Добиваясь его

День был тяжёлым, но, как ни странно, я не устал. Мне хотелось выйти в свой сад, но сейчас я был не у себя в королевстве, поэтому мне приходилось сидеть на окне и наблюдать за небом, считая звёзды. Вот бы упала одна из них и я смог бы загадать желание. Я бы хотел, чтоб принцесса разрешила мне требовать у неё её руки и сердца, чтоб позволила остаться с ней. Мне не нужно королевство, мне не нужны сады, и даже яблоня мне не нужна, только лишь бы она дала своё согласие. Красивый у короля сад; сразу возникает желание походить бесшумно по траве босыми ногами, сесть под какое-нибудь непримечательное деревце и уснуть. Прям там, чтобы ветер обдувал лицо, чтобы трава щекотала пятки, и чтобы фруктовый запах в лёгкие просачивался. От этих мыслей я немного взбодрился и решил выйти на улицу и проверить, так ли всё будет, как я того хочу. Я очень люблю сады, цветы, зелень. Спустившись босиком по холодным лестницам, я в одной пижаме неслышно выбегаю в обилие деревьев и постриженных кустов. Ночь прекрасна. Но слышен шум. Я невольно прячусь за ствол дерева, чуть высунув голову, чтобы посмотреть, кто здесь. Хрупкий паренёк с красивыми чертами лица гулял по траве; он обнимал себя руками, как бы укутываясь от летней ночной прохлады, и сев под то же дерево, за которым стоял я, стал смотреть в небо и чему-то улыбался. Чёрная водолазка, коричневые спальные штаны и тоже никакой обуви. Странно, я не видел его здесь. Какая-то ветка хрустнула под моими ногами, и парень повернулся, испугавшись. -Кто здесь? – спросил он. -Позвольте представиться: Адам, принц Феверландии, - выхожу из-за дерева. -Адам? Что Вы здесь делаете? – растеряно пропищал паренёк. Его голос и черты лица были очень похожими на принцессу. -Простите, а вы кто? -Я извиняюсь, что не представился: я – Томас, брат-близнец принцессы. -Брат-близнец? Я не знал, она мне ничего не говорила, - последнюю фразу я пробормотал себе под нос, но парень, видимо, услышал. -Она вообще неразговорчива, когда речь заходит обо мне, - он потупил взор, сложив руки на своих коленях. -Вы позволите? – я указал на место рядом с ним. -Ах, да, конечно, присаживайтесь. Я рад познакомиться с Вами, Адам. Я много слышал о Вас, - парень приятно улыбнулся. Его улыбка так напоминала мне принцессу, она была абсолютно идентична. И глаза так же темны, и талия тонкая, будто девичья, и сам он миниатюрный. Что-то в нём, как и в Томе, притягивает меня. Но так нельзя, это неправильно. За содомию положена казнь. -О чём Вы думаете, принц? – он повернул голову в мою сторону. Положив её на колени. -О Вас. Томас, скажите, Вы тоже принц? – я удобно разместился на траве и сел ближе к нему, рассматривая очертания лица в синеватом лунном свете. -Да. Только обо мне никто не знает, кроме короля. Мне даже престол не положен. -А прислуга? И почему не положен? -Только стражники, чтоб пропускать меня. Король не хотел мальчика, он хотел дочку, - Томас грустно вздохнул. Я был лучшего мнения о короле Неверландии; думал, он примерный отец. Но получается, он отказался от сына, лишив его престола, и решил любыми способами женить дочь, которая ещё и женихами перебирает. Да уж, нелегко приходится парню; я даже не представляю, как бы я жил в такой ситуации. А что, если бы мой отец отказался от меня? Смог бы я жить с этим, зная, что в этом мире никому не нужен, даже родному человеку? Наверно, нет. Ощущая всю горечь его положения, я неожиданно даже для себя придвинулся к парню и обнял его за плечи. Он вздрогнул и медленно поднял голову. Посидев так полминуты, я начал ощущать то, как плечи в мох руках подрагивали, а его лицо было снова опущено на поджатые колени. -Эй, Томас? – я погладил его по голове. -Простите, принц, - парень вытер рукавом влагу с лица, - я не должен был показывать Вам свою слабость. Простите. -Незачем извиняться, всё в порядке, - я утешал его, так и не посмев убрать руки с плеч. – Что Вас так расстроило? -Я… Меня… Вам можно довериться? Я знаю, спрашивать глупо, но… Вам можно довериться, Адам? -Думаю, да. Я умею хранить секреты. Он посмотрел на меня, а одна слеза всё же предательски скатилась по его щеке. -Я никогда прежде не получал объятий. Я давал их, да. В основном своим детским игрушкам, но ответных, человеческих, никогда не получал. После этих слов я был зол на весь мир и каждого, но главным человеком стал всё же король. Как можно было настолько испортить судьбу своему ребёнку? Я только крепче сжал Томаса в объятиях, и он уткнулся мне в грудь, продолжая тихо всхлипывать время от времени. Продолжая гладить его по голове, успокаивая, как могу, я начал что-то напевать ему. Я и сам не до конца понимал, какую песню пою; кажется, это было что-то вроде колыбельной. Точно сейчас не могу сказать, потому как не вспомню, давно это было, но, по-моему, мне напевала её мама, перед сном. Многие тогда умирали от туберкулёза, она, к сожалению, не стала исключением. Убаюкивая его, я и сам захотел спать. Думал, что усну на этой мягкой траве, но сегодня слишком холодная ночь, я начинаю мёрзнуть. Что уж о Томасе говорить, он такой хрупкий, что я боюсь его сломать, потормошив лишь за плечо. -Томас, вы слышите меня? -Мг… - донеслось тихое. -Нам нужно возвращаться в замок. На улице похолодало. Ответа на этот раз я не услышал, лишь поднял его голову и увидел, что моя колыбельная подействовала на него как нужно. Он спал. Реснички во сне подрагивали, брови отчего-то хмурились, а губки были плотно сжаты. Нет, я не могу так думать о нём, это нехорошие мысли, так нельзя. Я не должен. Но я не могу. Всё это так неправильно, но так маняще. Ещё ни разу я не испытывал подобного чувства. Это ново для меня, но то чувство, которое во мне сидит, боясь казни, побеждает. Я не могу сейчас наклониться к манящим губам и почувствовать их вкус, не могу пройтись язычком по нёбу и не могу получить ответа. Да и не должен я вообще об этом думать. Это неправильно и точка. Отец будет не в восторге, если узнает о моих подобного рода мыслях. Где его покои в этом огромном королевском замке, я не знаю и даже не смею догадываться и что-то предполагать. Есть возможность спросить у стражников, они наверняка должны это знать, но что я объясню им, когда они спросят, откуда у меня сонное тело принца Томаса. Ещё будить начнут, чтоб узнать, не мёртвый ли он, а будить я его не хочу. Ему нужно спать. Одной рукой подхватываю его под попу, а второй придерживаю за шею, чтоб он не выпал у меня из рук, и направляюсь с ним в замок. Он, на удивление не так лёгок, как пушинка, как мне раньше думалось, но он всё же очень истощён. Когда ощущаешь его на себе, чувствуются кости, которые выпирают. Его что ещё и не кормят? Нужно завтра же поговорить с принцессой и выяснить у неё, что здесь вообще происходит. Пусть меня изгонят из королевства за подобную дерзость, но оставлять таким этого мальчика я не собираюсь. Поскольку я не знаю, где его покои, решаю уложить его с собой в комнате. Опять передо мной стоит выбор. На этот раз: где буду спать я. Томасу я отдам свою кровать, это не обсуждается, но… Но она же большая, да? На этих мыслях я вхожу в предоставленные мне на время пребывания в замке покои и осторожно, с ним на руках, отодвигаю одеяло и кладу принца в свою кровать. Принц. В его случае это звание позволяет лишь безнаказанно бродить по замку и жить в королевских покоях. Как бы мне хотелось, чтоб это было не так, чтоб мальчик тоже имел своё место под солнцем. Решив, что кровать достаточно большая, чтобы удобно разместиться на ней вдвоём и у каждого было немного своего пространства, я полностью расстилаю постель, укрывая хрупкое тело, и ухожу в ванную. Набираю в небольшой таз тёплой воды, беру кусочек мягкой ткани и иду в комнату. На моих и принца ступнях осталась пыль недавно скошенной уличной травы, которую нужно было смыть перед тем, как лечь в постель. Прохожу в комнату и смотрю на Томаса, улыбаясь. Он всё так же смешно хмурит бровки и что-то мурчит во сне. Ставлю принадлежности на пол, открываю вид на тонкие ножки и, смочив кусочек ткани водой, промачиваю изящные ступни, протирая их. Несколько минут таких процедур и я укрываю ноги, целую Томаса в лоб и сам направляюсь в ванную. Очень хочется спать, но ночные процедуры после бегания босиком по траве не отменял никто.