POV Алиса
Темнота… темнота окутывает все тело. Липкая, как кисель, она держит меня в своих объятиях, не давая проснуться. Пытаюсь вздохнуть, левое легкое пронзает боль, острое ребро врезается в кожу… сломала? Когда? Не могу вспомнить. Голова раскалывается даже во сне, я ведь во сне? Мысли тяжелые, думать больно, виски разрывает. Что же случилось? Надо попытаться пробраться в пространство смерти… не получается. После нескольких бесплодных попыток пытаюсь открыть глаза, веки свинцовые: — Лиса, пока делай вид, что спишь. — Иски, что произошло? — Вспомни замок, мы искали Ривая… — в памяти всплывают кусочки воспоминаний. Ривай, кольцо, ухмыляющаяся рожа Шиппарда, мы с ребятами в заточении, сотни фейри. И вот я бегу за красненькой девочкой, мы ищем Ривая. Очень темно, выстрел, левое легкое прожигает боль, от резкого недостатка кислорода на секунду я теряю сознание… Прямо на краю лестницы неуклюже взмахиваю руками, теряя равновесие, кинжалы летят куда-то в стороны, падаю. Сильный удар по голове… чей-то мерзкий смех и… темнота. Как же тупо, так стремилась за фейри, что не замечала ничего вокруг. — Иски, что с Риваем? Что с ребятами? — Последний раз, когда я их чувствовала, с ними все было хорошо. — А сейчас? — Сейчас я не могу связаться с их духами смерти, — покачала головой Иски. — Послушай, пока не открывай глаза. Я тебе кое-что расскажу. Еще во времена катаклизма наши враги придумали устройства, которые работают на силе стихий, при их активации на небольшой территории, например в комнате, использование стихий невозможно. Любые природные и стихийные духи также не могут проникнуть в такое пространство. А возможно и духи в нем будут захвачены. И даже я не могу связаться с другими духами смерти, да и нас с тобой засечь невозможно. — Сейчас угадаю, и нас как раз приволокли вот в такое место… — вот дерьмо. Она же только что об этом и сказала. Совсем не соображаю. — Именно, благо устройство, как мне показалось, действует только в пределах одной комнаты. Единственный плюс таких штук в том для нас, малышка, что их невозможно активировать на большие территории. — Сомневаюсь, что для нас это что-то меняет… — пригорюнилась я. — Кто нас похитил? — И действительно. Стюард и его банда, — он значит. — Среди них есть один очень опасный тип. Высокий, волосы пшеничного цвета, зовут Эрго, он тебя как раз и схватил. Опасайся его. И… малышка, ничего не бойся, я ни на шаг от тебя не отойду. Я их подслушала, путь до агломерации Прародителя занимает около месяца. Но, зная, что ты будешь сопротивляться, они хотят тебя вымотать. Тем более что в движении устройство, блокирующее стихии, работать не будет. А ты хоть и немного, но показала свои силы. — Боятся фейри? — Я не знаю, кого из этих маленьких пакостников больше следует опасаться: разъяренных фейри или тех из них, у кого игрульки и желание пошалить как кол в заднице торчит. А у них только два этих состояния в обиходе. Эти духи хоть и маленькие, но нападают скопом, объективно с такой толпой мало кто может справиться, разве что сами титаны и стихийники. Первым будет просто все равно на них, вторые — задавят стихиями, да и то не все, — хмыкнула Иски, — Они как-то даже мне чуть уши не повыдергивали веселья ради, — я улыбнулась. — Наш плюс в том, что они тебя считают невероятно ценной, поэтому убивать точно не будут. Сильно калечить тоже, — Вот второе прям очень обнадеживает. Особенно учитывая то, что у нас понятия «сильно калечить» наверняка значительно различаются. — И как же они меня собираются выматывать? — Как я поняла, сначала попытаются договориться, потом применять психологические пытки, будут забивать камнями, а главное, заставят голодать, — писец. У меня не слишком тельце-то крупное, долго оно не выдержит… — А ты разве за пределы этой комнаты сейчас можешь ходить? — Нет, эти остолопы прямо здесь это обсуждали, пока ты спала. Я конечно принимаю как вариант то, что они рассчитывали, что я все услышу. Но вряд ли, скорее им просто не хватает знаний о духах смерти, они же не видели, как я тогда материализовалась, чтобы глаза Шиппарда поглотить. И я не удивлюсь, если они путают природу духов смерти и стихийных духов. Я медленно открыла глаза, перед взором все расплывалось. Я думала увидеть камеру, но это действительно была комната. Вытянутая как буханка хлеба, вся серая, окон нет. Из мебели только кровать, стул и тумбочка рядом с одиноко горящей свечкой. Небольшая перегородка. Я с чертыханиями встала, схватилась за бок, повязка… значит туда стреляли. На мне были хлопковые штаны и рубашка. Надеюсь, меня женщина переодевала, а не тот лощеный урод. Опустила ноги на пол, поморщилась, тихонечко подошла к перегородке. За ней — дырка в полу, судя по наличию рядом чего-то наподобие лейки с краном и идущим под землю шлангом, предназначение сией конструкции становилось понятным. Подошла к двери, чуть выше уровня глаз обнаружила щелочки, вот как за мной наблюдают значит. Черт, как же кружится голова! Я сползла на пол, обнимая коленки. Как же хочу домой, к Риваю, он наверняка переживает. Надеюсь, что со всеми все хорошо. — Иски, а что стало с фейри, которая с нами была? — внезапно опомнилась я. — Ее Тара позвала, она исчезла по дороге сюда, — я облегченно выдохнула. Теперь осталось ждать посетителей, и при этом не вырубиться на хрен от боли и сильной слабости. Чувствует моя жопень, приключений я себе наработала лет на десять вперед. Хмыкнула, психологические пытки, да? Голод? Ой папа, ты даже и не представляешь, где мне пригодятся твои уроки. Я переползла на кроватку, лежала и тупо смотрела в потолок, стараясь ни о чем не думать. Посетители не заставили себя долго ждать. Первым в камеру вполз красивый молодой мужчина, приветливо глянул на меня и подмигнул. Че? Стюард как и я кукушечкой долбанулся что ли? К чему эта херня? За ним вошел высокий, крупный мужчина и полностью седой джентльмен в костюме с тросточкой. Аристократ? — Какая радость, Алиса, что вы наконец-то проснулись, — вдохновлено проговорил Стюард. — Мы с вами шапочно знакомы, хочу представить вам моих спутников. Эдуард Бернс, — кивнул он на пожилого человека, — мы все сейчас любезно гостим у него в поместье. Его жена перевязывала и переодевала вас, — мужчина кивнул. Еще одна жертва промывки мозгов что ли? Или на абсолютно добровольных основаниях во все это дерьмо вписался? — А это Эрго, — мужчина отвесил полушуточный поклон, и его глаза нехорошо блеснули. Может конечно он и опасен, и в нем определенно угроза, но этот человек точно не садист. — Он и его люди будут присматривать за тобой во избежание… разного рода недоразумений, — кротко хихикнул Стюард и устремил на меня настороженный взгляд. — Не особо желаю с вами знакомится, какого хуя вы меня сюда притащили? — Как грубо, таким красивым девушкам не пристало выражаться подобным образом, — в его словах слышалась угроза. Ути-пути, какие мы нервные. — Я сама решаю, каким образом, как, где, с кем, что и зачем мне разговаривать. И к внешности это не имеет никакого отношения, — буркнула я. — А вот и нет, деточка, со МНОЙ ты будешь говорить исключительно вежливо, как и я с тобой. Иначе диалога у нас никакого не выйдет, — его голос источал яд. Это не прямой Ривай, который хоть и надавал мне пару раз несильно по губам за мой матерный прекрасный, но при этом не испытывал ко мне настоящей злобы. — Что, самолюбие настолько хрупко, что не способно выдержать и грамма мата в твоем присутствии? Сразу оскорбляемся и в позу встаем? Да ты как пиздюк трехлетний, даже хуже! Что, жизнь в жопочку один раз отъебала так, что до сих пор встать не можем? — я заметила как мистер Бернс побледнел, Эрго наклонил голову, на его губах играла улыбка. А у прекрасного красавчика Стюарда глаза налились кровью. Давай, детка, потянись ко мне лапками, я конечно херово себя чувствую, но в горло тебе вцеплюсь похлеще львицы. У вас нет моих друзей, вы ничем не можете меня шантажировать. Мне хоть и плохо, но Иски я материализовать смогу и в этом состоянии… конечно неясно, насколько это реально с барьером. Мужчина закрыл глаза, пытаясь успокоиться. — Я слышал, вывести из себя ты способна кого угодно. Вероятно, слухи не врали. Но возможно, — он протянул свою руку и погладил меня по щеке, гадость какая. Я посмотрела на кисть сволочи как на мерзкий дрыгающийся кусок червяка с явным намерением руку сломать в нескольких местах. Мужчина резко отдернул конечность, — возможно это именно то, что мне нужно. Я так полагаю, сейчас бесполезно просить тебя добровольно поехать с нами. Поговорим через несколько дней, может ты станешь более сговорчивой и сможешь оценить щедрость и благородство моего предложения к тебе, — о, уже не вас! Тебя! Как быстро то и без разрешения, эталон вежливости, — Эрго, Бернс, распорядитесь, чтобы ни грамма пищи сюда не попало. И пусть расширяют щели и соберут побольше камней. Думаю, каждую пару часов нас всех будет ждать веселое развлечение, одно из моих любимых… И Бернс, каждый день сюда Аду отправляй, ран будет много, пусть и твоя жена поработает во имя светлого будущего вашей семьи, — Стюард удовлетворенно хмыкнул. Вот сука, а кроме шуток, я уже и так ранена, ото всех камней я точно не смогу увернуться, и чем больше буду слабеть от отсутствия пищи, тем больше ударов получу… и тем больше опять буду слабеть… опять. Замкнутый круг, направленный на мое полное подчинение. Я удивлю тебя, ублюдок. Я так долго могу протянуть, точно гораздо дольше, чем ты рассчитываешь. А вообще, хорошо он придумал, если объективно, по-садистски, но эффективно. Хочется как поаплодировать, так и в рожу посильнее пиздануть. Обычный человек сдался бы быстро… но у меня уже были похожие испытания. Я голодала дней пятнадцать где-то максимум, такие практики проводятся для улучшения стойкости психики, лечения некоторых болезней и, в принципе, когда накапливается слишком много говеных веществ в организме. Для духовного развития медитации с долгим периодом голодания помогают очистить энергетическое тело, происходит что-то вроде ускоренного обновления, которое может восстановить гармонию в уме и энергетике. Хотя конечно все это надо делать под чутким руководством наставника, сама я обязательно налажаю, да и не смогу я в итоге поесть ровно тогда, когда надо. А еще и камни, на тренировках я получала бесчисленные удары от отца, так что я уверена, во мне есть необходимая стойкость, чтобы выдержать это все и не сломаться психологически. Главная проблема — не сломаться физически, состояние тело у меня само по себе ой как далеко до идеала, да и жира не слишком много, а сейчас это существенный минус. Ривай… мне …страшно… немного… хотя нет, не немного. Я сжала в кулак левую руку и поднесла кольцо к губам. И пожалуйста, любимый, береги себя, не рискую понапрасну. Если я… не выдержу и сломаюсь, то лучше не ищи, не рви себе душу ради меня. Если они все-таки меня сломают, то только в той точке, где восстановление уже невозможно, я не собираюсь сдаваться, поэтому найдешь ты уже совсем не меня. Поэтому духи… если что, помогите ему, берегите его. Берегите Мику и моих друзей, пожалуйста. — Иски, ты ведь передашь это их духам? — Конечно, когда мы выберемся отсюда… если ты достигнешь точки невозврата, то обязательно. Но ты ее не достигнешь. Малышка, и я и Диа много раз тебе говорили, ты себя недооцениваешь. Но я запомню твою просьбу… на всякий случай. Я не знаю, сколько точно дней прошло, по мне так в этой сраной комнате я провела бесконечность. Иски в очередной раз подняла меня… Они снова это начинают. Переставляя негнущимися ногами я выползла с кровати и посмотрела в сторону прорезей в дверях… и в стене. Да, прорезей в дверях моим мучителям показалось чертовски мало, для пущего эффекта камни нужно бросать как можно с большего количества ракурсов. Желудок скрутило… если раньше я хотя бы хотела есть, то теперь воспоминания о пище вызывали лишь омерзение, иногда настолько сильное, что меня рвало желудочным соком и водой. Ноги и руки превратились в тростиночки, как-то проснувшись я обнаружила на подушке клоки собственных волос… захотелось реветь…громко…в голос… но хер я доставлю садистам такое удовольствие. Я любила свои волосы, а сейчас они безжизненными паклями свисали, заслоняя лицо. И еще у меня пропали месячные из-за всего этого дерьма. Хотя в данных обстоятельствах я посчитала это за благословение. Хорошо, что иногда приходит Ада и ее ребята, перевязывают меня, помогают помыться… дают хоть немного ориентировок во времени. Недавно Ада рассказала, что видела Ривая. Она хорошая, хоть и строгая женщина, и я ее не виню, что она не рассказывает обо мне. Ада просто не может из-за семьи и мужа, который верит в бренди Стюарда. Лишь бы побыстрее отсюда выбраться… увидеть Ривая и ребят, восстановить здоровье. И вот, полетел первый камень! Если раньше я с легкостью уворачивалась или разрубала их, то теперь на это уходит очень много сил. Тело плохо слушается, перед глазами туман, я постоянно падаю и подскальзываюсь под издевательский смех садистов, но я держусь, я не сдалась! Живой вы меня не получите. На этот раз я получила большую порцию синяков, чем обычно. Теперь они начинают расстрелы вообще в хаотичном временном порядке. Стюард требует полного сотрудничества, ему нужно, чтобы я ему подчинилась и полностью сломалась. Сейчас то он понимает, только мы выедем за пределы действия барьера — как я любыми доступными силами призову духов — и плакали их фаворы от Прародителя. Тупой урод. Он часто ко мне приходит — хочет сломать психологически, расписывает в подробностях, как он якобы убивал Ривая, Мику… всех моих друзей. Я ему не верю, вспоминая, как примерно о том же говорил Шиппард в бальной зале дворца, но когда ложусь отдохнуть — все равно возникают сомнения, грызут червяком с пираньими зубками, душат как объятия змеи и порождают отчаяние. Я уже ни раз после такого бегала по комнате и тихо плакала, бессильно колотя кулачками по стенам. Но так делать было нельзя, я вымотана, столько дней не ела, только тратила совсем не лишнюю для меня энергию. Я так хочу всех увидеть, заснуть, обнимая Ривая, хочу чтобы все жили счастливо, мирно и спокойно! Неужели это так сложно! Хотя да, сложно… в нашем мире это очень сложно… Иски все это время старалась найти устройство, генерирующее барьер. У нее это получилось, но нам оно недоступно. В потолке в коридоре прямо над комнатой сделана ниша с секретным замком, мне туда не забраться, да и дверь я не выломаю. Пыталась уже пару раз раскрошить ее ладонью, но там аж несколько каких-то материалов намешано, в том числе какая-то странная органика. Нереально… просто нереально. Я укрылась одеялом и заплакала, а что если они действительно убили моих друзей… Нет, Алиса, не отчаивайся. С ними точно все хорошо. Ты должна бороться. Ты не должна сдаваться… ты найдешь выход, обязательно найдешь. А Стюард банально пиздит, чтобы тебя сломать.end POV Алиса
POV Адель
Третий этаж особняка. Поджав губы я молча наблюдаю, как Стюард привез с собой очередную партию детишек. Эдуард говорил, что им уготована великая честь стать святыми и полутитанами… Их уже в застенках сотни полторы набралось, если не больше. От Марло и Хитч я узнала, какая судьба их ждет на самом деле. Одни будут в вечном кошмаре, накаченные наркотиками, вторые станут убийцами, прорывающими стены городов, как это произошло в Шинганшине и Тросте. Их будут шантажировать жизнью родственников… тех, которые еще не мертвы. Ведь зачастую детей забирают, а прежде убивают родителей прямо на их глазах. Эдуард, как мы могли до такого докатиться! Как ты мог! Как я могла! Сорок лет в браке, я во всем тебя поддерживала, мы берегли нашу семью и все делали ради нее. Но будет ли нашим внукам лучше в агломерации Прародителя? Ты всерьез веришь его последователям не понимая, что наших внуков тоже могут забрать и сделать полутитанами? А если правнуки родятся с переизбытком стихии? Они проживут всю жизнь в кошмаре, который невозможно назвать жизнью. Как такое могло произойти? Дверь открылась, вошли Хитч и Марло… — Снова, еще двадцать восемь детей, — я молча кивнула Хитч. — Госпожа! Мы обязаны что-то сделать! Они же их увезут и… — И мы поедем с ними, Марло. Не знаю как ты, а я еще жить хочу, — тускло ответила Хитч. — Они вечером за новыми поедут, значит охрана будет минимальной и мы сможем проскользнуть, — твердо заявил Марло, блеснув глазами. — Хитч, передай моему мужу, что я вечером с вами и детьми поеду к Маргарет с визитом. Мы давно это планировали, поэтому он не станет возражать, да и в город мы и так периодически выбирались, чтобы у военных не возникло подозрений. — Марло, у меня есть повод сегодня наведаться к девочке из разведки? — дня четыре ее не видела. — Да, стражники хвастались, что изрядно ее камнями побили утром. В первый раз такой улов, сложно ей уворачиваться стало, — сжал зубы парень. — Надеюсь, ты на них с кулаками не набросился как в прошлый раз? — строго спросила я. — Еле оттащила… — устало промолвила Хитч. — Бесит, конечно девчонка рано или поздно начнет выбиваться из сил. А еще вы бы слышали, что этот блохастый хмырь ей втирает все время… — слышала, и ни один раз. Ублюдок. Давит на нее, пытается заставить впасть в отчаяние… еще и есть запрещает. У девочки стальная воля, но долго ей не протянуть. А пока она и дети живы, я смогу защитить свою семью, пусть и придется пожертвовать мужем. Алиса была уже плоха, когда я видела ее в последний раз. Ужаснуло, что она не просто перестала чувствовать голод, но и даже отвращение к еде испытывает. Неужели пытки Стюарда перешли грань? Если так, то девочку возможно уже и не спасти. Я должна поторопиться. За месяц помещение стало еще отвратительнее. Повсюду разбросаны камни, некоторые со следами крови. Поморщилась, маленькая разведчица явно сдает позиции. Девочка, свернувшаяся на кровати, подняла голову и улыбнулась уголками губ. — Алиса, как вы поживаете? — подошла я и присела прямо на кровать, ставя аптечку рядом. — Пока держусь, — слабый, дребезжащий голос. На подушке прядки потускневших волос. Опять. Вздохнула. — Раздевайтесь, я вас осмотрю. Марло, Хитч, загородите нас от излишне любопытных взглядов тюремщиков, — девушка разделась, а мне в очередной раз стало дурно. Жалость, именно ее я чувствовала, смотря на тело девушки. Такое ощущение, что ей не восемнадцать лет, а одиннадцать. Ребра выпирают, вся в синяках, некоторые из них кровоточат. Одно хорошо, пулевое ранение и сломанное ребро уже прошли, а так переломов нет. Удивительно, особенно учитывая, с какой силой эти, с позволения сказать, мужчины камни бросают. А какая красивая была, когда ее привезли… как настоящая принцесса. Обрабатывая ее ранки, я в очередной раз уверилась в своем решении. Моей семье точно не будет лучше, если мы присоединимся к Прародителю, тем более на позиции пешек… Эдди может сколько угодно считать, что благодаря нашей помощи мы стали королями, но это не так. Пренебрежительное отношение Стюарда говорит о многом. Не хочу, чтобы внуки когда-нибудь очутились на месте этой маленькой девочки с такими выразительными глазами, а тем более на месте детей, которых я недавно видела. Нет, я этого не позволю. Моя дочка, умирая, слезно просила позаботиться о ее детях, а то, куда мы их ведем, не забота — это приговор. — Ада, спасибо вам, что иногда приходите и помогаете. Вы трое единственные, кто из людей сейчас нормально со мной общается. Для меня это очень ценно, — она еще и благодарит. Добрая, я бы на ее месте люто возненавидела всех, кто заходит в эту комнату. — Алиса, я вам тут кое-что принесла, пока не одевайтесь, чтобы охранники думали, что я обрабатываю ваши раны, — тихо сказала я, доставая из аптечки маленький термос, — попробуйте поесть, это очень легкий куриный бульон. Другого пока вам нельзя, — надо убедиться, что она может есть. Хотя бы немного. Если функции пищеварения действительно отказывают — ей не выжить. Если это психологический фактор — то надежда есть. Девочка открыла термос, принюхалась, гримаса отвращения исказила лицо, но она решительно зажала нос пальчиками и сделала небольшой глоток. А потом еще и еще, слава Богу, отвращение пока является, скорее всего, психологической реакцией. — Подташнивает, — пожаловалась она. — Но кушать все равно можете, это очень хорошо, не рвет, — я улыбнулась, быстро пряча термос. Еще раз с ужасом взглянула на побитое, худое до безобразия тело, помогла одеться. — Спасибо. — Хорошо себя чувствуете? — Да, гораздо лучше, — сильная, смелая девочка. Я знала, что встреча с тобой добавит мне решимости. Я погладила ее по волосам. Поспи, ребенок, как же хорошо, что хотя бы с остальными детьми они так не обращаются здесь, но все же… что их ждет, когда они предстанут перед Прародителем? Нет, не предстанут. Прости Эдуард, спасибо за все те годы, которые мы провели вместе, но я тебя предам. Предам и спасу своих внуков, детей, которых вы бессовестно отнимаете у родителей и спасу репутацию своего рода. На глаза навернулись слезы. Годы жизни, которые я прожила вместе с Эдди, пронеслись перед глазами. Было и плохое, но были и очень хорошие и счастливые времена… Темно. В этом здании сейчас находится разведкорпус. Страшно, сердце бешено стучит. В который раз я мысленно прошу прощения у мужа. Но с другой стороны я приняла решение и жалеть о нем не намерена.end POV Адель
POV Алиса
Суп Адель сначала вызывал отвращение, но чем больше я его кушала, тем больше тепло заполняло все мое тело. Слегка тошнит, но какое блаженство! Ада была всегда добра ко мне, так же как и ее охранники. Из-за распоряжений Стюарда они не могли оставаться со мной долго, только пока помогали с ранами. Я была им очень благодарна, хотя и боюсь за них, надеюсь, их не поймали с этим несчастным термосом. — Лиса, ты такая довольная, — тихо проговорила Иски. — Еще бы, наконец покушала, только в желудке тяжесть и все еще подташнивает, — улыбаюсь. — Не удивительно, малышка. Поспи — полегче будет. — Иски, и тебе спасибо, что ты рядом. — Глупая, по факту я мало что могу сделать. Сбежать пока твоих сил не хватит даже с моей помощью. — Хочу стать сильнее. — Если это ты, то обязательно станешь. Ты уже очень сильная личность, а остальное — дело наживное. Вся эта ситуация сделала тебя только сильнее и показала твой настоящий характер. Ты не сломалась, осталась собой. Я тобой очень горжусь, малышка. — Иногда ты так по-отечески говоришь. Ну знаешь, как мамочка, еще и по головке бы погладила, — хихикнула я. Давно такого хорошего настроения не было. Иски положила лапу мне на макушку. — Наверное все духи смерти испытывают гордость за подопечных. Быть рядом с любимой душой, служить ей, направлять… для нас это высшее благо и счастье. А теперь поспи, нужно, чтобы организм смог переварить пищу. Ты же знаешь, я теперь всегда стерегу твой сон, в случае чего разбужу. — Спасибо, волчица, — глазки слипались, я завернулась в одеяло, ощущая во рту вкус куриного бульона. Из отвратительного он превратился в чертовски вкусный. Во сне я танцевала на балу с Риваем. И наш танец был непохож на вальсирующие движения других пар. Ах да, мы же оба не умеем танцевать. Ривай потянулся к моим губам, нежно смотря в глаза. Громкий хлопок! И вместо моего мужчины со мной вальсирует курица, я вгрызаюсь зубами в аппетитную грудинку. Курочка злится и пытается меня отпихнуть, отчаянно молотя крылышками… Но мои зубки сильнее. Едаааааааааа…