Фогель — Малолетняя любовь
Мы с тобой так мало знакомы,
Но ты мне нравишься так.
Той малолетней любовью.Блин, я влюбленный дурак!
— Это что еще за уродец? — смех старшеклассников, столпившихся в коридоре, привлекает внимание всех проходящих мимо учеников. Многие притормаживают, пытаются разглядеть, что же такого интересного там происходит. Но никто не решается вмешаться. Даже когда становится понятно, что причиной шума является младшеклассница, недавно перешедшая учиться в их школу. Ее окружили. Зажали в угол, намертво отрезав все пути к отступлению. Любая на ее месте уже давно бы расплакалась и отдала то, что от нее требуют. Но вместо этого девочка упорно отражает нападки и продолжает стоять на своем. — Ты на себя-то в зеркало смотрел? — с гордо поднятой головой она огрызается. И резко выдергивает из рук одного из обидчиков свой рюкзак. Это движение вызывает новую волну хохота и улюлюканья. — Да ладно тебе. Мы же просто хотим подружиться! Тебя мама не учила, что с друзьями нужно делиться? И снова смех. Санька за происходящим наблюдает хмуро. Они с ребятами уже домой собирались. Уроки закончились. Вот только пройти мимо ему совесть не позволяет. Дядя Алик бы так не поступил. Да и дед бы не одобрил. Волковы своих в беде не бросают. — Да пофигу, Сань, не вмешивайся, — уловив настрой друга, Вовка голос подает. — И че ты предлагаешь? — полным осуждения тоном ему отвечают. — Стоять и смотреть? И так хлестко этот комментарий звучит, что собеседник теряется. — Я так не могу, — тем временем Санька отрезает, направляясь в самый эпицентр событий. — Давай хотя бы учителя какого-нибудь позовем! — пытается Вовка до дурака этого докричаться. Но бестолку. Эх и навешают им сейчас! — Сань, погоди, мы с тобой! — сдается. И Илюху за рукав хватает. За собой тащит. Глядишь, втроем у них шансов побольше будет. Чем ближе Санька подходит, тем отчетливее до него доносятся слова хулиганов. С каждым его шагом болтовня и одобрительные крики все больше и больше становятся похожи на связную речь. — Ну что, малявка, решила? Отдашь нам своего урода? — продолжает издеваться самый наглый из старшеклассников. Боря. Он же Клоун. Он же главный нарушитель порядка в школе. Учителя ждут не дождутся, когда этот уголовник уже выпустится. Два раза библиотеку грабил. И один раз — ларек неподалеку. Прямо во время уроков. И всегда отмазаться умудрялся, потому что свидетели, как один, твердили, что он в стороне стоял. Впрочем, ничего удивительного. Клоун сам никогда ничего не делал. Он был зачинщиком, а всю грязную работу за него выполняли его приятели. Те самые, что сейчас позади девчонки стоят. Следят, чтобы не убежала. — Пошел к черту, — отважно их жертва отвечает, не выпуская из рук злосчастный рюкзак. Санька даже не сразу понимает, чего от нее эти дегенераты хотят. Рюкзак как рюкзак. Обыкновенный школьный ранец. С нарисованным Микки Маусом. И только потом, приблизившись максимально, замечает то, о чем старшеклассники говорят. На рюкзаке, прямо на одной из лямок, болтается кролик. Кролик! Длинноухий, потрепанный, с торчащими в разные стороны лапами. Не живой, разумеется. Игрушка. И видно, что не покупная. Только вот девчонке, похоже, он дороже собственной жизни. Раз она в него так отчаянно вцепилась. Не отдаст. Санька по глазам видит, что не отдаст. — Эй! — не придумав ничего умнее, он привлекает внимание. — Вы че к ней пристали? Ларьки поблизости закончились? — Во дура-а-ак, — стонет Вовка за спиной, понимая, что они влипли. Теперь от них Клоун до конца года не отстанет. Проще школу сменить. Но диверсия срабатывает, как часы. Услышав подобный комментарий в свой адрес, Клоун разворачивается в сторону говорившего, и толпа мгновенно расступается. — А ты че, Рябинин, самый смелый? — ухмыляется старшеклассник, выступая вперед. А за ним и его свита. — Совсем берега попутал? Вовка от этого движения пятится. Да и Илюха шаг назад делает. Понимает, что жареным пахнет. А вот Санька продолжает стоять на месте. Рябинин… Никакой он сейчас не Рябинин. Волков он. Как дед. Как дядя Алик. — Ничего я не попутал, — огрызается. И плевать, что голос дрожит. — Не трогайте ее. Его заявление отзывается в толпе сдавленными смешками. А вот Клоун продолжает приближаться, совсем забыв про свою жертву. Девчонка, стоит отдать ей должное, тоже не из трусих оказывается. Другая бы давно уже воспользовалась моментом и сбежала. А эта — нет. Даже не рыпается. Ждет, чем дело закончится. — А она че, твоя подружка? — продолжает старшеклассник издеваться. — На малолеток потянуло, извращуга? На сей раз над его шуткой ржут уже все. Вовка по сторонам озирается. Пути отхода ищет. Вот же, кажется, самое время, чтобы дать деру. Девчонка эта, вроде, не глупая. Должна сообразить, что долго они ее обидчиков отвлекать не смогут. Но нет. Убегать Санька не спешит. Герой, блин! Совсем мозгами поплыл. Ну да, дружище, давай! Постой, подожди, пока эти придурки их окружат! Вот тогда им точно кобздец. — Да, знаешь? С тебя пример беру! — окончательно подписывает Санька их смертный приговор. А затем в коридоре повисает гробовая тишина. Никто не издает ни звука. Все только наблюдают, как у Клоуна с лица ухмылка сползает. Медленно-медленно. Как в кино. — Идиот… — обреченно Вовка вздыхает, прежде чем начать засучивать рукава. Воинственный вид принимает. Хорохорится. Да какая разница? Все равно им наваляют по первое число. А дома ему, Вовке, еще и отец добавит. Эх, только б куртку не порвать. А то вообще домой можно не возвращаться. К счастью, именно в этот момент у Саньки снова котелок работать начинает. Слава Богу! А то Вовка на приятеле крест уж было поставил. — Бежим, — резко Санька командует, и повторять дважды ему не надо. Уж что–что, а бегать они умеют. Всю жизнь тренировались. Только вот все идет не по плану. Каким–то невероятным способом один из Клоуновских припевал успевает схватить Саньку за капюшон куртки. А после следует рывок, и вот уже их друг и лидер в одном лице лежит на лопатках, а старшеклассник склоняется над ним, готовый нанести удар. И снова девчонка всех удивляет. Вовка даже среагировать не успевает, чтобы к Саньке броситься, как ее ранец с Микки Маусом с грохотом находящихся внутри учебников обрушивается на голову противника. И тот безвольным мешком падает на пол. Прямо рядом с Санькой. — Офигеть, — выдавливает из себя мальчишка, прежде чем схватить свою спасительницу за руку и рвануть по коридору вслед за Вовкой и Илюхой. *** — Ты в порядке? — нарушает Санька молчание где-то через минуту после того, как они вчетвером выскакивают на улицу. Все взъерошенные и запыхавшиеся. Вовка так вообще первым делом падает в снег, пытаясь привести дыхание в норму. Да и Илюха, похоже, тоже не в том состоянии, чтобы разговор начинать. Пополам сложился и стоит. Руками в собственные коленки упирается. А вот Санька решает побыть джентльменом. И узнать, как себя чувствует их маленькая спутница. Испугалась, небось. Только вот никто его стараний не оценивает. — Нормально, — в ответ девчонка бурчит, поправляя рюкзак на плече и съехавшую с головы шапку. Длинные русые волосы, голубые глаза, пара подростковых прыщиков на лбу. Она могла бы быть довольно милой, если бы не куксилась. На вид этой девчонке лет четырнадцать. Восьмиклашка. Но уже строит из себя самостоятельную. — Как тебя зовут? — желая скрасить молчание, Санька продолжает. И в ту же секунду его одаривают крайне недружелюбным взглядом. Словно он сморозил какую–то глупость. — Алиса, — помедлив, девочка все же представляется. — Круто, — тут же подхватывает собеседник. — Я Санька. Рябинин. А это Вовка и Илюха. Смерив вышеупомянутых Вовку и Илюху глазами, Алиса забавно морщит нос. — Приятно познакомиться, — а затем оглядывается по сторонам, выискивая кого-то во дворе. — М-может, тебя проводить? — заикается Санька на первом слове. А все потому, что девчонка эта какая-то странная. И манера общения у нее тоже странная. Как будто она чужими словами разговаривает. Копирует кого-то, чтобы казаться взрослее. — А вы, стало быть, местные герои? — вместо ответа она уточняет. — Помогаете слабым и беззащитным? — Да, а ты че-то против имеешь? — подняв голову из сугроба, Вовка возмущается, прежде чем начать вылезать оттуда полностью. — Лучше бы спасибо сказала. За то, что мы тебя спасли, — обиженно он добавляет, отряхивая штаны и куртку. — Во-первых, — скрещивает Алиса руки на груди, принимая брошенный вызов, — вашей помощи я не просила. А во-вторых, — губы в улыбке растягивает, — если бы я того громилу не вырубила, вам бы так наваляли, что мать родная бы не узнала. Так что это вы меня благодарить должны. Вот так, всего парой фраз она затыкает мальчишку за пояс. Вроде, мелкая, а язычок острый. Только вот сдаваться без боя Вовка не собирается. Ишь ты, какая фифа! Да откуда ты только взялась на их голову? — Да что ты говоришь? — никак он не унимается. А в следующую секунду одним движением выхватывает у собеседницы рюкзак. Тот самый. С кроликом. — И вот из-за этого мы жизнью рисковали? — сжав игрушку в ладони, Вовка обращается к друзьям. — Он же и правда уродец. — Отдай! — мгновенно девчонка реагирует, вырывая свой рюкзак обратно. — Это талисман, — оскорбленно она добавляет. — Че-то не работает твой талисман, — язвит Вовка ей в ответ, по-девчачьи повышая голос, за что оказывается награжденным колючим взглядом. К счастью, именно в этот момент свое слово в спор решает вставить Илюха: — А по-моему, классный, — на полном серьезе он заявляет. — На Санькиного папу похож. После этого сравнения между недавними собеседниками воцаряется молчание. Все трое смотрят на Илюху, но тот, кажется, даже не понимает, что сморозил глупость. — Так, ладно, мы все хороши, — желая заглушить конфликт, Санька первым подает голос. — Давай мы все-таки тебя проводим? — в качестве примирения он снова предлагает. — А то страшно. Одной-то. — Я не одна, — все с тем же вызовом ему отвечают. — За мной сестра должна прийти. А девчонка-то не промах. Сама кому хочешь палец откусит. Она со своим кроликом дурацким как Алиса из страны чудес. Вот только Санька тогда в этой истории кто? Шляпник? — Значит, мы проводим тебя до твоей сестры, — твердо он итог подводит. И это уже не вопрос. Перед фактом собеседницу ставит. Девчонка только глаза закатывает. Не отстанут. — Ладно, герой, — побежденно она соглашается. — Будь по-твоему. А после разворачивается и уверенной походкой направляется к выходу со двора. — Чего встали-то? Я два раза не предлагаю, — поторапливает. Даже обернуться не удосуживается, принцесса. Переглянувшись с Вовкой, Санька виновато пожимает плечами: — Пойдемте… *** Тяжелое, затянутое снежными тучами небо. Продрогшие до самого своего основания панельные многоэтажки. Сигарета, потихоньку тлеющая меж замерзших пальцев. И целый ком сахарной ваты на палочке. Отыскать последнюю было чертовски сложно. Хотя в Чикаго или том же Нью-Йорке она продавалась на каждом углу. Она, а еще сладкие рогалики и глазированные пончики, которые так обожал Алек. Алек. Это имя до сих пор отдается болезненным спазмом под ребрами. И речь вовсе не об Алике-афганце. Там, за океаном, в тысячах километров отсюда у нее был другой Алек. Александр Гэбриел Хендерсон. Они познакомились в академии, когда Кристина только-только переехала в штаты, а он учился на последнем курсе. Ее первые взрослые отношения, продлившиеся целых шесть с половиной лет. Первые и единственные. Нет, конечно, был еще Антон. По уши влюбленный в нее с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать. Тот самый Антон, с которым когда-то она училась флиртовать, а сейчас им приходится вместе работать. Но это совсем не то. К Антону она не испытывала и половины тех чувств, что связывали ее с Алеком. Хотя с момента ее приезда он и не оставляет попыток все вернуть, сейчас это возможным уже не представляется. Дружба — это единственное, что Кристина может ему предложить. И ему придется с этим смириться. А вот с Алеком дела обстоят сложнее. Слишком уж резко оборвалась их история. Не похоже на достойное окончание таких долгих отношений. Наверное, было бы проще, если бы Алек ей изменил. Или сделал бы еще хоть что-то, что дало бы ей повод порвать с ним. Но, к сожалению, ничего такого он не делал. Она сама — сама! — решила все прекратить. Просто потому что не захотела вмешивать его в свои проблемы. Для Кристины новость о смерти ее дорогого братика не стала такой уж неожиданностью. Наоборот, рано или поздно это должно было произойти. Тимур давно нарывался. И если бы его смерть была единственной причиной, по которой ей следовало вернуться в Россию, она бы даже не подумала потратиться на билеты. Но это было не все. Потеряв любимого племянника, Зураб, кажется, впал в старческий маразм. Никакого другого объяснения его желанию собрать всю семью вместе Кристина не нашла. И если на Тимура ей было насрать, то бросить младшую сестру, которую их так называемый отец забрал из школы-интерната, она не могла. Поэтому, как только она узнала о случившемся, сразу начала собирать вещи. Из Чикаго в Нью-Йорк они вылетели тем же вечером, а на следующий день уже были в Москве. Но не с Алеком. С Дариной — лучшей подругой, которая всегда была готова поддержать ее в любых начинаниях. Будь то побег из-под надзора отца в штаты, чтобы начать там учебу, или тот же самый побег, но уже от бойфренда обратно на родину. Именно Дарина тогда обо всем позаботилась. Купила билеты, через знакомых оформила все необходимые документы. А Алек… Он так ничего и не узнал. И это хорошо. Так было правильно. Кристина никогда не хотела вмешивать его в свои семейные разборки. Ведь у него и своих было предостаточно. Никаких контактов она не оставила. Ни номера телефона, ни адреса, ничего. Потому что сделай она это, и он бы стал ее искать. А это как раз то, чего она так отчаянно пыталась избежать. И вот, прошло уже почти три месяца с тех пор, как они с Дариной вернулись, а она до сих пор ловит себя на том, что по утрам, вместо одного бокала кофе, заваривает два. Люди — рабы своих привычек. Должно быть, тот, кто это сказал, тоже когда-то кого-то потерял… Алиса опаздывает. И это начинает беспокоить. Пунктуальность — это то самое качество, которое всегда отличало ее сестру от нее самой. И еще одна причина, почему когда-то эта маленькая заноза в заднице и Алек так легко сошлись характерами. Педантичные в мелочах, эти двое буквально нашли друг друга. А заодно пару раз чуть не довели свою сестру тире девушку, которая с детства любила по утрам подольше поваляться в кровати, до белого каления. Алиса ведь приезжала к ним в Чикаго. На зимних каникулах. Чуть меньше года назад. После того, как Кристина весь декабрь упрашивала у Зураба по телефону разрешения забрать сестру хоть на неделю. И это были, пожалуй, лучшие зимние каникулы в жизнях обеих. Алек тогда снял для них шикарные номера в отеле. Возле самого Миллениум-парка. И там они вдвоем впервые поставили Алису на коньки. В итоге всю следующую неделю им приходилось по несколько часов торчать на холоде, потому что Алиса наотрез отказывалась уходить с катка, пока не научится ездить так же круто, как Алек. И все равно Кристина вспоминала те дни как самые счастливые с момента, как она уехала в штаты. До этих каникул ее встречи с младшей сестрой происходили по совсем другой схеме. Кристина брала отпуск на две недели и прилетала в Адлер, где и находился оздоровительный интернат Алисы. Там они снимали домик у моря и целыми днями валялись на пляже. А по вечерам ходили гулять. Тогда-то Алиса и выпрашивала у старшей сестры сладкую вату. В интернате за их рационом тщательно следили. Пичкали не только таблетками, но и всякой гадостью, вроде рыбьего жира и морской капусты. А здесь она могла позволить себе есть все, что душе угодно. Включая сладкую вату, леденцы и лимонад всех вкусов и расцветок. Астма. У Алисы была астма. Поэтому Зураб и отправил ее учиться на побережье, как только врачи поставили диагноз. Поэтому, и потому что считал, что знакомство и общение с Ламарой — одной из его многочисленных племянниц, которая жила там со своим мужем и тремя чудесными сыновьями, — пойдет Алисе на пользу. Не пошло. Алиса ее терпеть не могла. Как и ее сыновей. Называла их кучкой неотесанных бабуинов. К счастью, теперь все в порядке. Морской воздух, благоприятный климат и богатое на витамин «Д» солнце сделали свое дело. Вот уже два года у Алисы не случалось ни одного приступа, а значит, и продолжать держать ее в интернате у Зураба причин не было. Хотя Кристина бы предпочла, чтобы ее сестра и дальше в Адлере. Уж лучше школа-интернат, чем Зурабовское рабство. Особенно после всего того, что сделал этот гад. Алиса не знает, почему ее сестра так люто ненавидит их псевдо-отца. Кристина ей не рассказывала. И все же в свои четырнадцать особой любви к нему она тоже не питает. Семь лет, прожитые вдали от дома, дают о себе знать. И это хорошо. Значит, есть еще надежда, что она вырастет нормальной. А не той смиренной овечкой, которую Зураб выдаст замуж, как только ей стукнет восемнадцать. Которая только и может, что рожать детей да бояться лишний раз мужу слово сказать. Кристина не пожелала такой судьбы для себя. Для Алисы — не позволит и подавно… Проходит еще десять минут, прежде чем знакомый розовый пуховик, который они вместе купили Алисе во время ее визита в Америку, попадает в поле зрения ожидающей за воротами девушки. Поправив рюкзак, хозяйка этого самого пуховика уверенно пересекает школьный двор и направляется в ее сторону. Только вот идет Алиса не одна. А в компании каких-то мальчишек. Что довольно удивительно, учитывая, насколько суровым испытаниям эта юная особа обычно подвергает своих потенциальных друзей, прежде чем подпустить их к себе хотя бы на метр. — Только не спрашивай меня, кто это, я все равно не запомнила их имена! — с улыбкой она заявляет на ходу, а в следующую секунду уже налетает на сестру с объятиями. — Предлагаю сделать вид, что мы их не знаем, и уйти, — вдобавок к предыдущим своим словам Алиса бормочет, прижимаясь щекой к чужой куртке и жалобно моргая голубыми глазищами. Но вот беда! На Кристину этот трюк уже давным-давно не действует. — И пропустить все самое интересное? — с наигранным ужасом она одним вопросом разрушает все Алисины надежды. Обреченно фыркнув, девочка отстраняется: — С каких пор нам интересна местная шпана? — Эй! — тут же возмущается один из мальчишек. Белобрысый. В старой поношенной шапке и ботинках, которые ему явно велики. — Мы так-то тебе жизнь спасли, ниче?! — А вот с этого места поподробнее, — выразительно изогнув бровь, девушка переводит взгляд с говорившего на сестру, а затем обратно на ее спутников. Как и ожидалось, Алиса воинственно стреляет глазами в сторону мальчишки. Как будто намекает, чтобы тот заткнулся. Поздно, дорогая. Так легко ты не отделаешься. — Ее Клоун со своей бандой задирал, — проигнорировав угрозу, мальчишка поясняет. И, словно пытаясь произвести впечатление, сплевывает в снег. Кристина от этого жеста едва не морщится. Но вовремя сдерживается, окончательно переключая внимание на сестру. — Ты ведь не собиралась мне об этом рассказывать, не так ли? Ее вопрос заставляет девочку закатить глаза. — Я сама в состоянии разобраться со своими проблемами. — Ага, мы заметили! — мгновенно мальчишка комментирует ее высказывание. Но продолжать пререкаться не спешит, потому что как раз в этот момент уже другой из их троицы делает шаг вперед. — Здравствуйте, — как-то чересчур смущенно он начинает. — Мы просто хотели убедиться, что с Алисой все будет в порядке, — примирительно он произносит. Как будто извиняется за поведение своего друга. — Мы тогда пойдем. «А вот и капитан команды», — окинув собеседника взглядом, делает девушка единственный напрашивающийся вывод. — И что, даже не примите благодарность? — помедлив, она задает вопрос. В ответ мальчишки, как один, переглядываются. — Б-благодарность? — запнувшись, тот, что говорил пару секунд назад, переспрашивает. — Ну да, — натянув самую милую из своих улыбок, Кристина подтверждает. — Обед для героев за мой счет. — Не-не, — усмехнувшись, протестует второй. Который в дурацкой шапке. — Я домой. — Я тоже, — наконец вступает в разговор их приятель, соглашаясь с предыдущим высказыванием. — Меня бабушка ждет. А вот их лидер молчит. Не спешит свой ответ давать. — Как знаете, — приняв его молчание за отказ, девушка пожимает плечами. — Тогда обойдемся обычным спасибо. С этими словами она подмигивает компании и разворачивается, привычным движением свободной руки увлекая сестру за собой. И та беспрекословно подчиняется, понимая, что сейчас с Крис лучше не спорить. Только вот далеко уйти они не успевают. — Подождите! — окликает их тот из мальчишек, который так и не дал четкого ответа на предложение. — Сань, ты чего? Пойдем, — пытается вмешаться его разговорчивый приятель, но желаемого результата не добивается. — Я только провожу, — вкрадчиво ему поясняют. А вскоре у их женской компании появляется спутник. *** Нравится. Новая знакомая ему нравится. Это Санька понимает сразу же, как только она впервые подает голос. Взрослая, как будто более совершенная версия своей сестры, Кристина производит на него неизгладимое впечатление. Санька и сам себя чувствует старше, когда гордо вышагивает рядом с ней. Временами они даже разговаривают. Например, девушка уточняет, не будут ли его родители беспокоиться из-за того, что их сын-школьник задерживается. И тот отвечает, что они все равно на работе, так что до вечера его никто не хватится. А еще она его расспрашивает про его семью и друзей. И Санька без зазрений совести все рассказывает, наблюдая за тем, как идущая между ними Алиса жует сладкую вату. Лишняя. Алиса здесь явно лишняя. Разумеется, думать так низко. И даже подло. Но если говорить начистоту, то он бы предпочел, чтобы девчонка ушла. И дала ему с ее сестрой побыть наедине. — Почему ты сегодня не на машине? — словно услышав его мысли, Алиса вмешивается в разговор. Напоминает их спутнику, что она все еще здесь. Не человек, а заноза в заднице, ей Богу! Небось, заметила, как он, Санька, на ее сестру старшую смотрит. Влюбленно-влюбленно. Вот и решила предъявить на Кристину свои права. Девушка в ответ на ее вопрос только улыбается. — Другу дала погонять. — А этого друга, случаем, не Антон зовут? — никак школота не унимается. Глаза хитро щурит. Подначивает. И Кристина это, похоже, тоже улавливает. Но никак не комментирует. — И давно ты стала такой любопытной? — вместо этого она задает встречный вопрос, копируя выражение лица сестры. А затем переводит взгляд на дорогу. — Нет, это не Антон. Но, возможно, этот человек починит нам с тобой магнитолу. — У моего дяди своя автомастерская, — подгадав момент, Санька вставляет свое слово. На что Алиса демонстративно вздыхает. Будто говорит: «Ну да, конечно, куда же мы без тебя?» — Если хотите, я могу его попросить. Он починит, — проигнорировав последний выпад девчонки, Санька предлагает. — Тебе же сказали, что починят. Ты что, совсем глухой? — будто он только что сказал величайшую в мире глупость, эта мелочь снова лезет не в свое дело. Только вот на сей раз ее вызывающее поведение без внимания не остается. — Алиса, — строго предупреждает сестра, сопровождая ее имя полным осуждения взглядом. И девчонка, к Санькиному удивлению, затыкается. Глазами в свои ботинки утыкается. — Да ладно тебе, Сань, — тем временем Кристина продолжает. И улыбка у нее на губах такая ободряющая, что у их с Алисой сопровождающего под ногами больше не земля, а сахарные облака. Того и гляди провалится. — Я как-нибудь разберусь, не переживай, — ласково заверяет. — Но за предложение спасибо. Очень мило с твоей стороны. — П-пожалуйста, — только и может Санька выдавить в ответ. А потом они некоторое время идут молча. Пока Алиса доедает свою дурацкую сладкую вату. — Кстати, когда мы пойдем кататься? — словно между прочим она спрашивает после того, как выбрасывает в попавшуюся по пути урну палочку. — Я решаю этот вопрос, — уклончиво Кристина отвечает. И тогда Санька в очередной раз решается вмешаться. — На чем катаетесь? — с неподдельным интересом он уточняет. — На коньках, — вкрадчивым и, по мнению самого Саньки, самым красивым голосом, что он только встречал, ему отвечают. Низкий, глубокий, почти что бархатный. И гибкий в зависимости от интонации. — Умеешь? Смысл сказанного до Саньки доходит не сразу. Должно быть, он выглядит глупо, раз тянет с ответом на такой простой вопрос. Отвлекся, блин! — Да, — как-то неуверенно. И смущенно. — Только у меня коньков нет. Были в детстве. Фигурные. Сейчас на них сестра катается. — Можно взять в прокат, — тут же девушка предлагает решение. Как будто это так легко! За них ведь еще заплатить надо. — У меня денег нет, — опустив голову, Санька бормочет. Вот так, одной фразой, перечеркивает все свои шансы понравиться Алисиной сестре. Да и на что он рассчитывал? Она взрослая, сама зарабатывает, наверное. А ему шестнадцать. И все, что он, Санька, может ей предложить ограничивается газировкой и шоколадным батончиком, купленными в киоске на сэкономленные карманные. — А кто говорил о деньгах? — заметив упадок его настроения, Кристина усмехается. А затем легким ободряющим движением толкает мальчишку локтем в бок. — Эй, Сань, ты чего раскис? — и снова эта ее улыбка. Та самая, от которой у Саньки в животе что-то теплое-теплое разливается. Он взгляд на собеседницу переводит. Не понимает. — У меня знакомый в прокате работает. Тут недалеко, на районном катке, — девушка поясняет. — Если хочешь, я с ним поговорю. Он будет выдавать тебе коньки бесплатно. Красивая. Санька аж сглатывает, представляя, как они вдвоем лед рассекают. И за руки держатся. Как настоящие фигуристы, которых по телеку показывают. Вот только есть одна загвоздка. Катается он отвратительно. Как говорил дед: «Плаваешь, как бревно, а катаешься еще хуже». — Да я на них стоял-то пару раз всего, — приходится признаться. И в этот момент Санька безумно зол на Алису. Зачем она вообще эту тему подняла? — Значит, не судьба, — эта заноза подводит итог. И правда что ли чувствует, когда о ней вспоминают? — Так ты говоришь, у тебя есть сестра? — проигнорировав последнее высказывание, Кристина пытается сгладить ситуацию и увести разговор в другое русло. — Да, — цепляется Санька за эту возможность. — Вика…В воздух летят феромоны.
Ими заполнен рюкзак. От тебя пахнет любовью.В голове полный бардак.