Звоночек из прошлого

Я убил её. Отбросив дневник в сторону, Нацуки задрожала. — Мой отец, — она сделала паузу, посмотрев по сторонам, — убил маму? Повисла мёртвая тишина, которая резала слух розоволосой. Дрожащей рукой, она всё-таки дотянулась до дневника, резко схватив его. Сжимая его в руках, она прожигала озадаченным взглядом следующие строки. Я её так любил, так любил, но…но так получилось… Господи, я самый настоящий монстр, который убил собственную жену и мать моей дочери. Что мне сказать Нацуки, когда она станет взрослой? Что я ей, твою мать, скажу? Я не смогу ей признаться. Я трус. Нацуки начала сильно кашлять и глотать ртом воздух. Она никак не ожидала такого признания отца, хоть и через личный дневник. Девушка была шокирована, но была обязана докопаться до правды. Она всегда была уверена, что отец врёт — оказалась права. Перевернув страничку, розоволосая не верила своим глазам, пока читала. Я монстр, монстр монстр!!! Как мне жить после того, как я убил Момо? Мою дорогую и любимую. Я не хотел, чтобы она умирала, я всего лишь столкнул её с лестницы нашего дома, но она неудачно ударилась головой. Я ужасен, я просто ужасен. — Да, урод, ты ужасен! — заорала Нацуки, вытирая слёзы рукавом толстовки. Не хотел, честно. Мы просто ссорились, но это была наша последняя ссора… Скажу Нацуки, что Момо умерла во время родов, а дальше посмотрим. Надеюсь, много спрашивать о ней не будет. Швырнув дневник в другой конец комнаты, Нацуки обняла свои колени, шмыгая носом. Слёзы ручьём лились из глаз, а дышать становилось всё труднее и труднее. — Я столько лет жила с убийцей моей мамы, так ещё и слушалась его во всём, — тихо скулила Нацу, всё убирая слёзы с лица. — Как он мог? Да ещё и мне врал так ужасно, козёл. Комната наполнялась тихими всхлипами боли и отчаяния, хотелось бить окна, стёкла, зеркала, осколками резать прогнившее лицемерием лицо её отца; хотелось адского месева. Немного успокоившись, Нацуки помотала головой в разные стороны, надеясь, что вся дурь быстро из неё выйдет, но, прочитав другие записи, она была готова сжечь отца на месте. Меня начинает бесить эта копия Момо, она вечно где-то под носом: в комнате, на кухне, во дворе, так ещё и из детского сада её постоянно надо забирать. Мне не до этой девчонки. Как же хорошо, что мы переехали на квартиру: жить стало как-то легче, хотя бы ни одна комната мне не напоминала о Момо, кроме вот самой дочери… Она мешала дышать. Какое счастье, что я смог доказать, что падение жены — несчастный случай. Я так этому рад. Но Нацуки… Нацуки меня бесит. Какого только дьявола ей так интересна причина смерти? Ну сказал же, что умерла во время родов, но я же вижу, что она не верит — лишь делает вид. Я слышал, как она разговаривала во сне, называя кого-то мамой. Мне было противно и страшно одновременно. Что я должен сделать, чтобы она ни о чём не догадалась? Может, убить её? Нацуки казалось, что она читает записки сумасшедшего. Здоровый человек о таком даже думать бы не стал. — Что он несёт? Как он смог доказать, что это несчастный случай? Почему не сдал меня в детдом, раз я так его бесила? Почему он вообще так поступил с моей мамой? А убивать меня зачем? — у Нацуки горло болело от таких вопросов, но, к сожалению, ей никто на них не собирался отвечать. Вдруг на телефон девушки позвонили. Достав мобильник из кармана толстовки, на заставке было изображено имя Юри. Немного помедлив, Нацу всё же ответила: — Алло. — Нацуки, у тебя там всё хорошо? Просто переживаю, не случилось ли ничего, — донеслись слова с другого конца провода. Нацуки, шмыгнув носом, медленно, но понятно ответила: — Нет, у меня тут всё слишком ужасно, Юри. Повисло молчание. — А что случилось? Ты нашла дневник? Отец дома? — спрашивала обеспокоенно Юри. — Юри, мой отец убил мою маму, слышишь, мой отец… — Нацуки орала в трубку подруги, надеясь, что та сможет ей как-то помочь, но замолчала, услышав скрип половиц. — Нацуки, что ты такое говоришь? Эй, ты слышишь меня? Алло! Но розоволосая не отвечала подруге, смотря дикими глазами на того, кто стоял прямо за ней. — Отец! — прорычала она, повесив трубку и засунув телефон обратно в карман. Шатен стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди. Его глаза были красными от злости, которая на него накатила. — Как ты посмела рыться в моих вещах?! — прошипел он, словно трёхголовая змея. Нацу, поднявшись на ноги, дрожащей рукой приподняла дневник отца, указав на него пальцем. — Ты не просто монстр, отец, ты — дикий зверь, чьей смерти я сейчас хочу, — плевалась словами дочь, смотря безумными глазами на мужчину в деловом костюме. Он стал делать медленные шаги в её сторону, и Нацуки, испугавшись, быстро достала мобильник, напечатав своей подруге сообщение. Розоволосая так торопилась сообщить о беде, что перепутала номера, и вместо Юри послала Сайори: «Юри, мне кажется, что отец меня убьёт прямо здесь и сейчас. Помоги…»‎ — Нацуки, любопытных детишек следует наказывать, тебе так не кажется? — грубо задал вопрос шатен, выхватив дневник из рук фанатки манги. — Отдай! Не смей! — завопила Нацу, когда отец уже держал дневник в своих грязных руках. Он окинул её скептическим взглядом и спрятал дневник куда-то в пиджак, а сам, не теряя ни секунды, схватил свою дочь за руки и потащил в прихожую. — Что ты хочешь от меня? Убить? — спрашивала она, пытаясь освободиться, но хватка мужчины была мёртвой. Шатен не отвечал ей, выталкивая из квартиры, но та всеми силами сопротивлялась. Тогда Нацу в голову пришла одна мысль, которую она решила реализовать прямо сейчас. — Помогите! — закричала на весь подъезд девушка, но отец заткнул ей рот своей огромной рукой, решив вернуться в квартиру, и закрыть дверь. Он бросил розоволосую на пол и пнул в живот. Нацуки скорчилась от боли, но звука не издала, лишь схватилась за больное место. — Любопытная мразь, вот как тебя назвать было надо, — воскликнул мужчина, закрывая дверь на ключ. — П-подонок, ты ещё смеешь говорить мне такое? Да по тебе тюрьма плачет, — выдавливала из себя слова девушка, пытаясь подняться, но ей пришлось поцеловаться с подошвой отцовской туфли. — Рот закрой, малолетняя дрянь, — надавив носком туфли на губы Нацуки, та зажмурилась, тихо промычав. Отец сделал шаг назад, громко спросив: — Правды захотелось? Так вот, если ещё в состоянии слушать, то тебе придётся проехать со мной до одного места. Нацу, поднявшись на ноги, хотела пнуть этого гадкого мужчину, но понимала, что в ответ получит в два раза сильнее. — А здесь ты сказать мне не можешь? Шатен схватил руки Нацуки, перевязав их толстой и плотной верёвкой. Нацу сопротивлялась, брыкалась, но все попытки были тщетными — отца не победить. — Ненавижу, — единственное, что смогла прошипеть девушка, поскольку отец уже тащил её по лестнице вниз. Выйдя из подъезда, мужчина тут же забросил Нацу в машину, захлопнув ей дверь. Розоволосая принялась кричать, мычать, но, увидев возле своего подъезда Сайори, Юри и Монику, со всей силы выбила окно левой ногой. К счастью, её кроссовка выпала вместе с осколками, наружу. Нацуки всем сердцем надеялась, что подруги её спасут. Умирать от руки своего отца ей совершенно не хотелось.