовать, не зная всей истории. Ты мне веришь? — закусила губу, опустила голову. Давно я так много не говорил. — Все это правда? — Конечно — А почему ты сказал, что ты мне ничего не обещал… Это прозвучало как… — лед тронулся. Выдохнул, терпение. В конце концов она мелкая сикильда, я мужчина и старше нее. Воспринять это как бой и победить, тем более мозг к ней, наконец-то, начал возвращаться. — Ты не дослушала. Я хотел сказать, что во-вторых мне и не надо тебе ничего обещать. Нету смысла. Ты не знаешь, но секс по любви сильно отличается от обычного секса. После того, как распробуешь первое, меньшего не надо, все меньшее блекнет и становится ненужным, ничем. Я люблю и дорожу тобой. Ты мне нужна, я не хочу из-за какой-то лишней связи тебя потерять, — И действительно, что эта засранка со мной делает! Прямо монолог из сопливой книжонки. Такое чувство, что наговорился на месяц вперед. — Да, но… — ну что еще за «но» то!? Вот не выдержу и точно прибью, прямо здесь и сейчас. Смотрит прямо в глаза, — Все, что я тебе наговорила, даже не давала ничего сказать… — замялась Лиса, поджала под себя коленки и обняла их. Лучше бы меня обняла. — За это я зол. Очень зол. Но главный сейчас приоритет лично у меня был поговорить, разобраться и помириться. К тому же подозреваю, что мы оба здесь прокололись по полной. Я не подумал о том, как выглядела вся эта картина там, в столовой, и не подумал о тебе. Ты среагировала, и твоя реакция вполне оправдана. Но ты и обо мне тоже не подумала? Почему бы не найти в себе силы хотя бы послушать, что я скажу? — Да уж, потрепали мы друг другу нервы, — падает на подушку и устало смотрит мне в глаза. — Я могу в комнату уйти? — Врач сказал, что как очнешься — можешь. Но у тебя окно разбито. И брызги крови повсюду. Я заставлю Йегера с утра разобраться с этим. Поэтому либо спишь здесь, либо у меня, — отводит глаза, слезает с кровати, смотря на запачканную кровью пижамку, — Дам рубашку, — смущенно кивает, надевает халатик. Пытается идти, но выходит плохо, координация нарушена, все еще очень слаба, — Тц, на мне поедешь, возражения не принимаются, — подхватил свое сомнительное счастье на руки. Такая холодная, почти ледяная. Обвивает руками грудь, утыкается носом в подмышку. Злость и негодование окончательно уступают место теплу. — Но первая остановка — кухня. Тебе надо поесть, — кивает. Надо же какая послушная. Засыпая и обнимая Алису, я ощущал невероятную нежность и счастье. Вспоминал, как впервые встретил. Интересно, а она это помнит? Совсем мелкой была, а уже чрезмерно дерзкой и наглой. Ухмыльнулся. Почти и не прибавила с той встречи в росте. На дыбу, если что, идем вдвоем. В последнее время она стала все больше раскрываться передо мной. И часто напоминать каких-то животных. То она как кошка свернется калачиком на коленках, вытягивая и растягивая лапки, чуть ли не мурчит. Остается только чесать за ушком, и гладить волосы. От чего великорослый котенок балдеет, улыбается и обнимает меня за талию. То бегает вокруг как собачонка, преданно смотрит огромными искрящимися глазами, разве что виляющего хвостика не хватает. Невольно улыбнулся, вспоминая. А в последнюю неделю Лиса превратилась в смертоносного дикобраза с отравленными иголками. Подходишь — дикобраз распушился и готов к атаке в любую секунду. Опасно. Действительно опасно. Злая Алиса может быть опасна и для окружающих, и для себя. Насколько я понял, она вообще даже и не сразу поняла, что стекло разбила, что несколько осколков впились ей в руку, один из которых угодил прямиком в артерию. Хорошо хоть двигает рукой нормально. Ничего, препятствующего движениям не задето. Тренируйся хоть завтра. Но все же…если она настолько голову может потерять из-за эмоций, это может стать проблемой. Хотя подозреваю, что не мне ей лекции читать на эту тему… Обнял ее покрепче. Лиса тихонечко сопит, обвивая руками и ногами мое тело. Дура, ты хоть представляешь, как мне сложно сейчас себя сдержать, особенно после всего? Целую в переносицу, она лишь забавно морщится и придвигается ближе. Сама невинность святая, блин. Мы с ней как идиоты чуть не потеряли друг друга из-за редкостной хуйни. И в этом, на самом деле, не были виноваты ни титаны, ни посторонние люди, они играли лишь косвенную роль. Только мы. Надеюсь, она это тоже понимает.