Джонни из Мексики или моя заводная лошадка

      Я проводила работницу и, убедившись, что машина парня всё ещё стояла на парковке, помахала рукой. По моему сигналу Луи заглушил двигатель, вышел из автомобиля и направился ко мне.       — Если честно, я думала, что ты уедешь, — закрывая кофейню изнутри, поделилась я.       — Ты обещала накормить меня, помнишь? Я не мог уехать.       Мы рассмеялись, и я встала за бар.       — Итак, что для тебя сделать, Джонни из Мексики? — ухмыльнулась я и выпустила пар из капучинатора, подготавливая кофемашину.       — На твой вкус, — улыбнулся Томлинсон и сел напротив, умостившись в кресле.       Я довольно хмыкнула и, задумавшись на секунду, вставила холдер и тут же услышала приятный звон перемалывания свежих зёрен.       — Темперует — значит, любит, — прочитал вслух Луи, переводя взгляд с висящего на стене плаката на меня. — Что это значит?       — Иди сюда.       Парень с интересом поднялся и подошёл ко мне.       — Смотри, это — темпер, — я взяла в руки прибор. — Его используют, чтобы утрамбовать кофе, — я надавила им на холдер. — Это очень важный процесс, который определяет качество эспрессо. Давить нужно нежно, но в то же время сильно. Понимаешь?       Луи стоял рядом со мной и улыбался.       — Темперовать это как обращаться с девушкой, — мой взгляд упал на него.       — Мне нравится, как ты об этом рассказываешь.       Я молча повернулась к парню и, подойдя вплотную, медленно опустилась на ноги и посмотрела на него снизу вверх. Сильное удивление, смешанное с неподдельным интересом, проявилось на лице нового знакомого.       — Мне нужно холодильник открыть, может, отойдёшь всё-таки? — усмехнулась я, вопросительно подняв бровь.       — О, прости, — нервно рассмеялся он и подвинулся.       Я достала молоко и показала Луи, под каким наклоном правильнее всего его взбивать, параллельно успевая беззаботно разговаривать о кофейне, каких-то нелепых событиях из прошлого, перекидываясь весёлыми историями, но умело обходя то, что Томлинсон был знаменитым певцом.       — Это твой, — закончив делать рисунок, я аккуратно поставила чашку на стол. — Сделаешь мне? Я пока приготовлю нам поесть.       — Я?       — Давай, я же зачем-то тебе всё это объясняла! Я в тебя верю! — рассмеялась я и подтолкнула парня в сторону кофемашины.       — Я про темпер не помню. Как там делать? — он растерянно взял в руки холдер с эспрессо и посмотрел на меня. В глазах мелькали мольбы о помощи.       Я бросила возиться с сэндвичами и подошла к Томлинсону.       — Смотри, — я сняла темпер с подставки и накрыла им горку перемолотого кофе. Взяв руку Луи в свою, я заставила его продолжить самостоятельно. — Теперь не-е-ежно, но с напором, помнишь? Как с девушкой.       Он усмехнулся и повторил за мной движение.       — О, это интересное чувство, — признался он. Наши взгляды пересеклись и задержались друг на друге.       Боже, как хотелось засунуть себе что-нибудь в рот в этот момент. Например, сигарету.       — Теперь сам.       Томлинсон улыбнулся и неохотно вернулся к своей работе. Его хаотичные движения и паника в глазах веселили меня, пока я разогревала сэндвичи. Я смеялась и подшучивала над ним, а он усердно пытался не расплескать всё молоко из питчера, которое пытался взбить.       — Надеюсь, тебе понравится, — с сомнением протянул Луи, посмотрев сначала на мою пенку с красивым рисунком, а потом на его, по всей видимости, повесившегося лебедя.       Мы рассмеялись и набросились на сэндвичи с сёмгой, жадно запивая свежим кофе и не переставая разговаривать.       — Так вкусно, что я не могу остановиться, — Луи сделал ещё один глоток и прикрыл глаза от удовольствия. На лице парня блуждала довольная улыбка.       — Я, оказывается, была такая голодная!       Он согласно закивал.       — Я так рад, что мы уехали с гонок!       — Лучше не придумаешь!       — Но тебе не кажется странным, что мы хотели быть в одиночестве, а теперь вот вдвоём?       Я на секунду замерла от этой мысли, блуждая взглядом по заинтересованному лицу парня. Но гениальному ответу не удалось быть озвученным: в это время у меня выпал салат вместе с соусом из сэндвича прямо на джинсы, и я громко воскликнула:       — Шлюхин сын!       Томлинсон засмеялся в голос, но, в приступе смеха толкнув ногой стол, вылил на штаны кофе и, чертыхаясь, подскочил с места. В меня тут же вселился дух осла, и я только и могла беззвучно кивать головой да издавать дикие звуки, от чего скулы и живот болели от смеха.       — Мне предложить тебе вытереть штаны, как в фильмах? — едва успокоившись, крикнула я.       Луи продолжал издавать ругательства из туалета.       — Мэри, будь, пожалуйста, конкретнее в своих вопросах. Я уже не понимаю, когда ты меня реально темперуешь, а когда всего лишь издеваешься!       — Темперую? — засмеялась я, и мои брови взлетели вверх от удивления.       — Нежно, но с напором, — перекривлял Томлинсон и, сев напротив меня, попытался сделать грозное лицо. — Никаких шуток про мокрые штаны.       — Никаких, — я положила руку на сердце и прыснула от смеха.       Парень бросил взгляд исподлобья и наконец-то улыбнулся, а голубые глаза просканировали меня уже в который раз. Сделав усилие над собой, я посмотрела в сторону, как будто там было что-то очень важное. Важнее, чем горячий мексиканец Джонни напротив, пожирающий меня глазами.       — У тебя тут очень крутое место.       — Правда так думаешь?       — Конечно. Дизайн, локация, вкус кофе, еда, десерты. Была бы возможность, я бы приходил сюда каждый день.       — А ты приходи.       Луи немного замялся и, посмотрев на меня, улыбнулся.       — Только если после закрытия.       — Я буду ждать тебя в любое время, — я попыталась улыбнуться, но лишь устало вздохнула. — Всё равно, возможно, скоро придётся закрыть кофейню.       — Почему? Из-за твоего состояния?       — Да, из-за этой чёртовой апатии совсем нет энтузиазма.       Он задумался на некоторое время и неожиданно встрепенулся:       — Давай накидаем план, что может тебе помочь поддержать бизнес без особого твоего вмешательства?       Я недоверчиво взглянула на Томлинсона.       — Так, я понял, — засмеялся он, увидев мою реакцию. — Давай для начала покурим.       Я нервно курила одну за одной, смешивая вкус малинового латте с сигаретами, с интересом и даже небольшим сопротивлением выслушивая мысли Луи. Мы обсуждали идеи, которые приходили в голову, делились опытом и разбирали ошибки. Дым переплетался, рассеиваясь в воздухе и постепенно заглушая кофейный запах.       — Как видишь, здесь не столько важно твоё участие, сколько правильное делегирование. Помнишь, я тебе рассказал про свой неудавшийся опыт с помощником?       Я зачарованно кивнула. Пожалуй, впервые за долгий период я ощутила внутри загоревшийся огонёк энтузиазма.       — Ты так смотришь на меня, — парень неожиданно растянулся в улыбке.       — О, прости, — отведя взгляд, смутилась я. — Ты просто так рассказываешь… Мне очень интересно и важно это слышать.       — Я… я не про это. Мне нравится, как ты смотришь.       Не найдя, что ответить, я откинулась на спинку кресла.       — Я очень тебе благодарна, Луи.       — А я — тебе, — улыбнулся Томлинсон, и наши взгляды снова пересеклись.       Немного подумав, я пожевала губу и ответила:       — Я не знаю, что у тебя за апатия, но я хочу, чтобы ты знал: нам всегда нужен сексуальный бариста, который будет привлекать к себе клиентуру.       Мы одновременно засмеялись.       — М-м-м… Сексуальный? — он поиграл бровями.       — Не на этот вопрос я рассчитывала, если честно, — я захихикала, закрыв лицо руками. — Но я, правда, буду рада, если ты захочешь вдруг прийти и поговорить.       Он ненадолго замолчал, посмотрев на свои руки. Изящные, мужественные, покрытые татуировками, от которых трудно было отвести взгляд.       — Прийти и поговорить. Мне нравится, — грустно улыбнулся парень, тут же резко поднялся на ноги и направился в сторону бара.       — Так ты будешь пробовать?       — Пробовать что именно? — я встала следом за Луи.       — «Пробовать что именно?» — он коварно усмехнулся и уставился на меня. — А что бы ты хотела попробовать?       Я стала дважды обладателем мысленной оплеухи от самой же себя. Мысли судорожно разбежались в разные стороны в поисках правильного ответа.       — Твоё молоко на вкус, конечно же, — вовремя вспомнила я, что Томлинсон попытался взбить молоко по другой технологии.       — Моё молоко? — приподняв правую бровь, лукаво ухмыльнулся Луи.       В горле мгновенно пересохло. Стараясь невозмутимо взять чашку в руки, я сделала медленный глоток, не отрывая взгляда от парня. Он с каким-то неподдельным наслаждением наблюдал за мной.       — Ну как тебе моё молоко?       Я облизнулась и показательно вытерла краешки губ пальцами.       — Мне кажется, я недостаточно распробовала.       Мы смотрели друг на друга и едва сдерживали похабные ухмылки.       — Тебе стоит добавить на стену: «Темперует — значит, любит. Пробует молоко — значит, хочет».       — А тебе стоит добавить в свою песню: «Shit, maybe I want you».       От улыбок лица растянулись до предела, и, не выдержав, мы громко рассмеялись.       — Ты забавная.       — О, уже не обдолбанная?       — Ты первая меня поставила под сомнение!       Я вяло отмахнулась.       — Луи, отвези меня домой, и дело с концами.       — С концами?       Я окинула парня взглядом.       — Ладно, с концом.       — Так мне больше нравится, — усмехнулся Джонни из Мексики.