POV Ривай
— Мистер Смит, здесь лучше остановится и слезть с лошадей, — кричит командору Хитч. Телохранители графини ехали с нами. Операцией руководит лично Эрвин. Отряд Ханджи и наемники Кенни с нами. По наводке в поместье около тридцати охранников, которыми управляет сильный и достаточно умелый боец. Судя по нашим сведениям, уровень его способностей примерно равен мне или Кенни. Титан Стюарда также нестандартен. Его навыки тоже, он может с легкостью управлять частичной трансформацией рук и ног, они у него превращаются в подобие «сосисок» и сжимаются вокруг тела жертвы, выдавливая из нее внутренние органы и кровь. В общем, практически как Очкастая и предполагала после осмотра трупов солдат во дворце. — Хитч, Стюард уже должен был вернуться? — По идее, да. — Тогда спешиваемся и тихо идем до перелеска. Нам надо подловить Стюарда. Понять, где он находится. И бить, когда он будет один. Ривай, ты и твой отряд ответственен. Убивать в крайнем случае, желательно схватить живым. Кенни, ты выслеживаешь Эрго. Ханджи, местоположение Алисы и детей нам известно. Ты знаешь, что делать. Остальные разбираются с охраной. Не перепутайте с прислугой. Эти люди все это время находились в поместье как заложники, считаем их тоже пострадавшими. Постараемся обойтись без лишних жертв, — все молча кивнули. Я внимательно посмотрел на свою команду, остановил их посреди леса. — Я знаю, что большинству из вас хочется порвать глотку Стюарду и потанцевать на его костях. И я вполне понимаю ваше желание. Однако захват ублюдка является крайне важным для всей разведки заданием. Мы сможем выпытать из урода важные сведения, недоступные возможно даже Шиппарду. По нашим догадкам руководителем операции все это время являлся именно Стюард. Поэтому оставьте вашу месть, в перспективе труп этого куска говна нам мало что принесет, а вот его поганый рот откроет рог изобилия. Всем все понятно? Микаса? Эрен? — именно за этих двоих я беспокоился в первую очередь. Жажда мести горит в их глазах, обещая Стюарду максимально мучительную смерть. — Да, — твердо сказали почти все. Микаса смотрела исподлобья, готовая разорвать глотку уже мне. Прямо здесь и прямо сейчас. Как будто мне легко, сам еле сдерживаюсь. Ярость захлестывает, наступает волнами, в голове против воли появляются возможные картины того, что они сделали с Алисой. — Саша, твое чутье здесь самое лучшее, полагаюсь на тебя. Хистория, будь добра использовать Нерту только в крайнем случае, пока что его сила нестабильна и принесет нам больше проблем, чем пользы. Конни, твое преимущество скорость, не иди напролом. А то снова задница пострадает. Думай сначала. Жан, прикрываешь Микасу, — хоть кто-то ее сдержит, если я вовремя не среагирую. — Гюнтер и Эрд, работаете в паре. Гюнтер, ты мой заместитель. Армин, всегда держись рядом со мной и Сашей, твоя реакция и наблюдательность пригодятся. Микаса, я все понимаю, после того, как поймаем гада, сможешь принять участие в его допросе. А сейчас успокойся. Имир и Эрен, превращаетесь в титанов только и только тогда, когда либо я, либо Гюнтер или Армин скажут вам это сделать. И Эрен, сорвешься, я из тебя все дерьмо повыбиваю в воспитательных целях, — Взгляды ребят немного смягчились. Хоть я и сказал сейчас им держать себя в руках, но мне это сложно сделать самому. Руки дрожат, хочу покрошить Стюарда и всех в этом гребаном поместье в фарш. И боюсь встречи с Лисой, что я увижу? Лишь бы она была жива. Хорошо, что все еще ночь. Я сидел рядом с Кенни, Ханджи и Эрвином. От поместья нас заслоняли густые кусты и тьма. Во дворе разгружали повозки с детьми. Шестнадцать штук, все помятые, грязные, глаза остекленевшие. Подонки и их накачали наркотой? Завели в пристройку. В ней на самом нижнем этаже держат детей и Лису. Рядом со входом в поместье разговаривают Эрго и Стюард, смеются. Недолго вам ржать осталось. — Вот засранцы, только посмотрите на детенышей то? Вообще никакие. Эрго, я так понимаю, я спокойно на тот свет могу отправить? — спросил Кенни — Да, и чем быстрее, тем лучше. Он опасен. Графиня говорила, что именно он Алису ранил и вырубил, а это, сам понимаешь, не так уж и легко, — прошипел Смит. Кенни задумчиво уставился на Эрго, ласково гладя пистолет. Знаю его этот жест и выражение лица. Смерть Эрго будет очень быстрой. — Слов просто нет от этой картины, — покачала головой Ханджи, — Неужели полиция все это время не замечала массовых пропаж детей? — Ты забываешь, что наши подонки, по факту, рулили этой самой полицией. — Они со всех убежищ детей свозят сюда, — проговорил Марло, — Хвастали, что Прародитель будет очень ими доволен. Такие «пожертвования» у них подарками называются. — Ну ни хера себе подарок! Около двухсот ребятишек у них сейчас здесь, неизвестно, сколько по убежищам попрятано, плюс еще и наша сикильда. Зажрался этот ваш Прародитель! — возмущению Кенни не было предела. Еще немного и в разведку запросится морду Прародителю бить. Хотя я не удивлюсь, Кенни — он тот еще охотник до силы. Любит доказывать свое превосходство в бою с сильными противниками. — Тихо, они расходятся. Двор почти расчищен от людей. Вот в их комнатах свет зажегся, — проговорил Арлерт. — Тогда все по местам, готовьте оружие и проверяйте УПМы. Мало ли кроме Стюарда еще титаны здесь есть. Крыша, я послал знак Кенни и своему отряду. Тихо спускаемся к окнам комнат. Стюард сидит за столом спиной к нам. Киваю Микасе. Синхронно наносим удар в стекло, разбиваем его, удивление в глазах Стюарда сменяется ненавистью, показались первые молнии. Гад уже превращается, я даже не видел, как он себе увечье наносил. Обязан успеть! Стремительно отрубаю Стюарду конечности под сладкий звук его стенаний и криков. Не выдерживаю и вбиваю урода в стену, хватаю за горло, кричу: — Доигрался, сволочь? — какие испуганные глаза, хочется продолжать бить так, чтобы морда врезалась в заднюю стенку черепа. Изо рта у гада стекает вязкая слюна, глаза навыкате, от слащавой внешности ничего не осталось. Мерзко, — Отвратительный ублюдок. Связываем его и к отряду Эрвина, — понравилось ребятам идея с поводком. Мне она тоже пришлась по душе. Кажется, Эрен главный изобретатель. Микаса закинула урода за спину, придерживая за веревку, которую привязали вокруг шеи. Веревка пережимает дыхательные пути, Стюард мерзко корчится и хрипит, Микаса лишь хмыкает и перехватывает веревку другой рукой. Знает, что легко эта скотина не подохнет. Спускаемся вниз, волоча безвольное, мычащее проклятия тело, не стараясь пропускать ступеньки, пороги и мелочи вроде разбитых ваз, и сваливаем человеческий мусор под ноги Эрвина. Кажется, у отряда Кенни все хорошо, спускается, гад, с донельзя довольной мордой. Знаю это выражение, сильный противник попался. — Ханджи еще не появлялась? — Нет, идите за ней. Кроме Лисы там полно детей. Наверное с ними возится, — я кивнул. Мы молча побежали к пристройке. Сердце бешено стучит, я боюсь, боюсь того, что увижу. Наконец в самом низу. Коридор кажется бесконечным. Открытая дверь, в проеме стоит Нифа, не решаясь переступить порог. Видит нас, как-то странно улыбается, что черт побери… Первое, что я увидел, была Ханджи, сидящая на кровати и обнимающая ребенка. Маленькая, болезненно худенькая девочка закрыла глаза и обнимала ее в ответ, блаженно улыбаясь. Девочка открыла зеленые глазищи… Алиса. Я понял замешательство Нифы, в девочке с трудом угадывалась моя невеста. Они ее действительно морили голодом, короткие рукава обнажали тоненькие ручки, покрытые синяками. Я взглянул под ноги… камни, на многих следы запекшейся крови. Чья это была кровь и так понятно. Я подошел к кровати, за ворот оттянул плачущую Ханджи от девушки, смотря ей в глаза. Что мне сказать? Что сделать? Я не знал. Я был переполнен желанием помочь ей, но не знал как. Я хотел ее обнять, но боялся сломать. Во мне поднималась волна всепоглощающей ярости, я хотел резать уродов, закидать их до смерти камнями, а лучше запытать голодом до смерти. Они хоть представляют себе, что это вообще такое? Я слишком хорошо знаю, умирать от голода невыносимо и мучительно. Черт! Впечатал в стену кулак. — Нифа, Хитч, принесите от Эрвина мою аптечку. Нужно проверить показатели и обработать раны. Некоторые все еще кровоточат, — шмыгнула носом Ханджи. И если Кенни освободился, то отправь его отряд к детям. Их слишком много, боюсь, наши быстро не справятся, — голос Ханджи вернул меня к реальности. Больше всего я нужен здесь ей, мое желание отомстить я реализую позже. Но что делать? Лиса отвернулась от меня и уставилась в стенку, натянув одеяло повыше. О чем она думает? К ней бросились ребята, окружили кровать. Такое ощущение, что за секунду я стал бесконечно далек от нее. — Ривай, я не понимаю, какого черта ты здесь, а не там? — прошептала Ханджи и показала на место рядом с Жаном. — Не поверишь. — А ты объясни. Ты ведь жопу рвал, чтобы найти ее. Хотя в чем-то я тебя понимаю, сама с минуту стояла как вкопанная. Но ты посмотри, несмотря на ее физическое состояние, как она улыбается, и эти глаза… она сильная, чертовски сильная, — Микаса отлипла от девушки и я увидел ее шею… вся в синяках, неужели. Стало сложно дышать. В ярости я выдохнул, стараясь взять себя в руки. — Ханджи, ее синяки на шее… — Ривай, будь добр так на меня не смотреть. Я начинаю себя чувствовать ягненком, идущим на заклание. Нет, ее не насиловали, я спрашивала. Но пытались один раз. Она уже слабенькой была, охранники наивно подумали, что перед ними легкая добыча. Вошли в комнату, даже не потрудившись оставить за ее пределами ножи, за что быстро поплатились… ну и поделом им, — со злостью сказала Очкастая. Я с облегчением выдохнул, — Коротышка, впервые вижу тебя таким нерешительным. Неужели чувствуешь за собой вину за это все? Поверь, Лиса точно не считает тебя виноватым, но вот неправильные выводы из твоего поведения точно сделала. Сначала такая радостная была, а теперь расстроена, хоть и пытается этого не показывать. — С хера ли ты экспертом по части отношений и чувств стала? — раздраженно спросил я. Насчет меня Очкастая не ошиблась. — Ох, не будешь тут с вами со всеми, идиотами такими. Я просто наблюдательная, вот и все. А за вами двумя всегда было интересно наблюдать. — И сейчас интересно? — Сейчас не очень. Скорее грустно. Ты ее больше не любишь? — а вот это интересный вопрос. — С хуя ли ты так решила? — Любой бы так подумал, наблюдая твою реакцию. — Да пошла ты! — Лиса что-то говорила Эрену и смеялась, — Ну-ка все вышли из комнаты. Брауз и Спрингер, найдите для Лисы теплую одежду. Аккерман и Кирштайн, идите на кухню, поищите там что-то легкое и желательно мясное вроде бульона. И никакой свинины, желательно курица. Принесите сюда. Остальные идут помогать майору с детьми. Отряд недовольно зафырчал, но ринулся исполнять приказ. — Удачи, смотри не обижай девочку. Иногда, коротышка, достаточно просто быть рядом, — прошептала мне Ханджи и подмигнула, закрывая за собой дверь. Дверь захлопнулась с оглушительным хлопком. Мы остались одни в полной тишине. Я посмотрел на Лису, она сидела, обняв коленки, взгляд опущен. Что мне сказать? Что сделать? Я не смог ее защитить, слишком долго искал, поэтому она в таком состоянии. Вина и боль, перемешанные с любовью и желанием защитить и обнять. Короткий всхлип: — Я теперь тебе противна? — что? — Поэтому ты даже не смотришь на меня? Или ты ко мне жалость испытываешь и больше не любишь? Потому что я теперь некрасивая и жалкая? — что ты несешь, дура? — Лис, что ты говоришь? Все совсем не так. — А как? Ты даже на меня почти и не смотришь, не подходишь, — я попытался подойти к ней, слезы беззвучно стекали по ее щекам. — Не трогай меня! Если не любишь — то не трогай, пожалуйста. Мне твоя жалость на хер не сдалась! — вот о каких неправильных выводах говорила Ханджи. Женщины сложные. А эта так вообще тот еще пазл, хотя других я никогда и не старался понять. Я сел на кровать и силой притянул девушку к себе. Какая легкая, как пушинка. Обнял, зарываясь рукой в ее волосы. С болью отметил, что чувствую каждый ее позвонок и косточку. Она пыталась высвободиться, плача. — Если люблю, то трогаю, — сопротивление прекратилось. Лиса уткнулась носом мне в грудь, — Я не могу не сказать, что твое состояние сейчас не вызывает жалости. Прости, но это естественно. Ты выглядишь как ребенок лет десяти, и даже он сильно недоедал. Не удивляйся, что твой вид сейчас вызывает шок. Но это поправимо, начнешь лечиться, питаться, и скоро все придет в норму. Ты самое дорогое и важное, что у меня есть. Я… растерялся… — Ты? И растерялся? — ухмыльнулась девчонка сквозь слезы. — Да. Я просто не знал, что тебе сказать. Столько времени представлял, как мы встретимся. Хоть Шиппард и говорил, что тебя будут вероятно голодом морить, да камнями забрасывать, я все равно был несколько не готов, — поцеловал в лоб, еще крепче прижимая к себе. Посадил на колени, осматривая синяки и морщась. Ханджи будет ее осматривать, даже страшно, что творится под одеждой. Сколько за сегодня раз мне становилось страшно… даже не верится. Тем временем Лиса уютно свернулась калачиком на моих коленках и сразу задремала, я накинул на нее одеяло, забрался поглубже на кровать и прислонился спиной к стене, гладя девушку по волосам, выпадают… поморщился и поцеловал свое чудо в макушку. Надеюсь, у меня хватит сил сдержаться и не убить Стюарда сразу, как его увижу. Сам не заметил, как задремал. Меня разбудили Спрингер и Брауз. Еще через минуту подошли Микаса с Кирштайном, внося в комнату дымящийся куриный бульон с хлебом. — Благодарю. Только хлеб вы зря принесли. Нельзя ей этого сейчас, — зачем-то шепотом сказал я. Все равно Лиску будить надо. Легонько тряхнул девушку, она проснулась, резко подскочила вверх, приземлилась на пол с грацией кошки и с вызовом уставилась на нас. Ее глаза были сосредоточены, опасна, даже сейчас чертовски опасна. Мы дружно обомлели, это насколько ее тут выдрессировали постоянными издевательствами, что у нее такой мгновенный рефлекс выработался, а я то думал, что в ее тельце сил больше не осталось. Через секунду девушка как будто очнулась. — Извините, случайно, — хорошо хоть всем сразу по морде не надавала, в таком состоянии могла бы. Желание закопать Стюарда живьем достигло неимоверных размеров. — Мы… так и поняли, — мягко сказала Микаса, поджав губы, и на миг нехорошо сузила глаза. Мою кузину явно одолевают те же фантазии относительно Стюарда и мягкой земельки, — Давай поешь, — протянула Лисе мисочку. Девушка поморщилась, прикрыла нос. Графиня говорила, у Лисы уже на уровне психологии возникает отвращение к пище. Но главное начать есть, тогда оно проходит, по себе знаю. Взяла миску, отхлебнула пару раз, стараясь подавлять рвотный рефлекс. Мы все напряженно наблюдали, как она пьет бульон. Зеленые глазки с возмущением уставились на нас. — Еще немного и я подумаю, что у меня завелось пять бабушек, — сварливо буркнула она, — Знаете ли, и так кушать сложно, а вы уставились будто на титана-девианта, бродящего по лесу и собирающего цветочки. — Ну знаешь ли, выглядишь ты похлеще самой матушки смерти с косой или как кролик на последнем издыхании. За тобой глаз да глаз нужен, вдруг подавишься, — пробурчал Жан. — Согласна, — с небольшой злостью в голосе проговорила Микаса. — Действительно, не надо так пялиться. У нее и так с аппетитом пока плохо, че вы к ней пристали? — неожиданно вмешалась Саша. Вот кто у нас эксперт по плохому аппетиту-то выискался, — Лиса, а можно я твой хлеб возьму, все равно ведь не будешь? — ребята рухнули от смеха. Я чуть не схватился за голову. Сама детская святая непосредственность мигом разрядила обстановку. — Бери конечно, — улыбнулась Лиса. В ее улыбке я увидел мою прежнюю Алису. Наверное зря я переживаю, никуда она не делась. Она конечно слаба но, судя по ее поведению, ее не сломали. Даже злость на подонка Стюарда и на самого себя куда-то улетучилась, вряд ли навсегда, но все же. Я облегченно выдохнул и мысленно поблагодарил Лисиного отца. Несмотря на все дочкины загоны и истерики он сделал ее настоящим бойцом. Позже заглянула Ханджи с Нифой. Я выкинул Жана и Конни за пределы комнаты. Когда Ханджи раздела девушку, меня охватила новая волна ярости, на ней живого места не было, все в синяках и ссадинах, истощение было жутким. — Переломов кажется и нет. Лис, а голова как? Не кружится? — Кружится немного, но это скорее от голода. Я поела — легче стало, только желудок дико болит. — Это нормально. Будем ехать мимо больницы — покажем тебя врачу и заберем капельницы питательные. В таких случаях вообще, на самом деле, лучше ничего не есть поначалу, только их колоть, — мягко говорила женщина. — А почему ее нельзя в больницу положить? Не лучше ли быть под присмотром врача? — возмутилась Микаса, и я ее понимаю. Хотя знаю причину. — Лиса показала свою силу на балу. Да, большинство присутствовавших там, в том числе и король, ратуют за девушку. Но ты же знаешь, какие сейчас слухи ходят про Лису, многие называют ее ведьмой, не человеком и многие настроены серьезно и считают ее причиной своих бед. Нет, пока Лиса не окрепла, ей лучше находится в штабе под присмотром Ривая. — Ужас какой, расположение все еще в Митре? — Пока да, как уладим все конфликты… Лис, у нас много чего произошло. Я тебе позже все расскажу, — пообещал я. — ТАК! Осмотр! Красавица моя, у тебя когда регулы в последний раз были? — так просто вопросила Очкастая. — Где-то в середине декабря? — со смешком сказала девушка, нервно глядя на меня. — Понятно, с этим тоже поработаем… — задумчиво сказала Ханджи. Эй! Я тут чего-то видимо совсем не понимаю… так а сейчас значит, и получается…не было? Надеюсь, я все неправильно понимаю. Неужели… — Волосы выпадают, бледность кожи, шелушение, живот округлился, почти постоянно тошнит и головокружения. Хмм… понятно, все признаки, — Округлился значит… все признаки чего, ебанутая Очкастая? — И почему девчонки выглядят так спокойно? Я об этом читал… — Очкастая, давай пояснения, чего это признаки? — Так, мне теперь к детям идти. Но все они вроде здоровы, — проигнорировала меня Четырехглазая. — Сколько их в итоге? — спросила Саша. — 162, на наркотиках держали похоже. Ходят как сомнамбулы, вопросов не задают, глаза пустые, смотреть на это то еще удовольствие конечно, — поймал Ханджи в проходе. Она выглядела злой как черт. — Очкастая, все признаки чего у Лисы? — Ханджи недоуменно на меня посмотрела, расплылась в издевательской улыбке и сиганула из комнаты. Я с ужасом посмотрел на Лису. Ей бы свой организм сейчас спасти.end POV Ривай
POV Ханджи
Ривай определенно поднял мне настроение своим недоуменным и растерянным выражением на лице. Я проводила опрос вообще без задней мысли, что все это как-то неоднозначно может прозвучать. И неоднозначно оно прозвучало, но только для Ривая. Ох уже эти мужчины! Я хихикнула. Ривайчик, да истощение у нее и авитаминоз. Все! Не то, что ты подумал, но помучайся немножко… я встала как вкопанная. Да он же Стюарда реально прикончит. Может вернуться и объяснить? Ладно, уверена, что до него самого все дойдет, коротышка у нас существо умное и разумное… хотя не всегда, если дело касается Лисы. Ладно, потом. — Ну как? — Не уверена, Эрвин. По-хорошему конечно в больницу класть надо. — Для нас сейчас это крайний случай. Раз в день будет приходить врач, а ставить капельницы и уколы вполне и Ривай сможет или девчонки из ее отряда. Тем более я волнуюсь за безопасность Лисы, пока она не восстановилась. Сомневаюсь, что она сейчас способна о себе позаботится. — Насчет детей. Что с ними делать будем? — Есть предположения, что это может быть за наркотик? — Мои пока ничего не нашли. Но сомневаюсь, что его держат сильно далеко от детей. Думаю, пока предположений лучше не строить. — В любом случае, загружаем по повозкам и везем в Митру, там разберутся, а по поместью пусть уже люди Закклая улики ищут. — Шиппард и Стюард? — Останутся пока в Митре. Я планирую в середине марта выдвигаться в штаб, как только обстановка более-менее уляжется, все-таки и к экспедиции готовится надо, и новобранцев добирать и их натаскивать. И позови сюда Ривая, будь добра, все равно сейчас к детям пойдешь ведь. — Смотри, звать уже и не надо, — мимо нас целеустремленно прошел взбешенный Ривай, целенаправленно направляющийся к повозке, где одиноко лежал Стюард. Ой, надо было все-таки вернуться и все объяснить. Я шагнула в его сторону. — Не надо, лишь бы не убил, — неожиданно остановил меня Эрвин. Надо же, не думала, что он будет поощрять душевные порывы подобного плана. Но взгляд мужчины был тверд, он с нотками одобрения смотрел, как Ривай стащил мужчину с повозки, громко на того крича. Гримаса чистейшей ненависти искажала лицо. Это было похоже на избиение младенца. Удар с разворота впечатал Стюарда в ближайшее дерево, в глазах того расплескался животный ужас. Ривай взял мужчину за грудки одной рукой, второй нанес удар, вместо лица — кровавое месиво. Удар ногой под дых выбивает воздух из легких, Стюарда рвет кровью, обрубки конечностей смешно болтаются, он пытается что-то сказать, но отхаркивает кровь с зубами. Такой Ривай впечатляет, настоящий демон во плоти. Но мне его состояние решительно не нравится. Надо это прекращать ради самого Ривая. — Может, остановить это? — Ривай не использует оружия. Думаю специально, чтобы случайно не прикончить. — Ты поразительно спокоен. — У Ривая просто сдали нервы. И это совсем неудивительно. Зато мы это можем использовать. Теперь гад знает, что ему грозит в случае неправильного поведения. Это оправдано, — Эрвин в своем репертуаре, дал и Риваю пар выпустить и указал Стюарду на его место в иерархии земных существ. Полагаю, оно где-то между рыжим тараканом и грибом-вонючкой, испускающим запах тухлятины на несколько метров от себя.end POV Ханджи
POV Алиса
Я уже оделась, когда Ривай вернулся, поговорив с Ханджи. Мне только показалось или на нем лица не было? Выгнал девочек из комнаты, подошел и обнял… нежно и крепко. Приблизил лицо к себе, ласково лаская каждую черточку. Но что-то было с ним не так… злость? Он злится. Хотя это нормально наверное в такой ситуации. Нежно поцеловал, как же долго я об этом мечтала, снова быть с ним, вдыхать его запах. Легонько застонала, больно. Все тело болит, только сейчас я начинаю понимать это в полной мере. Раньше инстинкт самосохранения наверное частично блокировал боль. Ривай отстранился и поцеловал меня в лоб. — Я скоро приду, подожди пока с ребятами здесь, — сжал мою руку. Но когда он повернулся ко мне боком, то я заметила, как выражение его лица сменилось на крайне жесткое. Он что, убивать кого-то собрался? Что случилось то? Что ему Ханджи сказала? Мы разговаривали с ребятами, но я никак не могла забыть выражение лица Ривая, когда тот уходил. Что-то грызло меня изнутри, не давая успокоиться. Я резко подорвалась с места и ринулась на улицу. Слышала, как меня пытались догнать, только вот в стрессовых ситуациях, даже несмотря на свое состояние, я все равно быстрее Микасы буду. В бою то она сейчас меня очень быстро повяжет, но не перегонит. Улица, наконец, я отчаянно выискивала глазами Ривая, справа увидела Ханджи и Эрвина, их взгляды были устремлены на кучку солдат, выстроенных полукругом, а за ней доносились хриплые крики, вопли и плач… неужели? — Лиса! — рыкнула на меня Микаса, схватив за руку. О Боже, ее аура источала крайнюю степень злости. Сейчас как по башке треснет — отлечу на два метра, — Вообще ебнулась окончательно? Куда поперла в таком состоянии, а? Еще и босиком и так легко одетая? — я молча кивнула на полукруг солдат. Мика разжала хватку, скрипя зубами. Я выскользнула и побежала к солдатам, распихивая их. Ривай как раз подкинул Стюарда ногой как мячик и пнул мужчину в дерево, он сполз на землю, тяжело дыша, обрубки рук пытались машинально поправить смещенные позвонки на шее. Черт! Ривай же вроде держал себя в руках. Он так этого поганца прибьет. Мужчина уже угрожающе нависал над полутитаном, многообещающе скалясь. Солдаты просто стояли и с удовлетворением на лицах смотрели на избиение. Рядом снова материализовалась Микаса. Она улыбнулась, словно радуясь происходящему. Недалеко увидела Кенни. Он единственный, как мне кажется, не получал удовольствия от сцены избиения, сложил руки и мрачно, но в то же время понимающе смотрел на племянника. Так, если что, союзник определен. Я неловко подалась вперед, подбежала к Риваю и схватила того за руку, отчаянно ее теребя. Мужчина мигом повернул голову и вперился взглядом в мои глаза. Сжал руку крепко, больно. Даже мне стало немного страшно, в глазах мужчины было столько боли, что сердце болезненно сжалось, хотелось обнять его, как-то отгородить от того, что он испытывал. Ривай выдохнул: — Какого хера за тобой не уследили? — нашел глазами Микасу. — Аккерман, я не понимаю, настолько сложно удержать и следить за этой ненормальной, находящейся на последнем издыхании? — Микаса пожала плечами. Мол, что ты от меня то хочешь, смерд. Эту разве что привязать. Цепями. К потолку. — Ривай, пойдем со мной. Хватит этот кусок говна бить, убьешь ненароком, а Закклай с Ханджи лишаться подопытного, с которого можно добыть дохрена полезной информации. К тому же так ты убьешь его быстро, а садист Закклай фанат медленной и мучительной смерти, точнее жизни. Не надо руки о говно марать, родной, пожалуйста, оно этого не стоит, — я потянула его в сторону пристройки, запуталась в ногах, поскользнулась и чуть не рухнула прямо в снег. Большие теплые руки подхватили меня, прижали к себе. — На ровном месте себе чуть нос не разбила, дура. Теперь еще и ты в крови этого выродка. Пойдем, — прошептал он. — Гюнтер, Эрд, свяжите эту дурно пахнущую блевотину и закиньте в телегу. — Ривай, что случилось? О чем ты говорил с Ханджи? — Уточнял у Ханджи по твоему состоянию. — А там надо было что-то уточнять? Вроде и так все было кристально ясно, — удивилась я. — Я мужчина, поэтому многих ваших женских штучек не понимаю… — эээээ? — А при чем здесь то, что ты мужчина и при чем здесь вообще женские штучки? Истощение, знаешь ли, от наличия вагины или члена не зависит, — Ривай резко остановился и посмотрел мне в глаза. Я что-то его вообще не понимала. Долго на меня смотрел и спросил напрямик. — Ты беременна? — у меня округлились глаза. — Нет, слава Богам, нет. С хуя ли вообще ты так решил? — Отсутствие регулов, вздувшийся живот, тошнота, проблемы с кожей и волосами… — у меня задергался глаз. Ривай как под копирку перечислял признаки беременности из одного из учебников. Нам его с Маной пришлось чуть ли не зазубривать в свое время. Видимо, признаки беременности Ривай читал из того же учебника, а другое полезное пособие по самым распространенным болезням королевства, открыть не удосужился. Так вот, как минимум у одной пятой этих болячек в симптомах точно такие же признаки. Хотя чего ожидать от человека, который вообще практически никогда не болеет? Хотя интересно, зачем он вообще озаботился прочитать про беременность? — Все это также бывает, когда организм долго не получает пищу. Ты же тоже голодал? Наверняка и живот вздувался, и ногти ломкие были, и волосы выпадали… — Не было такого. Только похудел сильно, — Ривай сполз по стенке комнаты, обнимая меня. Запустил руку в волосы, взъерошивая их. Весь его вид говорил о, том, что у него с души свалился валун размером с Колосса, — я Очкастую прирежу, а лучше всерьез за нее возьмусь и заставлю убрать штаб, одной, — хоть что-то в этой жизни не меняется. Я улыбнулась и устало прильнула к груди мужчины, вслушиваясь в его размеренное дыхание. — Я не поняла, тебе Ханджи что ли о беременности ляпнула? — Нет, я услышал симптомы и сделал выводы. Обратился к ней за разъяснениями, а она нихуя не сказала, только странно улыбнулась. — Нашла Ханджи время для таких приколов… — выдохнула я. — Чуть саму себя очередного прекрасного титанчика не лишила, — Ривай хмыкнул. — Я ведь говорила, что дети зло. Их еще у нас нет, а уже нам одни неприятности приносят. — «Их еще у нас нет» — смею предположить, что это не оговорка. И это не они, а треклятая Очкастая, — а то, что сам к странным выводам пришел, эт ничего так. Да какой нормальный человек вообще придет к таким заключениям только по вот этому? Брррр, — Лиса, давай собираться. У меня для тебя сюрприз, здесь Призрак, — я чуть не подпрыгнула от радости, — я на нем приехал. Конь по всем нашим наводкам ездил вместе со мной. Поражаюсь его уму и сообразительности, правда характер — пиздец порой. — Здорово, Ривай, спасибо, что вы за ним присмотрели. А по пиздецовости характеров… не тебе об этом говорит. Ты тоже, знаешь ли, не сладкий пряник. А Призрак — полноценная личность со своими закидонами. И нормальный у него характер, ну шаловливый порой. Он, на самом деле, любит человеческое общество, правда только избранный круг. — Я заметил, — Ривай улыбнулся. Взял меня на руки и понес. Я любовалась его четким и красивым профилем, спокойствием и уверенностью, которые так и шли от моего мужчины. Наконец-то он здесь, наконец-то рядом, я в его руках… на глаза непроизвольно навернулись слезы, я вцепилась в куртку мужчины и расплакалась… уже от счастья.