Погрущу немного и утоплю ее в темноте.
И айда! Там, где куча пацанов.
Где признают, если смел. Батя, не волнуйся за меня —Малый повзрослел!
На следующий день Кристина приходит в ресторан, чтобы решить пару важных рабочих вопросов. И это притом, что изначально делать этого она не собиралась. Выходной. Это должен был быть выходной. А учитывая, что после вчерашнего штопора с Аликом заснуть ей не удавалось часов до трех ночи, просыпаться раньше ланча ей вообще не полагалось. Но, похоже, не срослось. — Анатолий Аркадиевич скоро приезжает, — сообщает Зураб по телефону. — День Рождения у него. Хочет отпраздновать. Разбуженная и потерянная, девушка поначалу туго соображает и первые пару секунд разговора по привычке шарит рукой по одеялу в поисках сопящего Александра Гэбриела рядом. Не находит. Так же, как не нашла вчера. И позавчера. И неделю назад. После утреннего звонка ей приходится в срочном порядке отменять все планы на день. В том числе и репетицию, ради которой они с ребятами недавно специально арендовали студию, поскольку репетировать в ресторане возможным не представлялось из-за постоянного наплыва клиентов. Дорога до работы занимает минут двадцать, и все это время в салоне работает магнитола. Ради такого случая в бардачке даже находится кассета. Сборник, составленный когда-то специально для Крис ее бывшим молодым человеком. Кажется, это был подарок на Валентинов День. Припарковав машину у входа, девушка сразу направляется ко входу в ресторан. В обеденном зале ее уже ждут. Зураб собственной персоной встречает дочь за своим излюбленным столом, и последующие несколько часов они только и делают, что обсуждают предстоящее торжество. Анатолий Аркадиевич руководит областью. Им обоим выгодно устроить ему незабываемый праздник. Для Зураба это лишняя возможность наладить контакт с человеком, способным выделить деньги из бюджета на его бандитские махинации. Для Крис и ее команды — шанс завести полезные знакомства и пробиться в более крупные проекты, чем вечерние концерты для зажравшихся богачей. В целом, все идет довольно неплохо. Разговоры с отцом о работе ее раздражают куда как меньше, чем его попытки контролировать ее жизнь. Можно даже подумать, что никакой неприязни между ними и нет вовсе. По крайней мере, со стороны именно так все и выглядит. Ровно до того момента, как к столу подходит один из охранников, которого Зураб выставил на улицу еще в начале разговора с дочерью. — Ты что-то хотел, дорогой? — вопрос собеседника, обращенный к кому-то за ее спиной, заставляет девушку поспешно обернуться и уставиться на новоприбывшего холодным испытующим взглядом. — Там мальчишка, — равнодушно отчитывается охранник, а затем кивает в сторону Кристины. — Ее ищет. И с этой самой новости все идет наперекосяк. Зураб на своего телохранителя больше не смотрит. Теперь все его внимание приковано к дочери. «Доигралась? — читается у него глазах. — А ведь я предупреждал». Девушка же в свою очередь изо всех сил старается не терять выдержку. Раз уж задала себе марку, будь добра ей соответствовать. — Скажи ему, что меня нет, — максимально расслабленно она дает указание. Даже виду не подает, как мучительно тяжело ей даются эти слова. У нее внутри — пепелище. Саму себя прошлой ночью заживо на костре инквизиции сожгла, за то что пацана к себе привязала. Санька ведь хороший. Правда хороший. И поступать с ним вот так — верх подлости. Но у нее инструкция. Четко сформулированная и обязанная быть приведенной в исполнение. Не приближаться. К счастью, повторять дважды ей не приходится. Получив одобрительный кивок от своего босса, охранник их покидает. И нет никаких сомнений в том, что он сделает все в точности так, как ему сказали. Вот только его уход означает, что теперь они с Зурабом снова остаются один на один. А после случившегося это последнее, чего бы Крис хотелось. — Жестоко, — наконец кавказец комментирует, вынуждая девушку прикусить щеку изнутри и обратиться взглядом к собеседнику. — Сперва приручила, а теперь избавиться хочешь? Разве я так тебя воспитывал? В своем высказывании Зураб дочь не щадит. Наотмашь словами бьет. И хоть это и было ожидаемо, менее гадко от этого не становится. — Ты меня воспитывал не создавать проблемы, — стоично выдержав нападение, Крис дает отпор. — Я это и делаю. Должно быть, такой ответ Зураба устраивает. Помедлив и явно что-то взвесив в своей голове, он еще раз кивает. Словно в знак похвалы, которой она еще никогда от него не получала. И больше к этой теме они не возвращаются. Ни сегодня. Ни на следующий день, когда Санька снова приходит в ресторан со своим аккордеоном на перевес. Ни к концу рабочей недели, когда охрана выпроваживает пацана в третий раз… *** — Сань, это глупо, — в который раз Вовка пытается вмешаться. Хоть в душе и понимает, что все это бестолку. Не послушает его никто. Санька уже несколько дней сам не свой ходит. С тех пор, как они тогда эту девицу повстречали. А ведь Саньке влетело в тот раз. От родаков. За то, что свалил не весь день, никого не предупредив. Да что уж тут скрывать, Вовка и сам за него напугался. Особенно когда Санькин дядя к ним с отцом на порог заявился. Он тогда решил, что все. Кобзда. Если уж афганцы вмешаться надумали. Хорошо хоть, что все обошлось. Ему бы, Вовке, не хотелось без друга остаться. К слову, другом Саньку в последнее время назвать можно разве что с натяжкой. За былые заслуги. Выходить гулять он перестал, в их штабе на крыше не появлялся. Только и делал, что со своим баяном таскался повсюду. Вовка сперва думал, что это родаки ему все каналы связи обрубили. Только вот нифига подобного! Дядя Федор, когда они на лестнице пару дней назад столкнулись, сказал, что ни под какой домашний арест Саньку никто не сажал. А еще с гордостью добавил, что сын их за ум взялся. В музыкалке занятия пропускать перестал. Учитель его хвалит. За ум взялся… Ну да, ну да. Свежо предание. В итоге Вовке самому все выяснять пришлось. И то, что он выяснил, ему не понравилось. Запал этот придурок. На сестру этой мелкой, которую они тогда от Клоуна спасли. Последнего, кстати, из школы выперли. На следующий же день. Просто на перемене во двор машина черная заехала, и два кавказца оттуда вышли. А через час уже вся столовка новостью гудела, что директор Борю вместе с документами за порог выставил. Правильно. Нефиг было с дочкой мафиозника связываться. Теперь бы еще до Саньки эту мысль донести… — Она тебя тупо слила, — снова он голос подает. — Ты че, намеков не понимаешь? Очередная попытка достучаться до друга проваливается с треском. Санька даже шаг не замедляет. Вот на кой черт ему эта фифа сдалась? Она же ведь старая! Да еще и с кавказцами водится. Так и не дождавшись ответа, Вовка обгоняет одноклассника и, перекрыв собой дорогу, продолжает идти задом. — Пойдем домой, а? — жалобно. — Если Алик узнает, что мы тут были, он нам обоим бошки оторвет. И в эту секунду Санька все-таки останавливается. Сработало. — А ты че, струсил? — с вызовом выплевывает. А после приятеля обходит и продолжает путь. Не. Не сработало. — Да нифига я не струсил, — фыркает Вовка обиженно, снова дурака этого влюбленного догоняя. — Просто не могу смотреть, как ты себя из-за какой-то бабы изводишь. — Она не какая-то, — тут же Санька огрызается. Вовка только глаза закатывает. Тяжелый случай. — Ага, — скептически. — Еще скажи, что предложение ей делать собираешься. Серьезно, Сань, — паузу делает. И на месте останавливается, вынуждая спутника обернуться. — Пойдем. Вот только Санька, походу, совсем головой поехал. Хорошо ему эта краля мозги запудрила. — Слушай, ты че ко мне пристал, а? — не выдерживает. Голос повышает. — Друг называется. Тебя вообще никто не звал, ты сам за мной увязался, — нарочно грубит. Чтобы одноклассник от него отцепился. — Хочешь — иди. А я сдаваться не собираюсь. — Так я и не предлагаю сдаваться, — мгновенно Вовка на попятную идет. Понял, что сейчас с Санькой шутки плохи. Совсем из-за своей влюбленности ничего не соображает. — Я предлагаю отступить. Сама объявится, — усмехается. Так по-Вовкински нахально. — А ты мне потом еще спасибо скажешь. Он ведь все это не просто так говорит. Беспокоится. Потому и напросился вместе пойти. Думал, что сможет идиоту этому мозги на место вправить. Но Санька его как будто и не слышит. А может, просто не хочет слушать. Так что в конце концов все Вовкины старания псу под хвост летят, когда друг его снова отворачивается и демонстративно уходит. — Сань, стой! — обреченно Вовка кричит ему вслед. Но реакции за эти никакой не следует. — Во дурак… — выдыхает пацан себе под нос, прежде чем принять, пожалуй, самое глупое решение в его жизни. — Подожди, я с тобой! *** Уже на подходе к цели Санька замедляется. И сам не замечает, как начинает теребить ремень, туго впечатавшийся в плечо. За последние несколько дней эта дурацкая дорога от школы до ресторана становится для него настолько привычной, что ноги сами несут его в нужном направлении. С каждым шагом кофр с аккордеоном становится все тяжелее и тяжелее, а внутри просыпается нехорошее предчувствие. Его здесь не ждут. Эта мысль в Санькиной голове зарождается уже давно. Еще в первый раз, когда его выпроводил охранник, сказав, что Кристины нет в ресторане. Вранье! Была она там. Он машину видел, на которой их прошлым вечером дядя Алик у дома встретил. Ее машину! Крис ведь говорила, что ее должны были починить. Должно быть, с этой просьбой она обратилась к афганцам. Дядя Алик, когда к ним в гости приходил, упоминал, что теперь они с кавказцами, вроде как, сотрудничают. Но даже если с одним вопросом: «Откуда эти двое друг друга знают?» — Санька и разобрался, то что ему прикажете делать с остальными? Забить, как предложил Вовка? Пустить все на самотек, авось, сами как-то разрешатся? Алисина сестра его избегает. И на нее это совсем не похоже. Она, вроде как, не из тех людей, кто сперва приручит, а потом выставит за дверь. Кроме того, зачем ей тогда ему про родителей рассказывать, если на следующий день она от него избавиться собиралась? Бред какой-то. Может, ей просто с Зурабом договориться не удалось? Чтобы тот Саньке позволил в его ресторане подрабатывать? Вот и чувствует себя виноватой, не знает, как плохие новости сообщить. Так это вообще не проблема. Он ведь не ради денег на эту авантюру согласился. А чтобы к ней поближе быть. Или, возможно, проблема в Алисе. Санька ей не понравился. А еще она явно догадалась, что он к ее сестре клинья подбивает. Небось, наплела какой-нибудь ерунды, вот Кристина и решила не связываться. В любом случае, даже если хоть одна из его версий верная, Санька не успокоится, пока все не выяснит. Так и будет ходить. Он ради нее снова в музыкалку вернулся. За четыре дня ни одного урока не пропустил. «А что, если Вовка прав? — вмешивается в его размышления внутренний голос. Так предательски невовремя. — Что, если она просто не хочет водиться с малолеткой?» Саньке аж головой мотнуть приходится, чтобы от подобных мыслей избавиться. Нет. С этим они уже определились. Кристина не такая. Она бы так не поступила. Так и не дойдя до ресторана каких-то жалких десять метров, Санька останавливается. С силами собирается. Вовка, который все это время ошивался рядом, тоже тормозит. С сочувствием на приятеля смотрит. — Не передумал? И это следует понимать как: «Пойдем домой. Дурацкая ведь затея». Вот только он, Санька, для себя уже все решил. — Нет, — коротко бросает. И первый шаг в сторону ресторана делает. Вовке остается только обреченно стоять и ждать. Потому что с собой его никто не звал. Да и сам он не дурак, чтобы в это дело лезть. По правде говоря, направляясь ко входу, Санька ни на что и не рассчитывает. Вот сейчас он подойдет, спросит у охранника, вышедшего ему навстречу, на месте ли Кристина, тот отойдет на пару минут, а потом вернется и, сообщив, что ее нет, развернет пацана восвояси. Но похоже, сегодня ему везет. Везение. Никак иначе то, что происходит в следующую секунду, и не назовешь. От ресторана Саньку отделяет всего-то несколько шагов, когда стеклянная дверь открывается и навстречу ему выходит компания из троих ребят во главе с самой Кристиной. Очевидно, они собирались устроить перекур, о чем говорят расстегнутые куртки и уже зажатая в зубах у единственного из всей троицы юноши сигарета. Однако Санькино появление явно нарушает их планы. Стоит их взглядам пересечься, как Крис замирает на месте, из-за чего вторая девушка едва ли не влетает в ее спину, а затем тоже переводит глаза на мальчишку. — Кто-то заблудился? — пытается она отшутиться, но довольно быстро понимает, что момент не самый подходящий, и замолкает. — П-привет, — остановившись в паре метров от компании, Санька голос подает. И вдруг отчетливо так осознает, что Крис и правда не слишком-то рада встрече. Поджатые уголки губ, хмурый лоб. Все в ее лице так и кричит о том, что он здесь не желанный гость. — Ребят, идите, — холодно девушка бросает друзьям, — я чуть позже к вам присоединюсь. Спорить с ней никто не решается. Окинув пацана взглядом, юноша уводит ту самую подругу, что врезалась в Крис, в сторону. И уже оттуда они начинают с любопытством следить за происходящим. А сама Кристина тем временем делает шаг навстречу своему недавнему знакомому. — Что ты здесь делаешь? — без лишних прелюдий она сразу переходит к делу. Даже не здоровается в ответ. Санька сам не замечает, как глазами по ее красивому лицу бегает. Поддержки ищет. Но от нее безразличием веет. И еще чем-то, на жалость похожим. Жалость. Так вот, что она на самом деле к нему испытывает. Не симпатия. И уж точно не дружеская привязанность. Жалость. — Я в музыкалку вернулся, — сам того не ожидая, Санька сообщает. Не так он этот разговор начать собирался. И если уж на то пошло, не на такую реакцию рассчитывал. — Молодец, — коротко девушка кивает. Как будто дворняге кусок хлеба бросает. — А я-то тут причем? У нее голос мертвый. Неживой. Санька на собеседницу смотрит, но не узнает. Неужели это с ней он несколько дней назад часами напролет разговаривал? Да как такое быть-то может? — Ты говорила, вам аккордеонист нужен, — собравшись с силами, он напоминает. Неправильно все это. Не должно так быть. Чем он такое пренебрежительное отношение заслужил? Все ведь хорошо было! Так почему теперь она себя так странно ведет? — Мы уже нашли человека, Сань, — равнодушно ему отвечают. — Так что можешь идти домой. В твоих услугах мы больше не нуждаемся. Вдобавок к своей последней фразе Крис пожимает плечами. И от этого невинного жеста у Саньки внутри все стынет. Изморозью покрывается. — Н-но ты же обещала, — запнувшись на первом же слове, он все еще не верит собственным ушам. Неужто вот так все и закончится? Неужели и правда он на ее счет обманулся? На фальшивую заботу повелся, дурак. — Это из-за твоего отца, да? — не готовый принять суровую правду, Санька продолжает. На секунду, на одно короткое мгновение ему кажется, что в глазах у девушки мелькает сочувствие. Но уже в следующий миг взгляд ее снова становится непроницаемым. — Нет, Сань, — мягко пацана на место ставят. — Это не из-за него. Просто место уже занято. Извини. — Но мы ведь… — никак он не сдается. — Мы же можем просто общаться. Дружить. Предательское «Пожалуйста» так и рвется с языка, но Санька вдруг замолкает, понимая, что это бесполезно. И то, как девушка усмехается, это только подтверждает. — Ты что, правда подумал, что мне с тобой может быть интересно? А вот это уже удар ниже пояса. Нож в спину. Самая подлая подножка из всех существующих. Санька аж вздрагивает, что от пощечины, когда слышит в свой адрес нечто подобное. И чувствует, как в груди, под сеткой ребер что-то отмирает. Что-то, что еще вчера было таким живым и теплым. Прав был Вовка. Обманщица. Гадкая, жестокая обманщица — вот она кто. И сестра у нее такая же. Мелкая избалованная богачка. И папочки своего они стоят. — Удачи, Сань, — так и не дождавшись ответа, Крис ставит в их разговоре точку. А после бросает его в одиночестве, присоединяясь к своим друзьям. Небось, таким же двуличным, как и она сама… Санька сам себя не помнит, когда разворачивается и быстрым шагом несется прочь. Прочь! И от ресторана. И от Алисиной сестры, которая его только что с грязью смешала. За дверь выставила, что псину! И от себя самого тоже. Это же надо таким дураком непроходимым быть! Сразу ведь все понятно было. Нашел, на кого западать. — Пойдем отсюда, — бросает Санька на ходу, когда его Вовка на другой стороне дороги встречает. И, к счастью, тот оказывается достаточно сообразительным, чтобы не засыпать приятеля тупыми вопросами. Сам расскажет. Если захочет… *** Знаете, с каким звуком лопается терпение? Со звуком рассыпанных по школьному коридору учебников и тетрадей — вот с каким. И ведь мало того, что эта мелкая зараза сама в него влетает со всего размаху, так ей еще хватает наглости ему за это предъявить. — Эй! — в своей излюбленной манере Алиса возмущается. — Смотри, куда прешь! Скрещенные на груди руки. Вздернутый кверху подбородок. Волосы на макушке взъерошены. От девчонки нахальством так и прет. Санька даже теряется на секунду-другую. Вовка в его сторону косится с недоверием. Словно заранее оценивает масштабы катастрофы. И Илюхе знак подает. Чтобы не лез. Сами разберутся. Эх, попала ты, мелкая. Это ж надо было такой неудачный момент для своих закидонов выбрать. С того разговора у ресторана, когда старшая из сестер их Саньку откровенно послала, всего-то два дня прошло. И все это время дурак этот только и делал, что на всех вокруг огрызался. Вовка сперва ему помочь пытался. Поговорить, поддержать как-то. А потом забил. После того, как его в очередной раз куда подальше послали. И вот сегодня утром Санька, вроде как, в норму приходить начал. Сам за ними с Илюхой перед уроками зашел. Даже разговаривать по дороге пытался. А тут эта звезда нарисовалась, блин. Вот чего ей в столовке не сиделось, а?! — Сама смотри! — в итоге Санька в себя приходит. — Если уж тебя мама не научила нормально с людьми разговаривать. «Понеслась…» — мысленно Вовка выругивается, за ссорой этих двоих наблюдая. — Ах да, у тебя же нет мамы, — никого и ничего вокруг не замечая, Санька продолжает. Ядом плюется. По самому больному бить пытается. — Ты же у нас сиротка. Вся такая бедненькая и несчастная. С этими словами он наклоняется, чтобы подхватить с пола рассыпанные учебники, а затем, выпрямившись, отталкивает девчонку плечом с прохода. — Пошли! — пацанам командует. — Пока нас еще в чем-нибудь не обвинили. Вовка впервые с момента их знакомства ловит себя на том, что эту мелкую ему жалко. Да что уж там говорить, даже Илюха голову виновато опускает, когда мимо нее проходит. Только вот восьмиклашка, похоже, сдаваться так легко не собирается. Они и трех метров пройти не успевают, как ее ранец — тот самый, с уродливым кроликом — прилетает Саньке в затылок. «А приемчик-то фирменный», — про себя Вовка ухмыляется, вспоминая, как она точно так же одного из Клоуновских телохранителей приложила. — Ты че, совсем сдурела?! — мгновенно Санька взрывается, разворачиваясь и потирая ушибленное место. — Что, голова болит? — скорчив жалобную гримасу, Алиса уточняет. — Так это, наверное, давление. У подростков такое бывает, — издевается. — Проводить тебя в медпункт? Или лучше домой отвести? К мамочке. — А я смотрю, у вас с сестрой это общее любимое занятие, да? — огрызается Санька в ответ. — Провожать до дома тех, на кого вы плевать хотели. Вдобавок он взмахивает рукой, и девчонка вдруг подозрительно щурится, сосредоточив все свое внимание на этом движении. Она как будто только теперь осознает причину странного поведения своего соперника, и это осознание заставляет ее резко поумерить свой пыл. — Ты что, правда поверил в то, что ей пришлось тебе наговорить? — с нескрываемым сочувствием в голосе Алиса глаза закатывает. А затем ранец обратно на плечо закидывает. — Ладно. На первый раз я тебя прощаю, — обреченно она выдыхает. — Но больше в ваши с Крис разборки меня не ввязывай, — на полном серьезе предупреждает. — Я тут ни при чем. — Ага, еще скажи, что это не ты ей про меня всякой ерунды наплела, — никак Санька не желает униматься. Всю грязь, внутри скопившуюся, не бедняжку выплескивает. А той хоть бы хны. Даже глазом не ведет. Если б такой мелкой не была, Вовка бы на нее точно запал. — Представь себе, не я, — тем временем Алиса парирует. И губы в улыбке растягивает. Такой приторной-приторной. — А кто тогда? — не успев затормозить, Санька ведется на ее уловку. Дурак! Вовка бы не повелся. Видно же, что девчонка просто его дразнит. — А это ты у своего дяди спроси, — вроде и не напрямую, а вроде и в лоб ему отвечают. После чего Алиса подмигивает собеседнику и, вскользь окинув взглядом так и простоявших все время разговора в стороне Вовку и Илюху, уходит. Маленькая победительница… *** — Да я тебе говорю, это не в движке дело! — упорно Гена гнет свое. Они уже полчаса спорят, а толку-то? Так с мертвой точки и не сдвинулись. Развалюха, которую им незадолго до обеда кое-как на тросе пригнали, по-прежнему не заводится. И хер ее пойми, в чем там проблема. Сам Алик в споре не участвует. Со стороны за происходящим наблюдает. Равно как и Гриша. — Че думаешь? — потихоньку последний интересуется. Чтобы парни не слышали. Но какого бы ответа он ни ждал, Волков только плечами пожимает. — Я думаю, что у Гены ща опять башню сорвет, если они в таком же темпе продолжат, — небрежно бросает. А затем и вовсе отворачивается. Руки в бока упирает и выдыхает устало. Ему в последние дни пиздец, как несладко пришлось. После того, как новый их командир про дочку Зурабовскую узнал. А началось все с того, что Гриша на следующий день его к себе в кабинет вызвал. Тот самый кабинет, который раньше Волковским считался. И там уж Алик свое получил, не сомневайтесь. Был ведь приказ. Подальше держаться. А он его нарушил. — Алик, нам проблемы с Зурабом сейчас не нужны, — в итоге командир его перед выбором поставил. — Хочешь с его дочкой позажиматься — вперед. Только тогда я ему говорю, что ты больше не с нами. Мудрое решение. Алик бы и сам так же поступил. Чем в конце концов их разговор закончился, догадаться не сложно. Волков ведь здесь. По крайней мере, до следующего своего косяка. Да и бред это все! Гриша его не выгонит. Ему Алик нужен. Сказал, только чтобы припугнуть. Но предупреждение сделано. А просто так Гришаня словами разбрасываться бы не стал. Зато хоть что-то хорошее за эти дни все-таки произошло. Алик себе машину взял. Белую девятку. — Ты! — Санчо на базу врывается без предупреждения. Многие парни от своих дел отвлекаются, чтобы на нарушителя спокойствия посмотреть. В том числе и Алик с Гришей. Только если командир о причинах столь нахального визита шкета даже не догадывается, то Волков сразу понимает, что к чему. И челюсти плотно сжимает. Разболтала все-таки, тварь. А племяш тем временем разделяющее их расстояние преодолевает и со всего размаху толкает Алика в грудь. — Че ты ей сказал?! — разъяренно выплевывает. Волков аж отшатывается. А затем на пацана взгляд поднимает. Предупреждающий. Умеешь же ты, племяш, момент выбрать. Дезертир, блин! У него только-только с Гришей все налаживаться начало. — Санчо, бля, — поправив куртку, Алик пытается замять ситуацию. Перевести все произошедшее в шутку. — Ты че, с дуба рухнул? Хоть бы поздоровался для начала, — усмехается. Жаль только, что пацан намеков не понимает. — Не придуривайся, — огрызается. — Я знаю, что это ты ей со мной общаться запретил. — Слышь, шкет, — вмешивается Гриша, — ты бы это… Руками тут не размахивал. Вдобавок к своим словам он пытается Саньке ладонь на плечо положить, но тот вырывается и глазами в лицо командира впивается. — А то че? — с вызовом. — Вышвырнете меня? — а после снова взгляд на дядю переводит. — Так мне не привыкать! — Так, пойдем-ка поговорим, — не желая и дальше участвовать в этом представлении, Алик буквально хватает племянника за шиворот и толкает в противоположный угол. Подальше от любопытных ушей. Пиздец тебе, мелкий. Невовремя ты со своими предъявами заявился. Гриша этих двоих взглядом провожает. Тяжелым таким. Плохо дело. Отойдя от парней на приличное расстояние, Алик, наконец-то, выпускает пацана из своей хватки. — Успокоился? Голос у него опасный. И глаза в полумраке сверкают недобро. Только вот Санька на все это плевать хотел. Ему злость и обида весь мир застили. Никаких границ не видит больше. — Зачем ты это сделал? — цедит сквозь зубы. Раньше он к Алику хотя бы на «вы» обращался, а теперь вон тыкает. Да еще так пренебрежительно. — Она же теперь со мной даже разговаривать отказывается, — осуждающе. — Ты этого добивался? — А ты че, думал, я тебе с Зурабовской дочкой гулять позволю? — грубо Волков уточняет. И своей причастности к произошедшему даже не отрицает. Игры закончились. Хотел по-взрослому поговорить, так на, получай. — Радуйся, что я родителям твоим не рассказал, с кем ты по ресторанам шляешься, — точку ставит и уходит, уверенный в том, что они закончили. — Домой вали! — бросает, не оборачиваясь. Но не тут-то было. Это он, Алик, закончил. А Санчо, походу, еще не все сказал. — Да че ты знаешь о ней?! — доносится до Волкова из-за спины. Теперь уже даже те из парней, кто с первого раза не обратил внимания на их стычку, головы поднимают. Не получилось по-тихому. Мысленно чертыхнувшись, Алик разворачивается. Как будто таким образом говорит: «Ну, давай, удиви меня». И Санька этим предложением пользуется. — Она вообще ему не дочь! — правду-матку рубит. Да еще так громко. Словно и правда решил этот вопрос на всеобщее голосование вынести. — Зураб родителей ее грохнул, а потом их с сестрой удочерил! А ты… — запинается. С силами собирается, чтобы сказать то, что хотел. — Придурок! Только испортил все! После его заявления в помещении на несколько секунд повисает гробовое молчание. Все ждут, что же будет дальше, чем Волков ответит. Но тот отвечать не спешит. У него в голове уже привычная война. С одной стороны, Санчо ему глаза открыл. Теперь понятно, почему эта стерва на папочку своего совсем не похожа. На секунду Алик даже виноватым себя чувствует. За то, что сразу все факты не срастил. Но с другой, это ведь ничего не меняет. Родная или приемная, она — дочь врага. И похуй, что сейчас у них с кавказцами перемирие. Зураб за нее любому пулю в лоб пустит. Так и не дождавшись реакции, пацан срывается с места и, задев Волкова плечом, направляется к выходу. — Стоять! — тут же Алик рявкает, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Но желаемого результата не добивается. Санька даже не замедляется. — Стоять, я сказал! — повторяется. Непривычно. До сих пор племяш ему подчинялся беспрекословно. — Сам стой! — в итоге Санька все-таки откликается. — Ты мне не начальник! А уже через пару секунд железная дверь за ним захлопывается с таким грохотом, что стекла жалобно дребезжат. Алик еще некоторое время взглядом дверь сверлит. А потом выдыхает обреченно. Приехали, блядь! Хорошо хоть, парни решают не лезть. Под горячую руку попасть боятся. И не зря…И плевать, куда ветер занесёт,
От болот и до вершин —Будь уверен, выживу в любой дыре.
А пока по двору машину не ищи.Для твоих звонков мобильный сел.
Батя, просто привыкай —Малый позврослел!