Логика чувства

      — Что-то в этом всем не то…       Шерлок лежал на диване, сложив руки на груди. Не двигающийся взгляд вперился в потолок: он видел перед собой тысячи неподвижных кадров, что перемещались кинопроектором отнюдь не в строгой последовательности. Все события представляли собой сотни возможных вариантов общего положения дела, исходящих из множества отдельных фактов и событий.       Он загнул рукав рубашки, обнажив предплечье с красовавшимся на нем никотиновым пластырем. Недовольно хмыкнув, быстро сел, потянулся к лежащей на кресле новой упаковке единственного, что удерживало в никотиновой “петле”. Достав еще один пластырь, Шерлок с поджатыми губами наклеил его на внешнюю сторону плеча, а затем, отбросив коробку куда-то на диван, притянул к себе ноутбук.       По новостям в открытой Джоном вкладке крутили произошедший в галерее за несколько часов до их приезда инцидент с подростком. Было ли это совпадением в глазах Шерлока? Едва ли: вселенная слишком ленива для совпадений. Вечером в просторном и пустынном зале галереи они не смогли найти какой-либо зацепки: дело было явно не столько в картине, сколько в датах или даже в цифрах. И вот вторая и такая желанная им очередная загадка, но уже в виде фотографии, имя которой, как ни странно, — дата.       Облокотившись на колени, он всматривался в открытые в двух окнах работы с информацией о них. Никотиновый пластырь понижал тревожность Шерлока, давая ему возможность беспрепятственно погружаться в чертоги разума, ощущая при этом состояние повышенного настроения: ответ рядом и через пару мгновений будет в его руках. Должен быть.       — Действительно, — возмущенно пробормотал Джон, проскальзывая в направлении стола мимо погруженного в свои мысли друга, затем взял кружки со стола — свидетели их кофеиновой абстиненции — и вернулся на кухню, добавив уже оттуда приглушенным голосом: — Такой бардак…       — И ведь все складывалось так…       Ватсон, в очередной раз шедший в сторону окна, замер напротив уставившегося в экран ноутбука друга, задумчивое лицо которого отражало постепенно увеличивающийся поток света с улицы. По возвращении из галереи они перерыли все возможные шифры Шерлока: слишком недоверчив к миру, чтобы согласиться с лишенным оригинальности криптографом и…       — Что именно для тебя складывалось? — Джон смотрел на него сверху вниз, держа в руках стопку бумаги, которую хотел убрать на место.       — На картине была дата, — с расстановкой начал Шерлок. Подробно объясняя приятелю, он чувствовал грань правильности и ошибочности тех или иных проекций общих положений, оттого с легкостью отметал те, что казались неподходящими. Но это не мешало ему злиться из-за отдаленности разгадки, наверняка маячившей перед самым носом. — Она почти идентична названию картины.       — Не мог ошибиться? — Джон вернул бумаги на стол и сел рядом с Шерлоком.       — Если он ошибся, то сама надпись бессмысленна, поскольку у картины есть свое название. — Его взгляд устремился куда-то мимо ноутбука, а затем он задал вопрос, что уже не раз озвучивал: — Но переделал его… как он сказал?       — 1802 года? — с сомнением в голосе протянул Джон, уперевшись локтями в колени.       — 1802 и 2018, видишь связь? — Шерлок устремился взглядом в экран и открыл новый документ, где вывел: “3.5.2018” и “8.10.2009”, а рядом начал делать таблицу с алфавитом.       — С трудом, но…       — Не утруждайся. — Его лицо оставалось неизменным, тогда как в глазах лихорадочно горели огоньки идей, догадок. — Нам нужна “2018”. Он сам на это вывел: ошибся специально, чтобы задумались над верным.       — Допустим, а дальше что? — Голос был настороженным. Казалось, Джон схватывал каждую мелочь на лету, ища способы ее повернуть и рассмотреть под другим углом.       — Это новый шифр, я… — Нервно цокнул языком, потянулся за упаковкой, что не так давно была брошена на диван, и открыл ее негнущимися пальцами.       — Ты серьезно? — Укоризненная интонация Джона не вызвала никакой реакции Шерлока: его мысли были далеко. Наверняка в голове уже вывел эту таблицу, но что-то не сходилось. Вот только что?..       — Сейчас не покуришь. — Наклеив пластырь, тот вернулся к документам, быстро набирая текст.       Заметив, как Шерлок закрывает вкладку с новостной статьей, Джон полюбопытствовал насчет его мыслей о второй картине: не думал же тот, что с ней все проще? Но детектив продолжал давить на свое, заверив: пойманный является представителем многочисленных тривиальных умов, а не тем, кто способен вести тонкую игру на грани преступности. По его словам, задействован был лишь один доброволец из трех, для остальных тоже найдется время и место. И, тем не менее, Шерлок, заведенный, как настенные часы в квартире миссис Хадсон, постоянно возвращался к шифру:       — Другая работа — это второе послание! Игра!       — Нет же! — Джон принес кружку только что заваренного чая и поставил ее на стол, с которого все же убрал ненужные документы.       — Да же. — Шерлок поднял заговорщицкий серый взгляд на друга, точно он уже вступил в игру и теперь лишь знакомится с правилами, чтобы найти в них лакуны и таким образом обернуть ее против ведущего.       За окном уже было светло, точно лучи холодного солнца змейками пробирались по улочкам, пытаясь разорвать окутавшее город полотно тумана. В погрузившейся в тишину комнате полным ходом шла работа: Шерлок в который раз удалял документ, поскольку шифр не складывался, точно кто-то совершил в нем гнусность, непозволительно грубую ошибку. И теперь это было тузом в рукаве фокусника: приглашение на маскарад, на который попасть могут лишь те, кто разгадают послание. Джон же задавался вопросом: а было ли это им вовсе?       Он задумывался о том, что Шерлоку вновь стало скучно в неизменной серости Лондона, ему было необходимо нечто новое, что уподобилось бы дуновению свежего ветра через распахнутое настежь окно — в хаос придут и легкие шторы, и бумаги, и жизнь. Точно где-то прозвенит колокольчик, уведомляющий о приходе нового смысла.       — Шерлок, к вам гости!       Привычный уверенный голос миссис Хадсон вырвал их обоих из работы, заставив настороженно переглянуться. И каждый из них понял, кто это мог быть в такое время.       — Кто? — уточняюще крикнул Джон.       — Приличная семейная пара!       — Могли бы просто позвонить, а не ехать через весь Лондон, — возмущенно проговорил Холмс, возвращаясь к ноутбуку.       — Если приехали, значит важно. — Джон поднялся, чтобы убрать какие-то бумаги, отнести на кухню кружку и оправить плед на кресле.       — Нет же. — Холмс нахмурился и стал мотать головой из стороны в сторону, точно услышал бессвязный детский лепет.       — Да же, — послышался уверенный вкрадчивый голос.       — Это надо видеть. — На ходу поздоровавшись с Джоном, Агата быстро обежала горящими глазами комнату и, остановившись на зеркале, прошла к нему.       Шерлок нарочито старался не смотреть в сторону вошедших, но боковым взглядом видел, как его друг взял скотч на столе, как Александр придерживал листы бумаги и как криптограф то отходит, то приближается к полевой доске, словно сверяя правильный порядок.       — О. Осторожнее с Билли.       — С кем? — Агата распахнула глаза и непонимающе окинула взглядом камин.       — С черепом. — Джон неловко улыбнулся и, взяв его, совсем убрал с камина, поставив на стол перед Шерлоком.       — Еще один друг? — вскинув брови, кинул Алекс, но тут же получил легкий толчок локтем в бок от улыбающейся Агаты и ухмыльнулся.       Как только все листы висели в нужном порядке, перед Джоном появилась надпись, которую, казалось бы, должен был вывести человек, все еще неподвижно сидящий на диване. Он кинул обеспокоенный взгляд на Агату, перевел его на Александра и, увидев их кивки, кричащие: “Это точно, ошибки нет”, попросил Шерлока подойти.       Тот, заметив на себе пристальные взгляды, мешавшие ему сосредоточиться, пересилил себя и со сжатой челюстью подошел к почерневшим от ручки листам. Его взгляд не задерживался нигде надолго, словно он не хотел всматриваться в чужой успех: для него это было падением. Как вдруг под изучающие взгляды остальных Шерлок нарушил звенящую тишину.       — А вторая дата?       — Мы не успели ее. — Агата, удивленная его реакцией, перевела взгляд с Джона на Алекса, точно ища поддержки, и добавила: — Бились над первым.       — Ну конечно, — натянутым голосом прошептал тот, еле касаясь пальцами строк, выведенных ее не самым аккуратным почерком: дотрагивался до их зацепок, следил за ходом их мыслей, проверял верность их суждений.       Где-то внизу раздался свист закипевшего чайника, но никто даже не шелохнулся, чтобы не спугнуть единственную живую мишень, которую невероятно долго выслеживали, за которой утомительно гнались и в которую так долго целились. И Шерлок, точно поняв свою ошибку, отпрянул, переведя на Агату пытливый взгляд сверху вниз. Но та проигнорировала его, взяла маркер и на другом листке, найденном где-то на камине, вывела вторую дату, оставшуюся без расшифровки.       — А как это? — уточнил Джон, всматриваясь в цифры и буквы.       — Каждая буква соответствует цифре, — уверенно начал Шерлок, не сводя внимательного серого взгляда с Агаты. — Цифры распределяются отдельно для гласных и отдельно для согласных.       — А затем складываются, — не дав голосу дрогнуть, закончила она.       — Агата, подожди. — Глубокий настойчивый голос Александра заставил ее вернуться к листам. — Это слишком маленькая сумма.       — Нет же, — возразила она, отворачиваясь от его невыносимо светлых глаз в этой темной комнате.       — Да, смотри.       — Не буду признавать вашей правоты, мистер Нельсонн. — Спина Шерлока возникла с другой стороны от криптографа: теперь детективы стояли по обе стороны от нее, скрывая завешенное бумагой зеркало.       — Я Нильсен.       — Это не раздвигает рамки ваших возможностей.       Александр хитро вскинул брови и принялся на чистом листе излагать свои подсчеты. Шерлок же вернулся к ноутбуку и начал лихорадочно что-то печатать, периодически возвращаясь заполненным маревом взглядом к расшифровке. Агата отпрянула, понимая, что не хочет участвовать в их дальнейших перепалках, думая, как сообщить…       — Как суммы дальше сводятся к отдельным цифрам?       Она повернула голову и, бегло увидев, что на них не смотрят занятые расшифровкой детективы, принялась объяснять Джону:       — Чтобы свести к однозначному числу, он сложил обе цифры…       — Из тридцати пяти вышло восемь. — Он понимающе кивнул. — А год?       — Тут он поступил умнее: разложил на два двузначных значения.       — И поэтому двадцать и восемнадцать стали тридцатью восьмью…       Агата продолжила объяснять их разгадку, раскрывая карту за картой, цифру за цифрой, букву за буквой. Выписанные всего лишь восемь согласных давали сумму их значений, равную двадцати восьми. Больше брать нельзя было, поскольку если добавить девятую, то сумма превысит тридцать пять, а значит, для гласных не останется места — слово не сложится. Что дальше? Подбор, начиная с самых больших значений и заканчивая мелкими, если с другими не сложилось слово.       Таким образом, от тридцати пяти отнималось значение “Z”, равное девятнадцати, но с ним слово не сложилось, поскольку другие буквы не позволяли его составить. Но с буквой “T” вышло. Метод подбора был единственным в этой ситуации, но…       — Мне надо позвонить ему.       — Джасперу? — Джон продолжал стоять рядом, задумчиво сложив руки на груди и глазами метаясь по комнате, точно искал, чем может помочь.       — Да, — озадаченно протянула Агата. — Он должен знать. Это шифр его дяди.       Пальцы, бегающие по клавиатуре ноутбука, зависли в воздухе на полпути к одной из клавиш, словно звезды, застывшие в падении: рано или поздно опустятся, упадут, но… когда? Все взгляды устремились на нее, заставив Агату съежиться, словно та хотела спрятаться, но она пересилила себя и расправила спину.       — Это не он, — точно подхваченная потоком их мыслей, возразила та. А, натолкнувшись на снисходительный взгляд Александра, добавила: — Он все это время был со мной.       Стук клавиш возобновился, пока все, раздосадованные отброшенной зацепкой, вернулись к делам. Когда Агата вышла на кухню, чтобы позвонить Джасперу и договориться с ним о встрече, Джон листал только что полученную у миссис Хадсон газету. Шуршание переворачиваемых время от времени страниц заставляло Алекса отрываться от бумаги и метать раздраженные взгляды на читающего новости. Шерлок же с идеально ровной спиной склонился над ноутбуком, точно ничто не могло заставить его отвлечься.       — What is the next move…       — What is the next move…       Холмс и Нильсен почти одновременно выкрикнули полученное: один более размеренно и уверенно, а другой проворнее и напористее. В этот момент Агата входила в комнату и, застанная врасплох таким внезапным единогласием непримиримых детективов, застыла на пороге, метаясь непонимающим взглядом с застывших Александра на Шерлока. Джон опустил газету и сухо заключил, раздосадованно поджав губы:       — Все же играет.       Оторопевшая Агата под пристально изучающим, точно ищущим ошибку в системе, взглядом консультирующего детектива прошла к свободному креслу и, дрожащими руками взяв пальто, попросила Александра подвезти ее к полицейскому участку. Она договорилась с Джаспером о встрече; правда, на заданный им вопрос о взволнованном голосе скинула все на бессонницу.       После того, как они коротко распрощались со всеми присутствующими и покинули дом, в комнате повисла звенящая тишина. В ней ощущалось приближение грозы. Только никто не мог понять, с какой стороны раздастся первый грохот. Или же первая вспышка молнии уже была, но она мгновенно ослепила всех?

***

      Агата стояла у полицейского участка, переминаясь с ноги на ногу: переживала, как правильно подойти к делу. Ее теплые пальцы нервно сжимали в кармане только что снятую сережку, поскольку вторая пополнила ряды потеряшек. А чтобы вернуть ее, стоило наведаться в каждое место, где она успела побывать за меньше чем сорок восемь часов. Александр не преминул пошутить про отсутствие сережки, искрометно заявив: “Чтобы что-то найти, надо что-то потерять”. Вот только что они искали?       Его машина уже скрылась за поворотом: в этот раз он уехал в Тейт Модерн*, где ему должны были предоставить всю информацию, так или иначе связанную с Олдриджем. Раз иллюзионист решил устроить одиссею по художественным объектам, то вторую галерею имело смысл проверить, даже если это ни к чему не приведет. Вероятность, что тот умело скрыл все следы, была слишком велика.       Как только первые невесомые дождевые капли коснулись плеча Агаты, та резко выдохнула, сильнее сжала руку в кармане в кулак и решительным шагом пантеры направилась ко входу в участок. Вся ее сущность желала как можно быстрее не столько лишь скрыться от сдавливающей лондонской серости, сколько закончить то, во что так опрометчиво ввязалась чуть больше суток назад. Как вдруг внезапно прозвучавшее ее же имя заставило Агату настороженно обернуться.       Джаспер быстро шел с другой стороны, слегка приподняв плечи и недовольно косясь глазами на небо. Тем не менее, как только он поравнялся с Агатой, его губы растянулись в приветливой улыбке, хоть потухшие карие глаза и излучали измотанность.       Они быстро обнялись и направились в участок, пока усилившийся дождь не стал причиной озябших рук. Вопрос о самочувствии и состоянии казался ни к месту, поэтому, спокойным шагом идя вдоль монотонного коридора, пропахшего букетом запахов кофе, сигаретного дыма и бумаги, Агата рассуждала на отвлеченные темы: мокрые улицы, теплая одежда и приближающиеся праздники в городе… Казалось, внимания стоило все, кроме действительно важного. Дела, иллюзиониста… шифра.       Едва в кабинете прозвучал звук закрывшейся щеколды на двери, Агата остановилась посреди разговора о смоге на дороге и уставилась на спину Джаспера, что устало кинул папку на стол. Она не знала, стоит ли начинать разговор издалека или же сразу выдать все. Но все же, чуть прокашлявшись для смелости, начала:       — Помнишь те даты? — Он недоуменно развернулся, нахмурив брови. — Это шифр твоего дяди.       — Это не он. — Взгляд Джаспера пробежался по Агате то ли с интересом, то ли… с подозрением. — Я проверил.       — Но… у меня есть ответ… — протянула та, мельком посмотрев на пол, а затем и на лицо собеседника.       Брови Джаспера поползли вверх, а глаза цвета фундука из-под прищура вопросительно смотрели на Агату, точно ждали подробностей. Но она вновь уже более твердо повторила свои слова. Словно изумруд в ее глазах придал ей сил, подобно талисману, распространяющему свои чары.       — Смотри. — Джаспер пододвинул к своему столу еще один стул и кивнул на него, словно приглашая сесть. Затем достал ноутбук и открыл папку, с которой пришел. — Вот здесь…       Агата села рядом с ним, вглядываясь в выведенный на экран файл, и мысленно сравнивала его с листами, что остались, как назло, висеть на зеркале по адресу Бейкер Стрит 221b. Он раскрыл ей все, что сделал за ночь: бумага была исчерчена вдоль и поперек понятными лишь ему цифрами, буквами, фразами. Невольно Агата вспомнила раскиданные листы на кухне Алекса, но сразу же одернула себя и еле заметно мотнула головой, сбрасывая навязчивые мысли. Казалось, будто она даже не вслушивалась в слова Джаспера.       — У тебя есть пара неточностей, — тихо произнесла Агата, когда тот закончил и устало подпер голову рукой, разлохматив волосы.       — Отсюда поподробнее. — Его глаза впервые за весь рассказ поднялись на нее в надежде найти-таки разгадку.       — Каждая точка в дате пробел между слов. — Агата забрала у него лист и, взяв первый попавшийся на столе карандаш, стала добавлять свои надписи на бумагу. — Каждая дата сумма чисел. Каждая сумма сложение значений букв.       Пока она выводила цифру за цифрой, одно значение за другим, ей казалось все по-детски простым и до безумия логичным. Ее кудри падали на лицо, но ловким движением руки она тут же убирала их. Зеленые глаза, хоть и оживленные, едва поспевали за ходом танго зажатого бледными пальцами карандаша и потока мыслей.       Десять минут спустя на бумаге перед ним красовалась расшифровка первой даты. Загоревшиеся благодаря Агате огоньки в его темном взгляде выдавали восхищение, и Джаспер посмотрел на нее, словно видел впервые. Она не отнимала лица от бумаги, все еще завороженно изучая результат, хоть и чувствовала на своем профиле его пристальное внимание. И только решилась начать говорить про другую дату, как вдруг запнулась на полуслове, услышав появившийся точно из ниоткуда вопрос:       — А вторая тогда?..       В воцарившейся так внезапно тишине раздался скрип соседней двери, свист колес проехавшей машины за окном. Повисший вопрос заставил Агату задуматься: стоит ли рассказывать дальше? Внутренне напряглась, точно только что натянутая струна, но внешне смогла остаться без изменений. Ее выдавали лишь лихорадочно блестящие глаза, которым она старалась не дать метаться по листку бумаги в поиске ответа на немой вопрос: знала точно, что его там нет.       — Я не… не успела, — нерешительно выдавила из себя Агата.       — Эй. — Подбадривающий голос Джаспера раздался совсем рядом, когда он коснулся ее руки, пока тянулся к ноутбуку. — Сейчас все сделаем, не переживай. Ты молодец.       Неловко улыбнувшись, Агата посмотрела на него и, увидев обеспокоенное выражение на его лице, точно спрашивающее, готова ли она работать, кивнула. Джаспер облегченно выдохнул и, заметив, что оба еще были в уличной одежде, помог ей снять пальто и повесил его рядом со своей курткой у входа.       На нем была черная водолазка, рукава которой прикрывали часы; он поправил их ремешок, все еще находясь рядом с вешалкой. Смотря в отражение висящего за ней зеркала, Джаспер нервно провел по лицу, будто хотел снять маску напряжения с лица, но на ее смену пришла усталость, хотя он и заметно ободрился получившимся шифром. Агата завороженно смотрела, как тот пытался поправить лохматые каштановые волосы, но в итоге сдался и, вопросительно вскинув брови, вернулся к столу.       Она же игриво закатила глаза и неловко улыбнулась, вернувшись к изучению второй даты. Все мысли заполняло осознание, что Шерлок и Алекс уже разобрали шифр и расследуют, хоть и упрямо порознь, но дальше, пока ее миссия — приглядывать за Джаспером и за ходом этого уже дела со стороны полиции. И тем не менее ей было необходимо показать свое участие в нем. Да и попробовать самой уж слишком хотелось.       Отказавшись от предложенного собеседником кофе, Агата взглянула на время и, когда на циферблате сменилась минута, тут же склонилась над листком, точно хотела посоревноваться с детективами на скорость разгадки. Как только ее карандаш поставил точку, глаза цвета леса устремились к часам и отметили прошествие меньше десяти минут, а Агата довольно выдохнула. По крайней мере для себя — уже победитель.       Ее рука протянула зажатый бледными, но отнюдь не дрожащими пальцами ответ Джасперу, пока тот, удивленно распахнув глаза, откинулся на спинку стула, изучая испещренную колонками и последовательными подсчетами сторону листа.       — Что это за Цезарь в юбке и куда он дел Агату? — хмыкнул тот, не отрываясь от бумаги.       — Зови меня просто Мадам Икс*, — нараспев ответила она, выпрямилась и, убрав вновь выпавшую прядку волос за ухо, обратилась к ноутбуку, на экране которого красовалась карта Лондона с тремя выделенными точками. — Что это? — Недоуменно повернулась к нему. — Ты на кого-то вышел?       — Ммм? — Джаспер отложил лист в сторону и обратился к ноутбуку. — А. Это. Слежу за жучками.       — Что? Зачем? — Нахмурив брови, сама не заметила, как ее голос стал звучать настороженно. Затем, словно какая-то мысль пришла ей в голову, наклонила голову, немного отстраняясь от него. — Ты же не мог знать про…       — Про что?       — Подожди…       — Что? — Джаспер наклонил голову, пристально вглядываясь в одну из мелькающих на экране красных точек. — Мне же надо было узнать, где они достают наркотики.       — Это же не связано с делом, — несмело протянула Агата, все еще не улавливая ход его мыслей, и оттого продолжала чуть ли не прожигать его требовательным взглядом.       — На мне нет конкретного дела. — Неопределенно пожал плечами с некоторым раздражением на лице. — Занимаюсь тем, что поручает Лестрейд. А тут подвернулась хорошая возможность самому найти что-то, не прибегнув к его нерешительной, медлительной…       — Олдридж!!!       Агата с Джаспером развернулись к распахнувшейся с громким хлопком двери. Лестрейд стоял в проеме, еле переводя дух, и опирался рукой на один из деревянных косяков. Он многозначительно посмотрел на полицейского понятным лишь им двоим взглядом, а затем слабым голосом, но в приказном тоне выдал лишь одно слово:       — Вестминстерский…       Джаспер, широко раскрыв глаза, вернулся к экрану и, заметив быстро двигающуюся в направлении к мосту красную точку, сглотнул.       — Черт! Поехали!       Агата встрепенулась, быстро вскочила и побежала за молниеносно скрывшимся в коридоре Джаспером. На ходу надевая пальто, нагнала его и спросила:       — Что случилось? — Оба уже выходили из участка в улицы с рассеивающейся плотной утренней дымкой.       — Это он, — твердо ответил Джаспер и, осторожно схватив ее за руку, потянул за собой.       — Он ребенок! Ты же не серьезно? — на бегу спросила его Агата возмущенным голосом: не могли же дети заварить все это дело? Бред же!       — Вот и узнаем. — Он остановился у черного мотоцикла, затем, бросив мимолетный взгляд на Агату, протянул ей шлем. Потом сел и спросил, как бы между прочим: — Не боишься?       — Еще чего. — Она, сверкнув глазами, смело натянула протянутый ей интеграл* и устроилась за ним, обхватив его за талию.       — Держись крепко.       Он завел мотор, открутил газ, медленно отпустил сцепление, и мотоцикл с ревом льва сорвался с места. Агата пискнула от неожиданности, еще сильнее вцепившись в куртку Джаспера, когда увидела в зеркале его снисходительную и одновременно с этим хитрую ухмылку. Через пару секунд она уже почувствовала себя достаточно уверенной, чтоб оторвать глаза от его затылка, и оглянулась.       Мотоцикл проезжал по мокрому асфальту, рассекая улицы Вестминстера. Обычное утро, когда улицы заполнены лишь туристами, что выделялись ярким пятном около красных автобусов на фоне однотонных и тусклых зданий. Тем временем Джаспер выезжал к Биг-Бену, проезжая мимо здания Парламента, оглядываясь по сторонам в поиске чего-то определенного. Всего один поворот направо — Вестминстерский мост.       На словно бы выцветшем голубом небе облака, поддавшись сильной волне ветра, достаточно быстро двигались вдоль Темзы наперерез им, точно угрожали. И в этот же момент дорогу пересек быстро летящий темно-синий автомобиль, не удосужившийся следовать светофору. За свистом его колес цепочкой раздались сигналы недовольных водителей.       — Это он, — самому себе крикнул Джаспер, но его голос потерялся в гуле улицы.       И тот резко повернул направо, отчего мотоцикл накренился, заставив Агату сильно зажмуриться от прилившего адреналина и прижаться к твердой спине. В следующую секунду Джаспер выровнял руль и стал преследовать выехавшую на мост синюю легковую. Быстрым толчком рукоятки в левую сторону от себя, затем в правую и снова в левую, он обогнул резко остановившуюся светлую машину и устремился дальше.       Мост был освещен первыми вынырнувшими этим утром солнечными лучами. Джаспер, чьи глаза слепило, сосредоточенно прищурился и вел мотоцикл на приличном расстоянии от странно петляющего на приличной скорости автомобиля. С каждой новой попыткой сидящего за рулем человека выровнять машину ту заносило все больше и больше то в одну сторону, то в другую. А из-под ее колес поднимались клубы пыли, чуть подсвечиваясь на солнце.       Она ускорилась — Джаспер следом.       Резко дернулась вбок — стал отставать.       Ударилась о бордюр — начал тормозить.       Перевернулась.       Секунду спустя мотоцикл резко остановился, чуть поднявшись на переднем колесе. Сердце Агаты пропустило удар.       Еще секунду спустя она быстро слезла с мотоцикла и, едва сняв шлем, бросилась вперед. Где-то за ней слышались тяжелые шаги, но та уже была у перевернутой машины, пытаясь открыть ее. За дверцей водительского сидения был виден парень без сознания. Его голова была прижата к потолку и согнута в неестественной позе.       Агата его узнала. И оттого перестала дышать в попытке быстро сообразить что делать: ручка двери не поддавалась.       Давила локтем на стекло, пытаясь выбить его, но тщетно. Джаспер, оказавшийся рядом лишь на долю секунды позже нее, твердым взглядом заставил ее отпрянуть, уступить ему место. Вокруг стали останавливаться люди, наблюдая происходящее со стороны, словно в фильме. Тем временем раскрывшаяся подушка безопасности ограничивала кислород бессознательному человеку внутри. Если он все еще был жив. Локоть Джаспера уже отзывался болью, но силы его ударов все равно не хватало, чтобы разбить стекло.       Как вдруг откуда-то послышался крик, что на дороге появляются радужные разводы. Точно что-то осознав, полицейский вскочил, быстро схватил за руку Агату и, подталкивая ее перед собой, устремился обратно к мотоциклу. Едва они подбежали к нему, сзади раздался оглушительный взрыв, а за ним — и жуткий непрекращающийся треск.       Внутри Агаты все сжалось, когда спустя пару секунд к ней вернулось осознание происходящего. Она резко обернулась, намереваясь ринуться вперед, но грудь Джаспера загородила ей дорогу. Мечась из стороны в сторону, пыталась его обойти, но тот притянул к себе, ограничивая свободу движения.       — Он задыхается! — Ее голос переходил на крик.       — Мы уже не поможем. Мы сделали все, Агата. — Его руки сомкнулись плотным кольцом вокруг нее, не давая совершить глупость.       — Но… Он же… — с ее губ сорвались переходящие на визг всхлипы. Она попыталась выглянуть за его плечо, но крепкая хватка Джаспера не давала ей это сделать. — Он же сгорает… Заживо…       — Не смотри туда, — настойчиво сказал он, хмуря брови: пока одной рукой сдерживал Агату, другой набирал кого-то на телефоне.       Ее взгляд устремился к темному от солнца экрану, но замер на отражении горящего автомобиля в стекле машины с другой полосы. Она сделала пару рваных вдохов, либо собираясь привести ему аргументы, чтобы вернуться туда, либо пытаясь подавить поступавший к горлу крик отчаяния: когда кошмары стали явью?       — И туда не надо, — требовательно произнес Джаспер, убирая телефон в карман. А затем положил горячую руку на бьющиеся в сильной дрожи плечи еле дышащей Агаты в попытке успокоить.       Где-то вдалеке стала раздаваться сирена, но до ее особенно чуткого слуха в этот раз доходили лишь общий смазанный гул, сбитое редкое дыхание и быстрый стук сердца Джаспера. В какой-то момент она точно отключилась, перестав существовать в реальности: чувствовала, будто вязкая и до одури темная пустота поглощает ее.       — Агата, посмотри на меня. — Та отрешенно вперила взгляд в молнию на его куртке, пытаясь собраться с мыслями, пока Джаспер, не сбиваясь, медленно повторял одно и то же. По крайней мере ей так казалось.       Найдя в себе силы, она подняла на него испуганные глаза. Для него это было очередным делом. Настолько очередным, что он уже привык к подобным поворотам жизни, хоть каждый раз и винил себя в нахождении в паре шагов от ответа. Она же была невольно вовлеченной в произошедшее, и подобные события наведывались к ней только в ночи, оглушительно врываясь в ее сны.       Воспоминания Агаты давили на нее же. Вот она сидит в гостиной рядом с Данте, споря о судьбе последнего из трех поросят, пока Элиза заплетает ей косички, недовольно хмуря бровки, потому что волосы выпадают, а за ними появляются колтуны. И вдруг в комнату, залитую солнцем врываются тетушка Аннет и Чарльз с застывшим на их лицах страхом. Выключают телевизор, где, как обычно, шел мультфильм перед вечерней сводкой новостей. И хваткие объятия дрожащих рук… Так и не увидела, как все произошло. Неужели… неужели с ними было так же?       Джаспер, словно что-то прочитав в ее горящих лихорадкой глазах, продолжал, обнимая Агату, медленно делать шаги в сторону мотоцикла, не позволяя обернуться. Затем помог ей сесть на сиденье так, чтобы она не видела, как горящее жадное пламя вновь и вновь пускало свои языки вверх. Постепенно машины вокруг стали разъезжаться, люди — расходиться.       Сильный ветер, не считаясь с чьим-либо желанием замереть, беспощадно продувал мост насквозь. Запах горящего бензина отравлял любого, кто находился недалеко от них. И если бы его яд попадал через легкие в кровь каждого, то они бы мигом умирали в удушении. Но не Агата: ее вены были вдоль и поперек пересечены им. Она буквально чувствовала, как он срастался с хрупким телом, как он приживался в нем.       Джаспер присел перед ней, взяв ее похолодевшие руки в свои, точно старался согреть их ненавязчивыми растираниями ладоней, пока она смотрела на асфальт мимо него. В ее тусклых и сухих глазах вновь прокручивалась в замедленной съемке и со стороны картина аварии. Воздух был пропитан запахом гари, отзывался привкусом металла на языке, провоцировал мурашки по спине.       Резко зазвонивший телефон в кармане Агаты заставил ее быстрым морганием вернуться в реальность. Она вдохнула так глубоко, как только смогла и достала его. Негнущимися пальцами провела по экрану, чтобы ответить, но не успела: из динамиков послышалось встревоженное:       — Вы на мосту?       Вместо того, чтобы ответить, Агата стала озираться по сторонам, чем заставила Джаспера взволнованно встать. Как вдруг увидела приближающийся к ним знакомый силуэт в светлом пальто.       — Ну, здравствуй, — спокойно сказал он и протянул Джасперу руку.       Тот, словно что-то взвешивая, посмотрел на нее, а затем пожал в ответ.       — Да уж. Здравствуй.       Оба стояли и по-обыденному разговаривали о произошедшем, пока Агата, пряча оставшиеся без тепла руки в карманах, смотрела в одну точку где-то между ними. Приглушенная боль за ребенка, за близких, за себя — вот, что она чувствовала. В какой-то момент Агата осознала, что щеки обжигает ледяной ветер, хотя ей всегда казалось: все слезы выплаканы. Но она постоянно в этом ошибалась. Сейчас тоже. Мокрые дорожки против воли появлялись на лице.       Она вскинула голову, чтобы заставить слезы если не остановиться, то хотя бы задержаться. Ни к чему плакать сейчас: делу этим не поможешь, всех еще и отвлечешь от него. Но, наблюдая за небом, на котором виднелась оставленная самолетом белая полоса, Агата уже смогла прислушаться к их разговору.       — Ждешь их? — Голос Алекса доходил до ее слуха через плотную дымку.       — Да. — Она не заметила, но взгляд говорящих остановился на ней.       — Я отвезу домой.       — А тебе можно доверять?       — А тебе?