Следуя за ветром

      Большой зал таверны пребывал в полутьме. Ривай подвел меня к одному из столиков, парни вскочили со своих мест и радостно обняли меня. Армин и Жан… такое чувство, что я их лет сто не видела. Объятия и восторженные восклицания несколько затянулись.  — Гхм… Арлет, Кирштайн, хотите, чтобы я преподал вам обоим индивидуальные уроки по сдержанности и общению с противоположным полом? — сверкнул глазами Ривай. Парни сразу отскочили от меня и вытянулись по струнке, — И почему Рейсс до сих пор вся грязная как свинья? Покажите ей, где привести себя в порядок.  — Лиса, Хистория, закажите себе поесть, парни вам расскажут, что у нас происходит, чтобы вы в курсе наших дел были. И еще… Лиса, будь добра себя вести нормально, а не как ебанутое шимпанзе, скачущее в обнимку с пистолетом, — я сразу показала наглецу язык. — Вот об этом я и говорю, — Я привстала на цыпочки и прошептала мужчине на ухо: — Если я шимпанзе, а в обнимку бегаю только с тобой, то… пистолет — это ты? — ехидно поинтересовалась я. Любимый мужчина только печально вздохнул. Но суровым ему со мной сегодня быть не получалось. Ривай потрепал меня по волосам, улыбнулся уголками губ и направился к самому дальнему столику, где сидел давешний блондин-кудряшка, Фабиан и еще трое незнакомых мне мужчин.       Я довольно икнула, отправляя в рот еще одну маленькую, но вкусную картофелину. Армин и Жан рассказали о сделке с Лессом и о своих печальных приключениях в Подземном Городе:  — А что вы здесь то забыли? Условия сделки уже обговорены, а документы пока не готовы, правильно?  — Вчера поздно ночью вернулся Кенни от Ури. Люди Рейсса проверяли списки людей, которые им дали для документов. С одним из них обнаружена накладка. Фред Сивор — у полиции Подземного Города на него есть якобы обширное досье. Только вот незадача — он мертв уже как десять лет. По документам ему должно быть около пятидесяти, а на деле и тридцати не будет. К Лессу попал всего четыре месяца назад, а полгода назад был совершен побег. Близок к главарю стал из-за выдающихся навыков, да и парниша, я так понял, доверие вызывает.  — Думаете, соглядатай?  — Очевидно, что да. Мы Лессу информацию передаем, так как эта проблема может повлиять и на исход нашего задания. Однако напрямую лучше не помогать, Капрал говорит, что здесь мы должны уважать банды и дать им разобраться со своими предателями сами, если конечно опасения подтвердятся, — закончил Армин.  — Долго они трепаться то будут? Спать хочу так, что сейчас прям здесь засну, — промямлила я и с тоской посмотрела на макушку Ривая. Блондин со серьезным лицом ему что-то втирал. Не идет тебе такая рожа, «кудряшка-стесняшка»!  — Одна уже заснула, — констатировал Жан, смотря на мирно сопящую Хисторию, обнимающую рюкзак. Мой организм сладостно потянулся, зевнул и решил последовать заразительному примеру подруги.       Мой сон грубо прервал мужик в ковбойской шляпе, нещадно потянув меня за ухо:  — Подъем, наглая деваха, в рюкзак влезай и дуй на улицу! Тебя заждались все! — я сонно продрала глазки, обозревая смутно знакомый интерьер и смутно знакомого противного мужика, склонившегося надо мной. Мне кажется, или от него шманило какими-то дешмансикми женскими духами? Или это такие специальные вонючки для сортира?  — Отпусти ухо, не казенное! Ты кто вообще, дед-я-только-что-обнимался-с-сортирной вонючкой? Дай поспать! — и снова рухнула головой на руки.  — Хахаа… говорил же тебе не соваться по совсем уж дешевым забегаловкам, а, Кенни? Запах уже въелся в тебя. Что, не пробуждается наша спящая красавица №2? — шутливый голос Фабиана звучал задорно и игриво.  — Да какая она красавица, одна кожа да кости, а вместо сисек по пуговке! Еще и грубиянка каких поискать, — проворчал дед. «Опять какие-то левые люди обсуждают мои сиськи… Наверное сиськи какой-нибудь большегрудой цацы не обсуждают так, как мое отсутствие груди. Хотя Риваю вот вроде все нравится… поэтому идите как на хуй, ироды!» — флегматично подумала я. Да что за жизнь то такая!  — Вот точно не ТЕБЕ ее грубиянкой называть, еще раз услышу комментарии про ее…хмм… фигуру, пошлю ребят по твоим бабам узнавать хмм…твои интимные подробности… Жан, возьми ее рюкзак, — послышался знакомый и любимый голос. Меня подхватили родные, заботливые руки и куда-то понесли. Я прям разомлела, уткнулась носом в грудь Ривая, слушая его учащающееся сердцебиение. Но счастье длилось недолго, мужчина поставил меня на землю, встряхнул и довольно хмыкнул:  — Ну вот и проснулась, дорогуша, — ухмылка на все лицо. Сууукааа! Все! Я на тебя обиделась! Скорчила крайне недовольную гримасу, отвернулась от него и пафосно-злобно пошла впереди всех. Чисто случайно я выбрала правильную дорогу, поэтому останавливать мой одиночный марш обиженных и оскорбленных не стали. Вскоре меня догнали Хистория, Армин и Жан. Мы шли все вместе, смеялись и болтали о пустяках. А я обижалась, казалось, что Ривай на меня даже и не смотрит, вот вообще не обращает внимание, а столько времени не виделись. Опарыш обиды начал зреть в моей безумной башке и разевать пока что беззубый рот в сторону «обидчика»:  — А кто этот мерзкий мужик в ковбойской шляпе? — недовольно спросила я парней.  — Ты не поверишь! Его зовут Кенни Аккерман, — Аккерман? Что? — И, как оказалось, он дядя Ривая и Макасы. А Ривай с Микасой, получается, кузены, — я конечно подозревала, что Ривай может быть Аккерманом, но чтобы он был еще и настолько близким родственником для Микасы… вот дела! Мое больное воображение мне мигом подкинуло идиллическую картину того, как Микаса в розовом платьице, аура которой источает плюшевых зайчиков, шоколадки, да мармеладки, подбегает к Риваю со воплями «Милый братик!», и они кружатся, взявшись за руки, смеясь и улыбаясь. Мое воображение на этом не остановилось и присовокупило к общему братско-сестринскому веселью их угрюмого дядюшку, раздающего детям желтые леденцы в виде петушков… с рогами оленя с бубенцами, надетыми прямо поверх шляпы. А на носу был налеплен олений носяра… красный и светящийся, как у олененка из сказки. Я схватилась за живот и разразилась громким смехом, изредка поглядывая назад на парочку Аккерманов, мрачности выражения лиц которых после третьего моего такого оборота могла бы позавидовать любая кладбищенская процессия.  — А Микаса знает про своих новых родственничков? — спросила я, вдоволь насмеявшись и утирая выступившие слезы.  — Сомневаюсь, иначе бы купила чаю, подсыпала туда слабительного и послала нам. Специально для любимого братишки, — сострил Жан, — А если серьезно, сам я ей побаиваюсь писать об этом. Но не писать тоже стремно, прибьет в обоих случаях. Точнее обидится…  — Я думаю, что когда мы вернемся, ей будет не до обид… по крайней мере в первое время, — лукаво подмигнула парню.  — Алиса, а что ты так ржала то как ненормальная? — осведомилась Хистория.  — Да так, ты же знаешь, мое воображение когда-нибудь погубит этот бренный мир и превратит его в прах, — хрюкнула я, вспоминая свое чудное видение. И конечно же я все рассказала приятелям, в красках. Теперь ржущих было четверо. Они еще и присовокупили подробности, возникшие в их больных мозгах. Ох уж это совместное творчество: — А у Капрала при этом костюм в розовый цветочек, и… хааа роза в зубах. — Бля, Армин, ты совсем меня загонишь! Хочешь, чтобы я от смеха сдохла? — На нас кстати прохожие оглядываются, наверное думают, что наркоты обожрались, — хихикнул Жан. — Тебя кстати Микаса за такие фантазии… и меня заодно… на мелкие кубики порубит и скажет, что так оно и было. — Ну я то предположим от нее убегу… — нас бесцеремонно прервали. — Эй, красавицы, не знаю, что вы тут дружно приняли, но может поделитесь? А то меня наши мрачные Аккерманы своим траурным настроением скоро в гроб положат. Они там думают, что вы супротив них что-то замышляете. Варианты прикидывают, особенно изощряется Ривай, — сзади возник Фабиан, приобнял меня и Хисторию. Подруга, не будь дура, рассказала о наших больных фантазиях. К нашему лагерю ненормально ржущих прибыло… Я обернулась назад, Ривай стал еще мрачнее, чем раньше.       Когда же мне эти злые люди дадут наконец поспааааать? Дома нас встретили Гюнтер и Эрд. Гюнтер с неподдельной радостью меня обнял и покружил вокруг себя, за что получил такой многообещающий взгляд от Ривая, что парень отскочил от меня как ошпаренный:  — Лиса, ты осторожнее, а то наш Капрал всех твоих потенциальных женишков распугает, — ехидно проговорила Хистория, насмешливо глядя в глаза Риваю. Сказать, что все, кто это слышал, прифигели — ничего не сказать. Прежняя Хистория даже глаз на Капрала не смела бы поднять, но эта Хистория — не просто насмехалась над ним, но и открыто провоцировала.  — Было бы кого распугивать, что-то не заметила рядом с собой никого с похожим статусом, — отшутилась я.  — Значит никого… вот как, — тихо проговорил Ривай так, чтобы только я слышала, и посмотрел на меня пронзительным и, кажется, немного злым взглядом.  — Ээээ, ну да. Все окружающие меня мужчины либо мои друзья, либо приятели, либо просто знакомые, — не задумываясь, сказала я, левый глаз моего мужчины задергался.  — И в какой же категории я? — прошептал мне в ухо, подойдя почти вплотную.  — А ты вообще вне категорий, — засмущалась я, опустив глаза, — И друг, и любимый мужчина, и вообще самый дорогой для меня человек, — закусила губу. Ривай чуть округлил глаза, легко улыбнулся. А я поняла, что сказанула нечто, что еще похлеще любого признания в любви. Красная краска, плотно залившая мое лицо, цветом могла поспорить разве что с перезрелым помидором.  — Смущаешься. Лиса, я люблю тебя. Наверное и для меня ты точно такой же человек — друг, любимая и самое дорогое, что у меня есть, — Ривай прошептал мне в ухо. От его слов, от того, как его дыхание щекочет меня, по спине поползли мурашки, — Мы долгое время думали, что вы с Хисторией погибли, я тогда чуть с ума не сошел, разрываясь между тем, что говорила моя интуиция и якобы фактами от Ури. А еще… Ладно, неважно. Когда дозрею, может и скажу. Хотя мы и так наверное слишком много сказали того, что должны были озвучить наедине, а не в переполненной людьми кухне.  — Все равно нас никто не должен был слышать. Ривай, почему вы думали, что мы можем быть мертвы?  — Из-за духа Ури. Он видел, как вы со скалы падали и отделился, когда почувствовал смерть Хистории, от нее. Я сам точно весь механизм не понял.  — Понятно, в какой-то степени так оно и было. Ривай, прости, что тебе пришлось это пережить. Я бы точно с ума сошла на твоем месте, — даже представить себе страшно. Надеюсь, этого никогда не повторится. Мужчина смотрел мне прямо в глаза, так хотелось плюнуть на всю окружающую нас толпень и обнять его, хотя бы прикоснуться. Его взгляд завораживал и притягивал к себе как магнит, или же обладал силой воздействия глаз удава на маленького кролика. Только вот кролик не боялся удава, но его тянуло к нему с непреодолимой силой. Настоящее притяжение… интересно, а что чувствует Ривай? Тянет ли его также ко мне? Как будто отвечая на мой безмолвный вопрос, мужчина притянул мою кисть к своим губам, шумно выдохнув, легонько поцеловал, опустил вниз и сплел наши пальцы.  — В следующий раз пойдем вместе, — я, грустно улыбнувшись, кивнула.  — Ривай, хочу предупредить. Мы с Хисторией действительно через многое прошли, и сейчас мы все рассказывать не будем.  — Духи не разрешили? — скептически поинтересовался мужчина.  — Не в этом дело, просто мы с Хисторией так чувствуем... это сложно и для тебя не аргумент, но я бы хотела, чтобы ты попытался понять. Я тебе позже все объясню. Возможно, что то, что я скажу, будет очень сложно воспринять. И… Ривай, я теперь больше знаю о Звездах Стихий, —  улыбнулась я ему, отведя взгляд. Мужчина крепко сжал мою руку.  — Давай тогда уже завтра, сегодня не хочу обо всем этом думать, тем более, что ты совсем с ног валишься, — я благодарно ему кивнула.  — Ну что, мальчики и девочки, чай готов! — весело воскликнул Фабиан. Мы рассказали о нашем путешествии, упустив из рассказа лисоволков, Мир Духов и встречу с Диа. Однако мы ни разу не соврали, просто умолчали о многом. Например, мы сказали, что падение со скалы было иллюзией духов — парни сами уже придумали про Духов Смерти, о которых хоть что-то, да знают. А разубеждать мы никого не стали, у ребят и так слишком много пищи для размышлений накопилось. Впрочем, у нас тоже. Под конец обсуждений я просто тупо вырубилась. Ривай отнес меня и мой рюкзак к себе, пнул меня в сторону ванной, а сам с Эрдом пошел на рынок. Большая кроватка, в которой совсем еще недавно спал Ривай, приняла меня к себе с распростертыми объятиями. Рубашка, одолженная в вечное пользование, одеялко и подушка — все пахло моим любимым мужчиной. От этого на моих глазах выступили слезы счастья… Тепло, уютно, только любимых объятий для полного счастья не хватает. Я и не заметила, как уснула.

POV Ривай

      Вернулись домой часа через два, нагруженные сумками. На кухне все жильцы кроме Лисы и Хистории попивали чай:  — Тихо, девчонки спят, — взял у меня из рук сумки Фабиан.  — Точнее королевишна Хистория почивать изволит, — усмехнулся Кенни.  — И что? — сказал я в полный голос.  — Да тихо ты, я сказал! Иначе выбежит и снова начнет всех строить! — я скептически посмотрел на ребят.  — Не понимаю, в чем проблема. Как говорю, так и буду разговаривать.  — Зря вы так, Капрал. Хистория стала какая-то странная. Ее теперь можно спокойно отправлять на тренировки солдат строить или новобранцев вместо Шадиса воспитывать. Мы ей меньше, чем за полчаса комнату обустроили, так страшно было, — припоминаю, что в комнате был склад ненужных вещей и их было много. Лично хочу взглянуть на сие действо, девчонка даже Кенни похоже погоняла.  — Эххх, а сестренка была такой милой… а стала мегерой похлеще Алисы, — покачал головой Фабиан.  — Брось, Лиса никогда мегерой не была, — отмахнулся от парня. — Она еще спит?  — Я полчаса назад заходил — дрыхла без задних ног. Если что — заходил только я, — промямлил Фабиан, Арлерт залился красной краской. Подозрительно.  — А судя по реакции, еще и Арлерт с тобой был, — скептически осматриваю парня с головы до ног.  — Яяяя… ничего не видел, честно.  — Тц… что вы вообще там делали?  — Лиса по дороге обмолвилась, что у нее сушеная оленина в рюкзаке лежит и еще куча еды. Кстати и хороший чай в том числе. Но достать припасы забыла. Вот я и решил покопаться в ее вещах, ты же понимаешь, мне всякие там женские штучки не важны, да я уверен, что Лиса не против будет, — Действительно, Лиса была бы не против, кивнул.  — Ну и как оленина? Никогда не пробовал. И где чай?  — Попробуй, — протягивает мне сушеное мясо и свою кружку, — поморщился  — Вкусное мясо, но пить из твоей кружки не буду.  — Мне вот одно непонятно, Ривай. Какого хера эта сикильда у тебя то спит? — Что? Серьезно? До Кенни еще не дошло? Ребята с неподдельным удивлением уставились на нашего героя-любовника местного разлива.  — А ты подумай хорошенько, устроил себе загадку века из ничего, — усмехнулся я.  — Есть у меня один невероятный вариант. Но Аккерманы всегда любили грудастых телок трахать, а не костлявых пародий на женщин, — как он сейчас Лису назвал? Это уже переходит все границы.  — Еще раз о ней что-то скажешь в подобном ключе — получишь по ебалу. И молись, что от меня, а не от Алисы, которая любит иногда поиздеваться над кем-то с особой изощренностью, — холодно смотрю на Кенни. Впервые вижу такой взгляд от него, казалось, что он улыбнулся грустно… но как-то по-доброму?  — Кажется, трущобный крысеныш не только вырос… но и возмужал? Неужели влюбился то, а? — Кенни заржал как ненормальный, — Не ожидал, честно. Думал, с таким ростом и херовым характером никогда и не сможешь никого зацепить. Ну губа у тебя не дура, я скажу, хоть фигурой твоя и не блещет, зато настоящая Шеноэлл, дочка монстра. Ох, бля, пиздец! — Кенни опять заржал так, что затрясся потолок. Армин с Жаном переглянулись.  — Я не буду обсуждать Алису или ее семью без непосредственного ее участия в разговоре, — холодно отрезал я, — что и остальным настоятельно рекомендую. Во избежание различного рода претензий и неудовольствия с МОЕЙ стороны, — молча обвел присутствующих взглядом, развернулся и ушел. Фабиан как-то назвал Кенни истероидной и демонстративной личностью, готовой на многое ради привлечения внимания и получения «жатвы» в виде эмоций. Да, в очередной раз убеждаюсь в правдивости его суждений.  — Эй, крысеныш, а когда внуки то будут? Где мои мелкие красноволосые крысята, а? — прогромыхал на весь дом Кенни, стуча по столу рукой. Про «злобную» Хисторию он похоже и забыл. Я подавился мясом, глаз задергался.  — С этим вопросом к Жанну. У тебя еще и племянница есть, — посмотрел на дядю ледяным взглядом, развернулся и пошел к комнате, бросив бедного парня на съедение самке богомола в виде Кенни. И по хуй, что самка, эффект примерно одинаков. Надо будет всерьез озаботиться вопросом, как в случае чего разнимать Кенни и Лису. Такими вопросами дядя рано или поздно доведет девушку до решительных действий… хотя вряд ли она в драку полезет. Скорее какую-нибудь гадость сделает, а голову ей отрывать уже полезет Кенни… черт, и почему же с ними так сложно? Хотя я рад, что они оба есть в моей жизни.       Фабиан нагнал меня у комнаты:  — Ты не воспринимай слова Кенни всерьез, думаю, что он в какой-то даже для меня не очень постижимой манере так пытается показать свою заботу.  — Да, наверное. Я пойду.  — Подожди, я тебя не для этого поймал. Когда заходил к Лисе, укрывал ее одеялом, то заметил, что ее левая рука немного опухла, а чуть повыше запястья — повязка до середины локтя. Лису хрен добудишься, поэтому рискнул и разбудил Хисторию. Та сказала, что у Лисы очень сильный ожог. Вот, держи, полный набор для перевязки, — протягивает сверток и улыбается. Я давно понял, Фабиан по-настоящему хороший человек и хороший друг… исключительно для своих. Взял и кивнул:  — Спасибо.  — Думаю, ты точно заметил, девочки многое утаили. Не надо на них давить. У духов свои законы, которые нам не понять, — не просто заметил, Лиса сама об этом мне сказала.       Наконец-то в комнате, закрыл дверь, поворачиваюсь к кровати и замираю. Она что, специально в такую позу легла? Сглотнул. Одеяло откинуто, моя рубашка хоть и велика ей, но еле прикрывает соблазнительную попу и открывает вид на стройные красивые ножки. Алиса лежит на боку, верхние пуговички расстегнуты. Рубашка съехала с плеча, обнажая полумесяц груди и ореол соска. Мысленно я уже припал к нему, водя языком по чувствительной бусинке и прикусывая, вырывая из его обладательницы тихие стоны удовольствия. Блять! Лиса приоткрывает губы, что-то бормочет и перекатывается на спину. А она точно спит? Может специально хочет свести меня с ума своими передвижениями по кровати? Облизываю разом пересохшие губы. Рубашка задралась, обнажая пупок и шелковые черные трусики. Дышать стало сложнее. Закрывая глаза, пытаюсь привести себя в чувство, а перед глазами я снова ласкаю свою девушку, впиваясь зубами в шею, целую и ловлю ее дыхание губами, держа за шею.       Подошел к кровати, пытаясь сосредоточится на левой руке девушки. Вроде покраснение есть, но опухлость небольшая. Легонько потрогал запястье там, где должен быть ожог. Вроде ничего страшного, кровь или гной не выступают, меняла себе повязку совсем недавно. Это можно отложить на потом.       Спит, мисс святая невинность! Прикрываю глаза рукой и выдыхаю. Ну что за форменное издевательство! Я так хочу ее прямо сейчас, что член стремится выпрыгнуть из штанов и подрагивает в направлении объекта вожделения. Целую девушку в лоб, перебирая волосы, глажу по спинке. Как же я по тебе соскучился, дура. Весь день сложно заставить себя перестать улыбаться, даже мышцы на лице болят. С непривычки. Целую в губы… пожалуй сброшу напряжение и посплю, обнимая свое чудовище, подожду пока моя женщина не изволит проснуться. Но никуда уйти мне не дали. Лиса, все еще пребывая во власти Морфея, крепко обняла меня за талию и переползла ближе. Ее полуобнаженная грудь касалась моей кисти, вынуждая собрать в кулак все мое самообладание. Чуть не застонал в голос.       Помнится кто-то всегда жаловался, что я слишком грубо ее бужу… Пришла пора реабилитироваться. С удовлетворением хмыкнул. Я убрал ее руки со своей талии и навис над спящей девушкой. Такая нежная и невинная… Люблю… легонько поцеловал в губы, спускаясь языком по шее и рукой лаская грудь. Первый стон вырвался из нее, когда я накрыл ее сосок губами, ласкал его языком и аккуратно прикусывал, нежно мял руками груди, припав губами к ключице. Алиса стонала и выгибалась подо мной, даже не просыпаясь. Как же давно я этого хотел! Но поскорее бы она проснулась. Трусь сквозь одежду членом о ее промежность, покусываю пальчики и ласкаю языком руки. Ласкаю ягодицы, прижимаясь пахом все ближе. Хочу быть в ней, снимаю рубашку, прижимаюсь к Лисе голым торсом и целую, грубо врываясь языком ей в рот. Сдавленный крик, огромные зеленые непонимающие глаза:  — Ну как спалось, любимая? — шепчу ей в губы. Она ухмыляется:  — А это что, новый метод пробуждения? — засовываю руку в трусы, тереблю клитор и проникаю в нее двумя пальцами. Ее стон удовольствия — музыка для моих ушей.  — А тебе что-то не нравится? — достаю руку из и слизываю смазку, смотря ей в глаза, ухмыляюсь. — Ты так стонала, когда я тебя ласкал, — рыча, припадаю губами к соску, всасываю его и сжимаю руками ягодицы, притягивая к себе.  — Люблю тебя, Ривай, — шепчет она, и дыхание перехватывает. Целую снова и снова, снимаю остатки одежды с себя и ее. Подтягиваю ее ноги к себе, смотря в глаза и, целуя, с размаха вхожу в нее. Лиса вскрикивает от боли, замираю и сцеловываю слезинки. Ловлю губами ее губы и медленно двигаюсь. Так хорошо, мягко, узко, горячо… главное сразу не сорваться на быстрый темп. Лиса стонет прямо мне в губы, дура, даже не представляешь, как на меня действуют твои стоны, твои глаза, полные удовольствия и желания. Прижимаю ладонь к ее губам, ласкаю рукой грудь и впиваюсь зубами в сосок, наращиваю темп и силу. Лиса кусает меня за палец, посасывает, смотря прямо в глаза. Мелкая, пошлая чертовка! Сжимаю ее груди обеими руками. С рычанием загоняю член во всю длину. Лиса сама насаживается на меня, требуя большего…  — Скучал, — хриплым голосом проговорил я.  — Люблю, — прошептала Алиса, прижимая к себе и обнимая. Прижимаюсь губами к ее груди и ключицам, шепча ее имя чувствую, как Алиса подрагивает и мелкая дрожь идет по ее телу, а вокруг моего члена все сжимается от оргазма, девушка тихонечко кричит от удовольствия. Я непроизвольно улыбаюсь и с шумным вздохом кончаю. Ложусь на Алису, не вынимая члена, целуемся, наслаждаясь такой долгожданной близостью друг с другом. Переворачиваюсь на спину и кладу ее голову себе на грудь, туда, где бьется сердце. Она рядом, она здесь, она обнимает меня, я глажу ее волосы и спину. Наконец-то вместе, наконец-то все правильно.