Нацуки испепеляла Юри самым свирепым взглядом, каким только могла. Юри, стоя в дверном проёме, дрожала, не зная, что сказать. Она никак не могла подумать, что попадёт в такую нелепую ситуацию, но, собравшись с мыслями, девушка тихо ответила:
— А кто тебе сказал, что это именно твоя ручка?
Нацуки, нахмурившись, указала пальцем на ручку и грубо прошипела:
— Если ты держала мою ручку, то должна была заметить приличных размеров царапину!
Повисло неприятное молчание, Юри хотела провалиться сквозь землю, а Нацу, всё ещё не веря в увиденное, ждала от Юри внятного ответа.
— Я ничего плохого с ней не сделала, я её помою, только не злись, — залепетала фиолетоволосая, подходя к Нацуки.
Фанатка манги стояла, скрестив руки на груди, недовольно смотря на Юри, которая отмывала ручку, намыливая её мылом. Отмыв, девушка протянула Нацуки чистую и вкусно пахнущую ручку, натянуто улыбаясь. Нацуки, вернув себе ручку, быстро спрятала её в карман толстовки.
— Так ты мне ответишь, что это за жидкость? — более спокойно задала вопрос розоволосая.
— Ничего особенного, забудь, — бросила Юри, скрываясь за дверью.
Похлопав пару раз глазами, Нацуки почесала затылок, переваривая всю ситуацию в голове. Девочке хотелось покинуть эту квартиру прямо сейчас, но идти к Сайори или Монике она не хотела.
Переступив порог кухни, Нацуки села за стол. На стол опустились две кружки с чаем, а напротив девушки села Юри. Тишину нарушало тиканье часов и быстро бьющееся сердце Юри. Розоволосая делала медленные глотки, смотря исподлобья на человека, который вновь приютил её на время, пока отец развлекался с какой-то женщиной.
А руки так и не выходили у Нацуки из головы.
— Нацуки, а почему ты пришла именно ко мне? — хрипло спросила Юри, сделав глоток чая.
Такой вопрос был ожидаемым, но девушка всё равно не была к нему морально готова. Мысли в голову не лезли, но она нашла, что сказать:
— Ты мне про ручку не говоришь, а я тебе не скажу, почему пришла именно к тебе.
Фиолетоволосая, хихикнув, продолжила пить, а Нацу посчитала нужным хотя бы сказать, почему вообще её выпроводили из дома.
— А мой отец сегодня тёлку какую-то к себе привёл, а меня попросил переночевать у друзей, — сказала обладательница розовых глаз, постукивая ложечкой по кружке.
Юри поменялась в лице.
— Это некрасиво с его стороны, — тихо ответила она.
Нацуки усмехнулась, глядя в окно.
Хотелось спросить про руки.
— А мои родители, — девушка сделала небольшую паузу, — всегда ругались, иногда папа поднимал руку на маму, но бывали случаи, когда и мне доставалось.
И тут Нацуки поняла, что, собственно, ничего не знает про Юри: ни про коллекцию ножей, ни про её ужасное прошлое, ни про семью, ни про руки, даже не знала, что она любит футбол. Нацуки была очень удивлена, что Юри сама начала говорить про своё прошлое, которое розоволосой не особо понравилось. Юри казалась ей такой загадочной.
— А почему твоя мама не ушла от него? — продолжила разговор Нацу, смотря Юри в печальные глаза.
— Она любила его.
Ответ поразил Нацуки до глубины души.
Как можно любить того, кто тебя бьёт? Немыслимо!
Розоволосая не любила своего отца. Она считала его реальным монстром, который не способен на любовь и добрые слова. Даже та женщина, с которой он проводит время, не нужна ему по одной простой причине — он не способен любить.
— Н-но как? — заикаясь, спросила Нацуки, допив чай.
Юри каким-то таинственным взглядом посмотрела на свою подругу, из-за чего по телу Нацу пробежали мурашки.
— Сама не знаю, — спокойно ответила фиолетоволосая. — У неё был дурной вкус.
Нацуки больше всего не хотелось знать, почему Юри говорит в прошедшем времени, но та, будто зная, что Нацуки не хочет этого знать, сказала:
— Но, к сожалению, мама погибла, а с отцом я не общаюсь, даже не знаю, где он сейчас.
В душе как-будто что-то оборвалось, и Нацуки поняла, что ныла этой девушке о своих проблемах, когда у самой Юри их было не меньше. Юри тоже не имела матери. Испуганный взгляд Нацу был устремлён на стол, на котором было пару капель чая. Ей до ужаса не хотелось смотреть на фиолетоволосую.
— Всё нормально? — нарушила тишину Юри.
Дёрнувшись, Нацу кивнула головой, но потом подняла голову, спросив:
— Ты хоть знаешь причину смерти?
— Машина сбила, — как-то грубо дала ответ Юри.
Нацу хотелось разрыдаться прямо сейчас, но она держалась; держалась, чтобы не показывать слёз Юри.
— Мне жаль, а ещё мне жаль, что я в который раз ною тебе о своих проблемах, когда у тебя всё намного хуже, — сдерживая слёзы, шептала любительница манги.
Юри встала со своего места и подошла к Нацуки, положив ей на голову свою руку. Обе молчали, а сердце Нацу быстро забилось. Сама не знала из-за чего.
— Уже всё хорошо, не переживай. Пойду постелю тебе, — воскликнула Юри, направляясь в комнату.
В комнате было темно, Юри лежала в кровати, а Нацуки снова на матрасе, смотря в потолок. Нацуки до сих пор казалось, что с подругой что-то не так. Её характер и притягивал, и отталкивал, но притягивал от некой неизвестности.
Прошлое Юри было безумно страшным и грустным, а то, что ей рассказала Сайори про парня, казалось девушке ещё страшнее.
— Ты спишь? — негромко спросила Нацуки, но ответ не получила, лишь тихое сопение.
Успокоиться Нацуки не могла, ей хотелось взять и напиться снотворного, чтобы больше не просыпаться. Жизнь пугала девушку. А ещё розоволосую пугал её отец, которому она не верила, что её мать умерла во время родов. Про свою мать Нацу особо ничего не знала, только её лицо, прекрасный характер и причину смерти. Но она всегда мечтала о маме.
Темнота. Слышатся какие-то шорохи и приглушённые стоны. Нацу стоит в полной темноте, чувствуя лишь страх. Вдруг рядом с девушкой зажёгся свет, и она увидела Юри, которая стояла с бледным лицом и окровавленными руками. Она повторяла одно и тоже:
— Она любила его.
Крик застрял у Нацуки в горле, и, наплевав на мрак, она побежала сломя голову. Добежав до чёрт знает какого места, розоволосая остановилась, старалась отдышаться. Свет снова зажёгся, но теперь перед Нацуки стояла та женщина с длинными розовыми волосами, но в этом сне она не была в крови, наоборот — была чистой и опрятной. Лица всё равно видно не было.
— Спроси отца, спроси отца, спроси отца, — повторяла женщина хриплым голосом, от которого у Нацуки всё сжалось внутри.
Девочка сделала шаг вперёд, желая дотронуться до розоволосой. Кого-то она напоминала ей.
— О чём спросить? — тихо спросила Нацу, нервничая.
— Найди дневник, милая.
Покинула мир снов Нацуки из-за несильного толчка в плечо. Открыв глаза, девушка увидела перед собой Юри в ночнушке. Она сидела на корточках, смотря испуганными глазами на свою ночную гостью. Нацуки приподнялась на локтях и стала переваривать сон.
— Нацуки, что тебе снилось? Ты так громко дышала, мне аж страшно стало, — заботливо спросила фиолетоволосая, всё ещё сидя рядом с Нацу.
Розоволосая растеряно посмотрела на Юри, а потом на её перебинтованные руки и цокнула языком. Фиолетоволосая это заметила, но проигнорировала.
— Ты точно хочешь знать?
Юри кивнула, присаживаясь на диван, чтобы было удобнее слушать.
— Мне второй раз снится женщина с розовыми волосами, и сегодня она сказала мне, чтобы я спросила что-то у отца и нашла какой-то дневник, — рассказывала Нацуки, потирая переносицу. — Я точно не знаю, кто это, но, — девушка сделала паузу, тяжело вздохнув, — но мне кажется, что это моя мать.
Юри словно током прошибло. Это было неожиданно. Нацуки тоже чувствовала себя неважно.
— Я не знаю, можно ли верить снам, но этот мне кажется таким реальным, — опустив голову, призналась Нацу. — Ещё ты там со своими руками, чёрт.
Юри вопросительно посмотрела на розоволосую, спросив:
— А что было с моими руками?
Нацуки уже пожалела о том, что сказала.
— В крови они были, Юри, в крови! Ты ведь режешься, но причину не говоришь! — вдруг закричала Нацу, сжав в руках одеяло. — Что происходит?
Фиолетоволосая резко нахмурилась, стала закипать. Нацуки это заметила, почему стала тут же придумывать, что сказать, дабы избежать конфликта.
— Да почему тебя это должно как-то волновать? Я вообще гостей не ждала, а тут ты! Если бы знала, что придёшь, ничего бы не делала, — рычала Юри, смотря Нацуки в глаза.
Розоволосая не растерялась и, сжав кулак, выплюнула:
— А я тебе свою ручку не давала, откуда же она у тебя появилась, а? — но тут терпение совсем кончилось. — Куда ты успела её засунуть до моего прихода?
Взгляд Юри стал затуманенным, а руки она положила себе на колени. Розоволосая нервно сглотнула, проклиная себя за свои же слова.
— Действительно хочешь знать, где побывала твоя ручка? — монотонно поинтересовалась она, слегка приподняв ткань своей ночнушки.
Поняв, к чему идёт диалог, Нацуки вскочила с матраса, воскликнув:
— Всё, хватит, мне уже пора, я много лишнего сегодня сказала.
Она развернулась, чтобы убежать, но Юри схватила её за руку и повалила на свою кровать, нависая над ней. Фиолетовые волосы спадали на лицо Нацуки, в глазах был виден азарт, а руки блуждали по телу. Нацуки смотрела на подругу с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. Она этого ну никак не ожидала.
— Что ты творишь, д-дура, — промямлила розоволосая, сильно покраснев.
Юри не слушала Нацу, залезая руками под толстовку. Она проводила по белой коже, хищно смотря на столь хрупкое тельце. Нацуки стала пытаться вырываться, задыхаясь от смущения и страха.
— Юри, пусти, что ты творишь, не трогай меня, — тараторила девочка.
Обладательница фиолетовых глаз приблизилась к личику Нацуки, хищно улыбаясь. Было такое ощущение, будто она сожрёт свою жертву. Для Нацуки это было самым настоящим шоком, она и правда совсем не знала Юри.
— Так ты хочешь знать? — как-то влюблённо спросила Юри, пытаясь снять с Нацуки толстовку.
— Да пусти ты меня! — взвизгнула девушка, ударив Юри по лицу со всей силы.
Схватившись за щёку, фиолетоволосая отстранилась от девушки. Она не могла поверить, что чуть не сделала это.
— Нацуки, прости пожалуйста, я, — но Юри перебили.
Нацуки, спрыгнув с кровати, пошла в коридор, крича:
— Да пошла ты к чёрту, Юри! Ты меня хотела изнасиловать, а я ещё остаться должна? Боже, какая же я дура наивная, — кричала фанатка манги, обуваясь.
Юри побежала за Нацу. Она хотела подойти к девушке, но та схватилась за дверную ручку.
— Нацуки, прости, я, — очередная пауза, — понятия не имею, что на меня нашло, я не хотела ничего плохого.
Но Нацуки не могла для себя не отметить тот факт, что Юри ей не была противна. Говорить что-то про любовь было рано, поскольку Нацуки и друзей-то никогда не имела, а тут ещё такое. Она просто не могла разобраться в себе.
Уходить из дома, где ей, в принципе, было хорошо, не хотелось, но оставаться было тоже страшно.
— Пойду я, пойду, — тихо прошептала Нацуки, выходя из квартиры.
***
На кладбище было спокойно и мертвецки тихо. Нацуки любила гулять здесь, чувствуя себя в парке, но этот парк был мёртвым. Девушка шла, держа в руках букет алых роз, она искала могилу своей матери.
Убежав от Юри, Нацу ещё долго не могла придти в себя, остановившись в забегаловке, приводила себя в чувства. Нацуки довольно много читала книг про любовь, потому и имела представление что это такое, но вот сама никогда подобного не чувствовала, пока не встретила Юри. Несомненно, Юри очень привлекала Нацу, но описать свои чувства, когда фиолетоволосая гладила девочку по голове и успокаивала, Нацуки не могла. Ну, постучит быстро сердце, покраснеют щёки, пересохнет в горле, всякое бывает, но Нацуки считала, что именно так и начинались любовные истории.
Найдя могилу матери, розоволосая встала напротив неё и положила цвет. Смотрела на надгробие она с грустью, хотела о многом спросить, но кто же ей даст ответы? После того сна Нацуки и решила сходить на кладбище, дабы побыть хоть немного со своей мамой.
— Эх, мама, жаль, что тебя не было со мной всё это время, — тихо шептала Нацуки, смотря на имя, написанное на надгробии. — Отец совсем страх потерял, мама.
Посмотрев на синее небо, девушка прослезилась. Постояв так ещё пять минут, Нацуки пошла дальше, исследуя каждое имя на могиле. Нацу, решив поменять направление, повернула направо и прошла несколько могил, но остановилась, увидев фиолетовую макушку. Её сердце ушло в пятки.
На корточках, у могилы, была Юри. Протерев глаза руками, девушка всё равно не могла в это поверить. Таких совпадений просто не бывает. Спрятавшись за чужой могилой, розоволосая стала вслушиваться в речь своей подруги.
— Я не хотела этого делать, так получилось, мне жаль. Я не верю, что она простит меня. Ещё и ты на весь этот позор смотрел. Что мне делать, Макс?
Услышав мужское имя, розоволосая испугалась, поняв, что это умерший парень Юри. Набравшись храбрости и выбросив сегодняшний инцидент из головы, Нацуки подошла к фиолетоволосой.
— Макс твой парень? — первое, что решила спросить Нацуки, но, увидев испуганный взгляд подруги, дёрнулась.
— Ты откуда тут? — ошарашенно поинтересовалась Юри.
Розоволосая посмотрела на могилу, усыпанную кучей цветов. Высокая девушка поднялась на ноги, всё ещё смотря на Нацуки.
— Я к маме ходила, но никак не ожидала встретить
тебя! — воскликнула девчонка, сделав акцент на последнем слове.
Юри, осторожно взяла Нацу за руку, отчего розоволосая широко и испуганно раскрыла глаза.
— Я хочу попросить у тебя прощения прямо перед могилой моего умершего парня, — произнесла Юри, смотря на землю. — Прости меня, я не хотела делать тебе зла, просто ты… Ничего.
Она отпустила руку и отвернулась, скрестив руки на груди. Нацуки растеряно смотрела и на подругу, и на могилу.
— Прощаю, — совсем тихо прошептала она, и Юри её услышала.
— Спасибо.
Девушка облегчённо выдохнула, развернувшись обратно к Нацуки.
— А откуда ты узнала про то, что он мой парень.
Любительница манги рассказала ей про Сайори, с которой они встретились в парке, где она рассказала про прошлое Юри. Обладательница фиолетовых глаз задумчиво кивнула.
— Да, это правда, он мой парень, который покончил с собой, — пробормотала она, быстро моргая.
— Но вы же были счастливы, что случилось такого, что он теперь здесь? — махнув рукой в сторону могилы, задала вопрос Нацу.
Юри стала медленными шагами идти в сторону выхода, ничего не отвечая Нацуки, но сказала лишь своему умершему другу:
— До встречи, Макс.
Юри была одета во всё чёрное: платье, колготки, ботинки. Ещё раз взглянув на могилу, Нацу поспешила за Юри, которая шла не поворачиваясь.
— Юри, может, поговорим обо всём, что произошло между нами вообще? У нас с тобой странные отношения, ты там что-то хотела сказать, но не договорила, — тараторила девочка, дёргая подругу за ткань платья.
Длинноволосая не останавливалась, но и игнорировать не стала:
— Что именно ты хочешь знать?
— Во-первых, я всё ещё не пойму, что произошло сегодня у тебя дома, можешь объяснить, но только, чтобы было понятно, — просила Нацуки, шагая рядом с участницей литературного клуба.
Юри так не хотелось всё объяснять, но её поступок был просто ужасным.
— Да ты нравишься мне, Нацуки, — остановившись, воскликнула девушка и смутилась. — Довольна ответом?
Признание в любви на кладбище? Эстетично необычно.
Нацуки растерялась, а её сердце бешено заколотилось.
— Я-я теб-бе? — заикаясь, спросила она.
Юри кивнула, но в глаза собеседнице не смотрела. Ситуация была до ужаса абсурдной. Нацу ещё раз признала себе, что совсем не знает эту девушку. Она и не могла предположить, что нравится ей. И совпадение её тоже напрягало.
— Извини, Нацуки, но я должна идти. Ты, если я всё правильно поняла, хотела отыскать какой-то дневник из сна, — вдруг заговорила Юри, покидая территорию кладбища.
Нацуки плелась за ней и, вспомнив об этом сне, воскликнула:
— Ой, точно, мне же надо что-то найти и спросить отца.
Юри была рада, что сменила тему в нужное направление.
— Только будь осторожна, если что — звони.
***
Вернувшись домой, Нацуки никого не застала, что несказанно обрадовало её. Она поплелась в отцовскую комнату, даже не разуваясь. Открыв шкаф, девочка стала искать всё, что могло быть похожим на дневник, но находила лишь документы и различные бумаги. Ничего не найдя, розоволосая открыла ящик тумбы и стала рыться в нём. Ни в первом, ни во втором ничего она не нашла, но, открыв третий, самый нижний, обомлела.
В ящике лежала фотография с её матерью, отцом и маленькой Нацуки, которой было всего пару месяцев. Девушка не верила своим глазам. Значит, отец врал — мать умерла не во время родов. Взяв фото в руки, из глаз непроизвольно полились слёзы, но, увидев ярко-жёлтый дневник, девушка испугалась.
Отложив фотографию в сторону, она взяла дневник и повертела его в руках. Открыв его, на самой первой странице, большими буквами, было написано
«Я убил её.»
